Предания о первобытных временах. Первобытная культура

Несомненно, что почти у всех, если не у всех, народов первобытного общества существовала мифология. Большинство ученых считает, что мифы являются проявлениями религии, или, по меньшей мере, теснейшим образом связаны с ней. Но о них в указанных статьях опять-таки нет ни слова.

Ответ прост. Вопреки общему мнению, тотемизм в своей изначальной форме религией не был. Мифы тоже первоначально возникли вне какой-либо связи с религией, не были религиозными. Перед нами вполне самостоятельная линия эволюции одной из сфер духовной жизни людей первобытного (а затем и более позднего) общества, которая лишь позднее пересеклась с линией развития религиозных представлений и серьезно сказалась на ней.

Тотемизм в своей исходной форме представлял собой глубокую, не знающую сомнений веру в полное тождество членов того или иного человеческого коллектива (первоначально - праобщины, позднее - рода) с особями одного определенного вида животных (медведями, волками, оленями и т.п.). Этот вид животных, а тем самым и каждое животное данного вида, являлся тотемом данной группы людей, а тем самым и любого из ее членов. В своей сущности тотемизм был не чем иным, как осознанием реального единства человеческого коллектива, фундаментальной общности всех его членов и одновременно столь же фундаментального их отличия от членов всех других существующих на земле человеческих коллективов. Если все рассмотренные в названных выше статьях формы религии, исключая политеизм, были отражением господства над людьми слепой необходимости природы, то тотемизм был отражением господства над человеком сил общественного развития, отражением не природного, а общественного бытия. И это отражение, так же, как и отражение в магии, оменализме и т.п. господства над людьми объективных природных сил, было не адекватным, а иллюзорным, фантастическим. Поэтому тотемизм, как и магия, оменализм, фетишизм и т.п., был верой. Все это и дало основание трактовать тотемизм как одну из форм религии. Однако согласиться с таким пониманием тотемизма нельзя.

Понятия иллюзии и религии далеко не тождественны. Всякая религия есть иллюзорное отражение действительности, но не всякое иллюзорное отражение действительности является религией. Могут существовать и существуют различного рода нерелигиозные иллюзии. Религией является только такая иллюзия, которая включает в качестве неотъемлемого момента веру в сверхъестественную силу, от которой зависят ход и исход человеческих действий, веру в сверхъестественное влияние на судьбу человека. Если подобного рода вера отсутствует, иллюзия не может быть охарактеризована как религиозная, сколь бы фантастическими ни были составляющие ее представления.

Животные, являвшиеся тотемом, никогда не наделялись в воображении людей способностью сверхъестественным образом влиять на их дела. Поэтому тотемизм в его исходной форме не был религией.

В процессе своего оформления и развития тотемизм оброс значительным числом всевозможных ритуальных действий. В частности, возникли особые празднества, во время которых люди облекались в шкуры тотемных животных и подражали их действиям. Но эти тотемистические пляски не представляли собой религиозного культа. Люди, их совершавшие, не ставили своей целью добиться от тотемных животных благоприятного воздействия на ход и исход их деятельности. Суть тотемистических плясок заключалась в подтверждении идентичности членов данного коллектива и животных тотемного вида. В последующем некоторые из действий, совершаемых во время такого рода празднеств, приобрели характер магических обрядов. В тотемистическую обрядность вплелись и новые, чисто магические, действия. Тем самым тотемизм оказался связанным с магией, но формой религии он при этом не стал.

Мифология оказалась наряду с тотемизмом предметом данной работы не просто потому, что оба эти явления были обойдены в двух предшествующих статьях. Связь их является гораздо более глубокой. Суть дела в том, что именно к тотемизму уходит своими корнями мифология и что первые мифы были тотемистическими.

Вопрос о природе мифов и об отношении мифологии к религии является одним из самых спорных. По этой проблеме существует поистине необозримое число работ, причем самого различного достоинства. Имеются такие, которые не представляют никакой научной ценности. К числу их относятся, в частности, превозносимая сейчас до небес работа А.Ф.Лосева «Диалектика мифа» (1930) и восторженно восхваляемые труды К.Леви-Строса «Дикарское мышление» (1962), «Мифологики» (Т. 1–4. 1964–1971) и др., посвященные данной тематике. Но есть и такие работы, которые, несомненно, представляют собой существенный вклад в науку. Если ограничиться только последними десятилетиями, то это, прежде всего, большая статья С.А.Токарева «Что такое мифология?» (1962) и небольшая, но крайне содержательная книга М.И.Стеблина-Каменского «Миф» (1976).

Не вдаваясь в обсуждение всей сложной проблемы возникновения и сущности мифологии, ибо для этого пришлось бы написать целую книгу, остановлюсь лишь на тех моментах, без которых обойтись совершенно невозможно. Прежде всего, миф (греч. «миф» - слово, сказание, предание) есть текст, передающийся не только из уст в уста, но и от поколения к поколению, т.е. произведение словесности. Причем миф есть такое произведение словесности, в котором, по убеждению людей, среди которых он циркулирует, повествуется о реально происходивших событиях. В своей классической форме миф представляет повествование, в котором те или иные социальные или природные явления истолковываются и объясняются как результаты действий определенных персонажей - героев этого рассказа. У людей, в среде которых живет миф, нет сомнения в реальности этих героев и совершаемых ими действий. Такая вера, причем не требующая никаких доказательств, - необходимый признак мифа. Миф, в правоту которого не верят, - это то же самое, что божество, существование которого никем не признается.

Первыми объектами мифического истолкования, объяснения были не социальные институты и природные явления, а определенные действия людей. Этими действиями были не обычные, обыденные дела, диктуемые житейскими обстоятельствами (изготовление орудий, охота, приготовление пищи и т.п.). Они и так были понятны. Не были ими и магические и вообще все культовые действия. Они тоже были понятны: люди их совершали, чтобы обеспечить успех здравых практических действий. Загадочными были нерелигиозные обрядовые, ритуальные действия, которые передавались от поколения к поколению и совершались в силу традиции. И здесь, как и в случае с возникновением религии, «вначале было дело». Положение о том, что миф возник из ритуала, одним из первых выдвинул Дж.Фрейзер в книге «Золотая ветвь» (1890) а У.Дж.Робертсон Смит в «Лекциях о религии семитов» (1907) развил его. В дальнейшем оно получило обоснование в трудах значительного числа исследователей.

К числу нерелигиозных ритуальных действий прежде всего относились те, что совершались людьми на тотемистических торжествах. Исполняемые членами коллектива, ряжеными под тотемное животное, ритуальные тотемистические пляски стали истолковываться как сцены из жизни далеких предков, а эти предки начали рассматриваться как существа, бывшие одновременно и людьми, и животными, как полулюди-полуживотные. Передаваясь из поколения в поколение, описания и объяснения этих обрядов стали развертываться в более или менее связные повествования о жизни и похождениях тотемистических предков. Первые мифы были, таким образом, тотемистическими. Когда становление тотемистических мифов завершилось, обряды, давшие им начало, выступили как инсценировки этих мифов, драматические иллюстрации к ним.

Вместе с возникновением тотемистической мифологии оформилось представление об особом отдаленном времени, когда происходили события, описанные в мифах. Оно получило особое название. У аранда (арунта) Австралии, например, мифическое время называлось альчера, или альтжира. Это мифическое прошлое качественно отличалось от времени, в котором живут сейчас люди. Для последнего времени трудно подобрать подходящее название. Я буду называть его нынешним временем. Но при этом необходимо сразу же уточнить, что нынешнее время в данном понимании включает в себя не только настоящее, но и прошлое, но такое прошлое, которое отлично от мифического прошлого. Мифическое прошлое - совершенно иное прошлое, чем нынешнее, современное прошлое.

Мир, каким он был в мифическом прошлом, рассматривался как качественно отличный от мира, каким он является в нынешнее время. Одновременно с раздвоением времени в сознании людей на мифическое и нынешнее время произошло и раздвоение мира на мир мифический, существовавший в мифическое время, и мир нынешний, существующий в нынешнее время.

Между мифическим и нынешним временами, между мифическим и нынешним мирами существовала, согласно представлениям людей, неразрывная связь. Нынешний мир обязан своим существованием мифическому миру. Нынешний мир является именно таким, а не иным благодаря действиям тотемистических предков в мифическое время. Они в этом смысле являются его создателями, точнее, его оформителями. Они не создали мир из ничего. Они только придали ему именно такую форму, создав определенные обычаи, нормы, социальные институты. И чтобы нынешний мир остался именно таким, а не иным, не перестал быть таким, нынешним людям в нынешнее время необходимо повторять действия, которые производили тотемистические предки в мифическом прошлом, т.е. совершать тотемистические обряды, свято блюсти тотемистический ритуал.

Важнейшей в мифологии была идея создания, творения. Именно она легла в основу объяснения вначале социальных, а затем и природных явлений. Объяснить явление - значит, рассказать о том, как оно возникло. А возникло оно в результате действий определенных существ, т.е. было создано этими существами. Нетрудно понять, что в основе такого способа объяснения происхождения явлений лежало наблюдение за повседневной производственной деятельностью людей, в ходе которой ими создавались самые разнообразные вещи (орудия, утварь, одежда, жилища и т.п.). Возникнув еще в тотемистических мифах, идея объяснения явлений путем рассказа об их создании определенными существами в последующем получила развитие.

Уже тотемистические предки были творцами обычаев, норм, социальных институтов и в этом смысле создателями нынешнего мира. Следующий шаг - индивидуализация представлений о творцах. На смену совокупности тотемистических предков, которые неотличимы друг от друга и действуют только как своеобразный коллектив, приходят мифические же существа, но теперь уже индивидуализированные, что в частности проявляется в появлении у них собственных имен. Эти мифические персонажи, которых в литературе чаще всего именуют культурными героями, не только вводят новые нормы, обычаи, ритуалы, но и изобретают орудия, создают и изменяют различного рода природные явления и даже творят мир.

Но это творение мира не мыслилось как его созидание из ничего. Идея о творении вещей и мира в целом из ничего совершенно чужда мифическим представлениям. Как уже отмечалось, в основе идеи объяснения происхождения социальных и природных явлений путем рассказа о создании определенными существами лежало наблюдение за производственной, созидательной деятельностью. Люди же всегда творили орудия и другие нужные им вещи из уже существовавших материалов (камня, кости, дерева и т.п.) путем придания им новой формы. Точно так же и мифические герои создавали нынешний мир путем придания новой формы тому, что существовало до этого акта. С переходом от тотемистических предков к культурным героям миф постепенно отрывается от обрядов и теперь может создаваться независимо от них.

Бесспорно, что тотемистические предки и культурные герои суть существа фантастические, иллюзорные. Иллюзорным, фантастическим является и мифический мир. Это одна из причин, которая легла в основу трактовки мифологии как религии, а мифических персонажей как демонов или богов. Но хотя такой взгляд на религию имеет определенное основание, он, тем не менее, ошибочен.

Выше уже отмечалось, что не всякая иллюзия является религиозной иллюзией. Развивая эту идею, можно добавить, что не всякое иллюзорное, фантастическое существо, в существование которого люди верят, является демоном или богом.

Богов и демонов принято называть сверхъестественными существами, а их мир - сверхъестественными миром. Если понимать под сверхъестественными существами такие создания человеческой фантазии, которых в реальности нет, но в бытие которых люди верят, то в таком случае в это понятие нужно включить и мифические персонажи. Но при изложении проблемы происхождения и эволюции первобытной религии под сверхъестественным прежде всего понималась сила, которой в реальности нет, но от которой, согласно религиозным верованиям, зависит ход и исход любой человеческой деятельности, а тем самым и судьба каждого человека. В соответствии с этим под сверхъестественными существами понимались такие, которые были наделены подобного рода силой. Если принять такое определение сверхъестественных существ, то под него ни тотемистические предки, ни культурные герои не подойдут. Ни те, ни другие не обладали описанной выше сверхъестественной силой. Мифические персонажи, таким образом, не были сверхъестественными существами в этом, более узком, смысле, а мифический мир, соответственно, не был сверхъестественным миром.

Конечно, можно ограничиться различением широкого и узкого смыслов слов «сверхъестественное», «сверхъестественные существа», «сверхъестественный мир» и предупредить, что в дальнейшем изложении я везде буду понимать эти слова и словосочетания в их узком значении. Но все же лучше попытаться детальнее разработать используемый понятийный аппарат. Создания человеческой фантазии, в существование которых люди верят, можно назвать фантонами (от греч. «фантазия» - воображение и «он» - сущее). Фантоны могут быть подразделены на два основных вида. Один из них - фантоны, которые наделяются фантазией человека сверхъестественной силой и, соответственно, по отношению к которым людьми совершаются различного рода действия, имеющие целью использовать эту силу для того, чтобы обеспечить успех своей повседневной деятельности и отвратить неудачу. Эти совершаемые людьми действия принято называть культовыми, а их совокупность - культом. Такого рода фантонов можно было бы назвать культовыми существами, или, короче, культонами (от лат. cultus - почитание и греч. «он» - сущее). К культонам относятся демоны, включая души умерших людей, и боги. Другой вид - фантоны, которые не наделяются сверхъестественной силой и, соответственно, не являются объектами культа. Таковы персонажи мифов - тотемистические предки и культурные герои. Их можно именовать мифическими существами, или, короче, мифонами.

Во многих мифах речь идет, казалось бы, не о фантастических существах. В них фигурируют реально существующие животные и реально существующие явления природы (солнце, луна и т.п.). Но и животные, и эти явления выступают в мифах не в том качестве, в котором они реально существуют, а в качестве персонажей, действиями которых объясняются те или иные признаки, свойства природных объектов; иначе говоря, они тоже являются мифонами.

К концу XIX в. в результате работ множества ученых, занимавшихся сравнительным исследованием религий, было убедительно доказано, что вера в богов, тем более вера в одного единого бога - творца и верховного владыки неба и земли, есть явление очень позднее, что эта вера возникла из предшествовавшей ей веры в духов (анимизма). Это, вполне понятно, крайне не устраивало ярых приверженцев христианства. В результате стали создаваться концепции первобытного монотеизма, или прамонотеизма. Выдвинутую Э.Лэнгом в работе «Становление религии» (1892) мысль о том, что исходной формой религии был монотеизм, подхватил и разработал католический священник, этнограф и лингвист В.Шмидт вначале в ряде сравнительно небольших работ, а затем в двенадцатитомном труде «Происхождение идеи бога» (1912–1955). Э.Лэнг, а затем В.Шмидт ссылались на то, что у многих крайне отсталых народов существовала довольно смутная вера в какие-то сверхъестественные существа, которые считались творцами существующего. Эти существа явно не были духами. Значит, - делался отсюда вывод, - они были богами. С самого начала В.Шмидт допускал передержки. Ведь у большинства данных народов была вера в существование не одного такого существа, а нескольких. Этого не мог отрицать и В.Шмидт. Сам же он писал, что у этих народов «наряду с единым и единственно реальным высшим существом признаются и почитаются также другие высшие существа, которые независимы от него или равносильны ему» [Цит.: Клеман К. Так называемый монотеизм первобытных людей // Происхождение религии в понимании буржуазных ученых. М., 1932. С. 200.]. Таким образом, если даже считать эти существа богами, то ни о каком прамонотезме не может быть и речи. В самом лучшем случае можно говорить лишь о примитивном политеизме, но никак не больше. Единственное, в чем правы Э.Лэнг и В.Шмидт, - это то, что вера в подобные существа действительно возникла не из анимизма и вообще не была связана с ним.

Но это вовсе не свидетельствует о том, что политеизм генетически не связан с демонизмом. Все дело в том, что фантастические существа, речь о которых шла выше, не были ни богами, ни демонами. У них полностью отсутствовал основной признак, присущий сверхъестественным существам в узком смысле слова, т.е. культонам: им не приписывалась сверхъестественная сила, и они, соответственно, не были объектами культа. Это установлено совершенно твердо. Многие исследователи довольно категорически заявили, что эти существа были мифическими предками или культурными героями. В процессе дискуссии некоторые немецкие ученые, с тем чтобы отличить эти фантастические существа от богов, предложили назвать их Urheber’ами (первотворцами) [Обзор см.: Клеман К Указ. раб.].

Первоначальные мифы не имели никакого отношения к религии. Трудно сказать, какое из двух представлений об иллюзорных мирах - сверхъестественном (демоническом, точнее, культоническом) и мифическом - возникло раньше. Но несомненно, что некоторое время оба они существовали в сознании людей параллельно, не сливаясь. Об этом говорят данные этнографии. У многих первобытных народов, например, зафиксировано проведение строгого различия между двумя типами предков - предками тотемистическими и предками, умершими не в столь отдаленное, т.е. нынешнее, время.

Но в дальнейшем грань между мифическим и демоническим мирами стала постепенно стираться. Связано это, скорее всего, с началом перехода от демонической стадии эволюции религии к политеистической. Как указывалось в статье «Основные этапы эволюции первобытной религии», тот переход был вызван существенными изменениями структуры общества, прежде всего началом раскола общества на общественные классы. Но новые вызванные к жизни представления обычно создаются с использованием уже существующего духовного материала. Так было и в данном случае. Общественные сдвиги обусловили появление представлений о существах, обладающих значительно большей, чем демоны, сверхъестественной силой, т.е. о богах. Но конкретные образы богов чаще всего лепились из материала, который поставлял мифический мир. Поэтому боги сочетали в себе черты и культонов и мифонов. С самого возникновения представления о богах появились повествования об их действиях и похождениях, т.е. мифы. Боги стали одновременно и персонажами мифов. Их действиями стали объясняться те или иные социальные и природные явления. Так наряду с нерелигиозной мифологией возникла мифология религиозная. В результате религия, которая возникла вовсе не из потребности объяснения природных и социальных явлений, стала служить и этой цели. Это привело к определенному изменению ее структуры.

Она никогда не представляла собой просто веры в сверхъестественный мир, а всегда обязательно - веру в существование сверхъестественной силы, от которой зависит настоящее и будущее конкретного человека. Соответственно, в центре внимания верующего всегда был вопрос не о природе и устройстве сверхъестественного мира, а о действиях, которые ему необходимо предпринять с тем, чтобы обеспечить благоприятное влияние сверхъестественных сил на его судьбу и отвратить неблагоприятное.

Вера в сверхъестественную силу, определяющую исход практической деятельности человека, а тем самым и его судьбу, и вера в действия, с помощью которых человек может так повлиять на сверхъестественную силу, что она будет способствовать или, по меньшей мере, не мешать реализации его планов, неотделимы друг от друга, представляют две стороны одного и того же. Там, где нет первого момента, нет и второго, и наоборот. Культовые, обрядовые действия были неотъемлемым признаком религии наряду с проявляющимися в этих действиях и не существующими без этих действий верованиями, которые можно было бы назвать практическими верованиями.

Долгое время обрядовыми действиями и неразрывно связанными с ними практическими верованиями религия полностью исчерпывалась. С возникновением политеизма и появлением религиозных мифов в ней наряду с двумя названными элементами появились представления, хотя и тесно связанные с обрядами и практическими верованиями, но, тем не менее, обладающие относительной самостоятельностью по отношению к ним, - религиозные мифы. Однако сколько-нибудь существенной роли эти мифологические представления не играли. Религия и после этого продолжала сохранять свой по преимуществу практический характер. Если нерелигиозные мифы возникли для объяснения обрядовых действий, социальных и природных явлений, то религиозные мифы могли и не обладать объяснительной функцией. Они могли быть простыми рассказами о похождениях богов, не имеющими своей целью объяснение каких-либо социальных или природных явлений.

В результате появления религиозных мифов началось слияние мифического и сверхъестественного (культонного) миров. Собственно говоря, до появления религиозных мифов культонного мира в точном смысле слова, как чего-то единого и целого не было. Он представлял собой простую совокупность мало связанных друг с другом и разрозненно действовавших демонов. Более или менее единым он стал в результате слияния с мифическим миром. В результате этого слияния мифический мир стал все в большей степени мыслиться как существующий не только в мифическом прошлом, но и в нынешнее время. В свою очередь культонный мир все в большей степени стал представляться как существовавший и в мифическом прошлом.

В возникший в сознании людей мифокультонный мир наряду с богами, которые был одновременно и культонами и мифонами, вошли и чистые культоны и чистые мифоны. В нем шел процесс превращения и мифонов в культоны, и культонов в мифоны. Кроме того, не нужно забывать, что в данном процессе духовного развития продолжала действовать та же самая закономерность, которая проявлялась в развитии религии: с возникновением новой стадии эволюции религии старая стадия ее развития не исчезает, а сохраняется отчасти в изменившемся, а отчасти и в неизменном виде, но теперь уже не как стадия, а лишь как определенная ее форма. С появлением веры в мифокультонный мир наряду с ней продолжали существовать и вера в мифический мир в том же виде, что и раньше, и первоначальная вера в демонический мир.

Как уже указывалось в статье «Основные этапы эволюции первобытной религии», первобытная религия никогда не представляла собой сколько-нибудь стройной системы верований. Она была беспорядочным нагромождением нередко совершенно исключавших друг друга представлений. Это в полной мере относится не только ко всем первобытным верованиям, включая как религиозные, так и мифические, но ко всему духовному миру первобытности, взятому в целом.

http://scepsis.ru/library/id_393.html

Логика и философия

Как правило мифы пытаются дать ответ на следующие основные вопросы: происхождение Вселенной Земли и человека; объяснение природных явлений; жизнь судьба смерть человека; деятельность человека и его достижения; вопросы чести долга этики и нравственности. Религия форма мировоззрения основанная на вере в наличие фантастических сверхъестественных сил которые влияют на жизнь человека и окружающий мир. При религиозном мировоззрении для человека характерна чувственная образноэмоциональная а не рациональная форма восприятия...

