Начало первой мировой войны и русский патриотизм, вызванный манифестом государя. Патриотический подъём в России в годы Первой мировой войны

100 лет назад, 28 июля 1914 года, начался один из самых широкомасштабных вооруженных конфликтов в истории человечества, названный в последствии Первой мировой войной, войной, которая изменила мир до неузнаваемости. Она по праву стала прологом XX века, всех его кардинальных изменений и трансформаций.

«Забытая война» такое метафоричное название для Первой мировой войны в современной России стало почти историографической нормой. Она действительно оказалась «забытой войной» в нашем сознании, и почти стёрлась в исторической памяти обычных россиян, оставив по себе только общие сведения и смутные семейные воспоминания.

Вторая Отечественная война, как называли ее в те годы, вместе с потерями, страданиями и миллионами смертей, вызвала в российском обществе патриотический подъем и небывалый всплеск благотворительной и подвижнической деятельности на благо Отечества. Именно эта страница Первой мировой войны и послужила основой для написания данной статьи, в которой хотелось бы показать сопричастность Ярославской земли к военным действиям.

Наш край в годы Первой мировой войны находился в глубоком тылу. Несмотря на удаленность фронта, жители Ярославской губернии активно включились в оказание помощи солдатам и их семьям.

Одной из первых общественных организаций, откликнувшихся на потребность в медицинской помощи, стало Российское общество Красного Креста, основной задачей которого являлась организация лечебных учреждений и оказание медицинской помощи. К середине августа 1914 года по стране было создано 45 госпиталей, 35 этапных и 33 подвижных лазарета, но при таком количестве отмечалась нехватка лечебных заведений и медсестер.

В связи с этим 20 августа 1914 года при Ярославской губернской больнице был открыт первый лазарет для раненых солдат, а 21 числа - на железнодорожную станцию Московского железнодорожного вокзала прибыл первый эшелон с ранеными.

Эшелон принимали Сестры Милосердия. Одной из них была наша землячка – Сакина Наталья Федоровна, жена владельца ткацко-отбелочной фабрики Сакина при селе Карабиха Ярославского уезда. Чтобы оказывать медицинскую помощь, она окончила краткосрочные курсы, после которых получила квалификацию сестры милосердия военного времени, как и 11 тысяч российских женщин.

Труд медицинских работников был тяжел, требовал самоотречения и больших сил, как физических, так и нравственных. Эти хрупкие женщины все свое здоровье ежедневно отдавали раненым. В этом можно убедиться, взглянув на фотографии того времени.

Пример истинного служения подавала сама императрица Александра Федоровна. Закончив курсы Красного креста, она с двумя дочерьми Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной ухаживала за ранеными.Стоя за хирургом, производившим операцию, государыня, как каждая операционная сестра, умело и ловко подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем, и стойко переносила запахи и ужасные картины военного госпиталя времен войны. «Во время тяжелых операций раненые умоляли государыню быть около. Императрицу боготворили, ожидали ее прихода, стараясь дотронуться до ее сестринского платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, поддержать им руку или голову, и она, невзирая на усталость, успокаивала их целыми часами» - вспоминал доктор Боткин.

Кроме Красного Креста госпитали и лазареты создавали и другие общественные организации. Например, такое, как ярославское благотворительное общество «Отдела Комитета Великой княжны Милицы Николаевны, по оказанию помощи раненым воинам русским, черногорским и сербским», оно же «Зеленый крест». Это общество представляло собой, по мнению его членов, "в полном смысле общественное учреждение и характеризовало собой отношение ярославского общества к нуждам и потребностям, вызванным войной". «Зеленый крест» главным образом занимался оборудованием и организацией лазаретов для раненых и больных воинов. Основное затруднение заключалось в скудности средств и недостаточном оборудовании помещений. Члены совета Общества разрешили этот вопрос очень удачно: они обращали в лазареты свои дома и квартиры, размещая там 5-10 коек с ранеными. Вопрос о медицинской помощи также разрешился благополучно, так как местные медики предлагали свою безвозмездную профессиональную помощь.

Председатель "Зеленого Креста", владелец ткацко-отбелочной фабрики при селе Карабиха Крестобогородской волости Ярославского уезда Ярославской губернии Алексей Петрович Сакин, открыл лазареты: на 15 коек в своем доме и на 20 коек в ткацком отделении фабрики.

Присоединился к нему и владелец соседней ткацкой фабрики, расположенной в 19 км от Ярославля в деревне Кормилицыно, Зотов Петр Андреевич, который разместил в своем доме лазарет на 2 койки.

Не меньшую готовность служить делу милосердия проявили местные женщины рабочих поселений при ткацких фабриках П.А.Сакина и П.А.Зотова: они приняли на себя обязанности заведующих хозяйством, шили и стирали белье раненным солдатам.

Щедрые пожертвования делали и рабочие фабрик, в адрес «Зеленого Креста» поступали белье, провизия, инвентарь, деньги.

За время своего существования Общество "Зеленый Крест" пользовалось милосердием исключительно частных лиц и никаких казанных денег не получало. Для увеличения своих средств совет Общества устраивал благотворительные сборы, спектакли. Так, 15 сентября 1914 года на ткацко-отбелочной фабрике А.П. Сакина был показан спектакль А.Островского «Волк и овцы» для рабочих и служащих. Средства пошли на помощь раненым и поправляющимся солдатам.

Известно также, что кроме лечения раненых и больных воинов, общество «Зеленый крест» оказывало денежную помощь выписывающимся солдатам из лазаретов и госпиталей. Алексей Петрович Сакин был не исключением. Поправившимся больным он выделял денежное вознаграждение от 5 до 12 рублей, что составляло месячную зарплату рабочего фабрики.

Не были забыты и сражавшиеся на фронте, их жены и дети. Им в праздничные дни выдавались подарки. Восстанавливая здоровье раненых и больных солдат, Общество систематически организовывало работу библиотек, чтения, музыкальные номера, обучение солдат грамоте.

Еще до окончания войны совет Общества обратил свой взор и в ближайшее будущее, когда раненым и увечным на войне солдатам необходимо будет искать заработок. С этой целью А.П. Сакин, как председатель «Зеленого Креста» предложил организовать ремесленные мастерские. Вопрос этот не только обсуждался в совете, но предлагался вниманию всей ярославской общественности.
Таким образом, местный совет Общества Зеленого Креста по мере средств стремился помогать воинам на фронте, в лазарете и при выходе из лазарета, их семействам, воинам-инвалидам (обучением доступным ремеслам). Трудоустроить пострадавших на войне людей стремились в самых различных сферах.

В первые дни войны в Ярославском уезде Ярославской губернии было организовано ще одно добровольное общество - «Попечительство по призрению нижних воинских чинов», состоящее из представителей разных сословий, которое оказывало регулярную помощь детям воинов. Ребятишкам предоставлялись разного рода льготы, допускалась временная неуплата за обучение. Семьям мобилизованных регулярно выдавались пособия от земства.

Государственная помощь выражалась в форме пайков на домочадцев, оставшихся без привычной опоры. Земские управы оказывали поддержку деньгами, лесные ведомства бесплатными дровами, общественные организации одеждой, соседи - работой.

Еще одной формой благотворительности наших земляков в годы первой мировой войны являлась денежная помощь русским военнопленным, гражданскому населению, пострадавшему в результате военных действий и различных эпидемий: «кружечным» образом собирались средства на табак солдатам, бани в окопах, для сирот. Кружки устанавливались на улицах Ярославля, крупных населенных пунктов губернии, в храмах, монастырях, государственных, частных и общественных учреждениях. Эти мероприятия проходили с начала войны по всему Ярославскому уезду повсеместно, об этом можно узнать через строки губернской газеты «Голос». Так, уже в первые месяцы войны жителями Ярославского уезда было собрано 46 тысяч рублей.

Вся патриотическая деятельность ярославцев строилась на принципах гуманности и милосердия. Независимо от пола и сословной принадлежности, материального положения и уровня образования – все помогали фронту. Это был единый порыв любви к Родине и веры в ее силу и незыблемость!

19 июля 1914 г. Германия объявила войну России. Начало первого мирового катаклизма затронуло глубокие струны национального сознания российского народа и пробудило надежды на возможность либерализации власти. На время царский режим получил кредит доверия со стороны общества, тем более что только он и мог организовать отпор врагу. Патриотическая эйфория, вызванная началом войны, охватила значительную часть интеллигенции, студенчества, средних городских слоев, казачества, часть крестьянства и некоторую часть рабочих. Особенно рвалась на фронт идеалистически настроенная молодежь, желавшая пролить кровь за Отечество. Таков был будущий маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский, в «шестнадцать мальчишеских лет» ставший героем-пулеметчиком. И другие будущие наши полководцы - солдаты Первой мировой - воевали не хуже: Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, И.Х. Баграмян, А.В. Горбатов, A.M. Василевский, И.С. Конев, Ф.И. Толбухин...
Да и как могло быть иначе?
Генерал-лейтенант профессор Н.Н. Головин, находясь в эмиграции, издал ряд книг, в которых пытался воссоздать подлинную картину той войны. Давая характеристику патриотического подъема, ярко вспыхнувшего в осенние месяцы 1914 г., он писал: «...Все, кто был свидетелем войны России с Японией, не может не быть пораженным огромным различием в народных настроениях в 1904 г. и в 1914 г.
Первым стимулом, толкавшим все слои населения России на бранный подвиг, являлось сознание, что Германия сама напала на нас. Миролюбивый тон Русского Правительства по отношению к немцам был широко известен, и поэтому нигде не могло зародиться сомнений, подобных тем, какие имели место в Японской войне. Угроза Германии разбудила в народе социальный инстинкт самосохранения.

