Про психологию. Учения и методики
→ ↓

Начало присоединения сибири деятельность ярмарка. Покорение Сибири

В 1581-1585 годах Московское царство во главе с Иваном Грозным существенно расширило границы государства на Восток, вследствие победы над монголо-татарскими ханствами. Именно в этот период Россия впервые включила в свой состав Западную Сибирь. Это случилось благодаря удачному походу казаков во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем против хана Кучума. В данной статье предлагается краткий обзор такого исторического события, как присоединение западной Сибири к России.

Подготовка похода Ермака

В 1579 году на территории Орел-городка (современный Пермский край) был сформирован отряд казаков, состоящий из 700-800 воинов. Их возглавлял Ермак Тимофеевич, ранее бывший атаманам волжских казаков. Орел-городок находился в собственности купеческого рода Строгановых. Именно они и выделили деньги на создание войска. Главная цель – защита населения от набегов кочевников с территории Сибирского ханства. Однако в 1581 году было принято решение организовать ответный поход с целью ослабить агрессивного соседа. Первые несколько месяцев похода – это была борьба с природой. Очень часто участникам похода приходилось орудовать топором, чтобы прорубать ход через непроходимые леса. В итоге, казаки приостановили поход на период зимы 1581-1582 года, создав укрепленный лагерь Кокуй-городок.

Ход войны с Сибирским ханством

Первые битвы между ханством и казаками состоялись весной 1582 года: в марте состоялось сражение на территории современной Свердловской области. Возле города Туринск казаки полностью разбили местные войска хана Кучума, а в мае уже заняли крупный город Чинги-туру. В конце сентября началось сражение за столицу Сибирского ханства Кашлык. Через месяц победу вновь одержали казаки. Однако после изнурительного похода Ермак решил сделать паузу и отправил посольство к Ивану Грозному, тем самым взяв паузу в присоединении Западной Сибири к русскому царству.

Когда Иван Грозный узнал о первых стычках между казаками и Сибирским ханством, царь приказал отозвать «воров», имея в виду казацкие отряды, которые «самовольно напали на соседей». Однако в конце 1582 года к царю прибыл посланник Ермака - Иван Кольцо, который сообщил Грозному об успехах, а также попросил подкрепления для полного разгрома Сибирского ханства. После этого царь одобрил поход Ермака и послал в Сибирь оружие, жалование и подкрепление.

Историческая справка

Карта похода Ермака в Сибирь 1582-1585 годов


В 1583 году войска Ермака нанесли поражение хану Кучуму на реке Вагае, а его племянника Маметкула и вовсе взяли в плен. Сам хан сбежал на территорию Ишимской степи, откуда периодически продолжал совершать нападения на земли России. В период с 1583 по 1585 Ермак уже не совершал масштабных походов, но включал в состав России новые земли Западной Сибири: атаман обещал покоренным народам защиту и покровительство, а они должны были платить специальный налог – ясак.

В 1585 году во время одной из стычек с местными племенами (по другой версии, нападение войска хана Кучума) небольшой отряд Ермака терпит поражение, а сам атаман погибает. Но главная цель и задача в жизни этого человека была решена – Западная Сибирь присоединилась к России.

Результаты похода Ермака

Историки выделяют следующие ключевые результаты похода Ермака в Сибирь:

  1. Расширение территории России за счет присоединения земель Сибирского ханства.
  2. Появление во внешней политике России нового направления для завоевательных походов, вектора, который будет приносить стране большие успехи.
  3. Колонизация Сибири. В результате этих процессов возникает большое количество городов. Через год после смерти Ермака, в 1586 был основан первый город России в Сибири – Тюмень. Произошло это на месте ставки хана, городе Кашлык, бывшей столице Сибирского ханства.

Присоединение Западной Сибири, которое случилось благодаря походам во главе с Ермаком Тимофеевичем имеет большое значение в истории России. Именно в результате этих походов Россия впервые начала распространять свое влияние на Сибири, и, тем самым, развиваться, становясь самым большим государством в мире.

Состав первых переселенцев был поэтому довольно пестрым. Кроме промысловиков («промышленных людей», на языке того времени), добровольно, «своею охотою» отправлявшихся «за Камень», в Сибирь по царскому указу шли служилые люди - казаки, стрельцы, пушкари. Они длительное время составляли на «сибирской украйне», как и на многих других «украинных» (т.е. окраинных) землях России XVI - XVII веков большинство постоянного русского населения.

Но московское правительство отправляло за Урал не только ратных людей; оно, видимо, понимало, что Сибирь может иметь большое значение для будущего России. В то время по Европе ходили упорные слухи о близости к восточным пределам «Московии» границ Индии и Китая, и русские государственные деятели не могли оставаться к ним равнодушными: прямая торговля с этими странами принесла бы огромный доход казне. «За Камнем» надеялись найти месторождения драгоценных металлов (золота, серебра), которые еще не были найдены в России, но требовалось их все больше и больше, как и других полезных ископаемых. Московское правительство стремилось поэтому не только к присвоению пушных богатств Сибири, но и к прочному закреплению на ее просторах. В Москве менялись правители и даже царские династии, но освоение сибирских земель неизменно рассматривалось в российской столице как задача первостепенной государственной важности

По «государеву указу» в сибирские города уже с конца XVI в. вместе со служилыми людьми переводились «пашенные крестьяне». Своим трудом они должны были помочь обеспечению «новой государевой вотчины» продовольствием. Отправлялись за Урал и казенные ремесленники - прежде всего кузнецы, нередко являвшиеся одновременно и рудознатцами.

Параллельно с задачей освоения Сибири царское правительство пыталось решить другую - избавиться от всякого рода беспокойного, ненадежного в политическом отношении люда, по крайней мере, удалить его из центра государства. В сибирские города стали охотно ссылать («в службу», «в посад» и «в пашню») уголовных преступников (часто вместо смертной казни), участников народных восстаний, «иноземцев» из числа военнопленных. Ссыльные составили заметную часть оказавшихся за Уралом переселенцев, особенно в наименее благоприятных для жизни (а потому и наименее заселенных) районах. В документах тех лет нередки упоминания о «немцах» (так в XVI-XVII вв. называли почти всех выходцев из западноевропейских стран), «литве» (выходцах из Речи Посполитой - прежде всего белорусах, затем украинцах, поляках, литовцах и т. д.), «черкасах» (ими обычно называли украинских казаков-запорожцев). Почти все они в Сибири обрусели, слившись с основной массой пришлого населения.

Но «иноземцы» встречались и среди вольных переселенцев. Российское государство с самого своего начала сложилось как многонациональное, и естественно, что переселенческая волна увлекла за собой и населявшие его нерусские народы. Из них в XVII в. больше всего за Урал попадало коми (зырян и пермяков): многие из них познакомились с Сибирью задолго до ее присоединения к России, наведываясь туда для торговли и промыслов. Со временем в Сибири оказалось немало поволжских (казанских) татар, других народов Среднего Поволжья и Прикамья.

Нерусские народы Европейской России влекло «за Камень» то же, что заставляло сниматься с места русских переселенцев. Массы «черного» люда постоянно стремились к лучшим условиям хозяйствования, но условия эти в России того времени давали слишком многим основания для недовольства.

Начало освоения Сибири пришлось на время «великого разоренья» страны из-за Ливонской войны и опричнины, голода, «смуты» и польско-шведской интервенции. Но и позднее, в течение всего «бунташного» XVII в., положение народных масс было тяжелым: возрастали налоги, усиливался феодальный гнет и все прочнее утверждалось крепостничество. Избавиться от угнетения всякого рода люди надеялись на новых землях.

Из ищущих лучшей доли и состоял основной поток вольных переселенцев. С течением времени он все белое нарастал и постепенно превысил число тех. кто направлялся в Сибирь не по своей воле. Именно он в конечном итоге привел к ее прочному вхождению в состав Российского государства.


Заключение

Итак, первое столетие освоения русскими людьми Сибири явилось не только самым ярким, но и переломным периодом ее истории. За время, отведенное одной человеческой жизни, огромный и богатейший край коренным образом изменил и свой внешний облик, и характер внутренних процессов.

К концу XVII в. за Уралом проживало уже около 200 тыс. переселенцев - примерно столько же, сколько аборигенов. Северная часть Азии вошла в состав более развитой в политическом, социальном, культурном и экономическом отношениях страны, объединенной в централизованное и могучее государство. Сибирь была словно прошита редкой, но прочной сетью городов и острогов, стала ареной невиданно оживленной для некогда глухих мест торговли, полем активной деятельности сотен ремесленников, тысяч промышленных людей и десятков тысяч земледельцев.

В XVII в. народы Северной Азии вышли из многовековой изоляции, обрекавшей их на отсталость и прозябание, и оказались вовлечены в общий поток мировой истории. Сибирь и пересекли новые пути сообщения, связавшие воедино разбросай на огромном расстоянии, ранее разобщенные и недоступные районы. Началась разработка почти не используемых XVII в. природных ресурсов края.

«Все, что мог сделать народ русский в Сибири, он сделал с необыкновенной энергией, и результат трудов его достоин удивления по своей громадности» , - писал в конце прошлого века известный сибирский ученый и общественный деятель Н. М. Ядринцев.