ВОПРОС 2. МИФОЛОГИЯ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ. ПЕРВОБЫТНАЯ МИФОЛОГИЯ.

РЕЛИГИЯ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ.

Мифология — форма общественного сознания, мировоззрение древнего общества, которое совмещает в себе как фантастическое, так и реалистическое восприятие окружающей действительности.

Как правило, мифы пытаются дать ответ на следующие

основные вопросы:

Происхождение Вселенной, Земли и человека;

Жизнь, судьба, смерть человека; деятельность человека и его достижения;

Вопросы чести, долга, этики и нравственности.

Чертами мифа являются:

Очеловечивание природы;

Наличие фантастических богов, их общение, взаимодействие с человеком;

Отсутствие абстрактных размышлений (рефлексии);

Практическая направленность мифа на решение конкретных жизненных задач (хозяйство, защита от стихии и т. д.);

Однообразие и поверхность мифологических сюжетов.

Религия — форма мировоззрения, основанная на вере в наличие фантастических, сверхъестественных сил, которые влияют на жизнь человека и окружающий мир.

При религиозном мировоззрении для человека характерна чувственная, образно-эмоциональная (а не рациональная) форма восприятия окружающей действительности.

Религия исследует вопросы те же, что и миф:

происхождение Вселенной, Земли, жизни на Земле, человека;

Объяснение природных явлений;

Поступки, судьба человека;

Нравственно-этические проблемы.

Основными мировыми религиями являются:

христианство;

ислам;

буддизм.

Крупнейшие и наиболее распространенные в мире национальные религии:

синтоизм;

индуизм;

иудаизм.

Помимо мировоззренческих религия имеет ряд иных функций:

объединительную (консолидирует общество вокруг идей либо ради идей);

Культурологическую (способствует распространению определенной культуры, влияет на культуру);

Нравственно-воспитательную (культивирует в обществе идеалы любви к ближнему, сострадания, честности, терпимости, порядочности, долга).

Понятие мировоззрения

Человек разумное социальное существо. Его деятельность целесообразна. И

чтобы действовать целесообразно в сложном реальном мире, он должен не

только много знать, но и уметь. Уметь выбрать цели, уметь принять то или

иное решение. Для этого ему необходимо, в первую очередь, глубокое и

правильное понимание мира – мировоззрение.

Мировоззрение – это система взглядов на объективный мир и место в нем

человека, на отношение человека к окружающей его действительности и самому

себе, а также сложившиеся на основе этих взглядов убеждения, идеалы,

принципы познания и деятельности, ценностные ориентации. И действительно,

человек не существует иначе, как в определенном отношении к другим людям,

семье, коллективу, нации, в определенном отношении природе, к миру вообще.

Это отношение упирается в самый существенный вопрос: «Что такое мир?».

У человека всегда существовала потребность выработать общее

представление о мире в целом и о месте в нем человека. Такое представление

принято называть универсальной картиной мира.

Универсальная картина мира – это определенная сумма знаний, накопленных

наукой и историческим опытом людей. Человек всегда задумывается о том,

каково его место в мире, зачем он живет, в чем смысл его жизни, почему

существует жизнь и смерть; как следует относиться к другим людям и к

природе и т.д.

Каждая эпоха, каждая общественная группа и, следовательно, каждый

человек имеют более или менее ясное и четкое или расплывчатое представление

о решении вопросов, которые волнуют человечество. Система этих решений и

ответов формирует мировоззрение эпохи в целом и отдельной личности. Отвечая

на вопрос о месте человека в мире, об отношении человека к миру, люди на

основе имеющегося в их распоряжении мировоззрения вырабатывают и картину

мира, которая дает обобщенное знание о строении, общем устройстве,

закономерностях возникновения и развития всего, что так или иначе окружает

человека.

Обладая общими знаниями о своем месте в мире, человек строит и общую

свою деятельность, определяет общие и частные свои цели в соответствии с

определенным мировоззрением. Эта деятельность и эти цели есть, как правило,

выражение тех или иных интересов целых групп или отдельных людей.

В одном случае их связь с мировоззрением может обнаруживаться

достаточно отчетливо, в другом же она затемняется теми или иными

личностными установками человека, особенностями его характера. Однако такая

связь с мировоззрением обязательно существует и может быть прослежена. А

это означает, что мировоззрение играет особую, очень важную роль во всей

деятельности людей.

В центре всех философских проблем стоят вопросы о мировоззрении и общей

картине мира, об отношении человека к внешнему миру, о его способности

понять этот мир и целесообразно действовать в нем.

Мировоззрение – это фундамент человеческого сознания. Полученные

знания, сложившиеся убеждения, мысли, чувства, настроения, соединяясь в

мировоззрении, представляют определенную систему понимания человеком мира и

самого себя. В реальной жизни мировоззрение в сознании человека- это

определенные воззрения, взгляды на мир и свое место в нем.

Мировоззрение является интегральным образованием, обобщающим пласты

человеческого опыта. Это, во-первых, обобщенные знания, полученные в

результате профессиональной, практической деятельности. Во-вторых, духовные

ценности, способствующие формированию нравственных, эстетических идеалов.

Итак, мировоззрение – это совокупность взглядов, оценок, принципов,

определенное видение и понимание мира, а также программа поведения и

действий человека.

Исторические типы мировоззрения: мифология, религия, философия

Мифологическим мировоззрением – независимо от того, к далекому прошлому

или сегодняшнему дню оно относится мы назовем такое мировоззрение, которое

основано не на теоретических доводах и рассуждениях, либо на художественно

– эмоциональном переживании мира, либо на общественных иллюзиях, рожденных

неадекватным восприятием большими группами людей (классами, нациями)

социальных процессов и своей роли в них. Одна из особенностей мифа,

безошибочно отличающая его от науки, заключается в том, что миф объясняет

«все», так как для него нет непознанного и неизвестного. Он является

наиболее ранней, а для современного сознания – архаичной, формой

мировоззрения.

Исторически первой формой мировоззрения является мифология. Она

возникает на самой ранней стадии общественного развития. Тогда человечество

в форме мифов, то есть сказаний, преданий, пыталось дать ответ на такие

глобальные вопросы как происхождение и устройство мироздания в целом,

возникновение наиболее важных явлений природы, животных и людей.

Значительную часть мифологии составляли космологические мифы, посвященные

устройству природы. Вместе с тем, большое внимание в мифах уделялось

различным стадиям жизни людей, тайнам рождения и смерти, всевозможным

испытаниям, которые подстерегают человека на его жизненном пути. Особое

место занимают мифы о достижениях людей: добывании огня, изобретении

ремесел, развитии земледелия, приручении диких животных.

Известный английский этнограф Б. Малиновский отмечал, что миф, как он

существовал в первобытной общине, то есть в его живой первозданной форме —

это не история, которую рассказывают, а реальность, которой живут. Это не

интеллектуальное упражнение или художественное творчество, а практическое

руководство к действиям первобытного коллектива. Задача мифа не состоит в

том, чтобы дать человеку какое-то знание или объяснение. Миф служит для

оправдания определенных общественных установок, для санкционирования

определенного типа верований и поведения. В период господства

мифологического мышления еще не возникла потребность в получении

специальных знаний.

Таким образом, миф — это не первоначальная форма знания, а особый вид

мировоззрения, специфическое образное синкретическое представление о

явлениях природы и коллективной жизни. В мифе как наиболее ранней форме

человеческой культуры объединялись зачатки знаний, религиозных верований,

нравственная, эстетическая и эмоциональная оценка ситуации. Если

применительно к мифу можно говорить о познании, то слово «познание» здесь

имеет смысл не традиционного добывания знания, а мироощущения, чувственного

сопереживания (так мы употребляем этот термин в высказываниях «сердце дает

о себе знать», «познать женщину» и т. д.).

Для первобытного человека как было невозможно зафиксировать свое

знание, так и убедиться в своем незнании. Для него знание не существовало

как нечто объективное, не зависящее от его внутреннего мира. В первобытном

сознании мыслимое должно совпадать с переживаемым, действующее с тем, что

действует. В мифологии человек растворяется в природе, сливается с ней как

ее неотделимая частица.

Основным принципом решения мировоззренческих вопросов в мифологии был

генетический. Объяснения по поводу первоначала мира, происхождения

природных и общественных явлений сводились к рассказу о том, кто кого

породил. Так, в знаменитой «Теогонии» Гесиода и в «Илиаде» и «Одиссее»

Гомера — наиболее полном собрании древнегреческих мифов — процесс творения

мира представлялся следующим образом. В начале существовал лишь вечный,

безграничный, темный Хаос. В нем заключался источник жизни мира. Все

возникло из безграничного Хаоса — весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса

произошла и богиня Земля — Гея. Из Хаоса, источника жизни, поднялась и

могучая, все оживляющая любовь — Эрос.

Безграничный Хаос породил Мрак — Эреба и темную Ночь — Нюкту. А от Ночи

и Мрака произошли вечный Свет — Эфир и радостный светлый День — Гемера.

Свет разлился по миру, и стали сменять друг друга ночь и день.

Могучая, благодатная Земля породила беспредельное голубое Небо — Урана,

и раскинулось Небо над Землей. Гордо поднялись к нему высокие Горы,

рожденные Землей, и широко разлилось вечно шумящее Море. Небо, Горы и Море

рождены матерью Землей, у них нет отца. Дальнейшая история порождения мира

связана с браком Земли и Урана — Неба и их потомков. Аналогичная схема

присутствует в мифологии других народов мира. Например, можем познакомиться

с такими же представлениями древних евреев по Библии — Книга Бытия.

Миф обычно совмещает в себе два аспекта — диахронический (рассказ о

прошлом) и синхронический (объяснение настоящего и будущего). Таким

образом, с помощью мифа прошлое связывалось с будущим, и это обеспечивало

духовную связь поколений. Содержание мифа представлялось первобытному

человеку в высшей степени реальным, заслуживающим абсолютного доверия.

Мифология играла огромную роль в жизни людей на ранних стадиях их

развития. Мифы, как уже отмечалось раньше, утверждали принятую в данном

обществе систему ценностей, поддерживали и санкционировали определенные

нормы поведения. И в этом смысле они были важными стабилизаторами

общественной жизни. Этим не исчерпывается стабилизирующая роль мифологии.

Главное значение мифов состоит в том, что они устанавливали гармонию между

миром и человеком, природой и обществом, обществом и индивидом и, таким

образом, обеспечивали внутреннее согласие человеческой жизни.

На ранней стадии человеческой истории мифология не была единственной

мировоззренческой формой. В этот же период существовала и религия. А каковы

же были взаимоотношения мифологии и религии и в чем состоит их специфика

при разрешении мировоззренческих вопросов?

Близким к мифологическому, хотя и отличным от него, стало религиозное

мировоззрение, развившееся из недр еще не расчлененного, не

дифференцированного общественного сознания. Как и мифология, религия

апеллирует к фантазии и чувствам. Однако в отличие от мифа, религия не

«смешивает» земное и сакральное, а глубочайшим и необратимым образом

разводит их на два противоположных полюса. Творческая всемогущая сила – Бог

– стоит над природой и вне природы. Бытие Бога переживается человеком как

откровение. Как откровение, человеку дано знать, что душа его бессмертна,

за гробом его ждет вечная жизнь и встреча с Богом.

Религия, религиозное сознание, религиозное отношение к миру не

оставались жизненными. На протяжении истории человечества они, как и другие

образования культуры, развивались, приобретали многообразные формы на

Востоке и Западе, в разные исторические эпохи. Но всех их объединяло то,

что в центре любого религиозного мировоззрения стоит поиск высших

ценностей, истинного пути жизни, и то, что и эти ценности, и ведущий к ним

жизненный путь переносится в трансцендентную, потустороннюю область, не в

земную, а в «вечную» жизнь. Все дела и поступки человека и даже его помыслы

оцениваются, одобряются или порицаются по этому высшему, абсолютному

критерию.

Прежде всего, следует отметить, что воплощенные в мифах представления

тесно переплетались с обрядами, служили предметом веры. В первобытном

обществе мифология находилась в тесном взаимодействии с религией. Однако

было бы неправильным однозначно утверждать, что они были нераздельны.

Мифология существует отдельно от религии как самостоятельная, относительно

независимая форма общественного сознания. Но на самых ранних стадиях

развития общества мифология и религия составляли единое целое. С

мифология и религия неразделимы. Нельзя сказать, что одни мифы являются

«религиозными», а другие — «мифологическими». Однако религия имеет свою

специфику. И эта специфика заключается не в особого типа мировоззренческих

конструкциях (например, таких, в которых преобладает разделение мира на

естественный и сверхъестественный) и не в особом отношении к этим

мировоззренческим конструкциям (отношение веры). Разделение мира на два

уровня присуще мифологии на довольно высокой стадии развития, а отношение

веры также неотъемлемая часть мифологического сознания. Специфика религии

обусловливается тем, что основным элементом религии является культовая

система, т. е. система обрядовых действий, направленных на установление

определенных отношений со сверхъестественным. И поэтому всякий миф

становится религиозным в той мере, в какой он включается в культовую

систему, выступает в качестве ее содержательной стороны.

Мировоззренческие конструкции, включаясь в культовую систему,

приобретают характер вероучения. И это придает мировоззрению особый духовно-

практический характер. Мировоззренческие конструкции становятся основой

формальной регуляции и регламентации, упорядочения и сохранения нравов,

обычаев, традиций. С помощью обрядности религия культивирует человеческие

чувства любви, доброты, терпимости, сострадания, милосердия, долга,

справедливости и т. д., придавая им особую ценность, связывая их

присутствие со священным, сверхъестественным.

Основная функция религии состоит в том, чтобы помочь человеку

преодолевать исторически изменчивые, преходящие, относительные аспекты его

бытия и возвысить человека до чего-то абсолютного, вечного. Выражаясь

философским языком, религия призвана «укоренить» человека в

трансцендентное. В духовно-нравственной сфере это проявляется в придании

нормам, ценностям и идеалам характера абсолютного, неизменного, не

зависящего от конъюнктуры пространственно-временных координат человеческого

бытия, социальных институтов и т. д. Таким образом, религия придает смысл и

знание, а значит, и устойчивость человеческому бытию, помогает ему

преодолевать житейские трудности.

На протяжении всей истории существования человечества философия

складывается как устойчивая форма общественного сознания, рассматривающая

мировоззренческие вопросы.

Она составляет теоретическую основу мировоззрения, или его

теоретическое ядро, вокруг которого образовалось своего рода духовное

облако обобщенных обыденных взглядов житейской мудрости, что составляет

жизненно важный уровень мировоззрения.

Соотношение философии и мировоззрения можно охарактеризовать и так:

понятие «мировоззрение» шире понятия «философия». Философия – это такая

форма общественного и индивидуального сознания, которая постоянно

теоретически обосновывается, обладает большей степенью научности, чем

просто мировоззрение, скажем, на житейском уровне здравого смысла,

наличествующего у человека, порой даже не умеющего ни писать ни читать.

Философия – мировоззренческая форма сознания. Однако не всякое

мировоззрение можно назвать философским. У человека могут быть достаточно

связные, но фантастические представления об окружающем мире и о себе самом.

Каждый, кто знаком с мифами Древней Греции, знает, что на протяжении сотен

и тысяч лет люди жили как – бы в особом мире грез и фантазий. Эти верования

и представления играли в их жизни очень важную роль: они были своеобразным

выражением и хранителем исторической памяти.

В массовом сознании философия нередко представляется чем – то весьма

далеким от реальной жизни. О философах говорят как о людях «не от мира

сего». Философствование в таком понимании – это пространное, туманное

рассуждение, истинность которого нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

Подобному мнению, однако, противоречит тот факт, что в культурном,

цивилизованном обществе каждый мыслящий человек, хотя бы «немножко» –

философ, даже если он и не подозревает об этом.

Философская мысли есть мысль о вечном. Но это не значит, что сама

философия внеисторична. Как и всякое теоретическое знание, философское

знание развивается, обогащается все новым и новым содержанием, новыми

открытиями. При этом сохраняется преемственность познанного. Однако

философский дух, философское сознание – это не только теория, тем более

теория отвлеченная, бесстрастно – умозрительная. Научно теоретическое

знание составляет лишь одну сторону идейного содержания философии. Другую,

безусловно доминирующую, ведущую его сторону, образует совсем иной

компонент сознания – духовно-практический. Именно он выражает

смысложизненный, ценностно-ориентирующий, то есть мировоззренческий, тип

философского сознания в целом. Было время, когда никакой науки никогда еще

не существовало, но философия находилась на высочайшем уровне своего

творческого развития.

Отношение человека к миру – вечный предмет философии. Вместе с тем

предмет философии исторически подвижен, конкретен, "Человеческое" измерение

мира изменяется с изменением сущностных сил самого человека.

Сокровенная цель философии – вывести человека из сферы обыденности,

увлечь его высшими идеалами, придать его жизни истинный смысл, открыть путь

к самым совершенным ценностям.

Органическое соединение в философии двух начал – научно-теоретического

и практически-духовного – определяет специфику ее как совершенно уникальной

формы сознания, что особенно заметно проявляет себя в ее истории – в

реальном процессе исследования, развития идейного содержания философских

учений, которые исторически, во времени связаны между собой не случайным, а

необходимым образом. Все они – лишь грани, моменты единого целого. Также,

как и в науке, и в других сферах рациональности, в философии новое знание

не отвергает, а диалектический «снимает», преодолевает свой прежний

уровень, то есть включает его в себя как свой частный случай. В истории

мысли, подчеркивал Гегель, мы наблюдаем прогресс: постоянное восхождение от

абстрактного знания к знанию все более и более конкретному.

Последовательность философских учений – в основном и главном – такова же,

как и последовательности в логических определениях самой цели, то есть

история познания соответствует объективной логике познаваемого предмета.

В мировоззрении находит свое завершение целостность духовности

человека. Философия как едино цельное мировоззрение есть дело не только

каждого мыслящего человека, но и всего человечества, которое, как отдельный

человек, никогда не жило и не может жить одними лишь чисто логическими

суждениями, но осуществляет свою духовную жизнь во всей красочной полноте и

цельности ее многообразных моментов. Мировоззрение существует в виде

системы ценностных ориентаций, идеалов, верований и убеждений, а также

образа жизни человека и общества.

Философия является одной из основных форм общественного сознания,

системой наиболее общих понятий о мире и о месте человека в нем.

Возникновение философии как мировоззрения относится к периоду развития

и становления рабовладельческого общества в странах Древнего Востока, а

классическая форма философского мировоззрения сложилась в Древней Греции.

Первоначально возник материализм как разновидность философского

мировоззрения, как научная реакция на религиозную форму мировоззрения.

Фалес первым в Древней Греции поднялся до понимания материального единства

мира и высказал прогрессивную мысль о превращении единой по своей сущности

материи из одного ее состояния в другое. У Фалеса были сподвижники, ученики

и продолжатели его воззрений. В отличие от Фалеса, считавшего материальным

основанием всего сущего – воду, они находили иные материальные основания:

Анаксимен – воздух, Гераклит – огонь.

Разрабатывая основы научного мировоззрения, Фалес внес существенный

вклад в основание математики, физики, астрономии. Главное же в учении

Фалеса как ученого, утверждающего новую, именно философскую эпоху в

развитии мировоззрения, было учение о человеке как главном объекте любой

науки.

У истоков формирования научного мировоззрения в философии древних стоял

Пифагор. Пифагоризм был первым древнегреческим философским идеализмом как

мировоззренческой реакцией на первый древнегреческий материализм. Фалес и

Пифагор были основоположниками первоначальных философских мировоззрений,

так как «вода» Фалеса и «число» Пифагора были основой их философских

мировоззренческих позиций. Дальнейшее развитие этих мировоззренческих

направлений связано с именами Демокрита и Платона. В учениях Демокрита и

Платона мировоззренческие позиции строятся уже на принципиально

опосредованной основе. Так, у Демокрита основой всех основ мыслятся «атомы»

как мельчайшие и в принципе уже не делимые частицы материального мира. У

Платона тоже были свои «атомы», только не материальные, а духовные,

Именно «идеи». Они тоже принципиально неделимы.

Таким образом, мир «атомов» Демокрита и мир «идей» Платона – это уже не

«вода» Фалеса и не «число» Пифагора. Это нечто бескачественное, из которого

вполне закономерно образуются именно качества, причем самые разнообразные.

Что-то подобное предлагал в школе Фалеса один из его учеников Анаксимандр,

высказав мысль, что в основе всего лежит некий «апейрон», неопределенное по

отношению к любым из возможных своих состояний и модификаций материальное

основание. А это была уже серьезная «заявка» на то, что видимый мир не

сводится к своей сущности, а содержит в глубине этой «видимости» некую

сущность. Отсюда напрашивается вполне определенный вывод: нельзя принимать

кажущееся за действительное.

Демокрит признавал материальное и духовное, разработал так называемую

«теорию истечений», своего рода «зародышевого» прообраза теории отражения.

Материальный мир, по Демокриту, - это движущиеся в пустоте атомы. Отсюда

Демокрит полагал два вида объективной реальности – атомы и пустоту. Платон

же, как мировоззренческий антипод Демокрита, исходил из первичности мира

идей и вторичности мира материального. Что же касается процессов познания,

то они по Платону, осуществляются как «воспоминания» бессмертной души,

вселившейся в тело человека в момент его рождения.

Великий греческий философ Аристотель понимал, что противопоставление

мировоззрений определяется противопоставлением политических целей и

интересов. Отсюда все помыслы Аристотеля как ученого были направлены на

построение всеобъемлющей философии, объединяющей различные

мировоззренческие подходы.