Другим стимулом борьбы, оказавшимся понятным нашему простолюдину, явилось то, что эта борьба началась из необходимости защищать право на существование единокровного и единоверного Сербского народа. Это чувство отнюдь не представляло собой того «панславинизма», о котором любил упоминать Кайзер Вильгельм, толкая австрийцев на окончательное поглощение сербов. Это было сочувствие к обиженному младшему брату. Веками воспитывалось это чувство в русском народе, который за освобождение славян вел длинный ряд войн с турками. Рассказы рядовых участников в различных походах этой вековой борьбы передавались из поколения в поколение и служили одной из любимых тем для собеседования деревенских политиков. Они приучили к чувству своего рода национального рыцарства. Это чувство защитника обиженных славянских народов нашло свое выражение в слове «братушка», которым наши солдаты окрестили во время освободительных войн болгар и сербов и которое так и перешло в народ. Теперь вместо турок немцы грозили уничтожением сербов - и те же немцы напали на нас. Связь обоих этих актов была совершенно ясна здравому смыслу нашего народа» .
Следует отметить, что попытки идеологически обосновать вступление России в войну начали предприниматься лишь после 19 июля 1914 г. (даты объявления Германией войны России). Пропаганда велась, как и в других странах, с позиций защиты своей земли, российского народа, его коренных интересов и национальных святынь от посягательств других держав. Царь в манифестах от 20 и 26 июля о вступлении России в войну первым обозначил причины и характер участия нашей страны в невиданном дотоле европейском конфликте: защита территории Отечества, его чести, достоинства, положения среди великих держав, а также единокровных и единоверных братьев славян. Именно такие взгляды соответствовали распространенным в цивилизованных странах той эпохи представлениям, согласно которым оскорбление достоинства государства требовало удовлетворения в твердо установленных формах, если же таковое не получено, государство должно объявить войну. Считалось, что, как бы тривиальны ни оказались для него обстоятельства вступления в войну, оно должно напрячь каждый нерв, чтобы сохранить то уважение, которого заслуживает, находясь в системе других государств .
Уже тот факт, что Германия первой объявила войну России, способствовал формированию в массовом сознании установок ее восприятия как войны справедливой, оборонительной, направленной на отражение германской агрессии. Преобладавшее в народе патриотическое настроение рельефно выражали две фразы, получившие в то время широкое хождение: «Ежели немец прет, то как же не защищаться?» и «Нам чужого не надо, но и своего не отдадим» .
Именно этим настроением, а также тревогой за судьбу Родины был обусловлен патриотический подъем, захвативший в первые дни войны практически все слои российского общества. В городах, рабочих поселках, крупных селах проходили патриотические манифестации, шествия, молебны о даровании победы над вероломным врагом. Особенно мощные патриотические манифестации прошли в столице Российской империи - Санкт-Петербурге. 20 июля на Дворцовой площади собрались тысячи людей самых разных сословий. Они дружно опустились на колени перед императором и императрицей, вышедшими на балкон Зимнего дворца. Николай II объявил манифест о вступлении России в войну. И первым из мобилизуемых воинов торжественно принял присягу сам царь - на Евангелии, по форме присяги императора Александра I в 1812 г. Как вспоминал позднее председатель Государственной Думы М.В. Родзянко: «В день манифеста о войне с Германией огромная толпа собралась перед Зимним дворцом. После молебна о даровании победы Государь обратился с несколькими словами, которые закончил торжественным обещанием не кончать войны, пока хоть одна пядь русской земли будет занята неприятелем. Громовое «ура» наполнило дворец и покатилось ответным эхом в толпе на площади. После молебствия Государь вышел на балкон к народу, за ним императрица. Огромная толпа заполнила всю площадь и прилегающие к ней улицы, и когда она увидела Государя, ее словно пронизала электрическая искра, и громовое «ура» огласило воздух. Флаги, плакаты с надписями «Да здравствует Россия и славянство!» склонились до земли, и вся толпа, как один человек, упала перед царем на колени. Государь хотел что-то сказать, он поднял руку, передние ряды затихли, но шум толпы, несмолкавшее «ура» не дали ему говорить. Он опустил голову и стоял некоторое время, охваченный торжественностью минуты единения царя со своим народом, потом повернулся и ушел в покои. Выйдя из дворца на площадь, мы смешались с толпой. Шли рабочие. Я остановил их и спросил, каким образом они очутились здесь, когда незадолго перед тем бастовали и чуть ли не с оружием в руках предъявляли экономические и политические требования. Рабочие ответили: “То было наше семейное дело. Мы находили, что через Думу реформы идут слишком медленно. Но теперь дело касается всей России. Мы пришли к своему царю как к нашему знамени, и мы пойдем за ним во имя победы над немцами”» .

В те же дни в столице разъяренная толпа разгромила и подожгла здание германского посольства на Исаакиевской площади. 4 августа Николай II с семьей и свитой прибыл в Москву, где его на улицах с воодушевлением встречало не менее полумиллиона москвичей. В Успенском соборе Московского Кремля состоялся торжественный молебен во славу русского оружия.
Другой крупный думский деятель А.Ф. Керенский писал позднее об этих днях: «В 1914 г. народ воспринял конфликт с Германией как свою собственную войну... Войну, которая означала, что судьба России поставлена на карту... Эта вторая война за национальное выживание (первая была в 1812 г.) предоставила царю уникальную возможность протянуть руку дружбы народу, обеспечив тем самым победу» .
Да, действительно, эту войну народ встретил с единодушным патриотическим порывом. 5 августа Санкт-Петербург был переименован в Петроград - власть символически открещивалась от всего немецкого даже в названиях городов. В стране на время мобилизации, а затем и на весь период войны был объявлен сухой закон - и даже это народ поначалу воспринял с полным пониманием. Кстати, и сама война не называлась тогда мировой (и уж, конечно, не Первой мировой). Этот термин, как известно, утвердился в исторической литературе значительно позже. В народе ее сперва называли «германской», а официально - Великой войной. А поскольку опасность нависла над самим Отечеством и война началась при общей народной поддержке, то привилось и другое официальное наименование - Вторая Отечественная.
На страницах печати очень часто тогда проводилась историческая параллель между Отечественной войной 1812 г. и начавшейся войной с Германией. Священники и журналисты, преподаватели университетов и учителя училищ и гимназий также старались поднять боевой дух народа. Они напоминали о героических страницах прошлого: славных победах Александра Невского над шведами и немцами в 1240 и 1242 гг., изгнании польско-шведских интервентов из Москвы в 1612 г. и, конечно, об Отечественной войне 1812 г. В новой войне с Германией виделось великое историческое столкновение славянства и германизма, высокой русской духовности и добросердечия с тевтонским варварством, насилием и агрессивностью. При этом постоянно подчеркивалось, что война со стороны России носит «духовно-оборонительный характер», а победа в ней приведет к нравственному обновлению страны.
Следует особо подчеркнуть, что всплеск патриотизма, проявившийся в первые дни начала войны был выражен не только в манифестациях, шествиях и немецких погромах. Для этого не обязательно быть патриотом. Главное заключалось в другом - в готовности на самопожертвование не на словах, а на деле. Достаточно сказать, что первая из девятнадцати мобилизаций военного времени прошла не только успешно, быстро и планомерно (явка призывников была почти стопроцентной), но и породила мощное добровольческое движение. Оно охватило и часть молодежи, имевшей отсрочку от призыва в действующую армию. Записывались в армию и рабочие, даже имеющие бронь, студенты и интеллигенция. Добровольно ушли в армию писатели А.И. Куприн, В.В. Вересаев, поэт Н.С. Гумилев и др. Мальчишкой сбежал на фронт и будущий советский писатель В.В. Вишневский. Даже находившиеся в ссылке революционеры подавали прошения местным властям с изъявлением желания вступить в ряды действующей армии. Так, например, поступил будущий участник Гражданской войны Я.Ф. Фабрициус, отбывавший ссылку на о. Сахалине.

Тогда же началось зарождаться и женское добровольческое движение. В разных концах страны молодые женщины стремились в эти дни оказаться на фронте. Яркий пример тому дает история М.Л. Бочкаревой. Когда началась война, она так описывала свои чувства: «Мое сердце стремилось туда - в кипящий котел, принять крещение в огне, закалиться в лаве. Дух жертвоприношения вселился в меня. Моя страна звала меня» . М.Л. Бочкарева решила уйти солдатом-добровольцем на фронт. Прибыв на сборный пункт, она обратилась с просьбой зачислить ее вольноопределяющимся, но получила отказ, так как женщин в армию не брали. Тогда она послала телеграмму (т.к. не умела писать) Николаю II и получила высочайшее разрешение. Как известно, эта храбрая женщина прошла всю войну, была четыре раза ранена, стала полным Георгиевским кавалером и дослужилась до звания поручика, а в 1917 г. стала организатором женских ударных батальонов.
Замечательна биография и другой русской женщины-патриотки А.Т. Пальшиной, повторившей подвиг героини Отечественной войны 1812 г. Н.А. Дуровой: с 1914 г. она храбро воевала, выдавая себя за мужчину, стала Георгиевским кавалером и дослужилась до звания младшего унтер-офицера. И только после очередного серьезного ранения покинула действующую армию летом 1917 г.
Императрица Александра Федоровна и ее четыре дочери служили сестрами милосердия в Царскосельском госпитале. Великая княгиня Ольга Александровна, сестра Николая II, также стала сестрой милосердия. Их примеру последовали и другие великосветские дамы. Развернулась широкая благотворительная кампания по сбору денег и организации помощи раненым и семьям солдат-фронтовиков. В июле 1914 г. был образован Всероссийский союз помощи раненым во главе с князем Г.Е. Львовым, затем Всероссийский городской союз во главе с московским городским головой М.В. Челноковым. Позже, в июле 1915 г., эти союзы слились в Земгор (Союз земств и городов), председателем которого стал Г.Е. Львов. Другой известный политический и общественный деятель - лидер партии октябристов А.И. Гучков в качестве особоуполномоченного Российского общества Красного Креста занимался организацией в действующей армии полевых госпиталей. В короткий срок развернулась деятельность добровольного Общества помощи жертвам войны, Союза Георгиевских кавалеров и ряда других общественных организаций. Возникало также много местных общественных организаций, ставящих локальные цели: Комитет по оказанию помощи семьям лиц, призванных на войну, Комитет «Книга - солдату», Московский комитет по снабжению табаком воинов передовых позиций и др. Благотворительные мероприятия проводили работники почт и телеграфа, пожарные, художники, артисты и др.