Каковы, однако, были последствия развернувшихся в XVII в. событий для судеб коренных сибирских народов?

Режим феодальной эксплуатации обрушился всей тяжестью на в большинстве своем плохо подготовленных к нему сибирских аборигенов. Помимо налогового гнета и произвола феодальных правителей, коренные обитатели Сибири в XVII в. испытывали на себе воздействие других отрицательных факторов, более пагубных, хотя, в общем, и неизбежных в тех условиях. Они повсеместно выявлялись при соприкосновении европейских народов с жившими долгое время изолированно и сильно отставшими от них в социальном и культурном развитии племенами: аборигены страдали от неизвестных ранее болезней, вредных привычек к алкоголю и табаку, оскудения промысловых угодий.

Познакомив переселенцев с некоторыми видами съедобных растений и рядом полезных в новых условиях хозяйственных навыков, коренные жители Сибири сильно изменили под воздействием русских и свой быт, и свою трудовую деятельность. У аборигенов стали складываться более совершенные приемы промыслов, земледелия и скотоводства, из их среды все чаще стали выходить «люди торговые и прожиточные». Следствием этого взаимообогащения культур явилось не только разрушение натуральных форм хозяйства и ускорение социально-экономического развития местных народов, но и установление общих классовых интересов пришлого и коренного населения. Показательно и то, что несмотря на продолжавшиеся на территории Северной Азии передвижения и переселения народов, сопровождавшиеся поглощением одних племен другими, несмотря на опустошительные эпидемии и феодальный гнетзоны расселения сибирских народов не менялись столетиями, а общая численность коренного населения Сибири возрастала и в XVII в., и в последующих столетиях. Так, если к началу XVII в. в Сибири проживало 200-220 тыс. человек, то в 20-30-х гг. XX в. местные народы насчитывали 800 тыс. человек. Этот численный рост был возможен лишь в условиях сохранения и жизнеспособности хозяйства аборигенов и решительного преобладания положительного при их контактах с русскими переселенцами над отрицательным.

Грандиозное расширение границ Российского государства еще более уменьшило плотность населения в стране, и до XVII в. небольшую, а известно, что редконаселенные территории обычно развиваются медленнее густозаселенных. Быстрое увеличение размеров страны дало новые возможности развитию «вширь» господствовавшим феодальным отношениям, задержав тем самым утверждение в России более прогрессивного способа производства. Освоение огромного массива новых земель потребовало дополнительных расходов на военные, административные и иные непроизводительные нужды. Наконец, и такое, всем нам, к сожалению, хорошо известное явление, как слишком «легкое», точнее, недопустимо легкомысленное отношение к природным богатствам края, уходит корнями в XVII в.. в те времена, когда земли, лесов, рыбы, зверя и «иных угод» в Сибири было так много, что, казалось, будет хватать всегда и на всех...

Если рассматривать в совокупности все последствия продвижения России в сибирские просторы, то мы должны будем выдвинуть на первый план факторы иного рода: те, что имели для судеб нашей страны глубоко прогрессивное значение. Так, в ходе происшедших в конце XVI-XVII в. событий определилась основная территория Российского государства, укрепилось его международное положение, вырос авторитет, усилилось влияние на политическую жизнь не только в Европе, но и в Азии. За Россией были закреплены богатейшие земли, которые дали колоссальный приток средств в коренные области страны, позволив лучше оснастить, а затем и перестроить ее армию, укрепить оборону. Русское купечество получило большие возможности для расширения торговли. Произошло общее увеличение продуктивности сельского хозяйства. Укрепление торговых связей в целом по стране способствовало углублению общественного разделения труда, давало дополнительный толчок для роста товарного производства и складывания всероссийского рынка, который, в свою очередь, втягивался в рынок мировой. Россия стала обладательницей несметных и в будущем крайне важных для нее природных богатств.

ПРИСОЕДИНЕНИЕ СИБИРИ К РОССИИ, включение Сибири и ее населения в состав Российского государства во второй половине XVI - начале XVII в. Сопровождалось военно-политическим и административно-правовым подчинением сибирских народов российской власти, их политико-правовой и культурный интеграцией в российский социум, географическим и историко-этнографическим изучением новых территорий, их хозяйственным освоением государством и переселенцами из России. Присоединение Сибири к России было продолжением русской (восточно-славянской) колонизации и расширения Русью-Россией своей государственной территории, оно обеспечило превращение России в европейско-азиатскую державу.

Причинами, непосредственно обусловившими в XVI-XVII вв. продвижение русских на восток, явля­лись ликвидация военной угрозы со стороны Сибирского ханства, добыча пушнины как важной статьи русского эк­спорта, поиск новых торговых путей и партнеров, занятие территорий, имевших экономического потенциал (сельскохозяйственные угодья, полезные ископаемые и т. д.), увеличение числа подданных-налогоплательщиков путем объясачивания сибирских аборигенов, стремление части русского населения (крестьян, посадских , казаков) избежать усиления крепостничества и фискального гнета в Европейской России. С начала XVIII в. все большую роль играли геополитические интересы российского правительства - укрепление позиций России в Азиатско-Тихоокеанском регионе и претензии на статус великой колониальной империи. Предпосылками присоединения Сибири к России стали укрепление военно-политического потенциала Московской Руси, расширение торговых связей с Европой и Азией, присоединение Приуралья и Поволжья (Казанского и Астраханского ханств). Главные русские маршруты по Сибири во многом определялись гидрографией региона, его мощными водными артери­ями, являвшимися для русских в XVII в. основными путями передвижения. В присоединении Сибири к России органично сочетались и взаимодействовали государственная и вольнонародная колонизация, казенный и частный интерес. Главная роль в этом процессе во второй половине XVI - начале XVIII в. играли служилые люди , действовавшие как по правительственными предписаниям, так и по собственной инициативе (преимущественно в Восточной Сибири), а так­же промышленные люди, шедшие на восток в поисках новых районов добычи пушнины. В XVIII-XIX вв. основную роль военно-колонизационного элемента выполняло казачество. Завершением процесса присоединения являлось установление российской политической власти и юрисдикции, выражавшееся на первых порах в создании опорных укрепленных пунктов, декларации от имени монарха подданства местного населе­ния («государево жалованное слово»), его приведении к присяге (шерти) и налогообложении (объясачивании), включении территории в государственную административно-территориальную систему управления. Важ­нейшим фактором, обеспечившим успех присоединения, стало переселение на новые земли и оседание там русского населения (прежде всего крестьянства).

Сибирские этносы воспринимали установление русской власти по-разному, в зависимости от особенностей этногенеза, уровня их социально-экономического и политического развития, степени зна­комства с системой господства-подчинения, этнополитической ситуации, заинтересованности в русской защите от враждебных соседей, наличия внешнего влияния со стороны иностранных государств. Темп и характер присоединения во многом определялись сущест­вовавшими у сибирских народов межэтническими и внутриэтническими про­тиворечиями, которые, как правило, существенно облегчали подчинение разрозненных аборигенных социумов. Свою роль сыграли умелые действия русского правительства по привлечению на сторону России аборигенной верхушки (раздача подарков, ока­зание почестей, освобождение от уплаты ясака , зачисление на службу с выплатой жалованья, крещение и т. п.), что превращало ее в проводника русской политики.

Присоединение разных территорий Сибири имело широкий спектр вариантов: от быстрого до длительного, от мир­ного до военного. Русско-аборигенное вооруженное противостояние, однако, не носило характера широкомасштабной войны: воен. действия, сопровождавшиеся подчас серьезными сраже­ниями и взаимной жестокостью, перемежались периодами мирных контактов и даже союзнических отношений.

Знакомство русских с Сибирью началось в конце XI в., когда новгородцы проложили путь в землю за­гадочной югры , располагавшейся на севере Приуралья и Зауралья (см. Походы новгородцев в Северное Зауралье в XII-XV вв.). В XII - первой половине XV в. новго­родские дружины периодически появлялись в Югре, вели здесь пушной промысел, меновой торг и сбор дани. В XII - начале XIII в. на «меховом пути» с новгородцами соперничало Владимиро-Суздальское княжество, под­чинявшее Прикамье. Однако экспансия была прервана монгольским нашествием. В 1265 Югорская земля упоминалась среди подчиненных Новгороду волостей . Но зависи­мость югорских князцов от боярской республики была номинальной и ограничивалась нерегулярной уплатой дани-ясака. К началу XIV в. большая часть приуральские югры, спасаясь от новгородских походов и объясачивания, мигрировала за Урал. К 1364 относится 1-й известный поход новгородцев за Урал, в Нижнем Приобье. Со второй половины XIV в. на Приуралье стало распространяться вли­яние Московского княжества, организовавшего христианиза­цию коми-зырян и подчинение Прикамья. Во второй половине XV в. московские войска провели несколько рейдов на Урал и в Сибирь, в низовья Оби и Иртыша, где собирали дань в великокняжескую казну (см. Походы московских воевод в Северное Зауралье в XV-XVI вв .). После утраты Новгородом в 1478 независимости все его северные владе­ния вошли в состав Московского государства. К концу XV в. власть Москвы формально признал ряд остяцких и вогульских княжеств Нижнего Приобья, а московский великий князь Иван III присвоил себе титул «князя Югорского, Кондинского и Обдорского». К 1480 Москва установила отношения с Тюменским ханством, которые из первоначально союзных перешли во враждебные: в 1483 московская рать воевала с татарами на Тавде и Тоболе, в 1505 тюменские татары совершили набег на русские владения в Перми Великой. В начале XVI в. Тюменское ханство исчезло, его земли отошли к возникшему Сибирскому ханству, в котором утвердилась династия Тайбугидов .