Возрождение античной культуры в Италии обязано главным образом

интенсивному развитию городской жизни. Социальная активность итальянского

города стала резко контрастировать с феодально-деревенской жизнью

подавляющего большинства стран Европы. Главным центром гуманистического

движения эпохи Возрождения стала Флоренция, что означает «цветущая»,

которую можно назвать даже столицей итальянского Возрождения. Здесь родился

и провел многие годы провозвестник Возрождения великий поэт и мыслитель

Данте Алигьери (1265-1321).

В своей «Божественной комедии» Данте, с одной стороны как бы

представляет энциклопедию христианского мировоззрения средневековья, а, с

другой, - он исполняет своеобразный гимн земному человеку с его напряженной

социальной жизнью и собственной психологией, ибо, по Данте, «из всех

проявлений божественной мудрости человек – величайшее чудо».

Подлинным родоначальником гуманистического движения итальянского

возрождения стал поэт и философ Франческа Петрарка. Главным направлением

его поэзии стала тема чувственно окрашенного отношения к земной красоте

женщины и природы.

Так возникло и стала развиваться идея обожествления человека, идея его

максимального сближения с богом на путях человеческой творческой

деятельности, особенно на путях его поэтического творчества.

Центральную роль в этом новом мировоззрении стало играть прежде всего

понятие человеческой деятельности.

Мифологическое мировоззрение

Первой исторически сформировавшейся целостной системой мировоззрения была мифология. Мы встречаем мифы во всех культурных регионах Древнего мира. Мифология -- систематизированная, универсальная форма общественного сознания и духовно-практический способ освоения мира, первобытного общества. Это -- исторически первая попытка дать связный ответ на мировоззренческие вопросы людей, удовлетворить их потребность в мироуяснении и самоопределении. Любой миф построен как повествование на ту или иную мировоззренческую тему -- о мироустройстве, о происхождении человеческого рода, о стихиях, богах, титанах, героях.

Широко известны античные мифы -- детально разработанные повествования древних греков и римлян о богах, титанах, героях, фантастических животных.

Так, один из мифов Греции рассказывает: дочь Урана (Небо) и Геи (Земля) богиня памяти Мнемозина родила девятерых детей, которым было ведомо прошлое, настоящее и будущее. Будучи покровителями певцов и музыкантов, они передают им свой дар. Кто же эти удивительные существа? Боги, демоны? Нет, этой волшебной силой обладают хрупкие девушки, дочери Мнемозины и Зевса -- музы:

Клио -- муза истории со свитком и палочкой для письма;

Мельпомена -- муза трагедии с трагической маской и венком из плюща;

Терпсихора -- муза танца с лирой;

Талия -- муза комедии с комической маской;

Урания -- муза астрономии с небесным сводом и циркулем;

Каллиопа -- муза знания и эпической поэзии;

Эрато -- муза лирической поэзии, не расстающаяся с лирой;

Эвтерпа -- муза песнопений, несущая флейту;

Полигимния --муза гимнов и торжественной музыки, со свитком в руке, вечно задумчивая.

Сопровождает муз Аполлон -- хранитель гармонии, космической и человеческой, что родился на плавучем острове Астерия, принявшем возлюбленную Зевса Лето, которой ревнивая Гера запретила ступать на твердую землю...

Исследования ученых показали, что мифы в той или иной форме имелись у всех народов мира. Обнаружены отдельные элементы мифологического творчества, равно как и разветвленные системы, у древних иранцев, индийцев, германцев, славян. Большой интерес с точки зрения истории культуры представляют мифы народов Африки, Америки, Австралии.

Будучи древнейшей формой духовной жизни человечества, мифы прежде всего выступают как наиболее ранний, соответствующий первобытному обществу способ мировосприятия, истолкования окружающей действительности и самого человека.

Здесь находят свое отражение практически все основные элементы мировоззренческого сознания как такового -- проблемы происхождения мира (космогонические мифы) и человека (антропогонические мифы), проблемы рождения и смерти, судьбы, смысла жизни, человеческом предназначении (смысло-жизненные мифы), вопросы будущего, пророчества о "конце мира" (эсхатологические мифы) и др. Наряду с этим важное место занимают мифы о появлении тех или иных культурных благ: о добывании огня, земледелии, изобретении ремесел, а также установлении среди людей определенных социальных правил, обычаев и обрядов.

Для мифологии характерна своя пространственно-временная структура. Любое событие, о котором рассказывается в этого рода повествованиях, относится к далекому прошлому -- к мифологическому времени. Таким образом, священное ("сакральное") время строго отделено от "профанного", т. е. эмпирического, "настоящего" времени. В истории культуры период господства архаичного сознания характеризуется тем, что в мифе снято разделение идеального и материального, образа и предмета, значения и смысла.

Структура мифологического сознания

Тот, кто "живет" мифом, говорит М. Элиаде, из профанного, хронологического времени вступает в другое время, другое состояние, а именно в сознания "священное время", которое дано изначально и все-таки может как угодно часто возобновляться.

Благодаря вовлеченности в ритуальное действо индивид как бы выпадает из своего повседневного существования в обычном мире с его обычной, естественной логикой и здравым смыслом и вступает в просветленный, сияющий мир, который пронизан присутствием сверхъестественного. Танцор, принимающий участие в мифической драме, не только олицетворяет бога, он внутренне, психологически отождествляется с ним.

Все события, явления и вещи в мифическом времени играют роль образца, правила, закона, т. е. приобретают значение парадигмы, стандарта поведения и масштаба оценок в настоящем. Тем самым стародавность мифологического» сюжета переживается в настоящем как высшая, подлинная реальность, поддерживая традиции, нравственные установления и непрерывность племенной культуры.

Архаическое сознание отражало неразвитость практики людей, зачаточный характер форм предметного освоения мира человеком. Оно двояко по своей структуре: во-первых, это коллективное сознание (отсюда способность каждого члена рода к сопереживанию, отождествлению себя с другими), во-вторых, это родовое сознание, основанное на сохранении исторической памяти предков рода (отсюда устойчивость и традиционность содержательного измерения первобытного сознания).

Из этой двоякости вытекает сама возможность мифотворчества. Другой его предпосылкой, как утверждает К. Г. Юнг, являются архетипические формы, образы и мотивы, поднимающиеся из глубин коллективного бессознательного, как некие изначальные смысловые схемы.

Миф благодаря своим мировоззренческим сюжетам соединяет первобытного человека с бесконечностью космоса, вписывает его в структуру мироздания, в социальный и природный мир, ориентирует его поведенческие реакции на достижение нужных роду жизненных ценностей. Через ритуал, обряд, через музыку, танец, пение, ритм миф вовлекает индивида в качестве активной самодеятельной силы в жизнь социума, пробуждает в нем ощущение полноценности бытия, чувство стабильности и защищенности.

Основные черты мифологического сознания

Мифологическое сознание отличают четыре характерных черты: 1) символизм; 2) этиологизм и генетизм; 3) синкретизм; 4) прозрачность. Рассмотрим их кратко.

Символизм означает, что все встречающиеся в рамках данной культуры мировоззренческие категории и мотивы находят свое выражение средствами языка наглядных образов; обобщенный смысл в границах конкретно-чувственного мышления может формироваться только тогда, когда какой-либо конкретный предмет (например, эмпирически существующее дерево) становится символом, чувственным представителем другого явления, имеющего культурную значимость (например, предка рода).

Этиологизм (от греческого слова "причина") выражает ту особенность любого мифологического сюжета, которая связана с его объяснительной функцией: повествование заключает в себе сверхзадачу; дать объяснение тем или иным явлениям окружающего мира, его устройству и т. п. путем ответа на вопрос "почему?". Весьма часто способом объяснения выступает генетизм, т. е. попытка подменить причинно-следственные объяснения рассказом о "происхождении" объясняемого явления или видимого устройства мира. Объяснить устройство вещи означало дать описание того, как она делалась.

Синкретизм мифа -- это слитность в одном целом зачатков всех форм духовного освоения мира -- искусства, религии, морали и др. Синкретическая природа мифологии послужила исходной категориально-смысловой базой и первичным художественно переработанным материалом для всех последующих явлений духовного производства, и в сфере словесного творчества (сказка, легенда, историческое предание, эпос), и в сфере рационально-мыслительных форм -- философии, науки и др.

Прозрачность мифологического сознания проявляется в том, что представленная в мифе картина мира полностью отождествляется первобытным человеком с самой реальностью; индивид наивно верит в то, что вещи и явления окружающего мира именно таковы, какими они выглядят в мифологической интерпретации.

Прозрачность мифа означает, что человек видит мир через призму существующих мировоззренческих представлений, при этом сама эта призма, подобно стеклам оптического прибора, никак не воспринимается. Другими словами, концептуально-смысловая сторона мифа полностью элиминирована из самосознания субъекта.

Отсюда: не существует никакого "зазора", никакого несовпадения, противоречия между мифом и реальностью. Прозрачность мифа позволяет ответить на кардинальный для функционирования любого типа мировоззрения вопрос: каким образом в данной системе мировоззрения обеспечивается стабильность и убедительность. Никакая мировоззренческая система не может существовать, не располагая основаниями убедительности.

Для мифологии такими основаниями служит принцип прозрачности, обеспечивающий полное доверие индивида к тому, что говорится в мировоззренческом сюжете.

Религиозное мировоззрение

Следующей исторической формой миропонимания явилась религия (от латинского слова "благочестие", "набожность"). Древнейшие религиозные верования входили в качестве элемента во многие мифы. Но самостоятельную мировоззренческую функцию религия приобретает значительно позднее, когда возникают национально-государственные религии, в которых вероисповедная связь между людьми в известной степени совпадает с этническими и политическими связями (таковы, например, существующие и ныне индуизм, иудаизм, конфуцианство, синтоизм). Особенно наглядно мировоззренческая роль видна на примере наднациональных, мировых религий -- буддизма (6--5 вв. до н. э.), христианства (1 в.) и ислама (7 в.).

Мировые религии

Появление национальных и мировых религий оказало мощное влияние на эволюцию всей духовной жизни человечества. В условиях глубоких социальных потрясений и катаклизмов, разломов в культурном бытии целых народов, в том числе в ситуации кризиса Римской империи, такие мировые религии, как христианство, позднее ислам, берут на себя задачу сохранения духовности и важнейших культурных традиций, "...христианство, -- пишет Р. Тарнас, -- царило в культуре Запада в течение почти всего ее существования -- не только являясь ее главнейшим духовным стимулом на протяжении двух тысячелетий, но также оказывая влияние на философское и научное развитие в эпоху Возрождения и Просвещения.

Да и сегодня -- пусть не столь явно, но от этого не менее властно -- христианское мировоззрение все еще воздействует на культурную атмосферу Запада -- по сути, пронизывая ее, -- даже если на первый взгляд она и представляется совершенно мирской."

Любопытно, что Библия является самым распространенным в мире произведением; она полностью была переведена на 314 языков. Ее считают и первой книгой, связанной с печатным станком: в 1454 г. Иоганн Гутенберг, его изобретатель, опубликовал в Майнце, Германия, впервые типографским способом 42 строки из Библии. Подсчитано, что между 1815 и 1975 гг. было напечатано 2,5 млрд. экземпляров Библии. Самые древние библейские тексты, выгравированные на двух серебряных амулетах, были найдены под Шотландской церковью в Иерусалиме в 1979 г.; они относятся приблизительно к 587 г. до н. э.

В религиозном сознании, как и в мифологии, духовно-практическое освоение мира осуществляется через его раздвоение на священный (сакральный) и повседневный, "земной" (профанный). Однако проработка идеологического содержания религиозной системы взглядов поднимается на качественно иной уровень.

Символизм мифа заменяется сложной, порой утонченной системой образов и смыслов, в которой существенную роль начинают играть теоретические, понятийные построения. Важнейший принцип построения мировых религий -- монотеизм, признание единого бога. Вторая качественно новая черта -- глубокая духовно-этическая нагруженность религиозного мировосприятия. Религия, например христианство, дает принципиально новую трактовку природы человека как существа, с одной стороны, "греховного", погрязшего во зле, с другой стороны, сотворенного по образу и подобию Создателя.

В отличие от предшествующих религиозных учений, христианство обратилось к каждому человеку, независимо от его национальной или классовой принадлежности. "Из всех характерных черт новой религии стержневым оказались притязания христианства на универсальность и на масштабность исторических свершений: подобная категоричность имела иудейские корни.

Иудео-христианский Бог -- это не племенной либо полисный бог, один из немногих, но единственный подлинный и верховный Бог, Творец Вселенной, Повелитель истории, всемогущий и все ведающий, вездесущий Царь Царей, чьи непревзойденные сила и власть требовали преданности и подчинения равно от всех народов, от всего человечества".

Становление религиозного сознания падает на период разложения родового строя. В эпоху раннего христианства рациональная соразмерность, гармоничность космоса древних греков заменяется картиной мира, полной ужасов и апокалипсических видений, тем восприятием социальной реальности, которое складывалось у порабощенных народов Римской империи, у беглых рабов, у обездоленных, бесправных, скрывающихся в пещерах и пустынях Передней и Малой Азии семитских племен.

В условиях всеобщего отчуждения многие люди были практически лишены всего -- крова, имущества, семьи, а беглый раб даже не мог считать принадлежащим ему свое собственное тело. Именно в этот период, переломный и трагический момент истории в культуру вошло одно из величайших мировоззренческих озарений: все люди, независимо от социального положения и этнической принадлежности, равны перед Всевышним, человек -- носитель величайшего, доныне невостребованного богатства -- бессмертной души, источника нравственной силы, духовной стойкости, братской солидарности, бескорыстной любви и милосердия. Открылся новый, неизвестный людям предшествующей эпохи космос -- космос человеческой души, внутренней опоры обездоленного и униженного человеческого существа.

Благодаря чему человек может находить опору, заглянув в свою собственную душу? Благодаря тому, что она получает в религиозном сознании особый онтологический статус. Душа бессмертна и дарована нам свыше. Благодаря этому мы получаем способность ощущать нашу жизнь как бытие в Боге и через Бога.

Для последователей другой мировой религии -- ислама -- воля, мудрость и любовь Всевышнего к людям выражает сокровенную сущность тех событий, которые составляют реальную ткань человеческой истории. Ислам пришел в арабский мир в середине 7 века и положил начало формированию мощной исламской цивилизации, что находится в тесном взаимодействии с цивилизацией восточноевропейской, развившейся под сильным воздействием православного христианства, и западноевропейской, религиозным проявлением которой служат католицизм и протестантизм.

Следует обратить внимание на то, "что ислам формировался в тесном взаимодействии с различными течениями прежде всего восточного (православного) христианства, а потому взаимопонимание между православными и мусульманами в значительной мере облегчено.

Так было на протяжении более чем тысячелетней истории нашей страны, и в наши дни можно видеть черты сходного отношения ко многим явлениям жизни у представителей этих цивилизаций... Кризис, который переживает современный мир (и Запад, и Восток), несмотря на очевидные успехи науки и бурный прогресс в области материального производства, ставит перед человечеством новые проблемы, разрешение которых потребует объединения всех духовных сил.

Преодолеть раскол между верующими и неверующими, между людьми различных вероисповеданий и между людьми, придерживающимися различных взглядов на желательное социальное устройство общества, -- настоятельная необходимость нашего времени".

Вера как принцип религиозного сознания

Религия, в своей развитой форме, как на Западе, так и на Востоке предлагает свои ответы на мировоззренческие вопросы людей в новых исторических условиях, когда старые мифы и языческие верования уже перестали удовлетворять массового человека. В сознании людей происходят глубокие перемены. У человека сформировалась способность к критическому взгляду на окружающую жизнь, способность к рефлексии и самоанализу. Религия как исторически новый тип мировоззрения не могла опираться на принцип прозрачности.

Для того, чтобы истины религии могли быть убедительными, требовался существенно иной способ их обоснования. На смену прозрачности мифа приходит принцип веры. Вера есть уверенность в том, на что уповаешь, убеждение в том, чего не видел. Предмет веры не самоочевиден, но сам акт веры делает его таковым.

Вера выступает как психологический механизм приведения в соответствие религиозного мировоззрения и окружающей действительности. Истины религии не нуждаются ни в эмпирическом, ни в логическом обосновании, ибо по определению они даны свыше.

Они либо принимаются сердцем, глубинной экзистенцией человека, либо не принимаются. Центральной задачей институализированной религии поэтому является "укрепление духа веры". Религия, согласно И. Канту, является познанием наших обязанностей в виде существенных законов любой свободной воли, которые, однако, должны рассматриваться как божественные заповеди.

Переход от мифологии к религии занял целую историческую полосу, включая промежуточные формы. Так, уже в эпоху египетского Древнего царства в знаменитом "Мемфисском богословском трактате" (середина III тысячелетия до н. э.) мы встречаем четко выраженную монотеистическую трактовку бога Птаха. К нему, как к единому началу, восходит все существующее -- от других богов до червей.

Но и в Египте, и в Месопотамии, и в других древних цивилизациях божественное понималось как имманентное: боги были в природе. Египтяне видели в солнце все, что доступно человеку в его знании о Творце; вавилоняне видели в нем бога Шамаша, вершителя справедливости. Принципиально иную картину мы наблюдаем в верованиях древних евреев эпохи псалмистов и пророков. Их бог не был в природе. Он был трансцендентен природе, знаменуя выход религиозного мировосприятия в сверхприродную реальность.

А также другие работы, которые могут Вас заинтересовать
11594.		Определение удельной теплоемкости металлов методом охлаждения	54 KB
	ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА № 14 Определение удельной теплоемкости металлов методом охлаждения ТЕПЛОЕМКОСТЬ количество теплоты которое необходимо подвести к телу чтобы повысить его температуру на 1 К точнее отношение количества теплоты полученного телом веществом п
11595.		Проверка закона сохранения импульса для замкнутой системы тел	141.5 KB
	ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА № 20 Проверка закона сохранения импульса для замкнутой системы тел Цель работы: Определить скорости шаров после упругого и неупругого соударений. Приборы и принадлежности: установка ФПМ 08 микросекундомер. ХОД РАБОТЫ: 1.Проведем опыт с...
11596.		Изучение собственных колебаний пружинного маятника	190 KB
	Изучение собственных колебаний пружинного маятника Цель работы: исследовать зависимость параметров колебательного движения от свойств пружины. Приборы и принадлежности: пружинный маятник секундомер набор грузов. Порядок выполнения работы: Упражнение 1. О...
11597.		Проверка основного закона динамики вращательного движения	139 KB
	Лабораторная работа по механике. Проверка основного закона динамики вращательного движения. Цель: 1 Определить момент инерции маятника Обербека; 2 проверить основной закон динамики вращательного движения. Приборы и принадлежности: установкамаятник Обербека нит...
11598.		Определение момента инерции тел относительно оси методом крутильных колебаний	208 KB
	Фронтальная лабораторная работа по механике: Определение момента инерции тел методом крутильных колебаний. Цель работы: а определить момент инерции тела относительно оси
11599.		Определение удельной теплоемкости металлов методом охлаждения.	51 KB
	Определение удельной теплоемкости металлов методом охлаждения. Цель работы: определить удельную теплоемкость неизвестного металла. Приборы и принадлежности: милливольтметр для измерения температуры секундомер технические весы щипцы. Порядок выполнения работ
11600.		Определение скорости шаров после упругого и неупругого ударов. Проверка закона сохранения импульса	63.5 KB
	В проведенной нами лабораторной работе с помощью установки ФПМ-08 мы определил скорости шаров после упругого и неупругого ударов. При этом мы использовали закон сохранения импульса для замкнутой системы тел, понятия упругого и неупругого ударов. Скорость мы определяли по её описанной выше зависимости от начального угла...
11601.		Измерить начальную скорость, сообщенную телу в горизонтальном направлении при его движении под действием силы тяжести	40 KB
	ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА № 4 Цель работы: измерить начальную скорость сообщенную телу в горизонтальном направлении при его движении под действием силы тяжести. 1 Нахождение начальной скорости тела Опыт №1: Со стола Номер опыт
11602.		ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГОРИЗОНТАЛЬНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ МАГНИТНОГО ПОЛЯ ЗЕМЛИ	2.67 MB
	Лабораторная работа № 13 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГОРИЗОНТАЛЬНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ МАГНИТНОГО ПОЛЯ ЗЕМЛИ. ЦЕЛЬ РАБОТЫ: Практическое освоение магнитометрического метода измерения горизонтальной составляющей напряженности индукции магнитного поля Земли. ПРИБОРЫ: 1.Тангенсгаль

О.Т. Кирсанова

ПЕРВОБЫТНЫЕ ВЕРОВАНИЯ И МИФОЛОГИЯ

В первобытных мировоззренческих системах встречаются верования в сверхъестественные свойства различных аспектов бытия, в связи с чем отмечается наличие религиозности в самых древних и примитивных в социальном и техническом отношении обществах. Выражения «первобытная религия», «древняя религия» означают поклонение вещам - фетишизм, духам природных объектов - анимизм, животным и растениям - тотемизм, веру в возможность медиативного общения с духами и божествами - шаманизм. В антропологической науке прошлых веков не было единого реестра первобытных ве-

1 Дугин А.Г. «Партия «Евразия» сегодня затребована самой жизнью»: Выступление на I Учредительном съезде политической партии «Евразия» (30 мая 2002 г., Москва) // Основы евразийства. С. 48.

2 Обзор евразийской идеологии (основные понятия, краткая история) // Основы евразийства. С.99-100.