Большинство интеллигентов в начале войны было настроено особенно патриотично. По словам известной писательницы З.Н. Гиппиус, половина интеллигентов физиологически заразилась патриотизмом. По некоторым версиям, даже песня, звавшая народ на борьбу: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…», была написана еще в годы Первой мировой войны учителем из г. Рыбинска А.А. Боде, только слова были чуть-чуть другие: «…С тевтонской силой темною, с проклятою ордой...». А в 1941 г., будучи «русским немцем» и не имея поэтому шансов донести песню до слушателей, А.А. Боде подарил ее известному советскому поэту В.И. Лебедеву-Кумачу .
Волна патриотизма захлестнула и художественную интеллигенцию. И ранее, до войны, участие в делах благотворительности почиталась ею за честь. В годы же войны возможность внести свою лепту в помощь ближнему и к тому же убедить его в исторической неизбежности происходившего, вселить уверенность в победе - такая возможность привлекала к массовым видам искусства (журнальной графике, карикатуре, лубку и плакату) внимание крупнейших русских живописцев и графиков. В числе их были A.M. и В.М. Васнецовы, К.А. Коровин, Л.О. Пастернак и многие другие.
Самое многочисленное сословие России - крестьянство - еще сохраняло средневековое по сути восприятие войны как крестового похода за землю и веру, в котором присоединение новых земель означало одновременно и распространение на их жителей истинной веры - православия. Правда, многие современники событий начала войны отмечали незрелый, «инстинктивный» характер крестьянского патриотизма . Либеральная интеллигенция в то время старалась нести в крестьянские массы рационально-позитивистское объяснение причин войны, призывала довести ее до победного конца путем организации популярных лекций в деревнях и селах, рассылке брошюр о германском милитаризме, бесчинствах противника на оккупированных российских территориях и т.д. Патриотизм крестьян проявлялся в самых разнообразных формах, подчас весьма действенных. Прежде всего это была материальная помощь фронту. Так, в Екатеринославской губернии в первые дни войны сельские общества начали составлять приговоры о пожертвовании определенного количества хлеба из запасов обществ на нужды российской действующей армии. Такие инициативы получили распространение и в других губерниях, поэтому Совет министров осенью 1914 г. установил предел на пожертвования - не свыше 20% наличного запаса зерна . Сельские общества выделяли денежные средства на устройство лазаретов для больных и раненых воинов, а крестьянки вязали и шили теплые вещи для фронтовиков .

Новым культурно-просветительным начинанием земства явилась организация в деревне кинематографических сеансов. Интерес к ним у сельских жителей был довольно высок. Крестьянам показывали военную кинохронику, игровые военно-агитационные картины (в жанре фильма-лубка), военно-патриотические и др. Все они с успехом демонстрировались в земских деревенских кинематографах, сопровождаясь пояснениями. Так же как и лубки-плакаты, издававшиеся для поднятия патриотического духа русского народа различными общественно-патриотическими организациями, фильмы-лубки в той же форме и теми же средствами, но только на экране, рассказывали об отдельных ратных подвигах русских воинов, зверствах противника на временно оккупированных территориях страны, пытались сатирически высмеять германскую военщину и самого кайзера Вильгельма II 13 .
Лубочные картинки и плакаты распространялись в российской деревне в миллионах экземпляров, особенно в 1914-1915 гг. Написанные простым языком, они строились по типу фольклорных произведений, где герои всегда побеждают, зло наказывается, добро торжествует, русский дух одолевает темные силы. Аналогичные мотивы можно встретить в народной военной поэзии и военных песнях Первой мировой войны .
Вопреки сложившемуся в советской историографии стереотипу, исторические факты свидетельствуют о том, что: рабочие откликнулись на вступление России в войну не антивоенными стачками, а участием, наряду с другими слоями населения, в патриотических манифестациях, крестных ходах, молебнах . Повсеместно рабочие собирали пожертвования на нужды семей призванных в армию их товарищей. Антивоенных стачек рабочих ни в столице, ни в провинции в связи с началом войны не было, лишь в Санкт-Петербурге были отмечены три кратковременные уличные демонстрации рабочих антивоенного характера .
У подавляющей части рабочих не вызывала сомнений необходимость защищать Родину от внешнего врага. Они были охвачены естественным стихийным патриотизмом и разделяли распространившееся и в других сословиях (под влиянием официальной пропаганды и того неоспоримого факта, что именно Германия первой объявила войну) представление о войне как справедливой, оборонительной со стороны России. Рабочие добровольно участвовали в манифестациях (с национальными флагами, пением национального гимна) и сборе пожертвований на нужды армии и семей призванных и т.д.

Следует отметить, что не имели особого успеха попытки леворадикальных политических групп в рядах социалистических партий распространять в начале войны среди рабочих прокламации с призывами к акциям протеста против войны . Антивоенные настроения не выходили, как правило, за пределы тесного круга членов подпольных организаций и связанных с ними рабочих. Аресты, мобилизация на фронт и главным образом изменившееся настроение в обществе привели к падению численности большевистских организаций. Даже в Петрограде, где влияние большевиков в рабочей среде по сравнению с провинцией было весьма значительным, их численность резко сократилась. Так, по подсчетам Г.Л. Соболева, она уменьшилась к ноябрю 1914 г. почти в 50 раз, составив всего 100-120 человек . Единичные антивоенные акции, организованные большевиками в период мобилизации, не оказали сколько-нибудь заметного влияния на рабочую среду, тем более что в социалистических партиях значительное распространение получило оборончество.
В качестве важного, хотя и косвенного показателя патриотических настроений рабочих можно рассматривать резкое падение численности стачек и участников забастовочного движения во второй половине 1914 г. Оно было вызвано не только чрезвычайными законами военного времени, но и убеждением рабочих в необходимости трудом по производству вооружений и другой необходимой фронту продукции поддержать своих мобилизованных товарищей, солдат в тылу. Так, с августа по декабрь 1914 г., по данным Особого совещания по обороне государства, на предприятиях, работавших на оборону, прошло всего 68 стачек с 34,8 тыс. участников, в то время как в 1913 г. - первой половине 1914 г. число забастовщиков в фабрично-заводской промышленности России составило около 2 млн. человек .
По данным Ю.И. Кирьянова, с момента объявления первой мобилизации 16-17 июня до конца 1914 г. в России вообще не было ни одной антивоенной стачки . Политические же стачки прошли в 1914 г. - первой половине 1915 г. по поводу ареста и суда над депутатами-большевиками IV Государственной Думы (ноябрь 1914 г.), годовщины Кровавого воскресенья (9 января 1915 г.) и 1 Мая 1915 г. Отметим при этом, что это были стачки довольно немногочисленных групп рабочих ряда предприятий Петрограда, Москвы и некоторых губернских городов . По данным фабричной инспекции, в августе - декабре 1914 г. прошло семь забастовок неэкономического характера с 2 845 участниками, из них политический характер имели четыре забастовки (822 человека), патриотический - три (2 023 человек) 22 . Таким образом, патриотические забастовки, имевшие антигерманскую направленность, были наиболее массовыми.

В целом же, такой незначительный отклик рабочих в масштабах страны на арест депутатов-большевиков IV Государственной Думы, выступавших с антивоенных позиций, является, пожалуй, наиболее убедительным свидетельством преобладания в первый год войны патриотических настроений в рабочей среде и поддержки пролетариями идеи защиты Отечества.
В отчетах Департамента полиции за январь - февраль 1915 г. отмечалось, что попытки революционных организаций и отдельных агитаторов поднять рабочих на забастовки политического характера успеха не имели .
К числу забастовок неэкономического характера официальная статистика причисляла и антигерманские забастовки, в которых выдвигалось требование удаления с предприятий представителей администрации немецкой и австрийской национальностей. Антигерманские настроения смыкались с политическими и вырастали на их почве. Причинами их роста были представления о немецком экономическом засилье, вредительстве немцев внутри страны, мнение о Германии как о виновнице развязывания войны, ее агрессивных замыслах в отношении России.
Выразительной характеристикой настроений рабочих могут служить мотивы патриотических забастовок. Так, 24 августа 1914 г. в Москве бастовали 450 рабочих машиностроительного завода товарищества «Дангауэр и Кайзер». Забастовка была вызвана тем, что сборщики пожертвований в пользу русских раненых воинов, продававшие с разрешения властей национальные флажки, не были пропущены по распоряжению управляющего предприятием на завод, о чем стало известно рабочим. Трудовой коллектив не только приостановил в знак протеста работу, но и потребовал увольнения управляющего . Или другой пример. 14 ноября 1914 г. возникла забастовка на московском Механическом заводе братьев Бромлей, где бастовало 73 рабочих, выдвинувших требование об увольнении литейного мастера - австрийского подданного. Забастовка, продолжавшаяся полдня, прекратилась после того, как выяснилось, что мастер, хотя и являлся подданным Австро-Венгрии, по национальности был чех .
Такие же патриотические настроения были распространены и в других регионах страны. Так, в Харькове 12 августа 1914 г. забастовали 1500 рабочих завода «Русского паровозостроительного и механического общества», выдвинув требование об увольнении мастеров - германских и австрийских подданных. После того как требование было удовлетворено, забастовка прекратилась . Аналогичное выступление рабочих произошло на Златоустовском заводе Уфимской губернии . Следует отметить неприязненное отношение к лицам, носившим немецкие фамилии, было широко распространено на заводах и фабриках во многих частях России.
В первый год войны пропагандировать пацифистские идеи, а тем более пораженчество в рабочей среде было почти невозможно, так как это вызывало сильное неприятие и грозило большевикам обвинениями в пособничестве врагу. Оборончество и идея классового мира во имя оказания отпора внешнему врагу получили широкое распространение в этот период также в связи с тем, что война вначале представлялась всем слоям русского общества кратковременной и победоносной.