В первой половине XVI в. Московское государство не проявляло ак­тивности на сибирском направлении. Инициатива перешла к купцам и промышленным людям, которые, помимо сухопутного, освоили морской маршрут из Двины и Печоры на Обь. Около середины XVI в. на севере Западной Сибири стали возникать первые русские поселения - торговые и промысловые фактории-зимо­вья. Во время московско-казанских войн 1445-52 правители Сибирского ханства участвовали в антирусской коалиции, их отря­ды совершали набеги на Пермь Великую. В 1550-х гг. произошел перелом в русско-татарских отношениях. К Московскому государству были присоединены Казанское и Астраханское ханства, русское подданство признала Большая Ногайская Орда. В 1555-57 сибирский хан Едигер, ища поддержки в борьбе с Кучумом - сыном бухарского правителя Муртазы, признал себя вассалом Ивана IV с ежегодной уплатой дани. Однако начавшаяся Ливонская война не позволи­ла царю оказать помощь Едигеру, который в 1563 потерпел поражение от Кучума. Новый правитель Сибирского ханства повел враждебную политику в отношении Москвы, в 1573-82 его отряды при поддержке пелымского князца Аблегирима совершили нападения на русские владения в Приуралье. В условиях Ливонской войны Иван IV по­ручил оборону северо-восточных границ государства купцам, солепро­мышленникам и землевладельцам Строгановым, которые наняли вольных казаков. В 1581 или 1582 казачий отряд под руководством атамана Ермака по собственной инициативе, поддержанной Строгановыми, двинулся в сибирский поход, который, начавшись как типичный казачий разбойничий набег, кардинально изменил ситуацию в Западной Сибири и характер русско-сибирской политики. Разгромив в сражениях на урочище Бабасан (река Тобол) и на Чувашевом мысу (река Иртыш) войско Кучума и союзных ему остяцких и вогульских князцов, Ермакова дружина заняла столицу ханства - Кашлык. К 1585 казаки нанесли еще ряд поражений кучумовским татарам и объясачили часть татар, остяков и вогулов . После гибели Ермака остатки его дружины в 1585 ушли на Русь. Но к этому времени российское правительство, узнав об успехах казаков, приняло решение о занятии восточных территорий, богатых пушниной.

С 1585 в Западную Сибирь стали прибывать правительственные отряды. Они занялись строительством острогов и подчинением окрестного населения. К концу XVI в. были основаны Об­ский городок (1585), Тюмень (1586), Тобольск (1587), Лозьвинский городок (1588), Пелым (1593), Берёзов (1593), Сургут (1594), Тара (1594), Обдорский горо­док (1595), Нарым (1595), Кетск (1596), Верхотурье (1598), Туринск (1600), и земли сибирских татар, обских угров (остяков и вогулов) и части самоедов оказались в составе России. Некоторые из местных князцов (например, Лугуй, Алач, Игичей, Бардак, Цынгоп) без сопротивления признали русскую власть и оказали ей военную поддержку. Но Пелымское, Кондинское, Обдорское, Куноватское, Ляпинское княжества, а также Пегая Орда были покорены силой оружия. В Сибирском ханстве началась междоусобица: против Кучума выступил последний представитель династии Тайбугидов - Сейид-Ахмад (Сейдяк), на его сторону переметнулся ряд кучумовских мурз. Кучум бежал в Барабинскую степь и продолжил борьбу с русскими. В 1587 Сейид-Ахмад был пленен. После этого большая часть сибирских татар признала новую власть, их знать была зачислена на русскую службу. В 1598 русско-татарский отряд А. Воейкова на реке Ирмень (приток Оби) нанес окон­чательное поражение Кучуму. Сибирское ханство прекратило свое существование.

К началу XVII в. русское подданство признали тарские, барабинские и чатские татары. Приехавший в Москву князец еуштинских татар Тоян Ермашетев обратился с просьбой о строительстве в его землях русские укрепления для защиты от набегов енисейских кыргызов . В 1604 русско- татарский отряд при поддержке кодских остяков основал Томск , ставший опорной базой русского освоения Среднего Приобья. В 1618 на земле кузнецких татар (абинцев и кумандинцев) был поставлен Кузнецк . В результате почти вся территория Западной Сибири была подчинена русскими. Однако отдельные группы местного населения на протяжении XVII в. периодически поднимали восстания (волнения вогулов на Конде в 1606, осада Берёзова пелымскими вогулами и сургутскими остяками в 1607, выступление остя­ков и татар против Тюмени в 1609, вогулов - против Пелыма и Верхотурья в 1612, остяков и самоедов - про­тив Берёзова в 1665, попытки восстания нижнеобских остяков и самоедов в 1662-63 и в начале XVIII в., и т. д.). Долгое время на особом положении, с сохранением статуса княжеств и полусамостоятельности, оставались Кодское княжество (до 1644), возглавляемое князьями Алачевыми, и Обдорское княжество (вплоть до XIX в.), где утвердилась династия князей Тайшиных . Практически вне досягаемости русской власти были тундровые самоеды, кочевавшие от Печоры на западе до Таймыра на востоке, нерегулярно платившие ясак и неоднократно в XVII-XVIII вв. совершавшие нападения на остяков, ясачных сборщиков, промышленных и торговых людей, на русские зимовья и даже Обдорск (1649, 1678/79). От­ношения с ними коронная администрация предпочитала строить через обдорских остяцких князцов.

Главная цель русского движения в Сибирь - добыча пушнины - определяла и основные его маршруты - по таежной полосе, где была незначительная плотность аборигенного населения. К 1580-м гг. русские мореходы освоили морской путь из Бе­лого моря в Мангазею - район устьев рек Таз и Енисей. К началу XVII в. промышленные люди основали здесь зимовья и наладили торговлю с местными самоедами. В 1600-01 поя­вились правительственные отряды. На реке Таз они основали город Мангазею (1601), который стал важной опорной базой для землепроходцев, отправлявшихся далее на восток. К 1607 были сооружены Туруханское (в устье Турухана) и Инбацкое (в устье Елогуя) зимовья, затем началось продвижение русских по Подкаменной и Нижней Тунгускам, Пясине, Хете и Хатанге. Подчинение и объясачивание обитавших здесь кочевых самоедов и тунгусов затянулось на весь XVII в., причем некоторые их группы («юрацкая пуровская самоядь») оказывали русским сопротивление и в последующем.

В Мангазею русские попадали в основном морем, но к 1619 правительство, обеспокоенное попытками английских и голландских мо­реплавателей освоить путь на Обь и Енисей и недоволь­ное беспошлинным вывозом сибирской пушнины, запретило мангазейский морской ход. Это привело к освоению южных путей из Западной Сибири в Восточную - по притокам средней Оби, прежде всего по реке Кеть. В 1618 на волоке между Кетью и Енисеем был основан Маковский острог , на Енисее в 1618 - Енисейск и в 1628 - Красноярск , в 1628 на реке Кан - Канский острог и на реке Ангара - Рыбенский острог. Самодийские и кетоязычные народы Среднего Енисея достаточно быстро признали русское подданство, но жившие к востоку от Енисея в Западное Приангарье тунгусы оказали упорное сопротивление, их подчинение затяну­лось до 1640-х гг. И в дальнейшем, до начала XIX в., часть тунгусов, кочевавшая в отдаленных от русских поселений таежных районах, стремилась минимизировать контакты как с представителями власти, так и с русскими поселенцами.

Продвижение русских на юг Сибири в XVII в. на­толкнулось на активное сопротивление кочевых народов. В западно-сибирских степях противодействие русской власти пытались оказать потомки Кучума - кучумовичи, которые, поль­зуясь поддержкой сначала ногайцев, затем калмыков и джунгар, совершали набеги на русские и ясачные поселения и инициировали восстания в 1628-29 тарских, барабинских и чатских татар, в 1662 - части татар и вогулов. К началу XVIII в. кучумовичи как активная политическая сила сошли с исторической сцены. В первой половине XVII в. русское степное пограничье тревожили калмыки, кочевавшие по Казахстану из Монголии в Поволжье, во второй половине века - башкиры, подымавшие антирусские восстания (1662-64 и 1681-83). С конца XVII в. начались набеги казахов, подкочевавших к западно-сибирским границам. В верховьях Иртыша, Оби и Ени­сея русские столкнулись с военно-политическими объединениями телеутов (улус Абака и его потомков) и енисейских кыргызов (Езерское, Алтысарское, Алтырское и Тубинское княжества), не желавших мириться с потерей подвластной им территории и зависимого от них населе­ния - кыштымов, которых русские стремились перевести в свое подданство. Опорными базами распространения русские власти в степи служили Томск, Кузнецк, Енисейск и остроги - Мелесский (1621), Чатский (около 1624), Ачин­ский (1641), Караульный (1675), Ломовский (1675). Из части местных «татар» (еуштинцев, чатов, телеутов) в Томске, Красноярске, Кузнецке были сформированы подразделения служилых татар.