рований, иногда одним из этих терминов называли весь комплекс нетеистических воззрений. Не было и по-прежнему не существует единства по поводу исторического и логического соотношения первобытных верований с мифологией и религией. Одни рассматривали фетишизм, анимизм и тотемизм как зачатки религиозного сознания в первобытном обществе, другие, в основном, представители теологической историографии, видели в них проявление дикости и упадка по сравнению с начальной эпохой божественного творения. В любом случае считалось, что религиозный дух - это то, что отличает человека от животных, значит, и история человека начинается вместе с историей религии. В то же время открытие этносов, исповедующих «неправильную» языческую религию и оказывающих сопротивление миссионерской деятельности христиан, породило проблему стадиальности культуры. Народы, не

Вестник Ростовского государственного экономического университета «РИНХ»

дошедшие в своем духовном развитии до идеи единого, «трансцендентного миру Бога» (по выражению С. Аверинцева1), объявляются примитивными, низшими в культурном отношении.

Здесь проявился европоцентристский взгляд на историю, религию, культуру. На ложность этого взгляда указывал

Н.С. Трубецкой: «...Европейс-кая культура не есть нечто абсолютное, не есть культура всего человечества, а лишь создание ограниченной и определенной этнической. группы народов, имевших общую историю; .только для этой определенной группы народов, создавших её, европейская культура обязательна; .она ничем не совершеннее, не «выше» всякой другой культуры..., ибо «высших» и «низших» культур и народов вообще нет, а есть лишь культуры и народы, более или менее похожие друг на друга».2

В обыденном мнении считалось, что признаком «высшей» культуры является приверженность её носителей теистической религии, лучше - монотеистической, еще лучше - христианской. С научной точки зрения, недостаточно только констатировать, сколько богов вмещает мировоззрение какой-либо общественной группы. Важно проследить, по каким осям это мировоззрение выстраивается, на какие координаты мира накладывается.

Э. Тайлор разделял идеологические заблуждения своего времени относительно начинания истории человечества с шестого дня творения, но усомнился в том, что духовная культура имела периоды высшего знания, данного непосредственно творцом, и после-потопного упадка. «Мнение, что умственное состояние дикарей есть результат упадка прежнего высокого знания, является, по-видимому, . малосостоя-

1 См.: Аверинцев С. Язычество.//Философская энциклопедия, т.5 - М.:Изд-во «Советская энциклопедия», 1970. -С.611.

2 Трубецкой Н.С. Европа и человечество. София, 1920.//^^^ eurasia.com.ru

тельным. ... Изучение дикой и цивилизованной жизни дает нам возможность видеть в древней истории человеческого ума вовсе не дар трансцендентальной мудрости, а грубый здравый смысл, воспринимающий факты повседневной жизни и вырабатывающий из них схемы первобытной философии».3 Придерживаясь в целом эволюционистского взгляда на развитие культуры, он допускал отклонения, остановки и даже повороты вспять в общем движении цивилизации. Э. Тайлор указывал, что для понимания истории культуры, особенно её истоков, надо изучать язык, мифологию, обычаи, религию.4 Анимизм он рассматривал как основу любой религии; часто приводят его высказывание о том, что «анимизм есть минимум определения религии». По его рассуждению, чтобы возникло религиозное чувство, надо, по меньшей мере, верить в наличие души у себя, затем у других объектов природы, затем в сознании душа отделяется от вещи и становится самостоятельной сущностью - вне человека и вне природы. Таков путь к идее бога.

В исследовании фетишизма и тотемизма интересные результаты получены З. Фрейдом на основе метода психоанализа. В книге «Тотем и табу» (1913) происхождение тотемистической религии объясняется осознанием вины сыновей за убийство отца. Убийство отца, по Фрейду - это великое событие, открывшее человеку ощущение вины, с которого «начинается культура». В тотемизме мы обнаруживаем модель своих действий по отношению к тому, от кого мы хотим получить какие-нибудь блага: покровительство,

заботу, защиту.5

В указанных первобытных верованиях нет Бога, есть только духи и божест-

3Тайлор Э.Б. Первобытная культура. - М.: Политиздат, 1989. - С.63.

4 См. там же.

5 См.: Красников А.И. Тотемизм.//Новая философская энциклопедия, т. 4. - М.:2002. - С. 83.

ва, поэтому их относят к нетеистическим верованиям, которые принято называть язычеством. В трактовке С. Аверинцева это русское слово происходит от славянского языцы и означает «все народы, кроме моего». Русское слово «язычник» соответствует греческому «barbaros», латинскому «paga-nus», еврейскому «^^"т».1 Язычниками мы называем тех, кто стоит за порогом «нашей» культуры и религии. Исторически язычество предшествовало религии, но не должно отождествляться с мифологией и политеизмом. Языческое сознание включает в себя нетеистические верования, опирается на мифологическую картину мира и продолжает оставаться, по мысли С. Аверинцева, в пределах теистический религии, чтобы возродиться в случае кризиса веры.2

Теистическая религия предполагает метафизическое существование личностного бога, а язычники поклоняются космосу, который довлеет над личностью. В языческом (мифологическом) мировоззрении нет личности, нет единого бога, есть много божеств, «надзирающих» за положенным порядком в мире. По мысли С. Аверинцева, все, что происходит в человеческом мире, язычник воспринимает как магические эманации космоса; регулятивным принципом общения выступает принцип равновесия. Функциональное значение языческих божеств С. Аверинцев видит в том, что они, как мы бы сказали, «наблюдают за происходящим в мире» и пресекают «возможность избытка сил в каком-либо месте природного и человеческого космоса. . Астральный порядок как идеал морального порядка был столь же безусловным для язычества, сколь и неприемлемым для раннего христианства. Идеал теизма - трансцендентный миру смысл, идея язычества - имманентная ему мера».3

1 См.: Аверинцев С. Язычество.//Философская энциклопедия, т.5 - М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1970. -С.611.

2 См.: там же.

Продолжая эту мысль, можно добавить, что Бог, создавая мир, дал человеку этот смысл в свернутом (скрытом) виде. Формулируя научно-рациональные понятия, мы развертываем, постигаем смысл мира, восхищаясь Божественной мудростью. Язычество неспособно подняться над миром, напротив, мир-космос стоит над ним. (Разрушение этого мировоззрения есть уже у Платона, уподоблявшего микрокосм человеческой души макрокосму). Божества язычников могут заключать в себе и высокие, и низкие качества, могут нести и благо, и зло. Теистическая вера, напротив, приписывает Богу только благое, высшее по доброте, справедливости, мудрости.

Опираясь на проведенное С. Аверинцевым различение между теизмом и язычеством, можно заключить, что если божество находится в том же мире, что и субъект поклонения, и божество выступает неким посредником между субъектом и миром, то мы имеем дело с мифологическим процессом, а не с религиозным. Религиозное сознание возникает, когда божество мыслится вне этого мира. Тотемизм, фетишизм и анимизм - это варианты мифологии, а то, что называют языческими верованиями, относится к процессу мифотворчества.

Содержание первобытных верований сохраняется в преданиях, в ритуальной практике некоторых этносов, в некоторых обрядах мировых религий и суевериях обыденной жизни. Вербальная сторона составляет мифологию, обрядовая сторона сохраняется в комплексе реальных действий. Иногда в толще веков происходит разрыв между словом-мифом и делом-обрядом, и тогда непосвященному остается только удивляться нелепости предания или бессмысленности обряда. Проблема соотношения мифа и обряда по-прежнему остается в эпистемологическом поле мифологических и религиоведческих исследований. В одних трудах исторический приоритет получил миф (Э.

Тайлор), в других - обряд-ритуал (Дж. Фрэзер). Э.Тайлора миф интересовал в плане его познавательных возможностей, Джеймс Фрэзер прочно связал мифологию с религией. На первых страницах своей «Золотой ветви» (Лондон, 1890) он утверждает, что мифы измышляются с целью объяснить происхождение того или иного религиозного культа; мифы служат свидетельством древности культа, различаясь в деталях, они в ядре своем одинаковы.1

Религиозный обряд (ритуал) можно отличать по наличию/отсутствию сакрального значения. Ритуалы встречаются в повседневной практике как порядок действий, алгоритм определенных периодов или фрагментов жизнедеятельности - это светская ри-туализация нашей жизни, не имеющая сакрального значения. Священнический обряд представляет собой обязательную часть религиозного культа. В уже ставшем религиозном обществе обрядами сопровождаются все ключевые события человеческой жизни: рождение, брак, смерть, поскольку религиозное сознание стремится промаркировать событие не только внутренним переживанием, но и внешним обрядовым действием.

Миф-слово лишен сакрального значения, потому что рожден не Богом, но произведен человеком, «потерявшимся» в мире и желающим «овладеть» этим миром. Мифу многие приписывают магическую функцию и, видимо, не без оснований. Слово как интенция сознания в мир порождает иллюзию могущества. На самом деле, мифом и в первобытности, и в современности человек выражает только свое беспокойство по поводу своего пребывания в мире природном и социальном. Чтобы устранить внутреннюю тревогу и страх, человеку приходится совершать действие, которому предшествует слово мысленное и слово произнесенное. Мифологическое

1 См.: Фрэзер Дж. Золотая ветвь. - М.: ИПЛ, 1986. - С.13.

сознание и сознание религиозное по-разному решают эту проблему. Субъект мифотворчества произносит заговор, заклинание, магическую формулу-чару, а богобоязненная личность совершает молитву. Исследования лингвистов, фольклористов и религиоведов по поводу содержания, формальной структуры и функции заговора и молитвы открывают отдельный аспект проблемы отношения первобытных верований к мифологии и религии.

Этому аспекту посвящена одна из глав монографии Е.Г. Кагарова, впервые опубликованной на украинском языке в 1928г., а на русском - в 1981г. Здесь авторская точка зрения сопровождается огромным числом ссылок на отечественную и зарубежную литературу на немецком и английском языках. Е.Г. Кагаров относит заговор и молитву к элементам обряда и считает, что принципиального различия между ними не существует, вопрос только в том, какой элемент появился раньше.2 Сам он принимает сторону тех, кто убежден в первичности заговоров, наделенных магической функцией, приводя в доказательство свою работу по исследованию древнегреческих табличек: «Переход

магического заклинания, сопровождаемого обрядовым действием, в молитву можно ясно проследить хотя бы на текстах греческих проклятий».3 Он указывает на схожесть структурных элементов молитвы и заклятия, а главное - на постоянство в их соотношении. Единственное, в чем хочется не согласиться с ученым, - это оценка прагматического значения молитвы и заговора. Он утверждает: «.И там, и здесь человек оказывает воздействие на окружающий мир или выше его стоящую силу при

2 См.: Кагаров Е.Г. Словесные элементы обря-да.//Из истории русской советской фольклористики.- Л.: «Наука», 1981. - С. 67, 71.

3 См.: Кагаров Е.Г. Словесные элементы обряда // Из истории русской советской фольклористики. - Л.: «Наука», 1981. - С. 71.

помощи той оренды [магической силы -О.К.], которая присуща обрядовому слову».1 Мифотворящий субъект действительно стремится изменить мир и считает заговор-заклятье подходящим для этого средством, а субъект теистического мировоззрения не может даже надеяться повлиять на Бога и на миропорядок, установленный Богом, он только просит защиты и спасения.

Обстоятельный анализ заговора не только как фольклорного жанра, но и как специфической мыслительной процедуры, имеется в статье В.П. Петрова, созданной в 1939г., а в печатном виде появившейся в 1981г. В период, прошедший между написанием и публикацией этого труда, в области изучения фольклора и мифологии работали О.М. Фрейденберг, В.Я. Пропп, А.Ф. Лосев и многие другие. Статья В.П. Петрова не диссонирует с признанными теоретическими достижениями указанных ученых, её можно рассматривать как необходимое звено в отечественной теории мифа.

В.П. Петров полемизирует, главным образом, с Н. Познанским, представителями русской мифологической школы, в которую он включает Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.А. Потебню и др., и, частично, с А.Н. Веселовским, с одними положениями которого он соглашается, с другими - спорит. Предмет полемики: историческая последовательность заговора и молитвы, отношение языческого заговора к христианской молитве. У В.П. Петрова имеется достаточно солидная эмпирическая база - это фольклорный и этнографический материал русских ученых, и пользуется он этим материалом не только как филолог, но и как философ: для характеристики «мышления, порождающего заговоры», то есть мифологического первобытнообщинного мышления.

1 Там же, с. 67.

2 Петров В.П. Заговоры.//Из истории русской советской фольклористики.- Л.: «Наука», 1981.

В статье В.П. Петрова отмечается фетишизация и анимизация этого мышления, что выражается в представлении о вещи как о живом существе и в представлении о существе и всем, что ему принадлежит, как о вещах.3 На таких представлениях основана магия «передачи и прикосновения». «Так как любовь, болезнь предметна, то её можно снять, смести, смыть, можно наслать, перенести, передать». Подобного рода мышление «не расчленяет существа, вещи, действия, субъекта и объекта действия. Это относится также и к слову».4

В.П. Петров утверждает, что вера в магическую силу проистекает из первобытного представления о вещности, действенности и существенности слова. Он указывает, что правильнее говорить не о связи слова и обряда, а «о функциональной однозначности заговаривания и действия. Заговоры и действия существуют как практические средства достичь желаемого. ... Это тождественные средства для достижения той же цели».5

Принимая эту мысль В.Петрова, заметим, что миф не создается для пояснения обряда, обряд не разыгрывается для визуального сопровождения мифа; миф и обряд принадлежат одному и тому же мифологическому процессу организации опыта в определенных условиях существования человека.

Что касается вопроса о соотношении заговора и молитвы, то В.П. Петров определенно высказывается только по поводу первичности заговоров как принадлежности первобытного мышления (называет их «дохристианскими языческими формулами») и явно не соглашается с А.Н. Афанасьевым, определявшим заговоры как «обломки древних языческих молитв и заклина-ний».6 Выражена мысль о том, что для

3 См.: там же.

4 Там же, с. 132-133.

6 Петров В.П. Заговоры.//Из истории русской советской фольклористики.- Л.: «Наука», 1981.

мифотворчества в виде появления новых заговорных формул (заговоров-молитв) остается мировоззренческая почва даже и при развитии и упрочении христианской религии.1

Следующий аспект анализа содержания первобытных верований -это модель мира, которая в них выстраивается. Здесь мы тоже получаем возможность вывести первобытные верования за рамки религиозного мировоззрения. В мифологии исследователь сталкивается с хаосом идей, переживаний, с огромным набором картин мира и моделей мироустройства. Религиозное сознание дает упорядоченную картину мира и строго выстроенную систему идей. Первобытные верования включены в мифологическое мировоззрение, но теистическая религия из мифа не выводится и не имеет генетической связи с язычестовом. Религиозный и мифологический процесс являются, видимо, параллельными магистралями культуры. А Пятигорский их разделяет идеологическим процессом. Вот подборка его высказываний: «Миф конструируется абсолютно произвольно. ... Миф не может быть идеологи-чен, потому что миф есть. Когда мы его конструируем, он уже есть. Мы можем на него идеологически ссылаться, но это совершенно другое дело. ... Идеология - это в значительной степени вопрос употребления текста, а не самого текста. . Когда мы говорим «мифологичны», мы не должны забывать, что здесь нет самонаблюдения и самосознания. . То, что есть в мифе, это то, что есть в мире. ... Миф не может ни отождествляться в каждом из своих элементарных сюжетов и ситуаций с данной религией, ни, менее всего, ей противопоставляться как её предпро-шлое. Ни одна религия не может выводиться из мифа. Религия - это другое дело. В конечном счете, религия - это

1 См.: там же, с. 135-142.

путь к спасению. Что на этом пути собирается и используется - это вопрос уже чисто исторический. То есть мы уходим из мифологии, когда мы переходим к её конкретным употреблениям,

и мы переходим к религиям и идеоло-

К. Леви-Строс, напротив, любые идеологические конструкции подводит под рубрику мифа.3 Но здесь это не принципиально. У К. Леви-Строса важно следующее: свидетелями первобытного мировоззрения, архаического мышления являются мифы. В первобытном обществе, действительно, миф выступает, вероятно, основным способом обработки информации о мире. «Каждая культура является уникальной ситуацией. Каждая культура складывается на небольшом числе отличительных черт своего окружения, но нельзя предсказать, каковы же они либо для какой цели будит взяты».4 В одном варианте культуры мы обнаруживаем фетишизм как мифологическое обожествление природы вещей, в другом - тотемизм как мифологизирование поводу происхождения данного рода-племени, в третьем - анимизм как мифологическое отделение человеческой души от человека.

К. Леви-Строс пользуется мифологией как эмпирическим материалом, который позволяет ему установить специфические черты и компоненты современных нам культур традиционных обществ, проецируя свои выводы на древние общества. Бесспорна идея К. Леви-Строса о том, что мышление структурировано, и очень важна в методологическом отношении мысль о том,

2 Пятигорский А. Литература и миф. //http://zavtra.ru/cgi/veil/data/denlit/026/21.html

3 См.: Леви-Строс К. Структурализм и экология./ Леви-Строс К. Первобытное мышление. -М.: ТЕРРА - Книжный клуб; Республика, 1999.

что структуры подвержены влияниям окружающей среды. Отсюда можно переходить к определению мифологии как моделирующей деятельности сознания, разрабатывающего пока еще сугубо идеально варианты взаимодействия человеческих сообществ между собой и с окружающей средой.

В общинном взаимодействии, по К. Леви-Стросу, вырабатываются два вида детерминизма в системе «nature-сикиге»:

1) пластичный ум пассивно формируется внешними влияниями;

2) существуют «универсальные психологические законы, . действующие вне зависимости от истории и от специфики окружения».1

Это своего рода ограничители на пути понимания мира природного и социального, внешнего и внутреннего, материального и духовно-божественного, «этого» и «иного». Пытаясь вывести порядок мироустройства, наше мышление разделяет вещи (разводит их по классам) и составляет понятия о вещах, с точки зрения формальной логики -классифицирует и дефинирует, но сделать это предельно ясно и просто невозможно! (Невозможно было в первобытном обществе средствами мифологии, и также невозможно в техногенном обществе средствами науки. Еще Платон заметил, что подобны богам те, кто умеет делить и определять). Каждая культура «наделяет значением определенных животных или определенные растительные виды, минералы, небесные тела и другие природные феномены, чтобы из конечного набора данных построить логическую систему».2 Следовательно, мифология ориентирует первобытного человека в «этом» мире, в ней содержатся опоры для логических конструкций, создаваемых для понимания своего состояния «здесь» и «сейчас».

1 Там же, с. 339.

2 Там же, с. 338.

Что может сделать внимательный антрополог, этнограф, мифолого-вед при изучении обрядов, артефактов, сказаний-текстов? Должен ли он отыскивать доказательства для существования или преобладания одного из видов вышеупомянутого детерминизма? В воссоздании (нашим мышлением) порядка мироздания должны, видимо, действовать обе детерминанты, считает К. Леви-строс. «Скорее, то, что наблюдаем и стараемся описать, представляет собой попытку реализовать нечто вроде компромисса между определенными историческими тенденциями и специфическими характеристиками среды, с одной стороны, а с другой - ментальными требованиями, которые в каждом ареале являются продолжением прежних требований такого же вида. Приспосабливаясь друг к другу, эти два порядка реальности смешиваются, создавая, таким образом, значимое целое».3

К. Леви-Строс изучает особенности культуры на материале мифологии, сохраняющей в свою очередь особенности ментальных структур того или иного этноса, принимая за образец методологию лингвистики. Лингвисты также ищут некие общие законы формирования языка и «при этом знают, что логическая система, образованная такими универсалиями, будет гораздо беднее, чем любая частная грамматика,

и никогда не сможет ее заместить». Таким образом, картины мира, создаваемые мифологическим мышлением так же разнообразны, как и грамматика отдельных языков.

«Виновником» представлений о непосредственной, генетически-эволю-ционной связи между мифологий и религией в отечественной философии и, в частности, в религиоведении, на мой взгляд,

3 Там же, с. 339.

4 См.: Леви-Строс К. Структурализм и экология./ Леви-Строс К. Первобытное мышление. -М.: ТЕРРА - Книжный клуб; Республика, 1999.

является филологическая теория синкретизма А.Н. Веселовского, испытавшего при её создании влияние идей Дж. Бро-уна, И. Г ердера, А. Шлегеля, Л. Уланда.

Синкретизмом первобытной поэзии А.Н. Веселовский называл «. сочетание ритмованных, орхестри-ческих движений с песней - музыкой и элементами слова».1 Это, собственно, и не поэзия, а именно первоначальное нерасчлененное единство пения хора, сопровождаемое пляской и мимическими действиями - обрядовое действо. Постепенно из синкретического обряда выделяются песни, содержащие в качестве элемента слово, которое становится предпосылкой возникновения поэтических жанров. В итоге процесс становления литературных жанров -эпоса, лирики, драмы - заключается, по А.Н. Веселовскому, в постепенном, эволюционном расчленении обрядового синкретизма. Этот процесс он связывает с социальной дифференциацией первобытного общества, с углубляющейся индивидуализацией сознания. Теория синкретизма получила признание в литературоведении2 и была распространена на понимание природы и характера духовной жизни первобытной общины в философских науках, где синкретизмом стали обозначать первоначальную нерасчлененность общественного сознания.

А.Н. Веселовский считал, что миф - это слово, закрепляющее разрозненные впечатления первобытного человека; в силу изначального синкретизма части и целого отдельная сторона предмета отождествляется со всем предметом как целым.3 Постепенно отдельные впечатления синтезируются,

1 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: ГИ «Худ. Лит.», 1940, - С.200.

2 См., например, оценку Жирмунского В.М. в его книге «Сравнительное литературоведение: восток и запад». - Л., 1979, с. 130.

3 См.: Веселовский А.Н. Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса. // Собр. Соч., т.16. - М.-Л., 1938, с. 50.