Необходимо отметить, что в первый год войны резко снизилось количество экономических забастовок, связанных с требованием повышения заработной платы, и сократилось число жалоб рабочих по поводу привлечения их к сверхурочным работам . Все это ярко свидетельствовало об изменении отношения рабочих к таким жизненно важным для них вопросам, как повышение уровня их материального благополучия, проблема рабочего времени, что было вызвано, бесспорно, патриотическим подъемом.
Начало войны ознаменовалось подъемом трезвенного движения среди рабочих, инициаторами которого были женщины-работницы. После временного запрета продажи спиртных напитков на период мобилизации по указу Николая II от 24 августа 1914 г. последовал запрет на их продажу на весь период войны. В те дни рабочие ряда предприятий Петрограда, особенно тех, где было занято много женщин, а также почти всех казенных заводов столицы, вынесли постановления, в которых просили о полном закрытии ресторанов, кафе, пивных и прочих питейных заведений на все время войны.
Вторая по размаху после лета 1914 г. волна патриотического подъема прокатилась по России в марте 1915 г. Она была вызвана взятием русскими войсками мощной австрийской крепости Перемышль. В плену, как известно, оказалось 120 тысяч солдат и офицеров. В связи с этой победой в ряде городов были открыты выставки трофейного оружия. В Петрограде по центральным улицам провели колонны австро-венгерских солдат, попавших в плен в Перемышле. А в городах, рабочих поселках, крупных селах прошли многолюдные патриотические манифестации. Вместе с другими слоями населения в них принимали участие и рабочие. Только в марте 1915 г. состоялось шесть патриотических забастовок в Петрограде и Ревеле (Таллин), причем политических забастовок в этом месяце зафиксировано не было .
Наибольшей силы антигерманские настроения среди рабочих достигли в мае - июне 1915 г. - период отступления русских войск. Тогда в конце мая в Москве произошел самый крупный за всю войну германский погром. Однако он не приобрел бы, по мнению Ю.И. Кирьянова, такого размаха, если бы у населения Москвы, в том числе рабочих, не было такого всплеска патриотических и одновременно антигерманских настроений. По его подсчетам, только 28 мая в городе не работали 200 тыс. рабочих . В манифестациях, митингах и погромах в этот день участвовало много женщин-работниц и подростков-рабочих .
Однако это было последнее мощное проявление таких настроений в рабочей среде. Одной из главных причин коренного поворота от патриотизма к неприятию войны, а затем и к пораженчеству была тяжесть военного бремени. Вместо быстрой и победоносной войны страна получила затяжной и бесперспективный позиционный конфликт. В то время как рабочие с пониманием встретили ставшие неизбежными вследствие войны экономические проблемы и продовольственные трудности, торговцы и промышленники использовали их для извлечения сверхприбылей и ускоренного наращивания своих капиталов. Все это подрывало веру в единство интересов разных классов общества в войне, порождало недоверие к официально декларируемым идеям и лозунгам патриотического единения и самопожертвования во имя победы.

Обстановка на фронте (трагедия в Восточной Пруссии, а затем успехи русских войск в Галиции) безусловно содействовала на первых порах еще большему подъему патриотических чувств. Армию жалели, за нее молились, ею восхищались - имелись все оттенки человеческих чувств и настроений, которые вызывает война. Российский народ по праву гордился и своими первыми национальными героями: военным летчиком штабс-капитаном П.Н. Нестеровым, погибшем в первые дни войны в воздушном бою, впервые в истории применившим таран, и донским казаком, первым Георгиевским кавалером той войны К.Ф. Крючковым, уничтожившим в неравном бою 12 немцев. Для Первой мировой войны можно привести множество примеров подобной доблести отдельных солдат и офицеров, проявлений массового героизма.
Необычайную стойкость, высокое мужество и самоотверженность русских солдат и офицеров признавали как представители русского генералитета, так и немецкие военные деятели .
Солдатские письма первых месяцев войны квалифицировались военной цензурой как «высоко патриотические». В своих письмах на родину солдаты писали: «Мы защищаем Царя и Отечество и стремимся во что бы то ни стало покончить с нашим злоумышленным врагом, который думал завладеть нами»; «Я надеюсь вернуться, но если и погибну, то со славой, сражаясь за Русь, за дорогую Отчизну»; «Сколько бы эта война ни продлилась и сколько бы ни стоила нам жертв, а все равно без победы над врагом не будет заключен мир»...
Однако патриотического духа в действующей армии, как и в стране в целом, хватило менее чем на год. После угасания последней мощной вспышки патриотизма в тылу в марте 1915 г., на фронте в пасхальные апрельские дни был зарегистрирован командованием первый случай братания русских солдат с противником (см. № 40-41/2003 ). С лета 1915 г. как на фронте, так и в тылу стало набирать силу антивоенное движение. Почему это произошло? Мемуаристы и историки высказывали разные мнения. Действительно, этот перелом в настроениях и устремлениях российского общества в 1915-1917 гг. нельзя свести к одному-двум конкретным факторам. Все было гораздо сложнее. И все же попытаемся выделить тот спектр обстоятельств, что привели народные массы к пораженчеству и сделал их восприимчивыми к пропаганде большевиков.
Прежде всего, император Николай II не смог стать той личностью, вокруг которой начали бы консолидироваться все слои населения страны, как это было, например, с Александром I в Отечественную войну 1812 г. Кроме того, российская экономика не была готова к многолетней затяжной войне, вследствие чего уже к весне 1915 г. значительно ухудшилось материальное положение основных категорий населения страны - крестьянства, рабочих и средних городских слоев, а острая нехватка военной продукции, в первую очередь винтовок, патронов и снарядов, негативно отразилась на действующей армии: после ряда побед 1914 г. с весны 1915 г. началась полоса поражений. На фоне народного недовольства, взвинчивавшегося царским правительством, стала активизироваться пропагандистская работа левых политических партий и групп, направленная на расшатывание устоев государственных порядков, что находило положительный отклик у значительной части российского общества - в первую очередь среди рабочих и солдат. И наконец, не произошло и подлинного единения народа и самодержца, наметившегося было в первые дни войны. Указ. соч. Солдатские боевые песни из Отечественной войны 1914 года. - Пг., 1914; 24 Рабочее движение в годы войны. Материалы по истории рабочего движения в России. -
М., 1925. - С. 20.
25 Там же. С. 28.
26 Там же. С. 30.
27 Поршнева О.С. Указ. соч. С. 169.
28 Там же. С. 172.
29 Рабочее движение в годы войны. Материалы по истории рабочего движения в России. -
С. 46.
30 Кирьянов Ю.И. Указ. соч. С. 434.
31 Харламов Н.П. Избиение в Первопрестольной: немецкий погром в Москве в мае 1915 года // Родина, 1993. № 8-9. С. 127-132.
32 См., например: Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. В 2-х т. Т. 2. - Париж, 1939. - С. 120-121; Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917 г. - М., 1991. - С. 101; Drang nach Osten // Родина, 1993. № 8. C. 14.
33 Царская армия в период мировой войны и Февральской революции. - Казань. 1932. - С. 16.
34 Там же. С. 17, 19, 20.

В мои студенческие годы грянула первая мировая война, и манифест Государя Императора привлек к себе пылкую идеологию, и полную сил энергию студенчества. И направил студентов на доблестный путь воспылавшего патриотизма с жаждой, каждого из них, встать на защиту Родины. Начало войны застало меня студентом старших семестров химического отделения Варшавского политехнического института Императора Николая II во время летних каникул, на строительной практике. После выдержанного экзамена по строительному искусству я практиковал на постройке больницы Красного Креста в Тамбове на положении помощника инженера, что было интересно, поучительно и хорошо оплачивалось. Уже не так далеко мне оставалось до диплома инженера-технолога, так что, казалось бы, мне не следовало бы ни при каких обстоятельствах прерывать высшее техническое образование, но в то же время, нельзя было оставить призывной манифест Государя Императора без должного внимания. В то время все были уверены, что коварно напавший на нас враг будет скоро отброшен, и после войны Российская Империя снова перейдет к новой счастливой и нормальной, мирной жизни. Но чтобы отбросить врага, сперва всем нам надо было по Царскому призыву встать на защиту Родины, так как враг никогда добровольно сам назад не уйдет. Того, что произошло после войны, никто конечно тогда не ожидал, и предвидеть не мог. Всеобщий высокий патриотический подъем, вызванный войной, естественно, прежде всего захватил русскую идейную золотую молодежь, в лице студенчества, а в том числе затронул и меня. Я рассуждал так: "Жаль прерывать получаемое высшее образование, но этот перерыв считался временным, с тем, чтобы мне по окончании войны закончить политехнический институт".

Встать на защиту отечества, я считал долгом каждого русского патриота. Себя я счел морально особенно "добровольно- обязанным", так как я был тогда молодым, способным носить оружие, холостым, то есть несвязанным обязательством содержать семью, жену и детей. Кроме того, воинская доблесть и военный подвиг мне казались чрезвычайно красивыми и заманчивыми. Так рассуждал не я один, а многие студенты, перешедшие в военные училища. И если переход на военную службу во время войны я считал своим долгом, то выбор рода войск я счел своим правом и как тамбовский коннозаводчик, с детства привыкший к лошади и к лихой езде, я избрал кавалерию.

Не говоря об этом дома, чтобы не встретить оппозиции своей матери и родных, я самостоятельно подал прошение о приеме меня в Елисаветградское Кавалерийское Училище , откуда 1 февраля 1915 года я вышел офицером в 1-й гусарский Сумской полк . А высшее военное образование я позже продолжал на Высших Военно-Научных Курсах профессора Головина, в Белграде. И хотя сейчас я живу в далекой Аргентине, свой долг перед родной Россией, я считаю исполненным.

Подробно описывая студенческий патриотизм, коснувшейся также и лично меня, я не умаляю достоинства и общего русского патриотического подъема, который ярко вспыхнул во всех слоях населения России. Так как среди них было много интеллигентных людей, способных пойти на пополнение убыли в боевом офицерском составе, но не все из них имели должный образовательный ценз для поступления в военные училища. Поэтому во время войны было открыто много школ прапорщиков со льготными условиями приема. По своему патриотизму, и по жажде воинского подвига школы прапорщиков никак не отставали от военных училищ, и прапорщики оказались истинными героями войны: они или погибали в боях, или доходили за боевые отличия даже до штаб-офицерских чинов и должностей. Точно с тем же патриотизмом молодые девушки и женщины проходили курсы сестер милосердия, готовясь к совершению на фронте чудес жертвенного подвига. Всеобщее народно-национальное чувство, возникшее с началом первой мировой войны, широко охватило всю Россию. Взрыв патриотизма после Царского манифеста по своему масштабу был единственным во всей русской истории. И если Минину и Пожарскому был воздвигнут памятник в Москве, а подвиги Бородинской битвы увековечены многочисленными памятниками и исторической памятью, то всенародный национальный подъем 1914 года по своему объему превзошел все прошлое и должен быть ознаменован как событие совершенно исключительное, высокопатриотическое и грандиозное. К сожалению, наша русская зарубежная национальная литература почти не затрагивает этого очень важного вопроса, и приходится признаться, что советские писатели, оказали ему много больше заслуженного внимания, чем это сделали писатели-эмигранты.