Основное беспокойство русским доставляли кыргызские княжества, сами являвшиеся вассалами и данниками сначала западно-монгольского (хотогойтского) государства алтын-ханов, затем Джунгарского ханства . Лавируя между интереса­ми русского царя, монгольского алтын-хана и джунгарского хунтайджи, кыргызы то заключали мир и даже соглашались платить ясак, то совершали нападения на русские и ясачные волос­ти Томского, Кузнецкого и Красноярского уездов, в том числе осаждали Томск (1614), Красноярск (1667, 1679, 1692), Кузнецк (1700), сжигали Абаканский (1675), Ачинский (1673, 1699), Канский (1678) остроги. Отношения с телеутами из первоначально союзных (договора 1609, 1621) превращались также то во враждебные (участие телеутов в татарском восстании 1628-29), то в мирные. Русская сторона, используя противоречия между алтын-ханами и Джун­гарией, телеутами и кыргызами, не только сдерживала натиск кочевников, но и наносила им неоднократные ощутимые поражения и упорно объясачивала пестрое в этническом отношении южно-сибирское население - кумандинцев, тубаларов , телесов, тау-телеутов, челканцев , теленгитов , чулымцев, качинцев, аринцев, кызыльцев, басагарцев, мелесцев, сагайцев, шорцев , мадов, маторов, саянцев-сойотов и других. Помимо военной силы царское правительство стре­милось использовать для своего закрепления в Южной Сибири переговоры с кыргызскими князьями, алтын-ханами и хунтайджой.

Борьба за подданных между Россией, алтын-ханами и Джунгарией, а также между Россией, телеутским и кыргызским княжествами привела к установлению в Барабинской степи, на Алтае, в Горной Шории, Кузнецкой и Хакасо-Минусинской котловинах и Западных Саянах (Саянская и Кайсоцкая землицы) многоданничества, когда значительная часть местного населения вынуждена была платить дань русским, кыргызам, телеутам , джунгарам и хотогойтам. В ходе этой борьбы кыштымы ориентировались на того, кто в данный момент был сильнее. Они то признавали русскую власть, то отказывались платить ясак и участво­вали в антирусских выступлениях. Но число самостоятельных восстаний ясачных кыштымов было невелико, они, как правило, присоединялись к кыргызам, телеутам, джун­гарам или пользовались их поддержкой. В 1667 гос-во алтын-ханов было разгромлено Джунгарией и в 1686 исчезло. После этого Алтай (Телеутская землица) и юг Хакасо-Минусинской котловины (Кыргызская землица) вошли в состав джунгарских владений. На русско-джунгарском пограничье установился режим двоеданничества. Отдельные группы телеутов, не признав господство Джунгарии, в 1660-70-х гг. перекочевали в российские пределы, были рас­селены в Кузнецком и Томском уездах, часть из них вместо уплаты ясака обязалась нести военную службу царю (так называемые выезжие телеуты).

Достигнув Енисея, русские в 1620-х гг. двинулись далее на восток и начали подчинение Прибайкалья , Забайкалья и Якутии. В отличие от Западной Сибири, где в основном по правительственным предписаниям проводили операции относительно крупные воинские контингенты, в Восточной Сибири действовали хотя и под общим контролем и руководством властей, но зачастую по собственной инициативе и на свои средства небольшие отряды землепроходцев.

В 1625-27 В. Тюменец, П. Фирсов и М. Перфильев прошли вверх по и собрали сведения о «братских людях» (бурятах). В 1628 в Прибайкалье совершили походы П.И. Бекетов - по Ангаре в верховья Лены и В. Черменинов - по Уде. Прибайкальские буряты (булагаты, ашехабаты, икинаты, эхириты, хонгодоры, хоринцы, готелы) первоначально отнеслись к русским миролю­биво, однако объясачивание и грабежи, учиненные казаками (действия отряда Я.И. Хрипунова и красноярской казачьей вольницы в 1629), а также строительство Илимского (1630), Братского (1631), Киренского (1631), Верхоленского (1641), Осинского (1644/46), Нижнеудинского (1646/48), Култукского (1647) и Балаганского (1654) острогов вынудили их взяться за оружие. В 1634 буряты разгромили отряд Д. Васильева и уничтожили Братский острог, в 1636 осаждали Братский, в 1644 - Верхоленский и Осинский остроги, в 1658 значительная часть икинатов, ашехабатов, булагатов, эхиритов и хонгодоров, подняв восстание, бежала в Монголию. Но сопротивление бурят было разрозненным, среди них продолжались междоусобицы, в которых соперничавшие роды пытались опереться на казаков. К 1660-м гг. активное сопротивление прибайкальских бурят было подавлено, они признали русское подданство. Прибайкальские тунгусы, являвшиеся данниками бурят, относительно быстро и мирно пере­ориентировались на признание русские власти. С основани­ем в 1661 Иркутска присоединение Прибайкалья было закончено. В 1669 поставлен Идинский острог, в 1671 - Яндинский, около 1675 - Чечуйский, в 1690-х гг. - Бельский, в 1676 - Тункинский острог, обозначивший границу русских владений в Восточных Саянах.

В 1621 в Мангазее были получены первые известия о «большой реке» Лене. В 1620-х - начале 1630-х гг. из Мангазеи, Енисейска, Красноярска, Томска и Тоболь­ска на Лену, Вилюй и Алдан ходили военно-промысловые экспедиции А. Добрынского, М. Васильева, В. Шахова, В.Е. Бугра , И. Галкина , П.И. Бекетова и другие, которые объясачивали местное население. В 1632 основан Якутсский (Ленский) острог, в 1635/36 - Олёкминский, в 1633/34 - Верхневилюйское зимовье, в 1633/35 - Жиганское. Якутские роды (бетунцы, мегинцы, катылинцы, дюпсинцы, кангаласцы и другие) на первых порах пыта­лись оказать сопротивление казачьим отрядам. Однако существовавшие между ними противоречия, использо­ванные русскими, обрекли их борьбу на провал. После разгрома в 1632-37 и 1642 наиболее непримиримых тойо­нов якуты быстро признали русскую власть и в последую­щем даже оказали помощь в покорении других народов.

Заняв центральные районы Якутии, казаки и промышленники устремились далее на северо-восток. В 1633-38 И. Ребров и М. Перфильев вышли по Лене к Ледовитому океану, по морю достигли Яны и Индигирки, открыв Юкагир­скую землицу. В 1635-39 Е.Ю. Буза и П. Иванов проложили сухопутный маршрут из Якутска через Верхоянский хребет к верховьям Яны и Индигирки. В 1639 отряд И. Москвитина вышел к Тихому океану (в устье реки Улья на Охотском побережье), в 1640 совершил плавание к устью Амура. В 1642-43 землепроходцы М.В. Стадухин , Д. Ярило, И. Ерастов и другие проникли на Алазею и Колыму, где познакомились с алазейскими чукчами . В 1648 С.И. Дежнев и Ф.А. Попов морем обогнули северо-восточную оконечность Азиатского материка. В 1650 на Анадырь по сухопутью с Колымы вышли М.В. Стадухин и С. Мотора. С середины XVII в. отряды землепроходцев и мореходов стали осваивать пути на Чукотку, в Корякскую землицу и на Камчатку. В при­соединяемых землях во второй половине 1630-40-х гг. начали возводить остроги (Верхоянский, Зашиверский, Алазейский, Среднеколымский, Нижнеколымский, Охотский, Анадырский) и зимовья (Нижнеянское, Подшиверское, Уяндинское, Бутальское, Олюбенское, Верхнеколым­ское, Омолонское и другие). В 1679 был основан Удский острог - крайняя южная точка русского присутствия на Охот­ском побережье. Все эти укрепления стали опорными базами для подчинения окрестного населения - юкагиров , тунгусов, коряков и чукчей, большая часть которых с оружием в руках пыталась воспротивиться объясачиванию, неоднократно нападая на русские отряды, остроги и зимовья. К началу XVIII в. русским в основном удалось сломить сопротивление юкагиров и тунгусов.

В 1643 русские - отряд С. Скороходова - впервые вышли в Забайкалье, в район реки Баргузин . Во второй половине 1640-50-х гг. за Байкал, где обитали буряты-хоринцы, монголы-табангуты, тунгусы и самодийско-тюркоязычные кайсоты, югдинцы и сойоты (в Восточных Саянах), про­никли отряды В. Колесникова, И. Похабова, И. Гал­кина, П. Бекетова, А.Ф. Пашкова . Казаки основали Верхнеангарский (1646/47), Баргузинский (1648), Баунтовский (1648/52), Иргенский (1653), Теленбинский (1658), Нерчинский (1658), Кучидский (1662), Селенгинский (1665), Удинский (1666), Еравнинский (1667/68, 1675), Итанцинский (1679), Аргунский (1681), Ильинский (1688) и Кабанский (1692) остро­ги. Присоединение Забайкалья носило преимущественно мирный характер, хотя и происходили отдельные вооруженные столкновения с табангутами и тунгусами. Близость крупных северо-монгольских (халхаских) ханств заставляла русских действовать с большой осторожностью и лояльно относиться к местному населению. В то же время монгольские набеги подтолкнули забайкальских хоринцев и тунгусов достаточно быстро при­нять русское подданство. Монголы, считавшие Забайкалье своей кыштымской территорией, но озабоченные в это время угрозой, исходившей от маньчжуров и джунгар, не препятствовали русским, чья малая численность первона­чально не вызвала у них особого беспокойства. Более того, северо-монгольские правители Тушэту-хан и Цэцэн-хан одно время рассчитывали получить поддержку России в борьбе против возможной агрессии маньчжуров. Но вскоре ситуация изменилась. В 1655 Халха-Монголия попала в вассальную зависимость от маньчжурского импе­ратора. С 1660-х гг. начались нападения монголов и табангутов на русские остроги и поселения в Прибайкалье и Забайкалье. Одновременно шли русско-монгольские переговоры о принадлежности территории и населения, но успеха они не имели. В 1674 казаки на реке Уда нанесли поражение табангутам, которые оставили свои земли в Еравнинской степи и ушли в Монголию.