мифы группируются, между ними открывается генетическая связь. «Частные мифы уступают группам мифов, и мы подходим к мифологии, как внешняя история слова привела нас к требованиям эпоса».4 Следующим этапом развития словесного творчества становится лирика, затем - драма. Таким образом, устанавливается непрерывная цепочка перерастания одних словесных жанров в другие.

Иной подход к проблеме происхождения литературных жанров продемонстрировала О.М. Фрейд енберг вначале в своей докторской диссертации и в соответствующей монографии «Поэтика сюжета и жанра» (1936), затем в других работах. Она показала, что литературные жанры не есть исторические стадии разложения исходного духовного синкретизма. Они возникают из разных источников и развиваются самостоятельно под импульсом того смыслового содержания, которое их породило: «Ритмические акты, словесные и действенные, интерпретируя одинаковой семантикой одинаковые впечатления действительности, с самого своего возникновения идут параллельными друг другу рядами как изначальные различия смыслового тождества; нет такого исторического периода, в котором они были бы слиты воедино как нечто первородное само по себе.»5 Продолжая эту мысль, О.М. Фрейденберг пишет, что литературные жанры рождаются не из архетипов самих себя, «а из ан-тилитературного материала, который должен, для того чтобы стать литературой, заново переосмыслиться и переключить функции».6

Идея возникновения литературы не путем преемственности, а путем переключения функций (то еесть получения новой семантической нагрузки)

5 Цит. по: Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. - М.: «Наука», 1978. - С. 570.

6 Там же, с. 571.

вновь появляется в лекционном курсе, переросшем в крупную исследовательскую работу «Введение в теорию античного фольклора» (1939-1943) и подтверждается тем, что не у всех народов, прошедших стадию мифологичности и обрядности, образовались литературные жанры, религия, философия.

Семантическую переориентацию мифологии О.М. Фрейденберг изучает на материале греческой лирики, показывая, как мифологический образ «переключается», изменяет свою познавательную функцию и становится понятием. «Греческая лирика возникает в процессе метафоризации, как этапа всеобщей истории человеческого познания, как такого этапа, когда образ впервые получает функцию понятия».1 Греческая лирика - это новая познавательная система, в которой субъект и объект разделены (в отличие от мифологического субъект-объектного тождества), что позволяет описывать, представлять субъективные переживания через объективный мир.

У мифов нет автора, в мифологии нет субъективного мира, но мир объективный дается не в описании, предполагающем авторскую отстраненность от него, а в проговаривании действия, что обусловлено тождеством субъекта и объекта. Существовал миф о Сафо, бросившейся в море с Левкад-ской скалы из-за мучительной любви к Фаону. Прыжок с Левкадской скалы означает в этом мифе любовь и смерть, произошедшие реально. В лирических стихотворных строках Анакреонта «. бросился я в ночь со скалы Левкадской/и безвольно ношусь в волнах седых/пьяный от жаркой страсти»2 прыжок с Левкадской скалы означает погружение в любовь, это действие не

1 Фрейденберг О.М. Происхождение греческой лирики.// Вопросы литературы, 1973, № 11. - С. 105.

2 Цит. по: Античная лирика. М.: «Худ. лит.», 1968. -С. 73.

совершено, о нем говорится в отвлеченном (абстрактном) смысле. И в мифе, и в лирическом произведении античной литературы используется один и тот же образ, но в различных значениях: конкретном и отвлеченном, образ принимает функцию понятия.3 Итогом этих фундаментальных преобразований в мышлении, которые получили название демифологизации, становится появление в конце У11в. до н.э. лирики, философии. Видимо, этим же путем происходило и становление религиозного политеистического сознания. «В божестве кристаллизовано представление об уже отделенном от человека мире, но человек, уже отодвинутый от божества, все же продолжает в известных бессознательных актах переживать себя как одну из его разновидностей».4 И в разбираемой статье, и во «Введении в теорию античного фольклора»

О.М. Фрейденберг говорит о связи лирики с культом, фольклора - с религией. Она считает, что при возникновении форм античной культуры «фольклор и религия не носят. характера законченных, самостоятельных, в стороне друг от друга лежащих явлений», и правильно ставит важный методологический вопрос: «Почему они до такой степени неразъединимы, что в науке идет спор: что тут религия, что фольклор, что искусство, философия или наука?»; и сама же задает направление исследований для ответа на этот вопрос: выяснить их «конструктивную функцию».5 В античной мифологии мы привыкли видеть художественную сторону, и именно эта сторона запечатлелась в культуре последующих эпох, при этом забывается, что культ олимпийских богов, если не всецело занимал, то

3 См.: Фрейденберг О.М. Происхождение греческой лирики// Вопросы литературы, 1973, № 11.

4 Там же, с. 107.

4 Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. - М.: «Шука», 1978. - С.11.

составлял существенную часть официальной идеологии греческих полисов, эллинистических государств и Римской империи.

В отечественной философской, исторической и филологической научной литературе почти всего прошлого века нет достаточной ясности по вопросу о взаимоотношении мифологии и религии, мифологии и первобытных верований. Имела ли место стадиальная последовательность, или эти формы сознания (в философском подходе) сосуществовали какой-то период одновременно? О.М. Фрейденберг (1939-1943) полагала, что тотемизм - это «стадия мировосприятия», соответствующая дородовой эпохе, когда мир осмыслялся и означивался в «зооморфном мифотворчестве», а последующей стадии родового общества соответствует земледельческая мифология, или «аграрное мифо-творчество».1

М.И. Шахнович в «Предисловии» к работам Ш. де Бросса (1973) говорит о точках зрения на эту проблему таких отечественных религиоведов, как Ю.П. Францов и С.А. Токарев. Этим ученым присуще было понимание фетишизма как источника религии при её зарождении и как элемента позднейших религий. Приведено и мнение А.Д. Сухова, считавшего, что фетишизм и религия несовместимы.2

Сам Ш. де Бросс под мифологией понимает рассказы об антропоморфных божествах. По его мнению, слово мифология в буквальном истолковании означает «не что иное, как история или рассказ о делах умерших людей».3 Происхождение греческого слова туШо8 (миф) он ведет от египетского Ми& (смерть), и автор примечаний Л.Р. Дунаевский находит эту этимологию убедительной. А вот по-

1 См.: там же, с. 25-26.

2 См.: Шарль де Бросс о фетишизме. Общ. ред. и предисл. М.ИШахновича. Перевод, примеч. Л.Р.Дунаевского, - М.: « Мысль», 1973.- С.7-9.

3 Там же, с.15.

клонение небесным светилам и земным животным, растениям, неодушевленным предметам - это, по его мнению, фетишизм, который он оценивает как невежественное состояние, неразумное детство человечества. Некоторые народы остаются в нем, а для других - это пройденный этап. 4 Ш. де Бросс, придерживаясь теологической концепции прогресса, считает, что причиной фетишистской религиозности является невежественность, неразумность человека «в естественном состоянии», когда у всех народов в любом месте планеты проявляется «один и тот же механизм идей, . один и тот же механизм действий». Идеи и действия дикарей подчинены страху, значит, врожденной идеи Бога ни у кого нет, эта идея появляется только по мере развития разума, то есть по мере цивилизации диких народов. (Удивительно, что в 17 веке ученый мог мыслить так свободно, независимо от официальной идеологии.) Но и цивилизованность сама по себе не приводит к торжеству монотеизма, примером чему являются греки и египтяне, создавшие великие культуры и поклонявшиеся множеству богов и даже животным. Шарль де Бросс отсекает фетишизм («это грубейшее идолопоклонство») от христианства и магометанства, которые одни только и могли соблюдать «драгоценный догмат о единстве Бога». Тягу к чистоте своего культа эти религии, указывает он, «унаследовали от своей матери - иудаизма».1

Итак, первобытные верования -это проявление процесса мифотворчества, в котором человечество прорабатывает варианты взаимодействия между собой и с космосом - природой. Отсюда можно переходить к определению мифологии как моделирующей деятельности сознания, и в этой ипостаси она сохраняет свое культурологическое значение до наших дней.

4 См.: там же, с.18.

Библиографический список

1. Аверинцев С. Язычество // Философская энциклопедия, т. 5. - М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1970.

2. Веселовский А.Н. Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса. // Собр. Соч., т. 16. -М.-Л., 1938.

3. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: ГИ «Худ. Лит.», 1940.

4. Кагаров Е.Г. Словесные элементы обряда. // Из истории русской советской фольклористики. - Л.: «Наука», 1981.

5. Красников А.И. Тотемизм. // Новая философская энциклопедия, т. 4. - М., 2002.

6. Леви-Строс К. Структурализм и экология. / Леви-Строс К. Первобытное

мышление. - М.: ТЕРРА - Книжный клуб; Республика, 1999.

7. Петров В.П. Заговоры. // Из истории русской советской фольклористики. -Л.: «Наука», 1981.

8. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. - М.: Политиздат, 1989.

9. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. - М.: «Наука», 1978.

10. Фрейденберг О.М. Происхождение греческой лирики // Вопросы литературы. - 1973. -№ 11.

11. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. - М.: ИПЛ, 1986.

12. Шарль де Бросс о фетишизме. Общ. ред. и предисл. М.И.Шахновича. Перевод, примеч. Л.Р. Дунаевского, - М.: «Мысль», 1973.

Лекция 2. Первобытное искусство и мифология

1.Характеристика первобытной эпохи. Особенности искусства первобытного общества.

2.Мифология и религия. Первобытные верования и их влияние на искусство.

ЛИТЕРАТУРА

Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М., 1999.

Васильев Л. С. История религий Востока. М., 1983.

Зубов А. Б. История религий. М., 1997.

Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.

Основы религиоведения // Под ред. Н. И. Яблокова. М., 1994.

Семенов Ю.И. Возникновение культуры и ее ранние формы //

История культуры России. М., 1993.

Мириманов В.Б. Первобытное и традиционное искусство. М., 1973.

Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2т./ Под ред. С.А. Токарева. М„ 2000.

Столяр А.Д. Происхождение изобразительного искусства. М., 1985.

Тайлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Смоленск, 2000.

Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.

Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991.

Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964.

Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. СПб., 2002.

История появления человека на Земле, становления человече­ского общества, формирования его культуры насчитывает не один миллион лет. Временная масштабность первобытной эпохи уже сама по себе обусловливает ее особое место и значимость в исто­рии человечества. Это, во-первых.

Во-вторых, культура первобытной эпохи является фундамен­том всей последующей культуры человечества. Здесь ее истоки. Множество явлений жизни современного общества берет свое на­чало в глубокой древности первобытной эпохи: язык, письмен­ность, искусство, религия, мифология, наука, нравственность, этикет, брак и семья, жилище, одежда и многое другое.

В-третьих, многие проблемы целиком или частично решаются на материалах исследования первобытной культуры: история воз­никновения человека, происхождение рас, народов, появление мифологии, религии, искусства и т. д.

В-четвертых, первобытная эпоха не ушла полностью в про­шлое. Она еще продолжает существовать в отдельных уголках зем­ного шара: в джунглях Амазонии, в центральных районах Африки, на островах Океании, в глубинных районах Австралии.

И наконец, в-пятых, некоторые элементы первобытной куль­туры сохраняются в жизни современного общества. Это суеверия и предрассудки, магия и колдовство, элементы язычества в сущест­вующих религиях и в быту, пережитки анимизма, фетишизма, то­темизма и др.

Общая характеристика первобытной эпохи

Первобытная эпоха – самый большой период в истории чело­вечества. Она длилась с момента появления человека и до возник­новения социальной неоднородности, социального неравенства. По современным научным данным, человек как вид существует около 2,5 млн. лет, хотя нижнюю грань первобытнообщинного строя определить более-менее точно нелегко. Верхняя его грань в различных регионах колеблется в пределах 5 тыс. лет. В некоторых районах мира первобытные отношения сохраняются до сих пор. Таким образом, большая часть человеческой истории приходится на период первобытной эпохи.

Согласно археологической периодизации, основанной на раз­личиях в материале и технике изготовления орудий труда, в исто­рии первобытного общества выделяются три века: каменный, бронзовый (медный) и железный .

Каменный век делится на древне­каменный – палеолит (примерно от 2,6 млн. лет до н.э. до XII ты­сячелетия до н.э.), среднекаменный – мезолит (примерно от XII до VII тысячелетия до н. э.), новокаменный – неолит (пример­но от VII до IV тысячелетия до н. э.), меднокаменный – энеолит (примерно от IV до II тысячелетия до н. э.). Бронзовый век – при­мерно II – начало I тысячелетия до н. э. Железный век – при­мерно с середины I тысячелетия до н. э. Древнекаменный век делится на эпохи раннего (нижнего), среднего и позднего (верхнего) палеолита.

Человеческий род существует около 2,5 млн лет. Homo sapiens (человек разумный) – всего лишь около 40 тыс. лет. Орудиями труда человек пользовался более 2 млн лет. Их употребление от­крыло перед первобытным человеком более широкие возможно­сти использования природных ресурсов, приспособления к окру­жающей среде, коллективной охоты, защиты в борьбе с хищника­ми. При этом постоянная совместная трудовая деятельность сплачивала первобытное общество. Усложнение общественной жизни привело к необходимости обмена опытом и передачи его от чело­века к человеку, от поколения к поколению. Возникли членораз­дельная речь, язык, искусство, мифология, религия – возникла культура.

Заглядывая в далекое прошлое, ученые называют два фактора, благодаря которым стадо человекообразных существ смогло пре­вратиться в людей –

1. создание символов, языка и 2. создание и ис­пользование орудий труда.

Наши далекие предки могли выжить, только действуя сообща, объединяя свои силы. Для этого им надо было как-то обозначить, сообщить о своих намерениях и объяс­нить свои действия. Возникла потребность в каких-то звуках, зна­ках, обозначениях, которые выражали бы эти намерения и были понятны другим. Так появились условные обозначения – симво­лы . Ни одно живое существо, кроме человека, не обладает способ­ностью создавать и использовать символы. Самой важной формой символического выражения является членораздельная речь . Бла­годаря ей люди смогли общаться, сообщать другим о своих наме­рениях, передавать обретенные знания, а позднее – мысли, идеи. Это обеспечило накопление, сохранение того лучшего, что выра­ботали люди, появление традиции и в конечном счете прогрессив­ное развитие человеческого общества.

Вторым и не менее важным фактором очеловечивания было создание орудий труда. Животное берет средства для своего суще­ствования у природы в готовом виде. Человек же создает их сам, используя для этого созданные им же различного рода приспособ­ления. С первых шагов на пути становления и по сей день человек стремится облегчить свой труд и за одно и то же время получить больше продуктов труда, для этого он улучшает, совершенствует орудия, что становится важнейшим двигателем развития человека и общества, двигателем прогресса. Итак, символическая и трудо­вая деятельность, язык и труд явились важнейшими факторами антропогенеза. Использование символов и трудовая деятельность привели к возникновению и развитию культуры.

мифология .

Религия

Наряду с развитием и усложнением религиозных взглядов на природу и самого человека в ней социокультурный процесс в пер­вобытном обществе способствовал возникновению и накоплению знаний. Так, развитие земледелия в поздний период первобытной эпохи потребовало упорядочения календаря, а следовательно, и астрономических наблюдений. Ирригационные работы приводи­ли к формированию техники геометрических вычислений, разви­тие обмена – к усовершенствованию счетных систем. В конечном итоге все это вело к накоплению математических знаний. Болезни, эпидемии, войны вынуждали применять и совершенствовать пер­вобытную медицину. Сухопутные и морские перемещения послу­жили стимулом к развитию географии и картографии. А с появле­нием выплавки рудных металлов зародились зачатки химии.

К неолиту относится дальнейшее развитие первобытной куль­туры. Совершенствуются орудия труда, приемы обработки камня (пиление, сверление, шлифование). Появляются луки, стрелы, ке­рамическая посуда. Человек переходит к более сложным формам производства. Вместе с охотой, рыболовством, собирательством получают распространение земледелие и скотоводство. Эти два ве­личайших достижения первобытной экономики, которые многие исследователи называют «неолитической революцией», сыграли огромную роль в дальнейшем развитии первобытной культуры и самого человека. С возникновением земледелия и скотоводства совершился переход от присвоения готовых продуктов природы к их производству с помощью человеческой деятельности. Неолит был высшей и последней стадией многотысячелетнего каменного века.

Первобытное искусство

С появлением на Земле человека современного вида процесс развития производительных сил и социальных отношений суще­ственно ускорился. Качественный скачок произошел и в развитии культуры. Существенно новым явлением стало первобытное ис­кусство.

Вопрос о причинах возникновения первобытного искусства является одним из самых спорных в науке. Существуют гипотезы, указывающие на различные факторы, послужившие отправной точкой художественного творчества человека: его эстетические потребности, половой инстинкт, мифологическое мышление, ре­лигиозная практика, познавательная деятельность, необходи­мость закрепления и передачи накопленного опыта, потребность в развлечении и т. д. Ведутся споры о том, как и когда появилось ис­кусство, чем оно было для первобытного человека, какие результа­ты его творческой деятельности следует относить к искусству. Наиболее обоснованным представляется взгляд на происхожде­ние искусства как на результат познавательной деятельности пер­вобытного человека и связанную с этим необходимость отраже­ния, закрепления и передачи социального опыта в специфической опосредованной форме.

Первобытное искусство не составляло автономной области в сфере деятельности человека. Художественное творчество было нераз­рывно связано со всеми существовавшими формами культуры, и прежде всего с мифологией и религией. Это единство образовыва­ло так называемый первобытный синкретизм. Все виды духовной деятельности были связаны с искусством и выражали себя через искусство.

Первобытное искусство в силу синкретического характера культуры рассматриваемой эпохи обладало функциональной мно­гоплановостью. В качестве основных его функций можно выде­лить следующие: мировоззренческую, воспитательную, познавательную, информационную, коммуникативную, магико-религиозную, эстетическую. Все эти функции неразрывно связаны между собой и вытекают одна из другой.

Возникновение искусства как особой сферы человеческой дея­тельности стало возможным с разделением труда. Общественное разделение труда – противоречиво. С одной стороны, оно дало возможность для развития различных форм человеческой деятель­ности, с другой – неизбежно вело к одностороннему развитию че­ловека, вынужденного заниматься чем-то одним. С момента сво­его возникновения, искусство преодолевало этот недостаток: од­ной из функций искусства стало воссоздание целостной человече­ской личности.

В искусстве первобытной эпохи получили свое развитие пер­вые представления человека об окружающем мире и о себе самом. Оно способствовало закреплению и передаче знаний, умений и навыков людей, служило средством общения между ними. Перво­бытное искусство регулировало и направляло социальные и пси­хические процессы в обществе. Оно выступало средством форми­рования духовного мира человека, упорядочивало психические процессы в нем самом.

В первобытную эпоху зародились все виды изобразительного искусства: графика (рисунки, силуэты), живопись (изображения в цвете, выполненные минеральными красками), скульптура (фигу­ры, высеченные из камня или вылепленные из глины), декоратив­ное искусство (резьба по дереву, камню, кости, рогу, рельефы, ор­наменты). В глубокую древность уходят также истоки других видов художественного творчества: музыки, пения, танца, театрализо­ванных представлений.

Первые дошедшие до нас произведения первобытного искус­ства относятся к верхнему палеолиту, их возраст около 40 тыс. лет. Это скульптурные, графические, живописные изображения, гео­метрические знаки, а также образы, созданные по подобию пред­метов природы. Среди них особое место занимают так называемые «Венеры» – изображения, по-видимому, связанные с культом ма­тери-прародительницы. Найдены обобщенно выраженные изо­бражения животных: мамонта, лошади, оленя, медведя, зубра, сцены охоты на них.

Пещерная живопись была открыта в конце XIX в. (Альтамирская пещера в Испании). Позднее исследователи обнаружили де­сятки подобных пещер в Испании, Франции, а также в России (Капова пещера – Южный Урал). Одно из самых выдающихся от­крытий в области пещерного искусства было сделано во Франции в 1940 г. случайно обнаруженная четырьмя мальчиками пещера Ляско стала настоящей сенсацией в мире наскальной живописи, образцы которой принадлежат к числу самых совершенных творе­ний эпохи палеолита. Их приблизительный возраст 15 – 20 тыс. лет. Найденные детьми высокохудожественные произведения хо­рошо сохранились, что позволило превратить эту многозальную пещеру в первоклассный музей первобытного искусства, называе­мый «доисторической сикстинской капеллой». Эта пещера едва ли служила местом проживания древних людей, скорее всего, являлась святилищем. В первом ее зале на стенах представлена длинная процессия разных зверей. Они явно куда-то направляются, во главе процессии идет очень странное существо. Человеческая голова имеет два прямых рога, зад – дикого быка с хвостом оленя и слоновьими ногами, горб зубра, передние ноги лошадиные.

По общему мнению исследователей, изображено существо женского пола с признаками беременности. Особо следует указать на трехметровые размеры создания. Существует множество версий по поводу странного рисунка, но ни одна из них так и не дала ответа на его загадку.

В развитии пещерного искусства прослеживается несколько периодов, охватывающих более 25 тысячелетий (XXX – IV тысяче­летия до н.э.).

К начальному периоду, длившемуся около пятнадцати тысяче­летий, относятся памятники с примитивными рисунками, неяс­ными знаками, волнистыми линиями («макаронами»), прочер­ченными пальцами по мокрой глине, отпечатками кисти руки. К концу первого периода появляются неуверенные контурные ри­сунки животных, которые постепенно совершенствуются, начи­нают заполняться краской (пещеры Ляско, Фон де Гом, Пеш Мерль, Ла Мут – во Франции, Альтамира и др. – в Испании).

Второй период – XVIII – XV тысячелетия до н.э. – характе­ризуется переходом от контурного, плоскостного изображения к передаче объемности объекта и к его большей детализации (пеще­ры Ляско, Пеш Мерль, Ла Пасьега и др.).