Эти чрезвычайные события описаны Солженицыным , в бытность его в Советском Союзе в его облетевшей весь мир книге "Август четырнадцатого" . Там ярый революционер студент Саня после Царского манифеста вдруг почувствовал себя русским патриотом и поступил в военное училище, несмотря на отчаянный протест со стороны его подруги, курсистски-революционерки Вари. Аналогичные примеры встречаются и у других советских писателей. Современной молодежи, родившейся и проживающей в демократических странах зарубежья, быть может, непонятен вышеописанный всенародный русский патриотический подъем, но зато он был понятен и ясен русской молодежи, в сороковых годах проживавшей в Югославии и в Болгарии. Когда при первоначальных успехах Гитлера против Советов в русской эмиграции мелькнула последняя надежда, что германский вермахт сметет с лица земли советскую власть. Аналогичный взрыв патриотизма охватил русских на Балканах, и при формировании Русского Корпуса в Сербии абсолютно добровольно явились тысячи русских патриотов. Старые генералы, офицеры, студенты, юнкера, кадеты и гимназисты, - плечом к плечу дружно пошли в поход, и учащиеся прервали среднее и высшее образование, продолжая его в юнкерских ротах, непосредственно на боевых позициях, с потерями убитыми и ранеными.

Оглядываясь назад, нам никогда не следует забывать, что первая мировая война стоила России 2,5 миллиона убитых , не считая многих миллионов раненых, и оставила много жертв, калек, вдов, сирот и родителей, потерявших сыновей, были разрушены большие культурные ценности, села, горда и пр.

Жертвы войны не должны быть забыты.

Подвиг и доблесть не могут умалять своего достоинства, ни при каких условиях и неудачных обстоятельствах войны. И выполненный воинский долг воина, есть, несомненно, высшее моральное достижение человека.

Пусть эта глава ляжет свежим, душистым венком роз, на незабытые и на неизвестные могилы русских героев, павших смертью храбрых в жестоких боях, взамен цветов, увядших на этих могилах за многолетний срок русской трагедии.

28 июля 1914 года в городе Сараево выстрелом сербского террориста , были убиты Австрийский престолонаследник Франц-Фердинанд и его супруга . Считается, что это убийство послужило поводом к началу первой мировой войны. История Сараевского преступления давно широко и подробно описана в мировой военно-исторической литературе, и на этом вопросе я останавливаться не буду. Однако более чем полувековая давность, пресекшая жизнь пожилых и состарившая молодых современников начала первой мировой войны, привела к забвению многих событий того времени. Это заставляет меня кое о чем напомнить, чтобы мои последующие воспоминания были бы ясны и понятны уважаемому читателю. Всякая война имеет повод и причину ее возникновения, причем повод есть только придирка, чтобы войну начать. Если война назревает, то рано или поздно она должна разразиться. Если данный повод окажется недостаточным, то война будет временно отложена до более яркой и активной вспышки. И вот поводом к первой мировой войне послужило Сараевское убийство, как бы давшее право Германии , осуществить свою долгожданную "причину" войны, заключавшуюся прежде всего в лозунге: "Deutschland, Deutschland uber alles", то есть стремление Германии к мировому первенству и господству. Подвернулся удобный случай, чтобы под предлогом наказания, раздавить независимую Сербию, а заодно и другие славянские государства на Балканах . Вместе с тем, попутно завоевать себе Европейскую Россию, как необходимое для Германии Lebensraum - жизненное пространство, выкинув русских Untermensch"en за Урал, в Сибирь. Я написал непереводное слово Untermensch по-немецки, так как в русском языке такого слова нет: есть слова - подполковник, подпоручик, унтер-офицер, но слова подчеловек, или слова унтер- человек, в русском языке нет. И хотя русский Lebersraum, считавшийся уже немцами как бы своим, не был еще синицей в руках, а был лишь журавлем в небесах, - немцы уже заранее поделили шкуру неубитого русского бурого медведя и разрабатывали план немецкого переселенческого движения на освободившуюся русскую землю. Немецкая самоуверенность и убежденность, что Blizkrieg (молниеносная война) принесет Германии быструю и неоспоримую победу над Россией, видно из следующего исторического эпизода. 5 июля 1914 года в Потсдамском дворце австрийский посол в Берлине граф Чеджени лично передал письмо Императора Франца Иосифа, Императору Вильгельму II, с просьбой поддержать Австрию, в ее столкновении с Сербией. Прочитав письмо, Кайзер заявил графу Чеджени, что Австрия вправе рассчитывать на полную поддержку Германии, хотя действия Австрии могут вызвать вмешательство России. Но Кайзер и этого не боится: "еще не беда, если из этого произойдет война с Россией". Вильгельм при этом отметил, что Россия совершенно неподготовлена к войне, и прежде чем решиться на мобилизацию, она должна сильно подумать.

С нахальной самоуверенностью вели себя немцы и во Франции . Первого августа 1914 года, президент Пуанкаре и его министры думали, что германский посол помешался и вышел из ума, когда в категорической форме он изложил свои невероятные требования: "По поручению своего правительства, имею честь просить правительство Франции реально подтвердить свое стремление на сохранение нейтралитета в настоящем конфликте. Как фактическую меру доказательства Германия требует немедленное очищение, всех восточных укреплений Франции от войск". Это циничное требование поразило и возмутило французских министров, и надо ли упоминать, что эвакуация мощных фортов, защищающих Францию с востока, не могла даже подвергнуться обсуждению? Предложение фон Шека было понято, как явное желание спровоцировать войну, что, и оказалось совершенно верным. Все стремления России и Сербии передать возникший конфликт на мирное рассмотрение в Международный суд в Гааге успехом не увенчались, и России пришлось встать не только на защиту маленькой славянской Сербии, но и на собственную самозащиту, так как дерзкий враг привел в исполнение наглую инициативу нападения на искренне миролюбивую Российскую Империю. Сказанное выше не есть мое личное мнение или фантазия, с которыми никто не обязан считаться.

Манифест Государя по поводу войны, является неоспоримым и вечным историческим документом большого мирового значения. Для большей ясности и убедительности в подтверждение сказанного, даю выдержки из Царского манифеста, так как много лет спустя, не все его помнят и не все его знают. Высочайший манифест:

"Божьей милостью, Мы Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая... Объявляем всем Нашим верным подданным: Следуя историческим своим заветам, Россия, единая по вере и крови со славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно. С полным единодушием и особую силою пробудились братские чувства русского народа к славянам, когда... презрев уступчивый и миролюбивый ответ Сербского правительства, отвергнув доброжелательное посредничество России, Австрия поспешно перешла в вооруженное нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда. Вынужденные принять необходимые меры предосторожности, но, дорожа кровью и достоянием наших подданных, мы прилагали все усилия к мирному исходу переговоров. Среди дружественных сношений союзная Австрии Германия, вопреки нашим надеждам на вековое дружное соседство, внезапно объявила России войну. Ныне предстоит уже не только заступаться за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России, и положение ее среди великих держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту русской земли дружно и самоотверженно встанут все верные наши поданные, ...и да отразит Россия, поднявшаяся, как один человек дерзкий натиск врага. С глубокой верой, ... мы молитвенно призываем... Божье благословение. 20 июля 1914 г. ...подписано

НИКОЛАЙ".

Под нависшей угрозой порабощения России обнародованный Царский манифест с призывом Государя Императора всем, как единому человеку, встать на защиту Родины, мгновенно вызвал небывалый патриотический подъем во всем русском народе до самых отдаленных мест Империи. Подъем патриотизма был действительно всенародным, но так как он застал меня в мои студенческие годы, я несколько детальнее остановлюсь на психологии студенчества, добровольно откликнувшегося на Царский манифест и оказавшегося неисчерпаемым источником, пополнявшим поредевшие ряды боевого офицерского состава. Студенты, пользуясь отсрочками для окончания высшего образования или службой по специальности в тыловых учреждениях и в военной индустрии, легко могли уклониться от фронта. Но студенчество добровольно шло и переполняло все военные училища, чтобы там получать знания и права на совершение воинского офицерского подвига в действующей армии. На их взгляд, военные училища, как и университеты, были храмами науки, - науки побеждать, науки вести войска в бой, а не на убой, науки технологии новейшего оружия и науки, охватывающей все стороны военного искусства.

По совершенно непредвиденным обстоятельствам, работая в химической лаборатории политехнического института, и того не зная и не подозревая, я как бы готовился к предстоящей сказочно- чудовищной химической войне. И с ее началом, мы, химики- технологи и университетские химики, неожиданно оказались более подготовленными к такой неожиданной войне, чем кадровые офицеры. И на наши плечи легла организация химических войск , быстро сумевших дать немцам такой реванш, что отбили у них раз и навсегда всякую охоту продолжать это новое всесокрушающее средство войны, на которое возлагались большие надежды. Студенты - люди молодые, их жизнь еще впереди, и не столкнувшись еще с житейскими дрязгами и невзгодами, в их головы всегда лезут всякие отвлеченные идеи, готовые вылиться в зависимости от обстановки в различные энергичные и реальные поступки. Пользуясь этим, революционерам часто удавалось сбивать невинных юношей на свой предательский путь, посылая их даже на политические убийства, стоивших жизни и им самим. И до сих пор еще студенчество вмешивается в политические события своих стран, устраивая забастовки, вместо того чтобы учиться.

Патриотизм русских людей в войне 1812 г. по роману Л.Н. Толстого «Война и мир»

Полумиллионная армия, завоевавшая себе в Европе славу непобедимой, под предводительством крупного полководца Наполеона внезапно обрушилась на русскую землю. Но она натолкнулась на мощное противодействие. Против завоевателей сплоченно встала армия и весь народ, защищавшие до последней капли крови свою Родину, свою независимость.
«В войне 1812 года решался вопрос жизни и смерти Отечества. Для всех русских людей тогда было общее желание – изгнание французов из России и истребление их армии… Цель народа была очистить свою землю от нашествия».

Французы стремительно продвигались вглубь страны от западных ее границ. Жители всех городов и деревень героически отстаивали свою землю. В городе-герое Смоленске при приближении неприятеля начались сильные пожары. Жители бросали все свое имущество, поджигали дома и уходили из города. В романе Толстой показывает одного зажиточного торговца из Смоленска, который раздает товары из своей лавки солдатам. «Тащи все, ребята! Не доставайся дьяволам», - кричал Феропонтов. «Решилась Россея!.. Сам запалю. Решилась» и побежал к своему дому.

После взятия Смоленска наполеоновская армия продвигалась к Москве. Наполеон был твердо уверен своей победе. Но русский народ не сдавался. Крестьяне ни за какие деньги не продавали продукты французской армии. «Карпы и Власы не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его». Чувство патриотизма, охватившее всех русских людей при возникшей опасности, объединило весь народ в единое целое. Сознание правоты своего дела придавало всему народу огромную силу.