Одновременно с Забайкальем русские начали занимать Приамурье . В 1643-44 В. Поярков , выйдя из Якут­ска, поднялся по Алдану и его притоку Учуру на Становой хребет, затем по Зее спустился в Амур и достиг его устья. В 1651 по Лене и Олёкме на Амур в месте слияния Шилки и Аргуни вышел Е. Хабаров . В 1654 к хабаровцам присоединился отряд П. Бекетова. На Амуре и его притоках землепроходцы построили Усть-Стрелочный (около 1651), Ачанский (1651) и Кумарский (1654) остроги. К середине 1650-х гг. они организовали сбор ясака со всего населения Амура, низовий Сунгари и Уссури - дауров, дючеров, тунгусов, натков, гиляков и других. Действия поярковцев и хабаровцев, среди которых преобладала казачья вольница, вызвали вооруженный отпор дауров и дючеров. Кроме того, против русских высту­пили маньчжуры, основавшие в Китае династию Цин и считавшие Приамурье сферой своих интересов. Отбив их нападения в 1652 и 1655, казаки в 1658 были раз­громлены недалеко от устья Сунгари. Выбив русских с Амура и уведя оттуда почти всех дауров и дючеров, маньчжуры ушли. В 1665 русские вновь появились в Приамурье и поставили там Албазинский (1665), Верхозейский (1677), Селемджинский (Селенбинский) (1679) и Долонский (Зейский) (1680) остроги. В ответ маньчжуры возобновили военные действия. Их поддержал ряд халхаских ханов, зависимых от Цинов и заинтересованных в ликвидации русского присутствия в Забайкалье. Попытки царского правительства дипломатическим путем урегулировать отношения с Цинским Китаем провалились. Итогом вооруженного противоборства на Амуре с маньчжурами и в Забайкалье с монголами стал Нерчинский договор 1689, согласно которому Россия уступила Приамурье Китаю, а государственная граница определилась по Аргуни и Становому хребту до верховьев Уды, впадающей в Охотское море. В ходе военных действий в Забайкалье буряты и тунгусы в основном поддержали русскую власть. В 1689 русское подданство приняла большая часть табангутов, поселенная между Селенгинском и Нерчинском .

К концу XVII в. основные территории Сибири оказалась в составе России. На юге русские владения выходили к лесостепному пограничью и примерно очерчивались по линии, прохо­дящей немного южнее Ялуторовска , Тобольска, Тары, Томска, Кузнецка, Красноярска, Нижнеудинска , Тункинского острога, Селенгинска, Аргунского острога, далее по Становому хребту к Удскому острогу на побережье Охотского моря. На севере естественной границей являлось побережье Ледовитого океана. На востоке крайними точками русские власти были Охотский и Анадырский остроги.

Процесс присоединения Россией новых территорий продолжился в XVIII в. В результате похода 1697-99 В.В. Атласова началось подчинение Камчатки. Опира­ясь на Нижнекамчатский (1697), Верхнекамчатский (1703) и Большерецкий (1704) остроги, казаки к 1720-м гг. объясачили ительменов и «курильских мужиков». Их попытки оказать сопротивление (1707-11, 1731) были подавлены. В 1711 казачья экспедиция под руководством Д.Я. Анциферова и И.П. Козыревского посетила первый (Шумшу) и, возможно, второй (Парамушир) острова Курильской гряды. В это же время из Анадырска и Охотска активизировалось объясачивание коряков, значительная часть которых упорно не признавала русское господство. Равным образом безрезультатными были попытки объясачить чукчей, обитавших на Чукотском полуострове.

С конца 1720-х гг. российское правительство, планируя расширить и укрепить позиции России в северной акватории Тихого океана, активизировало усилия по подчинению наро­дов и земель на крайнем северо-востоке Сибири. В 1727 была создана военная экспедиция, названная позднее Анадырской партией, во главе с А.Ф. Шестаковым и Д.И. Павлуцким . Экспедиция, покорив еще «немир­ных иноземцев», должна была обеспечить тыл и базу для русского продвижения в Северную Америку, поиск путей к которой являлся одной из задач Первой и Второй Камчатских экспедиций . Но походы 1729-32 Шестакова и Павлуцкого, которые дипломатии предпочли грубую силу, вызвали вооруженное противодействие коряков и чук­чей. Ситуация осложнялась тем, что чукчи-оленеводы с конца XVII в., расширяя свои пастбищные угодья, стали совершать систематическим нападения на юкагиров и коряков. Поддержку русским оказывали оленные юкагиры и коряки, обитавшие в районе Анадыря и стра­давшие от чукотских набегов, а также тунгусы-ламуты, расселявшиеся на территории охотоморских коряков. Все территориальные группы чукчей решительно сопротивлялись русским. Оседлые коряки, проживавшие по побережью Охотского и Берингова морей, то воевали с русскими, то прекращали военные действия и даже вносили ясак. Одновременно происходили вооруж. столкновения между чукчами и коряками. Апогей воен. действий пришелся на 2- ю пол. 1740-х - 1-ю пол. 1750-х гг. К сер. 1750-х гг. в результате карательных походов и строительства крепостей (Гижигинской, Тигильской, Вилигинской и другие) коряки были сломлены и признали русскую власть. В 1764 императрица Екатерина II объявила об их приеме в российское подданство. Одновременно, не сумев справиться с чукчами, русская власть отказалась от силовых мер и перешла к дипломатии. В ходе переговоров во второй половине XVIII в. с влиятельными чукотскими тойонами были достигнуты соглашения о мире на условиях уплаты чукчами ясака на добровольной основе. В 1764 Анадырская партия была упразднена, в 1771 ликвидирован Анадырский острог . В 1779 чукчи объявлены подданными России.

Присоединение северо-востока Сибири сопровождалось морскими экспедициями по обследованию северной акватории Тихого океана (см. Географические исследования Сибири), приведшими к открытию Аляски, Алеутских и Курильских островов. Инициативу в их освоении взяли в свои руки купцы и промышленные люди, которые устремились туда в погоне за пушниной. К концу XVIII в. они основали на Аляске, островах Кадьяк, Афогнак и Ситка несколько русских поселений, что привело к возникновению так называемой Русской Америки. В 1799 была создана Российско-американская компания, включившая в сферу своих интересов и Курильские острова.

В XVIII в. изменилась международная ситуация на южно-сибирских границах. С конца XVII в. началось острое соперни­чество Джунгарии и Цинского Китая за обладание монгольскими землями. Развернулась также борьба между Джунгарией и казахами. Все это отвлекало внимание и силы джунгар от юга Западной Сибири, Алтая и Хакасии , вынуждало их не обострять отношения с Россией. В 1703-06 в целях увеличения своего войска джунгары увели в свои земли большую часть енисейских кыргызов и алтайских телеутов. Воспользовавшись этим, русская сторона, ликвидировав оставшиеся малочисленные группы кыргызов, быстро заняла освободившуюся территорию, куда стали переселяться ясачные люди - белтиры, сагайцы, качинцы, койбалы. Со строительством Умревинского (1703), нового Абаканского (1707), Саянского (1718), Бикатунского (1709, 1718), Чаусского (1713), Бердского (1716) острогов и Белоярской крепости (1717) в состав России вошли Северный (степной) Алтай и Хакасо-Минусинская котловина. С конца 1710-х гг. от Южного Урала до Алтая для защиты от набегов кочевников возводятся крепости, форпосты и редуты, из которых составляются укрепленные (пограничные) линии . Их выдвижение к югу обеспечило присоединение Россией значительных степных районов выше по Тоболу, Ишиму, к северу от Иртыша и в предгорьях Алтая. Попытки джунгар остановить русское продвижение успеха не имели. Сохранялись взаимные российско-джунгарские территориальные споры. На положении двоеданцев оставалась часть барабинских татар, енисейских белтиров, мадов, койбалов, алтайских аз-кыштымов, кергешов, юссов, кумандинцев, тогулов, тагапцев, шорцев, тау-телеутов, телесов. С начала XVIII в. территориальные претензии на верховья Енисея (Урянхай-Туву) стали предъявлять северо-монгольские ханы.