Третий период – XIV – XII тысячелетие до н.э. Пещерное ис­кусство достигает самых больших высот. Анималистические ан­самбли поражают своими масштабами (до 5 тыс. изображений) и реалистичностью, совершенством передачи объемов, пропорций фигур, перспективы, движения, применением полихромии. Подо­бные ансамбли созданы в пещерах Руфиньяк, Труа, Фрер, Монтеспан, Ньо, Ласко, Ла Мадлен и многих других. К концу этого пе­риода живопись постепенно перерождается в техническую вирту­озность, теряет объемность, становится плоскостной.

Четвертый период – XII – XI тысячелетия до н.э. – характе­ризуется переходом к стилизации, обобщению; изображения все более приобретают символический характер (пещеры Лабастид, Фон де Гом, Марсула и др.).

Пятый период – X – IV тысячелетия до н.э. – завершает раз­витие пещерного искусства в Европе. Оно характеризуется своеоб­разным возвратом к своим истокам – отсутствием реалистиче­ских изображений, появлением чисто символических изображе­ний: беспорядочных переплетений линий, геометрических рисун­ков, рядов точек, загадочных знаков и т. п., значение которых нам неизвестно.

Значение и смысл изображенного понять весьма сложно. Мы можем лишь делать предположения, что хотели передать древние люди. Одним из наиболее распространенных типов изображений верхнего палеолита являются изображения животных. Есть рисунки, где показаны сцены принесения их в жертву. Они истекают кровью. Других зверей изображали на фоне каких-то конструкций, значение которых ученым не совсем ясно. Другой темой верхнепалеолитических пещер были модели или изображения шатров или землянок. Есть предположение, что они являлись символом жилища умерших.

К этому же периоду относятся памятники, которые говорят о существовании культа мамонта. Наряду с ним сохраняется также древний культ медведя. Вполне вероятно, что какое-то время оба культа сосуществовали. Некоторые рисунки медведя носят не совсем обычный характер: его нередко изображают с головой волка, хвостом зубра, иногда под шкурой медведя находится человек.

Еще одна важная тема верхнего палеолита – изображения, женщин (рельефы, фигуры, рисунки). Женщины не отличаются ни красотой, ни грацией. Скорее наоборот, древние художники и ваятели подчеркивают основную социальную роль женщины – быть матерью, продолжательницей рода, хранительницей домашнего очага. Скорее всего, эти венеры являлись изображениями Матери-Земли, беременной умершими, которым надлежит еще родиться вновь к вечной жизни. Может быть, сущность, так изображавшаяся, была самим родом в его протяжении от предков к потомкам, Великой Матерью, всегда производящей на свет жизнь... Для хранительницы рода не важны индивидуальные личные признаки. Она – вечно беременное жизнью чрево, вечно кормящая своим молоком мать.

Развитие пещерного искусства первобытной эпохи свидетель­ствует о его закономерной эволюции от простейших изобрази­тельных форм через ясные натуралистические образы к упрощению, стилизации и, наконец, к легко воспроизводимому и читае­мому символу.

Обращение человека к художественному творчеству было ве­личайшим событием по тем возможностям, которые в нем заложе­ны. Об этом нагляднее всего свидетельствует возникновение пись­менности. Современным буквенно-звуковым системам письма предшествовали различные его формы, но первоначальным типом было пиктографическое письмо, состоящее из отдельных конкрет­ных изображений. Этот первоначальный тип письма был тесно связан с первобытным изобразительным искусством, от которого пиктографическое письмо стало отделяться в начале мезолита, чтобы спустя тысячи лет, уже на пороге раннеклассовых цивили­заций, превратиться в упорядоченную письменность.

С наступлением эпохи мезолита происходят заметные измене­ния и в искусстве. В изображении начинает преобладать человек. Материальность объектов – цвет и объем – уступает первенство действию, движению.

Наскальное искусство, многофигурные изображения ме­золита представляют собой композиционное единство, живо вос­производящее сцены охоты, сбор меда, ритуальные действия, тан­цы, сражения и др. Так, в Альпере (Восточная Испания) наскаль­ный фриз с изображением сцен охоты включает несколько сот че­ловеческих фигур и десятки животных: стреляющих лучников, мчащихся антилоп, оленей, каменных козлов и баранов, бегущих быков.

Перед художниками мезолита стояли задачи, отличные от тех, которые решали художники палеолита. Теперь они стремились показать не сами объекты, а передать действие – смысл происходя­щих событий. И хотя изображения человека и животных эпохи ме­золита менее детализированы, более схематичны, чем в предыду­щий период, зато они гораздо более динамичны, подвижны, экс­прессивны. Появление динамичных многофигурных композиций говорит о новом, более сложном отражении реальности в созна­нии человека, о возросшем познавательном уровне художествен­ного творчества.

В эпоху неолита искусство, как и в целом первобытная культу­ра, претерпевает глубокие качественные изменения. Важнейшее из них состоит в том, что культура перестает быть единой, она при­обретает на различных территориях ярко выраженные особенно­сти, самобытный характер : неолит Египта отличается от неолита Месопотамии, неолит Европы - от неолита Сибири и т. д.

Переход от присваивающего хозяйства к производящему спо­собствовал более углубленному познанию мира, самого человека, что повлекло за собой появление нового содержания и новых изо­бразительных форм в искусстве. С дальнейшим развитием абст­рактного мышления, языка, мифологии, религии, накоплением рациональных знаний человек пришел к необходимости обобще­ния существующих понятий. У него возникла потребность вопло­тить в искусстве более сложные образы: солнце, землю, небо, огонь, воду и др. Это привело к появлению условно-символиче­ских изобразительных форм.

Получает распространение орнамент, состоящий из стилизо­ванных абстрактных мотивов: крест, круг, спираль, треугольник, квадрат и т. п. Изображения реальных объектов - человека, живо­тных, птиц, рыб - также постепенно стилизовались, превраща­лись в символические знаки, которые выражали религиозно-ми­фологические представления людей. В то же время стремление ук­расить все предметы, которыми пользовался человек, удовлетво­ряло его эстетические потребности. Орнамент или отдельные знаки-символы покрывали древнюю керамику – самый распро­страненный вид декоративного творчества, деревянную утварь, орудия труда и охоты, оружие, изделия из камня, кости, рога и др. Человек украшал и самого себя раскраской тела, ожерельями, бу­сами, браслетами, узорчатой одеждой.

Основные материалы, которыми пользовались первобытные люди для изготовления орудий труда, оружия, домашней утвари, были дерево, кости и камень. Домашнюю утварь делали из ветвей, бересты, бамбука, скорлупы. Продукты обрабатывали на огне, но по-настоящему варить их стало возможно лишь после того, как были изобретены глиняные сосуды. До этого в еду бросали раскаленные камни, чтобы согреть пищу. Одежда первобытных людей зависела от того, где они жили. Вначале появились пояс, передник, юбка. Одежда позволяла древним проявить свое творчество, ее украшали.

Одной из первых форм деятельности людей было собирательство. Сначала оно носило случайный, бессистемный характер. Первобытные существа примечали, какие из плодов являются съедобными, и собирали их. Со временем они стали замечать места, где можно собрать съедобные плоды.

Потом пришло понимание времени созревания урожая, которое было неодинаково для различных видов растений. Собиратели (в основном женщины) могли не только набирать плоды для каждодневной еды, но и создавать запасы, что требовало хорошей памяти, сообразительности, умения связывать разрозненные факты в единую картину.

Для охоты использовались ловушки, капканы, сети. Вырыть огромную земляную ловушку для крупного животного, чтобы обеспечить едой племя на длительный период, в одиночку было просто невозможно. Также нельзя было победить крупного хищника одному или даже двум людям. Поэтому охота на первых этапах своего существования велась коллективно, лишь потом она становится индивидуальной. Рыболовство в некоторых районах имело первостепенное значение и тоже порой требовало общих усилий.

В конце неолита в искусстве появляются все новые и новые сюжеты, при этом изобразительный язык становится все более обобщающим, символическим. Тенденция развития первобытно­го искусства от изображения живых форм к формам отвлеченным, к общей схеме и в конечном итоге к знаку-символу – явление за­кономерное и универсальное для всей первобытной культуры.

К числу наиболее распространенных памятников искусства неолита относятся петроглифы - изображения, высеченные на скалах и валунах под открытым небом. Большую часть из них со­ставляют анималистические сюжеты – изображения животных, служивших объектом охоты человека. Как правило, это рельефное изображение. Живопись на них не сохранилась из-за атмосферно­го воздействия. Такие «картинные галереи» существуют во многих местах планеты. Петроглифы эпохи неолита, бронзового и начала железного века встречаются на скалах Скандинавии, Испании, Португалии, Франции, Германии, Италии, Ирландии. Обнаруже­ны они также в Африке, Австралии, Средней Азии, на Кавказе, в Крыму и в других районах мира. В России многочисленные пет­роглифы обнаружены на берегах Белого моря, Онежского озера, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке.

К числу наиболее загадочных явлений первобытного искусства относится группа памятников – мегалитов . Это менгиры – вры­тые в землю, вертикально поставленные каменные столбы высотой 4 – 5 м и более, стоящие отдельно или группами; дольме­ны – огромные, весом до нескольких десятков тонн, каменные глыбы, поставленные вертикально и перекрытые каменной пли­той, служившие погребальными сооружениями эпохи неолита, бронзы и раннего железного века; кромлехи – культовые сооруже­ния, представляющие собой круговую ограду из каменных блоков, которые поддерживают перекрывающие их каменные плиты.

Наиболее известное и крупное сооружение этого типа – Стоунхендж (Англия) - имеет 90 м в диаметре и 125 каменных глыб ве­сом до 25 т каждая.

Ученые XX в. определили, что уже в эпоху неолита (VIII тыся­челетие до н. э.) дольмены не только имели определенную геомет­рическую форму, но и располагались в местах, которые позволяли им быть резонаторами космической энергии, определенным обра­зом воздействующей на людей. Само расположение дольменов свидетельствует о наличии композиционного центра, который со­единяет их в единое целое, что говорит о сознательном отношении к пространству.

Сделаны дольмены из кварца – материала, обладающего спо­собностью впитывать энергию космоса. Следовательно, человек первобытного общества обладал уже многими знаниями и исполь­зовал их в своей деятельности.

Мегалитические сооружения известны в Западной Европе (Англия, Скандинавия, Германия, Голландия, Франция), в Север­ной Африке (Алжир), в Палестине, в Индии, в Крыму, на Кавказе. Только во Франции их насчитывается около четырех тысяч. Одно­типный характер таких сооружений, одно и то же время их появле­ния – III–II тысячелетия до н.э. – и необычайно широкое рас­пространение наводят на мысль об имевших место однородных ве­рованиях, одной культурной традиции у многих народов, населяв­ших обширные районы земного шара.

Мегалитические сооружения явились прототипом монумен­тальной архитектуры. Уже на пороге возникновения первых циви­лизаций появились циклопические или сырцовые укрепления, храмы, усыпальницы, что, в свою очередь, было связано с расслое­нием общества на классы, выделением знати, усложнением рели­гиозных представлений и религиозной практики.

Накопленные археологические данные позволяют проследить возникновение и развитие других видов первобытного художест­венного творчества: музыки, танца, театрализованного представ­ления, прикладного искусства.

Музыка. Найденные трубчатые кости с просверленными отвер­стиями по бокам, просверленные рога, черепа животных со следами от многочисленных ударов – примеры первых духовых и удар­ных музыкальных инструментов. Этнологические исследования приводят к выводам о большом разнообразии таких инструментов. Прототипом струнных инструментов, по всей вероятности, была тетива лука, язычковых – щепа дерева или перо птицы, духо­вых – тростниковая или иная природного происхождения тру­бочка, ударных – кости животных, деревянные колотушки, кам­ни и др. Наряду с инструментальной формой в музыке, несомнен­но, присутствовала ее вокальная составляющая.

Важное место в системе первобытного искусства занимал так­же танец . О его наличии свидетельствуют наскальные изображе­ния, а также этнологический материал. Танец выполнял те же многообразные функции, что и все первобытное искусство в це­лом. Танцы были ритуальными, военными, охотничьими, муж­скими и женскими, бытовыми и т. д.

С танцем тесно переплетается театрализованное представле­ние . В примитивных сценах, отражавших весь уклад жизни перво­бытного человека, его миропонимание и эмоционально-психиче­скую сущность зарождался один из самых сложных синтетических жанров искусства – театр.

С большей долей уверенности можно догадываться и о сущест­вовании самого доступного вида творчества – устного народно­го – песен, рассказов, сказок, мифов, былин.

Первобытное искусство стало началом образного отражения окружающего мира, средством его познания, а также формирова­ния внутреннего мира самого человека. Изучение памятников первобытного искусства позволяет проследить эволюцию стилей, форм, средств и методов художественного творчества, понять за­кономерности становления и развития всей мировой художест­венной культуры.

Таким образом, культура первобытной эпохи – многогран­ное, всеобъемлющее и сложное явление. Она послужила основой развития первых цивилизаций, возникших в долине Нила и в Ме­сопотамии (конец IV тысячелетия до н.э.), в бассейне Инда (сере­дина III тысячелетия до н.э.), в бассейне Эгейского моря, в Малой Азии, Финикии, Южной Аравии, в бассейне Хуанхэ (II тысяче­летие до н.э.), в Центральной и Южной Америке (I тысячелетие до н.э. – I тысячелетие н.э.), и в конечном итоге всей современной цивилизации.

2. Мифология и религия. Первобытные верования и их влияние на искусство

В эпоху неолита человек постепенно начинает осмысливать себя, окружающий его мир. Первой формой мироощущения, ми­ропонимания человека стала мифология . Восприятие мира перво­бытным человеком приняло такую своеобразную форму, вырази­лось в системе фантастических представлений об окружающей его природной и социальной действительности. В первобытном обществе мифология представляла собой основной способ объясне­ния мира, она выступала как наиболее ранняя форма мировоспри­ятия, понимания мира и места в нем человека, как первоначальная форма духовной культуры человечества.

Главные предпосылки мифологического мышления заключа­ются, во-первых, в том, что в древности человек еще не выделял себя из окружающей среды – природной и социальной, и, во-вто­рых, в нерасчлененности первобытного мышления, не отделивше­гося еще отчетливо от эмоциональной сферы. В результате человек переносил на природные объекты свои собственные свойства, чувства, наделял их душами и духами. Изображение природных сил в виде человечески-одушевленных образов порождало при­чудливую мифологическую фантастику.

Важную роль в первобытном мышлении играет бессознательное . Содержания коллективного бессознательного – это результат психического функционирования ряда предков, то есть в их совокупности это природный образ мира, слитый и сконцентрированный из опыта миллионов лет. Это символические, мифологические образы, в которых находит выражение гармония познающего субъекта с познаваемым объектом.

Из этой матрицы опыта, полагает Юнг, произошли вся мифология, все откровения. Оттуда же выйдут новые идеи о мире и человеке. И все же бессознательное – это не откровение. Оно требует осмысления и перевода на язык той или иной исторической эпохи.

В мифах часто встречается образ Луны. По мнению Юнга, она представляет собой изменчивое переживание ночи. У первобытного человека Луна может вызывать различные переживания. Прежде всего, переживание сексуальное.

Во многих мифах Луна – это жена Солнца. Автор полагает, что женщина для первобытного человека была событием ночи, поскольку именно это время дня обычно отводилось для половых сношений. Однако Луна может быть связана и с другими образами. Ночной сон нередко нарушают злые мысли о власти и мести, рождается иная мифологическая трактовка Луны как обделенного брата Солнца, замыслившего отмщение. Кроме того, Луна способна предстать перед человеком как хранилище душ мертвых, ибо мертвые нередко навещают нас во сне, или же мысли о них тревожат нас во время бессонницы, и это тоже происходит ночью, когда на небе царствует Луна.

Для первобытного человека сексуальность способна представать в различных образах: это и бог плодородия, и женщина-демон, которую Юнг характеризует по-животному сладострастной. Даже черт с козлиными ногами, даже змея, вызывающая у нас страх, могут быть поставлены в этот ряд, по мнению автора. Первобытного человека на каждом шагу подстерегала опасность, которую олицетворяли различные чудовища.

Согласно Юнгу, первобытные люди жили почти бессознательно. Первые мифы были тотемистическими . Люди обряжались в шкуры тотемных животных. Тотемистические пляски – попытка рассказать соплеменникам о жизни предков. Со временем ритуалы стали носить более развернутый характер. Соблюдался строгий порядок в танцевальных сценах, ритмах, который передавался из поколения в поколение. Теперь они превратились в связный согласованный рассказ о жизни тотемистических предков.

Большое значение имели мифы о культурных героях . На первых порах эти представления также были тесно связаны с представлениями о тотемистических предках. В дальнейшем они обретают индивидуальные черты и собственные имена. Возникает гадательная магия (мантика). Позже люди стали считать, что сверхъестественная сила может передаваться от человека к человеку, от предмета к предмету. Такую форму религии называют эманизмом .

Преображение человеческого вида, наступившее в середине палеолитического периода, возможно, было самым эпохальным событием человеческой истории и остается таковым вплоть до настоящего времени, ибо в тот момент Предчеловек сумел превратиться в Человека, но Человеку так и не удалось с тех пор выйти на сверхчеловеческий уровень, как бы он к тому ни стремился.

Понятие мифа

В обыденном понимании миф – это прежде всего античные, библейские и другие старинные "сказки" о сотворении мира и человека, рассказы о деяниях древних богов и героев.

Само слово "миф" имеет древнегреческое происхождение и означает именно "предание", «слово», "сказание". Секрет происхождения мифа следует искать в том, что мифологическое сознание явилось древнейшей формой понимания и осмысления мира, понимания природы, общества и человека. Миф возник из потребности древних людей в осознании окружающей его природной и социальной стихии, сущности человека.

Миф – это освоение и обобщение культурного пространства фантазийно-образными средствами.

Функции мифов

1) Они по-своему объясняли мир, природу, общество, человека;

2) Они в своеобразной, очень конкретной форме устанавливали связь между прошлым, настоящим и будущем человечества;

3) Они являлись каналом, по которым одно поколение передавало другому

накопленный опыт, знания, ценности, культурные блага, знания.

Мифотворчество – давняя культурная традиция. Такая дав­няя, что до сих пор существует масса гипотез о происхождении, историческом контексте и смысловой нагрузке мифа.

В исследованиях по мифологии условно можно выделить не­сколько подходов:

а) Мифы как способ объяснения мира, рационализация дейст­вительности (Р. Тейлор).

б) Мифы как продукт художественной фантазии.

в) Символическая теория мифов (Э. Кассирер).

г) Изучение мифов как особенностей первобытного мифоло­гического мышления (К. Леви-Строс).

Рассмотрим несколько подробнее символическую теорию мифа. Символика мифа, так же как и символика искусства, заключа­ется в том, что идеи и чувства выражаются условными знаками или предметами. Наряду с языком и искусством, мифология, как симво­лическая система, по-своему моделирует окружающую действи­тельность. Так, языческий пантеон древних греков, славян, ин­дейцев, других народов представляет собой олицетворение при­родных и социальных сил. За каждым из божеств закреплены оп­ределенные функции, и это делает жизнь людей предсказуемой и понятной. Например, в древнерусской мифологии бог Стрибог повелевает ветрами, Даждьбог – солнцем, Перун – громом и молнией, Велес – скотом. Более низкие по статусу божества свя­заны с хозяйственными циклами или сложившимися ко времени формирования мифологического сознания социальными и этиче­скими нормами, представленными такими выразительными по языку персонифицированными божествами, как Род, Чур, Доля, Горе-Злосчастье, Правда, Кривда и т. д.

Мифология праславян была в значительной мере утеряна в пе­риод христианизации язычества. Реконструкция основных эле­ментов славянской мифологии стала возможной только на базе вторичных источников. Такими источниками были: хроники и ан­налы на немецком и латинском языках; поучения против язычест­ва и летописи; сочинения византийских писателей; археологиче­ские данные (ритуалы, святилища). Например, хорошо известен знаменитый четырехликий Збручский идол из Польши. Этот па­мятник представляет собой каменный четырехсторонний столб, завершающийся четырьмя ликами идола, увенчанными одним го­ловным убором. Все четыре стороны столба покрыты изображе­ниями человеческих и конных фигур.

Особенности мифологического сознания присущи славянской системе мифологии в той же мере, что и культурным феноменам других этнических сообществ. Также, как и в других системах, су­ществует иерархия божеств, культовые мифы циклического вре­мени, символический образ мирового древа, дуалистический принцип жизни: Белобог – Чернобог, Николай Сухой – Нико­лай Мокрый, Перун – бог, отвечающий за огонь и за дождь, чет – нечет и т. д.

Мифы тесно связаны с магией и обрядом и вносят порядок и
контроль в жизнь сообщества. Именно это определяет логическое своеобразие мифов. Природные силы выступают в мифах в антропоморфном виде, иными словами, природа очеловечивается. Мифотворчество – один из универсальных, древнейших способов объяснения явлений природы и общественной жизни. Объясняя действительность, миф по-своему восполняет пробелы знаний. Так, мифы истолковывают смену времен года, болезни, использование огня, смену дня и ночи. В древнегреческой мифо­логической традиции эти явления объясняются соответственно сменой настроения богини плодородия Деметры, любопытством Пандоры, мужеством и бескорыстием Прометея, движением по небу божественной колесницы бога Гелиоса. Бушменский миф объясняет неравенство среди людей и раз­ницу в их образе жизни тем, что племя людей, живущих в пустыне, произошло от самых своенравных и непослушных обезьян, отка­завшихся подчиниться Великому Духу.

Таким образом, мифология – это совокупность произведений человеческой фантазии, содержащих в себе своеобразные объяс­нения фактов реального мира .