По всей стране организовывались партизанские отряды. Старостиха Василиса побила сотни французов, а сельский дьячок возглавил партизанский отряд. На счету отрядов Долохова и Денисова было тоже немало французов. Простой русский крестьянин Тихон Щербатый ловил «мародеров» под Гжатью и был «самым полезным и храбрым человеком» в отряде Денисова.

«Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие». Такого мужества и стойкости, которые были проявлены русскими солдатами на Бородинском поле, Наполеон не видел во все годы войны и завоеваний. Бойцы знали, что именно здесь решается что-то очень важное, от чего зависит их дальнейшая жизнь. Перед боем солдаты прекратили пить водку, надели чистые рубахи. Лица у всех были напряженные, и в каждой черте этого лица сквозила неумолимая твердость, и глаза как-то странно, неестественно блестели.

Наполеон сидел на складном стульчике и наблюдал за ходом сражения. Впервые за все эти годы победоносного шествия его армии по Европе у него зародилась мысль о поражении. В его голове стремительно проносились все события, которые постигли его при вступлении в Россию. Ему стало жутко. Он все сильнее чувствовал свой провал, который начинался именно здесь, на Бородинском поле. Несмотря на то, что русская армия была почти уничтожена, героизм Кутузова, Багратиона, офицеров и солдат одержал моральную победу над французской армией.

Русской армии пришлось отступить, и Наполеон был у цели своего нашествия. Он стоял на Поклонной горе и ждал делегацию москвичей с ключами Москвы, любуясь прекрасным синим небом и блеском золотых куполов столичных церквей. Но не дождался. «Для русских людей не могло быть вопроса, хорошо или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего… Все население, как один человек, бросая свое имущество, потекло из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства».

Героически вели себя как простые москвичи, так и богатые дворяне. Ростовы оставили все свои дорогие картины, ковры и гобелены, все ценности, и на освободившихся от вещей повозках разместили раненых. Граф Безухов, добродушный и мягкий Пьер, остался в Москве, чтобы защитить столицу и убить Наполеона.

Москва встретила Наполеона страшным огнем пожарищ и пустынными улицами. В Москву вошло войско, которое еще можно было назвать армией, но через пять недель оттуда уходили толпы грязных, оборванных грабителей. Моральный дух армии был подорван и никакими силами нельзя было его поднять. Мудрость и дальновидность великого полководца, отца народа Кутузова, общенародный патриотизм русских людей решил судьбу Наполеона и его армии. Наполеон понял, насколько велики в русском человеке дух независимости и свободы, любовь к своей Родине.

Актуальность темы. Первая мировая война как социальное и историческое явление - уникальна. С точки зрения анализа историографии, она сравнима разве, что с историографией Второй мировой войны. Об этой войне отечественными и зарубежными авторами написаны многие сотни монографий, десятки тысяч брошюр и статей1.

Несмотря на обилие публикаций по истории Первой мировой войны, ряд сюжетов остается до сих пор недостаточно изученным. В их числе - проблема патриотизма населения воюющих государств, в том числе и в Российской империи. Однако в последнее время и в этом направлении наметилось определенное движение2.

Невнимание к этой важной составляющей истории Первой мировой войны со стороны ученых объясняется несколькими причинами. Во-первых, в ходе войны российская печать по агитационному прямолинейно освещала этот вопрос в газетах, журналах, альбомах, брошюрах, специальных бюллетенях и других публикациях. Эти издания были, с одной стороны, субъективным отражением действительности, подавляющая их часть ангажировалась политиками, стоявшими у власти. Политические партии и движения, находившиеся в оппозиции к монархии, а позже к Временному правительству, не обладали мощью государственных средств массовой информации. В силу этого их позиции

ГСм^ например: Первая мировая война: Указатель сочинений 1914-1993/Составители. В.И.Бабенко, Т.М.Демина. - М., 1994; Козенко Б.Д. Отечественная историография Первой мировой войны//Новая и новейшая история. 2001. № 3. Первая мировая война. Сборник статей. М. 1968.

2Ян Хубертус Русский патриотизм во время Первой мировой войны//Россия, 1856-1917 и Германия, 1871-1918: Две империи в историографии и школьных учебниках. - СПб, 1998; Юрий М.Ф. Буржуазные военно-общественные организации в период Первой мировой войны 1914-1918 гг. - М, 1998; Сенявская Е.С. Психология войны в 20 веке: Исторический опыт России - М., 1999. по поводу патриотизма россиян были менее заметны. С другой стороны, публикации времен Первой мировой войны, имевшие отношение к патриотизму населения, являлись не только и не столько субъективным отражением действительности, сколько мощным фактором идеологического воздействия на сознание всех социальных слоев населения Российской империи.

Во-вторых, послевоенная история нашего государства стала наполняться качественно новыми и сложными по своей структуре событиями, осмысление и освещение которых заняло основные силы историков.

В-третьих, в условиях утверждения советской власти попытка разобраться в природе российского патриотизма времен Первой мировой войны не просто не представляла научного интереса, а являлась «идеологически вредной», если не враждебной, поскольку в государстве рабочих и крестьян прочно утверждалась идея о том, что у рабочих эксплуататорского государства, в том числе дореволюционной России конца XIX - начала XX вв. нет своего отечества, а следовательно, не может быть и патриотизма. Не случайно из советской историографии выпал термин «Вторая отечественная война», который до Октябрьской революции был широко распространен не только в печати, но и в представлениях населения России. Последствия подобного подхода к оценке событий 1914-1918 гг. в нашей стране ощущаются до сих пор. Это, в частности, нашло свое отражение в том, что в отечественной историографии на протяжении более 80 лет - вплоть до настоящего времени - отсутствует как имя собственное обозначение боевых событий времен Первой мировой войны, происходивших на территории Российской империи и за пределами ее границ при участии Российской армии. И это в то время, когда не только в историографии нашего государства, но и в сознании россиян и всех жителей бывшего Советского

Союза твердо закрепилось понятие Великой Отечественной войны как центрального события Второй мировой войны.

В-четвертых, начавшаяся через четверть века Вторая мировая война явилась столь сложным и масштабным явлением, что невольно затмила для ученых историю предыдущей Первой мировой войны, несравненно уступавшей ей по числу участвовавших стран, по количеству втянутых в войну людей и по результатам трагических последствий.

В силу этих и ряда других причин тема патриотизма россиян осталась в стороне от научных интересов историков. За многие десятилетия в СССР, в России, за рубежом не было опубликовано ни одной обобщающей работы, в которой бы история российского патриотизма нашла всестороннее отражение. До настоящего времени история российского патриотизма времен Первой мировой войны не просто представлялась в усеченном виде, а сводилась к примитивному противоборству двух мнений. Первое если не отрицало патриотизм, то считало его псевдопатриотизмом, второе идеализировало и приукрашивало его. Следует отметить, что любой патриотизм, в том числе и российский периода Первой мировой войны, следует, во-первых, рассматривать в динамике разворачивавшихся событий и, во-вторых, видеть его как явление дифференцированное, зависевшее от многочисленных факторов (социальной и национальной принадлежности, образования, воспитания, возраста, географического местонахождения И т.д.).

Результат этого процесса формировал столь сложное и неоднозначное явление, как российский патриотизм, который можно разделить на два вида: патриотизм государственный, связанный с осуществлением политики Российской империи, и народный, возникший на волне противодействия вражескому вторжению на земли нашей страны. Понятие патриотизм многозначно по своему содержанию. В нем отражаются позиции, настроения, взгляды различных групп населения, оно исторично по своей сути. Исторические элементы патриотизма в виде привязанностей к родной земле, языку, традициям формируются уже в древности. Ко времени вступления в Первую мировую войну Российская империя относилась к числу средне развитых капиталистических стран Европы со значительными феодальными пережитками в деревне. Принятые в 1906 г. "Основные законы" до определенной степени ограничивали самодержавие, но не изменили его суть.

Основным идеологическим постулатом по-прежнему оставалась триада: "Православие, самодержавие, народность". Архаика общественных отношений налагала определенные особенности на формирование патриотических настроений населения страны.

Цель. Основной целью работы является анализ, изучение и осмысление всех проявлений патриотизма в России в годы Первой мировой войны как "сверху" (правящие классы), так и "снизу" (стихийный, народный патриотизм).

Для достижения этих целей решались следующие задачи:

Исследовались истоки и содержание верноподданнических чувств различных социальных слоев Российской империи;

Рассматривался опыт проведения добровольных пожертвований частных лиц и организаций;

Изучались роль учреждений и организаций, созданных царской семьей и общественных организаций по оказанию помощи раненым, а также в поддержание патриотических настроений российских подданных.

Определялось место и роль общественных патриотических организаций в социальной и политической жизни России; выявлялась деятельность православного духовенства в организации медицинской помощи больным и раненым воинам русской армии.

Первая мировая война стала испытанием всей общественной и государственной системы Российской империи на прочность. Вступление России в войну вызвало взрыв патриотизма в различных слоях общества, который принял весьма разнообразные формы. Однако, патриотический порыв продолжался не долго и по мере ухудшения положения на фронте стал угасать. Меры, принимаемые правительством и общественными и политическими организациями, для удержания патриотических настроений на высоком уровне не дали результатов, хотя силы и средства были затрачены значительные. Таким образом, идеологическое обеспечение войны, несмотря на все усилия, было проиграно. Военное лихолетье смыло общественный патриотизм, как и монархию, но патриотизм не исчез, а приобрел новую специфику в изменившихся социальных условиях.

Идеологическая обработка населения в годы Первой мировой войны не принесла ожидаемых результатов. Солдат-крестьянин не хотел воевать до победного конца. Нацию не удалось сплотить на патриотических лозунгах. Ответ на вопрос: "Как и почему это произошло?" является актуальным и сегодня.

Степень изученности проблемы. Изучение истории Первой мировой войны началось сразу после ее начала. Однако на этом этапе оно носило публицистический характер, в этот период появилась основная масса материалов, рассказывавшая о патриотических настроениях россиян.

Начиная с 1914 г. из печати начали выходить многочисленные публикации, посвященные проявлению патриотизма тех или иных категорий военнослужащих. Именно военнослужащие стали главным объектом внимания тех, кто освещал в печати состояние духа населения империи. Все без исключения публикации носили не исследовательский, а откровенно агитационно-пропагандистский характер, что, безусловно, было продиктовано временем. Анализ публикаций показывает, что наибольшее внимание уделялось пропаганде казачества, поскольку эта часть воинства олицетворяла собой наиболее подготовленную к вооруженной борьбе социальную группу населения. Год спустя эта историографическая тенденция не ослабевала, а география подобной литературы продолжала расширяться.