В 1691 маньчжуры окончательно подчинили Северную Монголию, что актуализировало вопрос о разграничении владений России и Китая. В результате переговоров о границе и статусе пограничных буферных территорий между им­периями в 1727 подписан Буринский трактат, согласно которому проводилась демаркация российско-китайские границы от Аргуни на востоке до перевала Шабин-Дабаг в Саянах на западе. Забайкалье признавалось территорией России, а Тува (Урянхайский край) - Китая. После разгрома в 1755-58 цинскими войсками Джунгарии Китай овладел всей Тувой и стал претендовать на Горный Алтай. Спа­саясь от цинской агрессии, многие зайсаны Горного Алтая, бывшие до этого джунгарскими подданными, обратились к русским властям с просьбой принять их с подвластным населением в российское подданство, что было осуществлено в 1756. Однако слабость военных сил, ислоцированных в Сибири, не позволила российскому правительству воспрепятствовать распространению в южных районах Горного Алтая цинского влияния, которое осуществлялось преимущественно силой. Предло­жения Санкт-Петербурга разграничить данную территорию были отвергнуты Пекином. В результате южноалтайские земли (Улаганское плоскогорье, Курайская степь, бас­сейны рек Чуя, Аргут, Чулышман, Башкаус, Толыш) превратились в буферную зону, а их население - телесы и теленгиты - в российско-китайских двоеданцев, с сохранением, однако, их значительной самостоятельности во внутренних делах. Со второй половины XVIII в. в Горном Алтае стали появляться русские поселения беглых раскольников, солдат, крестьян, работных людей с Колывано-Воскресенских (Алтайских) заводов - так называемых алтайских каменщиков, развивалась русско-алтайская торговля. На рубеже 1820-30-х гг. бийские купцы основали в Чуйской долине торговую факторию Кош-Агач. Китай, со своей стороны, не предпринимал никаких попыток экономического освоения Горного Алтая.

В первой половине XIX в. Россия значительно усилила свои позиции в Азии. Активизировался начавшийся еще в предыдущем столетии процесс присоединения казахских жузов. К 1850-м гг. в состав России был включен Семиреченский край до реки Или, с 1853 началось освоение Заилийского края. После того как экспедиции А. Ф. Миддендорфа (1844-45) и Н.Х. Агте (1848-50) установили отсутствие на Амуре китайских поселений и неподвластность Китаю местного населения, а экспедиция Г.И. Невельского (1849-50) доказала судоходность Амурского лимана и основала там Николаевский пост (ныне - Николаевск-на-Амуре), в 1850-х гг. по инициативе восточно-сибирского генерал-губернатора Н.Н. Муравьева Приамурье было занято русскими войсками. Воспользовавшись военно-политическим ослаблением Китая, Россия добилась от Пекина официального признания своих прав на территории Горного Алтая и Дальнего Востока. Согласно Айгунскому договору (1858), Тяньцзиньскому трактату (1858) и Пекинскому договору (1860), русско-китайская граница прошла по Амуру, Уссури, озеру Ханко и до устья реки Тумынцзян. В Приамурье и Приморье были основаны Благовещенск (1858), Хабаровск (1858) и Владивосток (1860). В 1864 подписан Чугучакский протокол, определивший границу в Горном Алтае от Шабин-Дабага к озеру Зайсан. Алтайские двоеданцы переходили в ведомство России, в 1865 они принесли присягу на подданство российскому монарху.

В 1853 русские поселения (Муравьевский и Ильинский военные посты) появились на Сахалине, первые сведения о котором были получены еще в середине XVII в. Это привело к конфликту с Японией, осваивавшей южную часть острова, а также Курильские острова. В 1855 по Симодскому до­говору была определена русско-японская граница на Курилах, она прошла между островами Уруп и Итуруп; Сахалин остался неразделенным. В 1867 российское правительство продало США владения Российско-американской компании на Аляске и Алеутских островах. В 1875 по Петербургскому трактату Россия уступила Японии северные Курильские острова, закрепив за собой взамен все права на Сахалин. В 1905 в результате поражения России в Русско-японской войне 1904-05 южная часть Сахалина (до 50-й параллели) была отторгнута Японией.

Присоединение Горного Алтая облегчило расширение русского экономического влияния в Туве (Урянхайский край). Здесь начинается разработка золотых приисков, осваиваются рыбные промыслы. К концу XIX в. открываются торговые фактории и появляются первые переселенцы-крестьяне. С 1911 в результате национально-освободительного движения тувинцев китайская власть в Туве фактически ликвидирована. 18 апреля 1914 по просьбе ряда тувинских нойнов и лам Россия официально установила протекторат над Тувой, которая под наименованием Урянхайского края была административно подчинена иркутскому генерал-губернатору.

Литература

  1. Бахрушин С.В. Казаки на Амуре. Л., 1925;
  2. Окладни­ков А.П. Очерки по истории западных бурят-монголов. Л., 1937;
  3. Якутия в XVII в. Якутск, 1953;
  4. Бахрушин С.В. Науч. тр. М., 1955-59. Т. 1-4;
  5. История открытия и освоения Северного мор­ского пути. М., 1956. Т. 1;
  6. Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ , 1958;
  7. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960;
  8. Александров В.А. Русское население Сибири XVII - начала XVIII в. (Енисейский край). М., 1964;
  9. Гурвич И.С. Этническая история Северо-Востока Сибири. М., 1966;
  10. История Сибири. Л., 1968. Т. 2;
  11. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск, 1984;
  12. Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск, 1986;
  13. История Дальнего Востока СССР в эпоху фео­дализма и капитализма (XVII в. - 1917 г.). М., 1991;
  14. Иванов В.Н. Вхождение Северо-Востока Азии в состав Русского государства. Новосибирск, 1999;
  15. Народы Сибири в составе Государства Россий­ского. СПб., 1999;
  16. Миллер Г.Ф. История Сибири. М., 1999-2005. Т. 1-3;
  17. Зуев А. С. Русские и аборигены на крайнем Северо-Востоке Сибири во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв. Но­восибирск, 2002;
  18. Боронин О.В. Двоеданничество в Сибири XVII - 60-е гг. XIX в. Барнаул , 2004;
  19. Перевалова Е.В. Северные ханты : этническая история. Екатеринбург, 2004;
  20. Дацышен В.Г. Саянский рубеж. Южная часть Приенисейского края и русско-тувинские отношения в 1616-1911 гг. Томск, 2005;
  21. Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокуль­турная динамика XVII - начала XX века. Новосибирск, 2005.

тельствует о высоком уровне и масштабности финансовых операций, большой предприимчивости кооператоров, которая позволила им не только преодолеть финансовую катастрофу в стране, но и в значительной степени насытить сибирский рынок товарами.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф.д. 51, оп. 1, д. 1163, л. 3, 4.

2 Государственный архив Иркутской области. Ф.р. 322,оп.1, д.37,л. 168.

3 Государственный архив Красноярского края. Ф.р. 127, оп. 1, д. 132, л. 3, 4.

4 ГАНО. Ф. 31, оп. 1, д. 92, л. 37, 38.

5 Там же. Ф.д. 51, оп. 1, д. 1481, л. 136.

6 Протокол Общесибирского съезда работников неторговых отделов Сибирских кооперативных союзов от 29 декабря 1918 г., 6 января 1919 г. Красноярск, 1919. С. 25.

7 ГАНО. Ф.д. 51, оп. 1, д. 1184, л. 119, 120.

9 Закупсбыт: Хронико-документальная летопись первого общесибирского потребительского союза (1916-1923) / Ред.-сост. А.А. Николаев. Новосибирск, 1999. С. 231.

10 ГАНО. Ф.д. 51, оп. 1, д. 1184, л. 293, 294.

11 Там же. Л. 105.

12 Там же. Д. 1329, л. 4, 5.

В.П. ШАХЕРОВ

кандидат исторических наук, доцент Иркутского государственного университета

ГОРОДСКИЕ ЯРМАРКИ И ФОРМИРОВАНИЕ МЕЖРЕГИОНАЛЬНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ В СИБИРИ ХУШ-ХТХ вв.

С присоединением Сибири началось формирование хозяйственных связей и собственно сибирской экономики, с одной стороны, и вовлечение новых территорий в общероссийское экономическое пространство, с другой. Расширение рыночных отношений в той или иной степени содействовало открытости экономики. На практике это означало установление добровольных и взаимовыгодных обменных процессов как внутри локальных территорий, так и между ними. Образование устойчивых межрайонных связей способствовало формированию регионального рынка. В советской литературе осторожно писали о постепенном включении Сибири в формирующийся всероссийский рынок уже с XVII в.1 Следует сказать, однако, что в современной историографии понятие «всероссийский (национальный) рынок» вообще разработано очень слабо. Б.Н. Миронов, посвятивший проблеме внутреннего рынка России специальное исследование, отмечал, что национальный рынок - это не простая совокупность локальных рынков, а «система вза-

имосвязанных местных рынков, объединенных в целое общей функцией - осуществление товарообмена между производителями и потребителями в масштабе всей страны - на основе товарного производства и географического разделения труда»2. Именно в силу этого отдельные регионы включаются в общенациональное воспроизводство и образуется хозяйственная общность страны. По мнению Б.Н. Миронова, только к середине XIX в. российскому рынку стало присуще внутреннее единство, а экономика приобрела черты единого хозяйственного организма, действующего на основе территориального разделения труда3.