Мифы – неотъемлемая часть любой культуры. Наивное объяснение причин природных и социальных явлений создает впечатление глубокой архаики мифологического способа видения мира.

Как феномен культуры миф имеет ряд особенностей :

Синкретизм. Миф синтетичен. В нем соединяются нача­ла ритуалов, религий, философских систем, искусства. Самые раз­ные стороны жизни человека выросли из мифологического миро­воззрения и продуцируются им.

Символизм – подмена в пер­вобытном мышлении субъекта и объекта. Заменяя в мифе одни символы другими, мифологическая мысль делает описываемые ею предметы более доступными для понимания и осмысления на дан­ном уровне знаний. Конкретные предметы – щит, сова, змея, перо, кольцо, зуб и т.д. – становятся символами других предметов и яв­лений.

Метафоризм. Сопоставление культурных и природных объек­тов. Например, в древнегреческой мифологии время – это бог Хронос, ночь – богиня Нюкта.

Генетизм . Объяснить устройство мира – значит рассказать о его происхождении. При таком подходе время резко разделено на сакральное (правремя) и профанное (эмпирическое) время. Правремя – время закладывания основ человеческого суще­ствования. Это линейное время. В правремени первопредки, де­миурги (творцы) и культурные герои создают мир и образцы соци­ального поведения. В нем появляются первопредметы: первый огонь, копье, музыкальные инструменты, а также трудовые навы­ки. Характерный признак мифологии – обращенность в про­шлое. Миф живет в своем, особенном времени – времени "первоначала", "первотворения", к которому неприложимы человеческие представления о течении времени

В отличие от правремени время циклическое (профанное) вос­производит в форме ритуалов то, что имеет начало в правремени. Подтверждением этой позиции можно считать календарные зем­ледельческие ритуалы, в игровой форме воспроизводящие особен­ности земледельческого цикла.

В мифе человек и общество не выделяют себя из окружающей природной стихии: природа, общество и человек слиты в единое целое, неразрывное, единое.

В мифе нет абстрактных понятий, в нем все очень конкретно, персонифицировано, одушевлено.

Мифологическое сознание мыслит символами: каждый образ, герой, действующее лицо обозначает стоящее за ним явление или понятие.

Миф мыслит образами, живет эмоциями, ему чужды доводы рассудка, он объясняет мир, исходя не из знания, а из веры.

Таким образом, неспособность установить различие между ес­тественным и сверхъестественным, слабое развитие абстрактных понятий, чувственно-конкретный характер, эмоциональность – эти и другие особенности первобытного мышления превратили мифологию в своеобразную символическую систему, в терминах которой воспринимался и описывался весь мир и сам человек.

Типология мифов

У народов, поднявшихся на более высокий уровень культурно­го развития и создавших сложные мифологические системы, их основу составляли мифы о происхождении мира, вселенной – космогонические . Они расска­зывают о происхождении и устройстве космоса, о появлении лю­дей и богов. Такие мифы содержат одну из двух идей: идею творения или идею развития. Идея творения – креационная: мир создан сверхъестественным существом – богом-творцом, вели­ким колдуном и т. п. Идея развития – эволюционная: мир возник постепенно из некоего первоначального бесформенного состоя­ния – хаоса, мрака, воды, яйца и пр.

Знакомство с мифами народов мира обнаружило, что все они пытаются найти объяснение, дать ответы на одни и те же вопросы: что такое окружающий мир, как и из чего он возник, было ли у него начало и будет ли конец; что собою представляет человек, яв­ления природы и т.д.? На этом основании складывается типология мифов. Например, согласно китайскому мифу, мир произошел из первояйца; горы, реки, деревья возникли из частей тела первочеловека. В некоторых мифах, наоборот, человек состоит из перво­элементов природы.

Особый тип составляют теогонические мифы – мифы о проис­хождении богов. Широко распространены мифы о чудесном рож­дении, о судьбе, о смерти и бессмертии, о загробной жизни.

К самым древним мифам относятся мифы о происхождении людей – антропогонические , ибо одним из первых вопросов, который пытался разрешить первобытный человек, был вопрос – кто он в этом мире? Откуда он появился?

Древний чело­век не выделял себя из мира природы и вел свой род от животных, растений, и, наоборот, животные происходили от людей. Так воз­никли зооантропоморфные мифы.

Мифы астральные, лунарные и солярные посвящены звездам, луне и солнцу. В них либо созда­ние светил приписывается сверхъестественному существу, либо эти светила представляются людьми, ранее жившими на земле и вознесшимися на небо. Эти мифы ведут свое начало из глубокой древности, причем интересно, что значение луны и солнца со временем меня­лось. Во многих мифах солнце как объект поклонения выходит на первый план (египетский Ра, славянский Ярила).

На более высокой ступени развития у многих народов появля­ются эсхатологические мифы – пророчества о конце света. Это мифы о по­топе, о мировом пожаре, о гибели поколения великанов – сло­вом, о конце существования мира. Для мифов такого типа харак­терно повествование об умирании и воскресении природы, о столкновении сил Хаоса и Космоса, о загробных силах. Наиболее последовательные представления о космических циклах гибели и обновления содержатся в индуистских мифах. Так, Вселенная по­гибает, когда засыпает бог Брахма, а с наступлением дня он вновь творит Вселенную.

Особое место занимают культовые мифы . Они лежат в основе почти всех обрядов, пришедших к нам из глубины веков. Хорошо известны обряды жертвоприношения богам и демонам, обряды инициации (посвящения мальчиков в мужчин, праздник сатурна­лий в древнем Риме, когда слуги и господа менялись местами, сим­волические жертвоприношения в африканских племенах, а также в христианской традиции).

Мифы о первопредках можно рассматривать как вариант мифов о творении мира. Первопредки – персонажи сакрального (мифи­ческого) времени. Выделяются тотемные, зоо- и антропоморфные предки. Иногда они превращаются в демонов или духов. Для мно­гих мифов характерна фигура главного первопредка. Постепенно первопредки сливаются с образом бога-отца или богини-матери. В эмпирическое (профанное) время предки становятся объек­том почитания, специального культа.

Особое место занимают мифы о культурных героях . С их дея­тельностью связывается приобретение различных культурных благ: добывание огня, изобретение ремесел, земледелия, возник­новение искусств, установление обычаев, обрядов, правил поведе­ния, социальных институтов.

К мифам о первопредках близки по культурному значению близнечные мифы, в которых фигурируют два героя-антипода: один олицетворяет добро, другой – зло, один творит благо, другой на­носит вред.

Это мифы о чудесных существах, о двух близне­цах. Они часто выступают родоначальниками племени или куль­турных героев. Среди индейцев Северной и Южной Америки миф о братьях-родоначальниках связан со всем хорошим или дурным. У египтян широко известен миф о божественных брате и сест­ре – супругах Осирисе и Изиде. Культ близнецов можно наблюдать и в африканских обрядах: во время ритуала люди символически раскрашивают левую и пра­вую стороны тела в разные цвета. Наряду с почитанием существует также обряд убийства близнецов, так как считается, что они во­площают собой темные силы и принадлежат животному миру.

У развитых аграрных народов существенное место в их мифо­логических системах занимают календарные мифы (миф о Деметре и Персефоне, Афродите и Адонисе и др.), связанные с чередой природных циклов. В них нашли отражение и труд земле­дельца, и труд скотовода, разнообразные приемы их профессио­нальной деятельности в зависимости от смены времен года, при­родно-климатических условий и т.д.

Часто миф аккумулирует устойчивые, сложившиеся представ­ления о прошлом, будущем и даже о настоящем. Миф о золотом веке, когда люди жили в полной гармонии с природой, друг с дру­гом и собой, популярен на протяжении многих веков. Мыслители видели в нем воплощение справедливости и условие проявления лучших человеческих качеств.

Как показали исследования, на ранних стадиях развития мифы были примитивны, кратки, элементарны по сюжету и содержа­нию. Позднее мифология превратилась в развернутую систему связанных друг с другом мифов, образующих более сложные раз­ветвленные циклы. Так сложились мифологические системы, на­пример античная, древнеславянская, скандинавская и многие другие.

В процессе эволюции первобытного общества возникали и по­лучали развитие адекватные новым условиям жизни формы веро­ваний. Религия уходит своими корнями в глубины первобытной эпохи.

Религия стала доминировать в культуре вслед за мифом. Главное почти во всякой религии – это вера в Бога или вера в сверхъестественное, в чудо, что непостижимо разумом, рациональным путем. В этом ключе и формируются все ценности религии. Религия устанавливает градацию ценностей, придает им святость и безусловность.

Религия, так же как мифология и искусство, не решая духовных и практических проблем в научном плане, снимала их, создавая иллюзорный мир, удовлетворяя тем самым нужды человека. В этом заключалась ее иллюзорно-компен­саторная функция.

Вместе с тем она создавала особое миропони­мание, религиозную картину мира в сознании человека, тем са­мым выполняя мировоззренческую функцию.

И наконец, религия корректировала поведение человека, упорядочивала жизнь перво­бытного общества с точки зрения своих норм и предписаний. В этом проявлялась ее регулятивная функция .

Культ предков – почитание духов умерших сородичей – яв­лялся одной из наиболее распространенных форм первобытных верований. Считалось, что эти духи, злые и добрые, могут влиять на жизнь людей. Существовало множество способов, с помощью которых пытались умилостивить духов предков и нейтрализовать их злую волю.

М. Элиаде полагает, что открытие земледелия вызывает серьезные изменения в культовой символике. Мистические взаимоотношения с миром животных заменяются отношениями с миром растений. Зерновые продукты используются при проведении различных важных культовых мероприятий. Религиозное творчество было побуждено не эмпирическим феноменом сельского хозяйства, но тайной рождения, смерти и возрождения, явленной в ритме жизни растений. Потому-то предметы, связанные с обработкой и хранением зерна, встречаются ранее времени доместикации растений и встречаются именно в сакральной сфере.

Как и его предки, обезьяны, древний человек зависел от сил природы. Однако его главным отличием от животных было то, что он умел устанавливать связи между различными явлениями, которые носили скорее эмоциональный, фантастический, а не логический характер.

Анализируя проблемы первобытной культуры, Л. Леви-Брюль отмечает несколько важных обстоятельств:

1. Для сознания первобытного человека не существует чисто физического факта – в том значении, которое мы придаем этому слову, его мышление является в своей основе мистическим.

2. В восприятии первобытного человека объект представляет собой единое целое, не расчленяется, скажем, на тело и душу.

3. В восприятии первобытных людей большое значение имеют коллективные представления, на которое накладывается мистический отпечаток.

4. В мышлении первобытного человека на первый план выступают мистические свойства и отношения, которые не даны в опыте.

Для характеристики первобытного мышления Леви-Брюль вводит термин «пралогическое ». Одной из важнейших черт пралогического мышления является то, что оно не боится противоречий и относится к ним с безразличием. В первобытном мышлении нет абсолютно четкого различия между субъектом и объектом. Происходящее внутри первобытного человека и вне него представляет собой неразрывную целостность. Члены сообщества осознавали свое единство друг с другом, что выражалось в тотемизме. Первобытные люди верили, что они связаны с определенным животным или видом растений.

Эта вера – основа возникновения тотемизма. Группа кровных родственников, которую можно назвать тотемной, образовывала род. Тотемизм являлся основной формой религии подобной родовой группы (рода). Как правило, она называлась по имени своего тотема (животного или растения).

Тотемизм – вера в таинственную кровную связь между опре­деленными группами людей и животными, растениями или явле­ниями природы. Функционально тотемизм был способом осозна­ния коллективом людей их единства, которое проецировалось на внешний объект природы. С возникновением тотемизма была проведена граница между «своими» и «чужими». Так сформиро­вался ключевой элемент социальной самоидентификации, кото­рый во многом определил пути дальнейшего развития человече­ской культуры.

Тотемизм сыграл важную роль в развитии первобытного общества. Его возникновение тесно связано с хозяйственной деятельностью первобытного человека – собирательством и охотой. Животные и растения, дававшие людям возможность существовать, становились объектом поклонения. На первых этапах развития тотемизма такое поклонение не исключало, а даже предполагало употребление тотемных животных и растений в пищу. Со временем происходило размежевание между различными тотемными группами. Формируется трайбализм : нормы, традиции и обычаи распространяются только на жителей деревни, но не на чужаков.

Не менее важную роль сыграло табу , тесно связанное с верой в тотемы. В первую очередь запрет налагался на браки между близкими родственниками. Кроме того, существовали и другие табу. В сущности, они представляли собой комплекс правил, согласно которым жили первобытные люди. Табу распространялись на еду, жилище, нормы поведения и т. д.

Анимистические представления (вера в духов) возникают, по всей видимости, еще до появления тотемизма. Термин «анимизм » происходит от латинского anima – душа.

Основателем теории анимизма был английский исследователь Э.Б. Тайлор. Его теория состоит в следующем. Размышляя над такими явлениями, как, например, сновидения, первобытный человек приходил к выводу, что существует душа, которая может быть отделена от тела. Различные предметы и природные явления, в окружении которых жил человек, также наделялись духами, которые могли как помогать людям, так и вредить им. Другая предпосылка возникновения анимизма, по мнению Тайлора, состоит в том, что первобытный человек видел в предметах и явлениях окружающего мира нечто, похожее на себя. Дикарь полагал, что раз у него самого есть душа, значит, она должна быть и у всего остального, что окружает его.

Анимизм – форма первобытной религии, связанная с верой в душу и духов, которыми якобы обладают все живые существа, а также предметы и явления природы. Если все объекты имеют ду­шу, то на нее можно повлиять и добиться для себя желаемого ре­зультата. Для этого применялись приемы магии. В первобытной культуре анимизм был универсальной формой религиозных веро­ваний. С него начался процесс развития религиозных представле­ний, обрядов, ритуалов. Многие культы основаны на анимистиче­ских представлениях. Анимизм как вера в управляющие божества, в подчиненных им духов и ду­ши, в жизнь после смерти представляет собой начальную стадию религиозного миропонимания, не отличаясь структурно от после­дующих политеизма и монотеизма.

Между анимизмом и тотемизмом существовали значительные различия. У каждого племени был свой тотем. Однако Солнце, Луна, силы и явления природы существовали для всех. Первобытный человек полагал, что все имеет душу – от молнии и грома до реки или большого дерева.

Одновременно с тотемизмом и анимизмом формируется магия (от rp. Mageia – колдовство) – дейст­вия, основанные на вере человека в свою способность символиче­скими действиями (ритуалами, обрядами, заклинаниями) оказы­вать влияние на естественный ход событий. Широкое распростра­нение получили различные виды магии: производственная, про­мысловая, охранительная, лечебная, вредоносная и др.

Первобытный человек создавал амулеты и талисманы, идолов. Нередко иметь дело с этими магическими предметами мог только колдун. Первобытные люди нередко обходились с фетишем без особых церемоний. Если, несмотря на настойчивое напоминание, фетиш не приносил желаемых результатов, его жестоко наказывали, как если бы речь шла о провинившемся живом человеке. В тех случаях, когда фетиш раз за разом не выполнял просьб, его просто выбрасывали и заменяли новым.

Фетишизм – форма первобытной религии, связанная с почи­танием неодушевленных предметов, которые также наделялись сверхъестественными силами и свойствами. Фетишем мог стать любой предмет (камень, дерево, родник, роща, озеро, гора и т.д.), который вызывал удивление или обладал притягательной силой, отличался красотой или уродством, символическим подобием. Но форма сама по себе еще не делала предмет фетишем. Главное то, как он воспринимался, как к нему относились, чего от него хотели.

В первобытном мышлении уже формируются представления о причинно-следственной связи. Первая из них состоит в том, что причина определенного несчастья приписывается тому, что было нарушено табу. Во втором же случае несчастья, обрушившиеся на голову племени, связываются с гневом предков или кознями какого-нибудь злого колдуна. Гадания и ордалия, испытания ядом помогают определить причину несчастий.

Еще одна немаловажная черта, свойственная первобытному мышлению, по мнению Леви-Брюля, состоит в том, что для него не существует, да и не может существовать ничего случайного. Идеи Леви-Брюля были переосмыслены французским исследователем Клодом Леви-Строссом. Он полагал, что первобытное мышление ориентировано на опосредование противоречий, а не на их снятие.

К древним памятникам духовной культуры относятся погребения. Неандертальцы хоронили своих умерших сородичей. Существует несколько версий по этому поводу:

1. Многие ученые считают, что неандертальцы верили в то, что у них есть душа и она продолжает существовать после смерти (А. Бунсони, Г. Обермайер).

2. Другие с известной долей скептицизма относятся к подобным предположениям. По их мнению, неандертальцы верили не в душу, а в сверхъестественные свойства самого мертвого тела, поэтому и старались от него избавиться (М. Эберт).

3. Неандертальцы не понимали, что такое смерть, и продолжали заботиться о своих мертвых собратьях, как о живых (И. И. Скворцов-Степанов).

4. Самая практичная точка зрения: животные обычно держатся подальше от гниющих тел сородичей (кроме случаев, когда поедают падаль). Отсюда и стремление неандертальцев закопать мертвые тела.

Погребальный обряд синантропов (Pithecanthropus pekinensis) являлся сложным и длительным процессом. Ученые предполагают, что сородичи спустя определенное время после смерти приносили тело (или только череп) в пещеру. Мозг изымался, после его сжигали на костре. Некоторые исследователи полагают, что огонь как бы возвращал умершего к Солнцу. Череп либо хранился, либо закапывался под очаг. Согласно существующим гипотезам, таким образом покойник якобы продолжал жить небесной и земной жизнью.

Неандертальское погребение мустьерского типа (по Д. Ламберту) можно трактовать следующим образом. Тело умершего расположено в позе спящего: смерть древние люди могли рассматривать как крепкий сон, после которого возможно пробуждение. Покойник лежал по строго заданной оси восток – запад. Лицо обращено к югу, под головой – каменная подушка. В долгий путь соплеменники положили куски жареного мяса, каменные орудия, подстилку из лесного хвоща, цветы лекарственных растений.

Охотники верхнего палеолита очень серьезно относились к погребениям. Классическим считается ориньякское захоронение. Дно могилы посыпано охрой. Сохранились следы богатого головного убора. Там же найдена фигурка мужчины, каменные кольца, диски из камня. Уложив покойного и сложив в могилу различные предметы, соплеменники посыпали тело охрой. Как считают исследователи, древние люди придавали большое значение охре при исполнении ритуалов. Можно сделать предположение, что не все покойники удостаивались права ритуального погребения. Встречаются захоронения, в которых отсутствуют какие-либо дары, некоторые тела положены лицом вниз, завалены тяжелыми камнями. Встречаются и расчлененные тела. Вполне вероятно, соплеменники боялись, что покойники после смерти способны принести им вред.

Сохранилось много различных памятников, относящихся к тому периоду. Погребальный культ стал сложнее и богаче. Вожди, князья и цари брали с собой в могилу ценности и украшения, их сопровождали убитые лошади (иногда люди), чтобы служить в мире мертвых. Над местом погребения насыпались высокие курганы, ставились памятники.

Рядовых членов племени хоронили гораздо скромнее. В то время умерших часто сжигали, а не предавали земле. Видимо считалось, что вместе с огнем покойник быстрее возносится на небо. В бронзовый век люди почитали Солнце.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПЕРВОБЫТНОГО МИФА

Вопрос о происхождении мифологии – один из самых трудных и до сих пор не решенных наукой. Этнографические и, тем более, археологические источники не дают на него прямого ответа. Поэтому суждения здесь неизбежно носят гипотетический характер. Изложенная ниже концепция также гипотетична, она требует дальнейших исследований и обсуждения.

Чтобы понять происхождение первобытного мифа, нужно, на наш взгляд, остановиться, во-первых, на соотношении магического и мифологического сознания и, во-вторых, на соотношении мифа и обряда.

Магические верования , как уже говорилось, были наиболее архаической, неразвитой, примитивной формой веры в сверхъестественное. Их особенность состоит в том, что они непосредственно обслуживали определённые практические потребности первобытной общины, заменяя реальные средства воздействия на природу средствами иллюзорными, мнимыми. Магическое сознание было тесно связано с ограниченными рамками деятельности первобытных людей, оно всегда имело строго определённое целевое назначение: либо обеспечить охотничью добычу, либо умножить её. Соответственно и содержание магических представлений и верований не выходило за рамки решаемой практической задачи.

Однако по мере развития производства, становления первой социальной организации в виде рода и племени развивалось и человеческое сознание. Оно все чаще выходило за рамки непосредственной сиюминутной ситуации, за рамки удовлетворения основных материальных потребностей общины. У первобытных людей возникали вопросы о происхождении окружавших их вещей, предметов и явлений, о происхождении социальных обычаев и запретов (табу) и т. п. В тех условиях эти вопросы не могли быть решены в рациональной, адекватной реальности форме. Ответы неизбежно получались ложные, фантастические, они носили чувственно-конкретный, наглядно образный характер, были одним из проявлений развивавшегося художественного воображения первобытных людей. Так возникали первые мифы.

Наиболее древней системой верований и обрядов, в которой можно проследить постепенное превращение магии в мифические представления, стал, по-видимому, тотемизм. Тотемизм, судя по описаниям его этнографами, был сложной системой мифических представлений, верований и обрядов, обнимавшей все стороны жизни первобытной общины. Сюда входили мифы, повествовавшие о жизни и сверхъестественных превращениях тотемических предков (полулюдей, полузверей), а также система обрядов. В центре её находился обряд интичиумы (в ходе его происходило ритуальное поедание зверя-тотема, охота на которого была строжайше запрещена). В систему тотемизма входили и обряды инициации, ритуально оформлявшие посвящение юношей во взрослых членов племени.