Многие публикации освещали одновременно подвиги всех категорий военнослужащих. Появились многочисленные новые периодические издания, значительное место среди которых занимали альманахи, еженедельники, всевозможные вестники, хроники и т.д.

Важную роль в издании литературы военно-патриотической направленности играли общественные организации и частные предприятия, которые в силу своей лояльности по отношению к верховной власти пользовались ее моральной и материальной поддержкой. Об этом свидетельствуют взаимоотношения с государственными органами и результаты деятельности Скобелевского комитета, издательства Б.А.Суворина, В.А.Березовского и др. Государственные интересы и частные интересы предпринимателей совпадали и были залогом совместных действий.

В издательской деятельности государственных, религиозных и большинства частных структур, занимавшихся издательско-полиграфической работой, на протяжении всего периода войны прослеживалась хорошо отлаженная система влияния на патриотический настрой всех слоев российского населения. Многочисленные брошюры издательств И.Д. Сытина, В.А.Березовского были посвящены самым актуальным вопросам патриотизма. Деятельность, осуществляемая в интересах власти в годы Первой мировой войны, давала определенные результаты.

Издания, проводившие в жизнь, политику государства, освещая патриотический подъем российского населения, и в первую очередь фронтовиков оставляли без внимания негативные явления, умалчивали о многочисленных антипатриотических поступках, включая братания с противником, особенно в 1916 - начале 1917 гг. . Печатные материалы оппонентов издавались и распространялись нелегально или полулегально и несоизмеримо меньшим тиражом. Использование газетных материалов давало возможность широкого представления, в зависимости от направленности издания, различного отношения к происходящему отдельных общественных партий и групп.

Специальный журнал Российского Общества Красного Креста "Вестник Красного Креста" также давал возможность публиковать списки жертвователей и пожертвованные суммы для оказания помощи раненым и больным. Эти издания дали возможность объективно анализировать организацию помощи раненым и больным.

В 20-е - до конца 30-х гг. "патриотизм" трактовался только негативно, использовалась терминология как "квасной", "шовинистический"1. Это отражено в работе Б.Б.Граве, М.Н.Покровского и в 5 томном исследовании "История гражданской войны в СССР

Граве Б.Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны (июль 1914 - февраль 1917). Пролетариат и буржуазия. - М. - Л., 1926.

1917-1922 гг.)1. В работе М.Н.Покровского гневно осуждаются "отвратительнейшие манифестации студенческой молодежи, имевшие место в первые дни после объявления войны" .

В 60-е - 70-е гг. происходит настоящий перелом в оценках и интенсивности изучения истории России в период Первой мировой войны. В это время выходят в свет многочисленные работы советских историков, сформировавшихся как исследователи в период "оттепели". Они получили возможность непредвзято и относительно свободно подойти к осмыслению целого ряда проблем, связанных с историей России в годы Первой мировой войны. В результате появился ряд блестящих исследований по различным аспектам истории России периода Первой мировой войны. И хотя, отдельно вопрос патриотизма в них не поднимался, тем не менее, он затрагивался.

В первую очередь, это касается классической работы В.С.Дякина "Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны"3. Впервые в этом исследовании были выделены хронологические периоды патриотических общественных настроений:

1914 г. - патриотический подъем (патриотическое "единение" перед лицом врага внешнего);

1915 г. патриотическая "тревога" (со времени начала отступления русской армии - весна - лето 1915);

Спад патриотизма (конец 1916 - начало 1917 гг.) связан с общенациональным кризисом в стране.

История гражданской войны в СССР (1917-1922 гг.) в 5 т. 2-е изд. -М.: ОГИЗ,

Покровский М.Н. Империалистическая война. Сб.статей - М.: Соцэкгиз, 1934.

3Дякин B.C."Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны". Л., Наука, 1967.

О патриотических настроениях 1914-1917 гг., в той или иной мере,

12 3 упоминалось в работах: И.В.Бестужева, В.И.Бовыкина, Э.Н.Бурджалова, Р.Ш.Ганелина4, В.А.Емеца5, Н.П.Ерошкина6, А.В.Игнатьева7, А.Г.Слонимского8, В.И.Старцева9, С.В.Тютюкина10, Е.Д.Черменского11 и др. Бестужев И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики. (1906-1910). -М., 1961.

2Бовыкин В.И. Очерки истории внешней политики России (конец XIX в. - 1917 г.). -М., 1960.

Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Москва. Фронт. Периферия. -М.: Наука, 1971.

4Ганелин Р.Ш. Россия и США. 1914-1917. Очерки истории русско-американских отношений. - Л.: Наука, 1969.

5Емец В.А. Очерки внешней политики России в период Первой мировой войны.-М.: Наука, 1977. бЕрошкин Н.П. Самодержавие накануне краха. - М.: Просвещение, 1977. Игнатьев А.В. Русско-английские отношения накануне Первой мировой войны

1908-1914 гг.).-М.: Соцэгиз, 1962. g

Слонимский А.Г. Катастрофа русского либерализма. Прогрессивный блок накануне и во время Февральской революции. - Душанбе: Инфрон, 1975.

9Старцев В.И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905-1917 гг. - Л.: Наука,

10Тютюкин С.В. Оппозиция его величества (Партия кадетов в 1905-1917 гг.)//В.И.Ленин о социальной структуре и политическом строе капиталистической России. - М., 1970. иЧерменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. -М.: Мысль, 1976.

В первые послевоенные годы военные теоретики, а также историки, среди которых было немало участников и очевидцев боев, глубоко и подробно изучили и осветили в печати военную и военно-экономическую сторону проблемы1. В последующие годы эта тенденция сохранялась вплоть до рубежа 80-х - 90-х гг. и о патриотизме россиян в отечественной литературе, как правило, упоминалось от случая к случаю.

В последнее время в отечественной исторической печати появился ряд новаторских публикаций, в которых значительное место уделено и патриотическому аспекту. В монографии хабаровского исследователя Т.Я.Иконниковой первая глава целиком посвящена проявлениям патриотизма различных слоев населения Дальнего Востока в период о

Первой мировой войны. В частности, Т.Я. Иконникова, анализируя события, происходившие в то время на Дальнем Востоке, отмечала два направления в проявлении патриотизма:

Сидоров A.JI. Финансовое положение России в годы Первой мировой войны. М. Изд. АН СССР. 1960.

2Емец В.А. Очерки внешней политики России в период Первой мировой войны. М. Наука, 1977.

3Иконникова Т Я. Дальневосточный тыл России в годы Первой мировой войны. - Хабаровск, 1999. - С. 241-296.

1). Оказание помощи раненым на фронте (создание новых койкомест, закупка медицинского оборудования, медикаментов и перевязочных материалов, сбор средств, продовольствия, одежды и обуви для раненых).

2). Благотворительная деятельность в пользу армии.

В целом ряде специальных работ, посвященных Первой мировой войне был поставлен вопрос о благотворительности как специфической форме проявления патриотизма1.

В 80-е г. попытки изучения менталитета и социального поведения рабочих, крестьян, солдат в период Первой мировой войны предприняли Л.А.Булгакова, Е.Ю.Дубровская, О.С.Поршнева. Так, Л.А.Булгакова рассмотрела вопросы, связанные с помощью солдатским семьям, Е.Ю.Дубровская обратила внимание на то, что Первая мировая война привела к усилению патриотизма, ксенофобии, формированию образа врага, к нарастанию бытового национализма. О.С.Поршневой удалось

Иванова Н.М. Милосердие и благотворительность в годы Первой мировой войны 1914-1917 гг.: (на материалах Петрограда): Автореферат-диссертация кандидата исторических наук. - СПб, 2002; Асташов А.Б. Союзы земств и городов и помощь раненым в Первую мировую войну// Отечественная история. 1992 № 6 и др.

Булгакова JI.A. "Привилегированные бедняки: помощь солдатским семья в годы Первой мировой войны//. На путях к революционным потрясениям. СПб. 2001. С.431-433

3Дубровская Е.Ю. "Русские военнослужащие в Финляндии в годы Первой мировой войны". Образы России в научном, художественном и политическом дискурсах (история, теория, педагогическая практика). Петрозаводск. 2001. Материалы научной конференции. 4-7 сентября 2001. С. 166-172. проследить, как патриотические чувства преобладавшие в начале войны сменились ростом недоверия "низов" к власти и имущим слоям населения не только в результате неудач в войне и углубления внутриполитического кризиса, но и в результате несоответствия народных представлений о справедливом распределении тягот войны между различными слоями общества1.

Весьма удачной оказалась попытка Е.С.Сенявской рассмотреть, с точки зрения исторической психологии, изменение настроений различных слоев общества в годы Первой мировой войны, она также показала, те средства идеологического воздействия, которыми пользовалась власть для воздействия на личный состав армии и общества в целом2.

Е.Е.Сенявской и Г.И.Злоказовым были сделаны интересные наблюдения над письмами солдат с фронта. В частности, обращено внимание на то, что солдатские письма это вполне самостоятельный массив источников - коллективных и индивидуальных. В них отражаются настроения семей в период войны. Усиление патриотизма воюющих в начале войны и снижение его по мере затягивания военных действий. Рассуждения этих людей, выраженные в бесхитростной форме на уровне обыденного сознания были созвучны настроениям тысяч других фронтовиков, желавших скорейшего прекращения войны и изменения к лучшему своего социального положения. енявская Е.С. "Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат в период Первой мировой войны". 1914 - март 1918 (рецензия на работу Поршневой О.С.).//Отечественная история. 2001., № 1, С. 192-194.

Сенявская Е.С. Человек на войне. Историко-психологические очерки, М.1997.

3Злоказов Г.И. Солдатские письма с фронта в канун октября. Общественно-политический журнал Россия XXI в., № 9-10, 1998 . С.37-42.

Анализ историографии последних лет позволяет сделать вывод о том, что на рубеже этого столетия у российских историков интерес к событиям Первой мировой войны значительно возрос. В частности, это подтверждает проведение различных научных конференций, посвященных тем или иным аспектам войны1. На этих форумах время от времени периодически затрагивались те или иные вопросы, связанные с патриотизмом. Для зарубежных историков этот вопрос как объект научного исследования до недавнего времени интереса почти не представлял, если не считать небольшого числа монографий и некоторых усилий, предпринятых ими в связи с участием в научных форумах,

Первая мировая война. Дискуссионные проблемы. Под редакцией акад.Ю.А.Писарева. М. Наука. 1994.