Общая экономическая зависимость Сибири от России, прежде всего в промышленном отношении, наряду с региональными особенностями замедляла формирование региональных рынков. Вплоть до начала XIX в. можно говорить лишь о развитии местных рынков, основанных на простом обмене городской и сельской продукцией или на определенной специализации отдельных территорий. Межрегиональные связи были

© В.П. Шахеров, 2003

развиты слабее. Например, товарооборот между Западной и Восточной Сибирью сводился лишь к ограниченным статьям сельскохозяйственной продукции и крестьянских промыслов. Отмечая отсутствие собственной обрабатывающей промышленности в регионе, официальные источники еще во второй половине XIX в. указывали, что Восточная Сибирь «снабжается не только всеми мануфактурными произведениями из Европейской России и из-за границы, но даже некоторые предметы первой необходимости и сырые произведения привозятся издалека, так, например, коровье масло, кожи, рогожи, циновки и т.п. получаются из Западной Сибири»4.

В XVII-первой половине XVIII в. роль перевалочного центра между Западной и Восточной Сибирью отводилась Енисейску, который к тому же был одним из основных центров меховой торговли. Но с прокладкой Москов-ского тракта Енисейск, лежащий севернее, утратил свое значение и его функции отошли к Томску. От Иркутска до Томска протянулась основная дорога, а от Томской пристани товары отправлялись дальше водным путем. По этому пути в основном и совершалась переброска китайских товаров из Кяхты и сибирской пушнины на запад, навстречу которым шли российские и европейские товары, в основном продукция промышленного производства, для промена в Китай и реализации на внутренних рынках Сибири. Таким образом, основная часть товарообмена между Европейской Россией и Сибирью приходилась на транзитную торговлю, которая обеспечивала интересы русско-китайской торговли. Лишь немногие сибирские предприниматели были задействованы в осуществлении товарообмена между метрополией и сибирскими окраинами, хотя, конечно, транзитная торговля содействовала развитию путей сообщения и сибирского транспорта, стимулировала рост мелкого предпринимательства и простейших видов обрабатывающей промышленности5. По меткому замечанию Н.С. Щукина, Кяхта рассыпала «на пути до Нижнего миллионы рублей»6.

Необходимо также добавить, что восточная часть Сибири специализировалась на промысловом хозяйстве, в то время как на западе основу экспорта составляло сельскохозяйственное сырье. Продукция Западной Сибири была более ориентирована на Ирбитскую ярмарку. Так, в 1808 г. почти из 350 торговцев, производивших операции на ярмарке, купцов из городов Восточной Сибири было всего 27, в то время как за-

падносибирских - 93, а с торгующими бухарцами, живущими в южных поселениях региона, их число доходило до 1167. Крупные же предприниматели из Иркутска и Забайкалья предпочитали обменивать свою продукцию на российские товары на Нижегородской ярмарке. Эту особенность в направлении товаропотоков из основных регионов Сибири отмечал еще Г.Н. Потанин. «Купцы западной половины Сибири, - писал он, - со своими тяжелыми и громоздкими, но дешевыми товарами ездили сбывать их на Ирбитскую ярмарку, где и покупали для своей половины Сибири продукты московской мануфактуры; купцы же восточной половины Сибири проезжали со своими легкими для провоза, но дорогими мехами и чаями до Нижегородской ярмарки и здесь закупали фабрикаты»8.

Чем дальше на восток, тем большей была экономическая зависимость территорий от российского капитала. Если предприниматели Западной Сибири, особенно Тобольской губернии, используя традиционную хозяйственную ориентацию на Уральский регион, еще могли вывозить часть сибирской продукции на пограничные ярмарки и в Ирбит, являвшийся основным местом обмена продукции сибирского рынка на российские товары, то восточносибирское купечество, за исключением торговцев пушниной и чаем, не имело доступа не только в Европейскую Россию, но и в Западную Сибирь. В целом Сибирь была отрезана Уралом от рынков Европей-ской России. В обмене Сибири с российским центром встречались два потока товаров: из Сибири - пушнина и небольшая часть сельскохозяйственного сырья, создававшие ее покупательную способность, а из России - промышленные товары потребительского характера: мануфактура, одежда, металлические изделия и т.п. Сельское и лесное хозяйство Сибири из-за отсутствия эффективного транспорта и дороговизны перевозок развивалось вне связи с российским рынком. Так, хлебный рынок Сибири определялся только внутренним спросом и колебаниями урожайности. Уже в конце XVIII в. предложение хлеба на местном рынке значительно превышало спрос, что заметно снижало цены на него и отнюдь не стимулировало процесс интенсификации земледелия и в целом сельского хозяйства. Это ценовое сдерживание сохранялось до постройки железной дороги, позволившей Сибири вывозить свой дешевый хлеб на российский и мировой рынки.

Слабое развитие сибирской промышленности приводило к росту монополии российских купцов. В XVII-начале XVIII в. доля торговцев из России составляла не менее 70%. И позднее они господствовали на внутреннем рынке Сибири. Интерес богатейших российских купцов к восточным окраинам обу-словливал-ся большим спросом и высокой ценой на ввозимые туда изделия промышленного и ремесленного производства, которые обменивались на единственный пользующийся неизменным спросом на российском и мировом рынках товар - сибирские меха. Именно через пушной рынок, сформировавшийся уже к концу XVII в., Сибирь имела возможность интегрироваться в общероссийское экономическое пространство.

В стоимостном отношении сибирская продукция в несколько раз уступала более дорогим фабричным товарам. Вывоз свободных денег лишал Сибирь капиталов, необходимых для промышленного развития края, что еще более усиливало ее зависимость от России, превращая в аграрно-сырьевой придаток. «Потребности, - писал Н.М. Ядринцев о Сибири, - у нее развились сильно, но окупить их своими продуктами она не в силах: сколько она ни дает продуктов, она все в долгу у мануфак-туристов»9. Среди причин слабости сибирской промышленности были недостаток капиталов и квалифицированной рабочей силы, засилье продукции российских фабрик и заводов. Невысокая мотивация инвестиций сибиряков в местную промышленность объяснялась также достаточно высокими доходами, которые давали торгово-предпринимательские операции, особенно на пушном рынке. По подсчетам М. Константинова, в карман купца, торгующего на севере Якутии, денег возвращалось в среднем в 4 раза больше, чем выходило из него10. Поэтому доходы, полученные от посреднических и торговых операций, не являлись стимулом для поиска новых рынков и иных форм предпринимательской деятельности. «При таких барышах, - отмечал В.М. Зензинов, - капиталистам, конечно, нечего заботиться о новых предприятиях, новых рейсах, новых путях - старое, испытанное, верное вполне удовлетворяло их аппетит, и ничто не побуждает их искать нового, может быть, неверного, ненадежного»11.

В рассматриваемое время в Сибири были представлены все основные формы торговли: развозная (разъездная), ярмарочная и стационарная. До середины XVIII в. господствова-

ла караванно-развозная торговля. Торговая жизнь в населенных пунктах оживлялась с приходом купеческих транспортов. Съезды торговых людей происходили почти каждый месяц, но наиболее крупных размеров они достигали осенью, когда через сибирские города транзитом шли купеческие обозы в Кяхту. Отвечая на анкету Комиссии о коммерции, руководство иркутской земской избы отмечало: «Ярмарки в г. Иркутске во весь год от приезжающих разных городов и в разныя числа бывают с начала октября месяца, а зачинаются от приезду как водяным, так и сухим путем летом и зимою обыкновенно»12. С появлением ярмарок разъездная торговля стала уделом мелкого купечества и приказчиков. Разъездной торг в основном выполнял функцию обмена промышленных товаров на продукцию сельских промыслов. Основная задача его заключалась в объединении мелких местных рынков и в установлении связей между ними и центрами периодической торговли.

До поры до времени сложившаяся система внутреннего торга устраивала сибирское купечество. Однако с ростом его численности и укреплением финансового положения оно начало более решительно бороться за свое монопольное положение на местном рынке. Еще в середине XVIII в. иркутские купцы, например, отказывались открывать в городе ярмарку, на которую торговцы из России могли бы привозить свои товары и продавать их в розницу. Но все же устоять перед давлением иногородних конкурентов, прежде всего российских коммерсантов, сибиряки не смогли. В учреждении ярмарок была заинтересована и администрация края. До середины XVIII в. торговля на ярмарках носила нерегулярный, спорадический характер, слабо подконтрольный центральной и местной администрациям. В этот период они возникали во многом стихийно как центры скупки пушнины у сибирских инородцев для последующего формирования в крупные оптовые партии, направляемые на российский и азиатский рынки. Во второй половине века ярмарочная торговля стала преобладающей формой торговли. Она выполняла накопительные, пе-рера-спределительные и транзитные функции в движении товаров, а также формировала местные потребности и спрос.