А.Ф. Анисимов высказал весьма обоснованное, на наш взгляд, предположение, что центральный тотемический обряд интичиумы ведет своё происхождение от магического обряда умножения пищи, который был впоследствии переосмыслен с позиций родового мышления. Тотемические мифы, например, у австралийцев представляют собой самые элементарные, зачаточные формы мифологического сознания. Таким образом, есть основания предположить, что тотемизм – первая форма мифологического сознания, источниками которой послужили магические верования.

В связи с тем, что тотемизм был не только системой мифов и представлений, но и совокупностью ряда определённых обрядовых действий, следует сказать о соотношении мифа и обряда вообще. Сознание не могло развиваться, и знания не могли передаваться новым поколениям без их фиксации в материальных знаках и символах. Магистральная линия развития сознания первобытных людей состояла в развитии звуковой речи, обслуживавшей прежде всего и главным образом их трудовую деятельность.

Была, однако, и другая линия развития первобытного сознания, которая реализовалась в обрядах. Обряды первоначально материализовали магические верования (хотя, как было показано, их функции были гораздо шире), а впоследствии, по-видимому, выступили в качестве первой и наиболее древней формы объективирования мифов. С.А. Токарев подчеркивает неразрывную связь тотемических мифов австралийцев с их обрядами. Мифы, по его мнению, у австралийцев «служат как бы разъяснением самого совершаемого обряда. Последний обычно состоит в том, что исполнители обряда воспроизводят в лицах рассказываемые в мифе события». Из этого С. А. Токарев делает вывод, что обряд предшествовал мифу и что миф возникал из обряда.

С этим выводом, на наш взгляд, нельзя согласиться, учитывая то обстоятельство, что обряд является таковым лишь постольку, поскольку он сохраняет свою символическую природу, поскольку он служит материальным воплощением определённых идей, норм и представлений. Более правильным нам представляется мнение Е. М. Мелетинского, который считает, что «вопрос о приоритете в отношениях мифа и ритуала аналогичен проблеме соотношения курицы и яйца, о которых трудно сказать, кто кому предшествует».

Миф и обряд возникали одновременно и представляли первоначально, по-видимому, не расчлененную целостность. Иначе говоря, миф первоначально реализовался в самих обрядовых действиях, которые как бы воспроизводили мифические события и образы, перенося их в реальность. Так, тотемические обряды у австралийцев рассказывали об особых мифических временах, когда «люди были животными». Ряженые в маски сородичи «замещали» в ритуале мифических зооморфных предков, отождествлялись с ними. Так в обряде происходила реальная актуализация мифа. Этот обрядово-мифический комплекс необходимо включал в себя и эстетическую сторону, поскольку сама инсценировка мифа была зародышем многих искусств, включая и театр.

Что касается словесного повествования, то оно первоначально было неразрывно связано с обрядовым действом. Лишь в последующем своём развитии миф, как рассказ о фантастических событиях, отделяется от обрядовой инсценировки этого события и получает самостоятельное существование.

ОСОБЕННОСТИ ПЕРВОБЫТНОГО МИФА

Мифы многих народов дошли до нас не в первоначальной, а в значительно более поздней форме, существенно изменившейся под воздействием новых условий жизни, новых социальных отношений. Архаичные мифологические структуры можно выявить в мифологии тех народов, которые ещё сохранили наиболее древние формы производства и общественных отношений. К числу таких народов относятся прежде всего австралийцы, а также некоторые другие народности Азии, Африки и Южной Америки.

Важная особенность первобытного мифа состояла в том, что он выступал как нерасчленённое единство субъективного и объективного.

Тождество или, точнее, нерасчленённое единство субъективного и объективного рассматривают как важнейший признак мифа советские исследователи А.Ф. Лосев и Ф.X. Кессиди . «В мифе, – пишет А. Ф. Лосев, – все идеальное вполне тождественно с материальным и вещественным, а все вещественное ведёт себя так, как будто бы оно было идеальным». По мнению Ф. X. Кессиди, «отличительная черта мифа – это отождествление образа и предмета, субъективного и объективного, внутреннего и внешнего, части и целого и представление, что «все во всем».

Можно согласиться с такой трактовкой мифа, но с одной оговоркой: нерасчленённое единство (тождество) субъективного и объективного, образа и предмета характерно для начальной стадии развития мифологии, для наиболее древних, архаических мифов. В дальнейшем оно постепенно разрушается и мифический образ воспринимается уже не как реальное бытие предмета, а лишь как его символ, его частичное воплощение, проявление и обозначение.

Наиболее архаичные мифы, дошедшие до нас, – мифы тотемические . Суть их состоит в отождествлении (полном или частичном) людей и животных. Такое отождествление было, по-видимому, первой и наиболее примитивной формой олицетворения, антропоморфизации окружающего мира. И не случайно первым объектом мифологического олицетворения стали именно те животные, которые в эпоху палеолита играли решающую роль удовлетворении основных материальных потребностей людей.

Первобытный миф представлял собой также нерасчлененное единство объяснения и фантастического преобразования мира. Различные исследователи, изучавшие мифологию, издавна фиксировали наличие в мифах обеих этих сторон. При этом каждый из исследователей обычно вычленял одну из сторон, абсолютизируя её и сводя к ней сущность мифологии вообще. Таковы, например, две школы в изучении мифологии, существовавшие в XIX веке: английская (Эд. Тэйлор и др.), рационализировавшая мифы и сводившая их к ложным объяснениям окружающего мира, и немецкая, продолжавшая традиции романтизма и классического идеализма и рассматривавшая мифы прежде всего как продукты художественной фантазии.

Между тем в действительности обе указанные стороны необходимо присущи мифологическому сознанию. Более того, они неразрывно связаны друг с другом и имеют общие социальные истоки. Как уже говорилось, сфера практической, материальной жизни первобытных людей была крайне ограничена. Соответственно было ограничено и их сознание. В жизнь первобытных людей постоянно вторгались разрушительные для них и неконтролируемые ими факторы как природного, так и социального порядка.

Отношение первобытных людей к этим таинственным для них факторам в религиоведческой литературе обычно характеризуют только как страх, который рождает веру в сверхъестественное и преклонение перед ним. По-видимому, такие чувства, действительно, доминировали в сознании первобытного человека, но этим не исчерпывалось его отношение к непонятным и неконтролируемым им объектам. Вспомним опять-таки о самых архаических и примитивных формах иллюзорного сознания: магии и фетишизме. В магии присутствует не только вера в существование иллюзорной сверхъестественной связи между предметами, но и иллюзорная уверенность в том, что с помощью магического обряда человек может достичь определённой практической цели: убить животное, наловить рыбы, предотвратить засуху, уберечься от козней врагов-иноплеменников. О фетишистском наделении предмета сверхъестественными свойствами, вызванном страстным желанием первобытного человека удовлетворить свои материальные потребности, уже говорилось.

Во всех этих случаях присутствуют не только страх, придавленность, отчаяние и т. п., но и стремление подчинить себе те или иные объекты окружающего мира, преобразовать их, поставить их себе на службу. Однако подобное «преобразование» окружающего мира могло в тех условиях носить только иллюзорный, фантастический характер, могло реализовываться только в сознании людей.

Вспомним в этой связи известное высказывание К. Маркса: «Всякая мифология преодолевает, подчиняет и формирует силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, вместе с наступлением действительного господства над этими силами природы».

В наиболее древних мифологических системах (например, у австралийцев) попытки объяснить мир (а объяснение вещи здесь обычно означает повествование о её происхождении) слиты воедино с формированием фантастических образов тотемных предков, одновременно выступающих и как демиурги (творцы) окружающего мира, и как первопредки – культурные герои, которые подчиняют стихии природы, учат людей приемам добывания огня, охоты, изготовления орудий, вводят первые общественные запреты (табу ) Е. М. Мелетинский в книге «Поэтика мифа» выделяет особый раздел, рассказывающий о мифологических системах, в центре которых находятся образы «первопредков-демиургов – культурных героев». В этих образах первоначально слиты и представления о сверхъестественных существах (духах, богах), создавших мир и управляющих им, и представления о людях-героях, противостоящих в активной борьбе враждебным им силам.

Указанные мифы интересны для нас в том отношении, что в них наиболее отчетливо проявляется синкретизм первоначальных мифических образов, воплотивших в себе как первые зародыши художественной фантазии и попытки фантастически преобразовать окружающий мир, так и стремление объяснить окружающее, выявив его происхождение. Одновременно здесь присутствует еще одна тенденция – мифологическое освящение и узаконение существующих общественных порядков, обычаев и норм.

Синкретизм мифа проявляется, в частности, в том, что система мифических образов, повествуя о происхождении предметов и явлений природы, а также социальных установлений и порядков, одновременно обосновывает необходимость и незыблемость существующего порядка как в природе, так и в обществе. Различие между природой и обществом в наиболее древних мифах не осознается. Они «космологичны» и «социологичны» одновременно. Преодоление хаоса как враждебных людям стихийных сил и становление «космоса» как «правильного», «справедливого» порядка охватывает в мифологическом сознании сферу как природных, так и социальных явлений.

Мотив преодоления хаоса и становления «космоса» присутствует уже в архаических мифах о пер во предках-демиургах – культурных героях. Так, у североамериканских индейцев чрезвычайно популярен цикл о близнецах. Они вырезаны из тела женщины, убитой злым духом, и брошены: один – в вигваме, а другой в кустарнике или в ручье. Впоследствии отец выманивает «дикого» близнеца из кустарника и приручает его. Близнецы странствуют, уничтожая великана-людоеда, гигантского лося, громовую птицу, катящуюся скалу, антилопу-людоедку, чудовищного бобра и т. п.

По мнению советского этнографа А.М. Золотарёва , мифологические образы братьев-близнецов (а еще раньше – сестер-близнецов) в фантастической форме отражали и одновременно оправдывали возникновение в первобытном обществе экзогамных родовых групп. А. М. Золотарёв считал, что миф о братьях-близнецах является («основополагающим мифом», из которого впоследствии развивались «мироустроительные и космогонические мифы». Если последнее суждение представляется спорным, то бесспорно то, что миф о близнецах был одним из первых вариантов фантастического утверждения существующего космического и социального порядка.

Как отмечает Е.М. Мелетинский, в число важнейших функций первопредка-демиурга – культурного героя входят уничтожение чудовищ и демонов, создание человека и обучение его ремеслам, установление обычаев и правил поведения людей, а также установление режима рек и морей и т. п. Таким образом, указанные мифы повествуют о становлении порядка как в природной, так и в социальной среде. Причем повествование идёт не в форме абстрактных рассуждений, а в форме чувственно-конкретных представлений, где постоянно присутствует и художественная, эстетическая сторона.

В более поздних мифологиях, формировавшиеся уже в эпоху разложения первобытного строя, мотив превращения хаоса в «космос» обычно связывался с деятельностью богов. Так, в вавилонской мифологии хаос олицетворяет чудовище-дракон Тиамат, которую побеждает бог нового поколения Мардук, В древнегреческой мифологии глава олимпийских богов Зевс побеждает богов, олицетворявших подземные стихии, – Кроноса и титанов и т. п.

Итак, мифологическое сознание в первобытную эпоху включало в себя и фантастические, иллюзорные верования – зачатки религии, и художественные образы и представления – зачатки искусства, и нормы, регулирующие поведение людей в общине, – зачатки морали. Нередко в литературе обсуждается вопрос: можно ли применительно к первобытному обществу говорить о религии, искусстве, морали в собственном смысле слова? Одни авторы склонны уже в первобытном обществе четко выделять и различать формы общественного сознания, другие считают понятия «искусство», «мораль», «религия» применимыми только к условиям классового общества. Нам представляется, что данную проблему следует решать диалектически.

Конечно, в первобытном обществе искусство, мораль и религия еще не обособились в самостоятельные формы общественного сознания. Ведь такое обособление требует дальнейшего разделения труда, прежде всего отделения умственного труда от физического, и дальнейшей специализации в сфере духовной культуры (например, возникновения профессиональных служителей культа, художников и т. п.). В то же время специфически художественный и религиозный виды деятельности в первобытной общине уже существовали, но они существовали первоначально как стороны единого не расчленённого обрядового действа (художественная деятельность выступала и как сторона трудового процесса). Были и зачатки морального сознания, которые практически реализовались в табу (запретах деятельности и поведения) и обычаях, имевших религиозно-мифологическую мотивацию.

Таким образом, в первобытном обществе вполне правомерно, на наш взгляд, выделять зачатки искусства, религии и морали, четко представляя себе в то же время, что формы общественного сознания еще не отделились в ту эпоху одна от другой, что они выступали в слитном, не рас члененном виде и реализовались в первобытной мифологии и соответствующих обрядах.

МИФ КАК ПРОДУКТ КОЛЛЕКТИВНОГО СОЗНАНИЯ ПЕРВОБЫТНОЙ ОБЩИНЫ

Мифы не были созданием индивидуальной фантазии, индивидуального воображения. Они возникали как продукт коллективного сознания первобытной общины (рода или племени). Как мы уже выяснили, первоначально мифы возникали в не расчленённом единстве с обрядовыми действиями. Реализуя свои страстные желания и ожидания в обряде, члены первобытной общины коллективно творили миф, выдавая желаемое за действительное. Перефразируя известное высказывание английского этнографа Р. Маретта, можно, по-видимому, сказать, что первобытный миф не выдумывается, а «выплясывается». Индивидуальное сознание участников такого действа выступало как частица единого коллективного разума всей первобытной общины.

Впоследствии, несомненно, положение существенно усложняется. Мифы, фиксируясь в языке, приобретают известную самостоятельность. Но, отделившись от обряда, миф остается достоянием коллективного сознания первобытных общностей. Этнографы неоднократно отмечали особенности мифа как продукта коллективного творчества первобытных людей. В частности, миф (в отличие от сказки) не имеет индивидуальных вариантов, рассказчик не вносит в него никаких изменений. Реальное бытие мифа непосредственно связано с жизнью определенной общности людей. Многие мифы были доступны только посвященным (например, у австралийцев – мужчинам, прошедшим инициации). Рассказывание (или ритуальное воспроизведение) мифа есть всегда сакральный акт, определённое знаменательное событие в жизни рода или племени.

Все это отражается и в содержании мифов. Содержание архаического мифа – не судьба отдельного человека, а судьба племени, рода, тотемной группы. Мифы повествуют о происхождении их и одновременно сакрализуют их общественную организацию. Нерасчлененность природы и человека отражается в переносе кровно-родственных отношений на природу; первоначально на животных, затем на природные стихии и олицетворяющих их духов или богов. И тотемные предки, и духи, и боги различных мифологий находятся между собой в отношениях кроеных родственников, причем изменение этих отношений в обществе (например, смена матриархата патриархатом) находит свое фантастическое отражение в мифологии.

ЭВОЛЮЦИЯ ПЕРВОБЫТНОЙ МИФОЛОГИИ

Развитие первобытного общества, в частности совершенствование его материальной практики, усложнение родоплеменных отношений, неизбежно повлекло за собой и эволюцию мифологического сознания. Она проходила по нескольким основным направлениям.

Во-первых, постепенно миф перестаёт быть не расчлененным единством субъективного и объективного. В более поздних мифологических системах формируются образы духов, а затем и богов. Каждый из них выступает как чувственное, символическое воплощение определенных природных стихий или явлений, свойств и качеств человека, видов его деятельности и т. п. При этом, как показали многие исследователи, эволюция мифологических образов идет от фантастического олицетворения стихий и явлений природы к олицетворению определенных сторон социальной жизни, определенных свойств человека как общественного существа.

Образы богов представляли собой не только фантастические существа (для людей той эпохи они представлялись реально существующими). Они выступали и как символы определённых земных стихий или социальных явлений, как «хозяева» этих стихий или явлений, управляющие ими. Так, Посейдон – персонификация и символ моря, Гефест – кузнечного мастерства, Афина – мудрости, Афродита – любви и т. п. По выражению А. Ф. Лосева, «демон вещи отделяется от самой этой вещи», чувственный мифический образ становится символическим заместителем и представителем определенных природных или социальных объектов и явлений.

Как показал А. Ф. Лосев, развитие образов богов идет в направлении от терраморфных и зооморфных (которые соответствовали более раннему этапу развития общества и отражали страх людей перед природными стихиями) к антропоморфным, где отражались отношения между людьми в эпоху разложения первобытного общества. Так, например, в древнегреческой мифологии Зевс первоначально отождествлялся с громом и молнией. В дальнейшем же гром и молния превратились в атрибуты Зевса, а сам он стал главой олимпийской общины богов, принял вполне человеческий внешний облик.

Дальнейшая эволюция включает в себя переход от символа к метафоре, что является признаком распада мифологии и её превращения в те или иные виды художественного творчества. Символ означает частичное отождествление мифического образа и символизируемого объекта, метафора же – лишь образное сравнение, не предполагающее веры в реальность используемого образа. Здесь уже миф становится фактом искусства.

Другое направление эволюции первобытного мифа – расчленение и усложнение первоначальных мифических образов, носивших синкретический характер. Первопредки-демиурги превращаются в духов, а затем в богов, творящих мир и управляющих им.

Акт творения в первобытных мифах рисуется как вполне материальный процесс превращения одного объекта в другой либо похищения у первоначальных хранителей. В более поздних мифологиях, отразивших условия жизни народов, перешедших от собирательства и охоты к земледелию, скотоводству и ремеслу, возникновение вещей может быть результатом труда сверхъестественных существ-демиургов, которые лепят людей из глины, куют небесные светила в кузнице и т. п. Лишь на сравнительно позднем этапе развития мифологического сознания творение осуществляется с помощью мысли и слова, так называемое творение «из ничего». Так, в египетской мифологии бог Птах творит мир только «сердцем и языком», просто называя предметы. Таков же и древнееврейский бог Яхве .

В результате эволюции мифических образов первопредков-демиургов происходит постепенное формирование образов сверхъестественных существ (духов и богов), которые противопоставлены людям как их могущественные владыки и повелители. Мир здесь постепенно раздваивается: естественное, материальное все чаще противопоставляется сверхъестественному, потустороннему. Культ становится умилостивительным, реализуется в жертвоприношениях и молитвах. В конечном итоге мифологическое сознание становится сознанием религиозным.

Однако имеется и другая тенденция развития первобытной мифологии, которая наиболее ярко проявилась в мифах о культурных героях. Последние отделяются от образов богов-демиургов. Культурный герой – это богатырь, наделённый сверхъестественными свойствами. Он борется с чудовищами, символизирующими хаос, и побеждает их, обучает людей культуре и ремеслам, вводит обычаи и обряды и т. п. Таковы, например, Геракл, Тесей и Прометей в древнегреческой мифологии, Гильгамеш – в вавилонской. В подобных мифических образах нашла своё отражение не придавленность людей господствующими над ними стихийными силами, а их мечты и стремления подчинить себе эти силы, поставить их себе на службу. Именно эти мифические образы имел в виду А. М. Горький, когда подчеркивал, что в мифах «мы слышим отзвуки работы над приручением животных, над открытием целебных трав, изобретением орудий труда». Мифы этого рода дали начало эпосу как особому жанру фольклора. Известный советский фольклорист В.Я. Пропп писал, что «эпос, исходя из мифологических корней, преодолевает мифологию и религию. Это – закономерный путь развития эпоса всех народов». В другой своей книге В. Я. Пропп показал, как из мифа и ритуала постепенно возникает специфический фольклорный жанр волшебной сказки.

Между мифологией и различными фольклорными жанрами пролегает определенная граница: миф остается мифом, пока существует вера в реальность событий, о которых он повествует. Как только эта вера утрачена, миф превращается в художественное произведение: эпос, сказку и т. п.

Таким образом, эволюция мифологического сознания шла не только в направлении формирования религии; развитие одной из мифологических традиций постепенно привело к преодолению особенностей мифологического сознания и возникновению различных жанров народного художественного творчества – фольклора.

Подведем итоги. Как было показано выше, нет никаких оснований считать, что искусство и религия возникали в разные исторические эпохи, что искусство предшествовало религии. Напротив, факты свидетельствуют о том, что зачатки искусства и первоначальные религиозные верования возникали одновременно. Однако социальные потребности, породившие их, принципиально отличались друг от друга. Художественное творчество возникало на основе успехов трудовой, производственной деятельности людей, как результат все более глубокого овладения свойствами вещей, умения придать окружающим предметам необходимые для людей формы, выявить их объективные качества, включая симметрию, гармонию, ритм. Зачатки искусства, следовательно, коренятся в той стороне человеческой практики, которая выступает как проявление человеческой свободы.

Напротив, первая, наиболее архаическая форма религии – магия возникла непосредственно из ограниченности трудовой деятельности людей, их неспособности устойчиво обеспечить желаемый результат трудовых усилий. Следовательно, религия коренится в той стороне человеческой практики, которая фиксирует несвободу людей, их зависимость от стихийных сил окружающего мира.

Мы попытались показать, что различие социальных потребностей, рождающих искусство и религию, не исключает того, что эти потребности могут реализоваться одновременно в такой системе в не производстве иной деятельности первобытных людей, как их обряды. Первобытный обряд выступал одновременно и как практическое воплощение магических верований, и как передача новым поколениям навыков и знаний, и как способ реализации эстетической потребности людей.

Магические верования постепенно перерастали в систему мифологических представлений, которая носила также нерасчлененный, слитный характер. В мифе имелась, наряду с религиозной, и художественно-эстетическая сторона. В дальнейшем, в эпоху разложения первобытного общества эволюция мифологии пошла по пути разделения этих сторон, их взаимной дифференциации. Из мифологии возникли, с одной стороны, религия как система представлений о духах и богах и поклонения им, а с другой – устное народное творчество, фольклор в виде эпоса и сказки.