Базанов С.Н., Рудая Е.Н. Россия и окончание Первой мировой войны: («Круглый стол» в Институте российской истории РАН) // Отечественная история. -1999. - № 4; Первая мировая война: История и психология: Материалы российской, научной конференции, 29-30 ноября 1999 г., Санкт-Петербург. - СПб.: Нестор, 1999.// Война и политика: власть и общество в России в 1914-1917 гг.//Россия в Первой мировой войне. Материал международной конференции (1-5 июня 1998 г.). СПб.2000. проводившихся в России1. Вместе с тем, нельзя не признать, что зарубежными коллегами делаются небезуспешные попытки в изучении российского патриотизма.

Об этом, в частности, свидетельствует фундаментальное исследование профессора из США А.Линдермайер. Ее научные интересы обращены к изучению соотношения правительственной и общественной помощи нуждающимся. Благотворительность в научном творчестве А.Линдермайер рассматривается как специфическая форма патриотизма, имеющая глубокие нравственные корни. Определенный вклад в изучение патриотической тематики внесли также работы П.Гатрелл и Хубертус Фон Ян.

Хронологические рамки исследования включают период с августа 1914 г. до февраля 1917 г., в ходе которого патриотизм различных слоев населения претерпевал качественные изменения.

Первая мировая война: проблемы истории: Материалы международной научно-практической конференции, 3-4 ноября 1994 г. Ставрополь: СГПУ, 1994.

2Lindermeyr A.Poverte is Not a Vise: Charity, Society and the State m.Russia. -Princeton university Press, 1996.

3Например, Гатрелл П. Беженцы в России в годы Первой мировой войны // Исторические записки. - 2001. - 4 (122); Хубертус фон Ян - Русские рабочие, патриотизм и Первая мировая война.; Рабочая интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 - февраль 1917 г. СПб 1997. С.393; Он же Русский патриотизм во время Первой мировой войны// Россия 1856-1917 и Германия 1871-1918: Две империи в историографии и школьных учебниках. - СПб, 1998.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является патриотизм, как феномен общественного сознания. Предметом -патриотические настроения россиян времен Первой мировой войны, динамика патриотических настроений людей в контексте событий указанного периода.

Научная новизна полученных результатов состоит в том, что предпринято первое цельное и детальное в отечественной историографии исследование патриотических настроений русского общества в годы Первой мировой войны. Удалось выявить место и роль общественных патриотических организаций в социальной и политической жизни России 1914-1917 гг., исследованы истоки и содержание верноподданнических чувств различных социальных слоев Российской империи, проанализирован опыт проведения добровольных пожертвований частных лиц и организаций, а также установлено влияние государственной и общественной помощи фронтовикам и членам их семей на развитие патриотических чувств российских подданных.

Источниковая база исследования.

В данном исследовании собраны архивные материалы, публикации документов, периодическая печать, листовки, письма дневники, мемуары. Использованы материалы двух архивов: Государственный архив Российской Федерации и Российский государственный исторический архив. Изучены материалы 18 фондов.

Исследование фондов РГИА позволило проанализировать деятельность Канцелярии министра внутренних дел (Ф.1282), связанную, в частности, с вопросами общественного движения в России. В Департаменте общих дел МВД (Ф.1284) представляют интерес дела о крестьянских волнениях, переписка с губернаторами, петроградским градоначальником и другими должностными лицами, отчеты и еженедельные донесения губернаторов, что позволило составить представление о положении дел в губерниях, о настроениях различных слоев населения.

В первую очередь, привлекались те материалы, которые позволили составить представление о настроениях различных слоев населения в годы Первой мировой войны. Так, например, Князь Д.Л.Вяземский во время войны состоял в должности начальника 17-го передового отряда Красного Креста. Ряд материалов из фонда князей Вяземских (Ф.1623. Оп.1) позволил создать некоторое представление о работе земств, вошедших во Всероссийский земской союз. Журналы междуведомственного совещания для рассмотрения проектов представлений гражданских ведомств в Совет Министров об ассигновании чрезвычайных сверхсметных кредитов на расходы военного времени, позволили яснее представить систему финансирования деятельности различных организаций и ведомств в деле организации медицинской помощи больным и раненым воинам (Ф.1414. Оп.1).

Анализ документов ГАРФ (Ф.102 Оп.233. Д.999) дает основание полагать, что вопрос развития патриотизма рассматривался высшим политическим и военно-политическим руководством страны как дело государственной важности, нуждавшееся в непрерывном руководстве и управлении всех государственных институтов. Большой интерес представляют личные фонды государственных и политических лидеров России периода Первой мировой войны: Б.В.Штюрмера, М.В.Родзянко, П.Н.Милюкова и других. Так, в фонде (579) П.Н.Милюкова есть материалы по Всероссийскому союзу городов и Земскому союзу. В фонде Б.В.Штюрмера (Ф.627) - приведены проект обращения Б.В.Штюрмера к Государственной Думе; сводки о настроениях в думских группах и общественных кругах в связи с роспуском Государственной Думы и др. В фонде 1276 (Государственная Дума) хранятся стенограммы с закрытых заседаний Государственной Думы за весь период войны, которые не подлежали опубликованию в печати, а также коллекция памфлетов "на злобу дня", в которых отражались общественные настроения и состояние дел организации помощи армии и населению.

Важную роль в исследовании проблемы сыграли опубликованные сборники документов. К ним относятся Уставы общественных организаций. В общей сложности проанализировано около 50 изданий. Особую ценность представляют отчеты общественных организаций, списки их членов, издававшиеся в 1914-1917 гг. в Петрограде, Москве, Киеве и других городах. К сожалению, в послевоенные годы сборников документов, дающих представление об изменениях патриотических настроений российского населения в 1914-1917 гг., почти не издавалось.

Представления людей о войне зафиксированы в различных источниках. Официальная точка зрения, отражалась, как правило, во фронтовых, армейских газетах и листовках и носила пропагандистский характер. К ним также относятся боевые донесения, доклады, опросные листки, содержащие информацию о настроениях. Большую ценность представляют периодические издания 1914-1917 гг., позволяющие выявить и систематизировать многочисленные факты проявления патриотических настроений российскими гражданами. Фактический материал, освещающий проявления патриотизма, содержится в газетах: "Утро России", "Биржевые ведомости", "Речь", "Новое время", "Вечернее время", "Петроградские Ведомости" и др. В журналах "Война и герои", журнал Всероссийского союза городов, Вестник Красного Креста и др.

Следующий вид источников - это источники личного происхождения - письма, дневники, воспоминания, в которых переплелись взгляды, сложившиеся под влиянием пропаганды и собственные убеждения. В письмах с фронта отражается мнение той части народа, которая вела непосредственную борьбу с противником, а письма из тыла опосредованное влияние военных событий на сознание людей. Большое значение имеют также воспоминания военных: бывшего военного министра Временного правительства А.И. Верховского1. Заметный интерес представляют воспоминания генерала от инфантерии А.А. Брусилова, ставшего для своего поколения "совестью" российского офицерства. Весьма содержательны и воспоминания участника Первой мировой войны, ставшего впоследствии министром обороны СССР, Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского. Фундаментальностью и логикой изложения отличаются мемуары графа А.В.Игнатьева, явившиеся на взлете перестройки едва ли не самым популярным изданием не только у историков, но и у широкого круга читателей4. Эта книга издавалась в СССР и раньше, однако именно на рубеже 80-90-х гг. она стала наиболее заметной. Тогда же в нашей стране были переизданы печатавшиеся задолго до этого мемуары А. И.Деникина3. Особый интерес представляют воспоминания трех бывших военных министров Российской империи6. Среди воспоминаний иностранцев следует отметить как недавно опубликованные мемуары французского

Верховский А.И. На трудном перевале. - М.:Воениздат, 1959. 2

Брусилов А.А. Мои воспоминания. - М.:Воениздат, 1963. Малиновский Р.Я. Солдаты России. - Киев, 1986.

4Игнатьев А.В. 50 лет в строю: (Воспоминания русского военного дипломата). -М.:Правда, 1989.-Т.1-2.

5Деникин А.И. Путь русского офицера. - М.:Прометей, 1990 бРедигер А.Ф. История моей жизни: Воспоминания военного, министра. - М., 1999. Сухомлинов В.А. Воспоминания. - М., 1926; Поливанов А.А. Девять месяцев во главе Военного министерства (13 июня 1915 г. -13 марта 1916 г. // Вопросы истории. -1994. -№2,3, 5, 7-12. военнослужащего Пьера Петн1, так и уже издавшиеся книги французского посла М.Палеолога и английского посла Дж.Бьюкенена в России.

Методологической основой диссертации являются принципы историзма, объективности и научной достоверности. Решение поставленных задач достигалось путем комплексного анализа источников. Исторические события, подвергались последовательному, всестороннему и логическому анализу. Выяснялись их взаимосвязи и взаимообусловленность. Использованы методы: исторической психологии, проблемно-хронологический, статистический.

Положения, выносимые на защиту:

Патриотизм играл важную роль в жизни российского общества в период Первой мировой войны, способствовал усилению эффективности работы тыла по обеспечению фронта всем необходимым, улучшал боевой потенциал российской армии;

Деятельность государственных институтов, общественных организаций имела всероссийский характер, вносила заметный материальный и моральный вклад в обеспечение боеспособности российской армии, поддержание морального духа россиян на фронте и в тылу, способствовала созданию мощной системы мер по обеспечению добровольного сбора пожертвований частными лицами и организациями;

Российская публицистика вносила заметный вклад в патриотическое воспитание населения России. Присутствие антигерманских настроений было закономерным явлением в период войны и явилось одним из существенных элементов проявления российского патриотизма;

Пети П. Русские в составе французской армии во время Великой войны 19141918 гг. // Военно-исторический журнал, 1998., № 3.

2Палеолог М. - Царская Россия во время мировой войны. Пг. - М. Изд-во Пг. 1923; Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М.-Пг. 1923.

Результативность усилий царизма, политических и общественных сил, по поддержанию высокого патриотического духа армии и населения, оказалась в итоге низкой. Широким слоям крестьян и рабочих цели и задачи войны так и остались непонятны.

Теоретическая и практическая значимость работы. Одним из важных теоретических результатов исследования является осмысление и анализ понятия патриотизма и конкретных форм его проявления в годы Первой мировой войны в России. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в учебном процессе в вузах при чтении общих курсов по отечественной истории, а также курсов по выбору по истории Первой мировой войны.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой литературы и источников.