В конце XVIII в. ярмарочная торговля получила распространение по всей России. Городовым Положением 1785 г. предписывалось во всех городах «учреждать ежегодно одну яр-

марку или более». Но далеко не каждый город мог стать центром межрегионального обмена, замыкающим на себя все хозяйственные операции. Поэтому ключевых, межрегиональных ярмарок в Сибири было не так много. В первую очередь государство стремилось взять под свой контроль основные центры пушного промысла и торговли, которые в этот период сместились в восточные районы Сибири. В августе 1768 г. последовал указ Сената об учреждении в крупнейших торговых центрах Восточной Сибири - Иркутске, Верхнеудинске и Якутске - торговых ярмарок, действующих по определенным правилам и в строго установленное время. В Иркутске предписывалось установить две ярмарки: осеннюю и весеннюю, в остальных городах учреждалось по одной ярмарке продолжительностью не менее двух месяцев. Создание же реальных ярмарочных учреждений произошло только в 1775 г., когда в Иркутске открылась первая официальная ярмарка. Обороты ее были весьма значительны. В конце XVIII в. ее товарооборот достигал 3,7 млн р., что составляло почти 6% общероссийского ярмарочного оборота13.

В Западной Сибири установление регулярной ярмарочной торговли относится к более позднему периоду. Первая такая межрегиональная ярмарка - Ишимская - была учреждена в 1797 г. В отличие от восточносибирских она являлась преимущественно аграрносырьевой и координировала движение грузов в сторону Урала и североказахстанских территорий. Со временем Ишим стал серьезным конкурентом для Ирбитской ярмарки. Еще в большей степени для этой роли предназначалась Васильевская ярмарка в Тюмени, открытая в 1845 г. Преимуществом ее было местонахождение на главном сибирском тракте и в начале обширной речной системы, в то время как Ирбит был удален от Московского тракта на 180 верст. Но традиционный характер установившихся еще с XVII в. торговых цепочек, ориентированных на Урал, не дал возможность перенести центр сибирской торговли в Тюмень, не имевшую глубоких корней в торговле. «Сила капитала уральских и других российских купцов, - по мнению

В.П. Шпалтакова, - оказалась еще значительно превосходящей силу западносибирского капитала, а поэтому первые и не допустили потери своего контроля над общероссийским торговым центром, приносящим им стабильно высокие доходы»14.

Наряду с ярмарками, имевшими значение межрегиональных центров торговли, в Сибири существовало много ярмарок и торжков сельского типа, обслуживавших местный рынок. Большинство из них появилось в начале XIX в. вследствие усилий местной администрации. В 1818 г. в Восточной Сибири, например, насчитывалось 57 различных ярмарок и базаров с годовым оборотом почти в 5 млн р. Продолжительность их колебалась от одного дня до двух месяцев. Наиболее оживленный торг происходил зимой. На этот период приходилось до 70% всего привоза товаров. Исключение составляли ленские ярмарки. Они отличались многочисленностью и специализировались на пушной торговле. Кроме уездных центров торговля происходила в шести волостях и четырех инородческих родах. Определенных ярмарочных мест здесь не было, и торговля велась на всем протяжении реки с купеческих паузков и барок. Время проведения ее устанавливалось с 10 мая по 1 июля и совпадало с началом навигации на Лене.

Почти все ярмарки Западной Сибири располагались в Тобольской губернии, что объяснялось ее большей заселенностью и более развитым сельским хозяйством. В 1834 г. в Тобольской губернии насчитывалось 46 ярмарок, в Томской - лишь 4. Необходимо, правда, заметить, что некоторые ярмарки существовали только на бумаге. Нередко распоряжения об их открытии, особенно у инородцев, делались наспех, без учета местных условий и традиционных торговых связей. В 1859 г., например, в Восточной Сибири числилось 133 ярмарки, но из них на 57 торги не производились15.

Xарактерной особенностью ярмарочной торговли было преобладание привоза по сравнению с количеством распродаваемых товаров. Как правило, реализовывалось не более 50-60% привезенных на ярмарки товаров. Не распроданные товары частью оставались в городе для стационарной торговли, но в большинстве своем переходили на другие ярмарки. Как правило, купцы, получив партии товаров с Нижегородской или Ирбитской ярмарки, реализовывали их в декабре в Иркутске, а в январе переезжали на Верхнеудинскую ярмарку и далее в Кяхту. К марту они возвращались в Иркутск на вторую ярмарку уже с китайскими товарами, а в мае выезжали на ленские и Якутскую ярмарки. В сентябре торговцы вновь собирались в губернском центре с большими партиями пушнины и дожидались новых обозов с российски-

ми и европейскими товарами. Таким образом, устанавливался своеобразный товарообмен в виде кругооборота с движением товаров в ту или другую сторону. Несколько ярмарок составляли цепочку, в определенной последовательности сменяя друг друга в течение года. Как правило, такие цепочки выстраивались вокруг узловых межрегиональных ярмарочных центров (Иркутск, Тобольск, Ишим, Тюмень), в свою очередь связанных с местами общерос-сий-ских ярмарок (Нижний Новгород, Ирбит) и пограничной торговли (Кяхта, Семипалатинск).

Как справедливо отмечала Т.К. Щеглова, развитие сибирского товарооборота осуществлялось «через механизм ярмарочных кругов и ярмарочных цепей, которые взрывали административно-территориальные границы и устанавливали свои границы по диаметру влияния важнейших ярмарок (ярмарочные круги) или цепочки передвижения товаров»16. Причем если западносибирские цепочки ориентировались в юго-западном направлении (Урал, казахские степи, Средняя Азия), то ярмарки Восточной Сибири включали в свою схему северо-восточные и пограничную торговлю с Монголией и Китаем. С присоединением Приамурья и Приморья их снабжение всем необходимым также шло из Иркутска. Но по мере становления Дальневосточного региона логика экономического развития заставляла искать более удобные источники снабжения, в основном через торговлю из северного Китая и тихоокеанскую. Доставка морским путем товаров из Одессы оказалась более выгодной. Она занимала около 65 дней, тогда как на их транзит через Сибирь уходило до 10 месяцев. Успехи хозяйственного развития на Амуре способствовали тому, что с 1880-х гг. даже Забайкалье стало в большей степени снабжаться промышленными товарами через Амур-ский край. Вследствие этого забайкальский рынок отошел к торговому району с центром в Благовещенске.

К середине XIX в. в Сибири сложилась своеобразная иерархия ярмарок, охватывавших все ее экономическое пространство, от группы оптовых узловых ярмарок до мелких сельских ярмарок и базаров. При этом межрегиональные ярмарочные цепочки являлись каналами, посредством которых реализовывались связи Сибири с Уралом и Россией, Приамурьем, Средней Азией и Китаем. Во второй половине XIX в., несмотря на рост числа ярмарок, объемы оборотов и роль их на местных рынках падают. Да и расширение сферы ярма-

рочной торговли в это время наблюдалось в районах сельскохозяйственного производства, что свидетельствовало в первую очередь

о росте аграрного рынка Сибири, особенно после прокладки железной дороги. Сокращение же торговли на крупнейших ярмарках Сибири, по мнению. Т.К. Щегловой, свидетельствовало о начале перехода с уровня «рыночной экономики» на уровень «капитализма»17. В наиболее крупных торговых центрах, таких как Иркутск и Верхнеудинск, купечество выступало за сокращение числа ярмарочных дней и самих ярмарок. В Иркутске проводились две ярмарки, осенняя и весенняя, общей продолжительностью до трех месяцев. Появились они в то время, когда местное купечество было слабым и торговля всецело зависела от привозных товаров из России. К началу XIX в. иркутские предприниматели окрепли, вышли на сибирский и даже общероссийский рынок и «начали уже сами на многотысячные суммы доставлять в Россию китайских товаров и на обмен оных привозить оттуда российских»18. Количество привозимых ими товаров вполне удовлетворяло потребности в них не только города, но и всего уезда. В 1830 г. иркутскими купцами было доставлено товаров почти на 6 млн р., что в 8 раз превосходило общий привоз на Иркутскую ярмарку19. В этих условиях существование двух продолжительных ярмарок в Иркутске не отвечало интересам местных предпринимателей. По их требованиям ярмарочная торговля здесь была ограничена одной месячной ярмаркой, происходившей в декабре. Еще ранее, в январе 1817 г., в Верхнеудинске вместо двух ярмарок была учреждена одна - с 15 января по 1 марта20.

Ярмарочная торговля носила сезонный характер, имела временные и пространственные рамки, являлась формой оптовой торговли. Она исключала широкие слои городского населения из непосредственных торговых операций. Основной торг происходил между крупными иногородними и местными предпринимателями. В этих условиях необходимой становилась стационарная торговля, имевшая более продолжительные контакты между продавцом и покупателем. О степени распространения такой торговли свидетельствовало большое количество магазинов и лавок в ведущих городах Сибири. Так, в Иркутске в середине XIX в. их количество возросло до 723, что превышало показатели Тобольска, Томска и Тюмени вместе взятых21. В среднем приходилось по одной торговой точке

на 20 горожан. Более высокой степени коммерческого сервиса не было ни в одном другом сибирском городе. Всего же в сибирских городах насчитывалось немногим более 3 тыс. лавок и других точек торговли. В основном они располагались в наиболее крупных городах региона.

Стационарная торговля, как и периодическая, носила малоспециализированный характер. В одной лавке продавались самые разнообразные товары. Естественно, основная часть торговой инфраструктуры была сосредоточена в центре города. «Пройдите и теперь по далеко протянувшейся Большой улице, - писал корреспондент "Сибирской газеты" об Иркутске 1880-х гг., - по Пестерев-ской, Арсеналь-ской, Преображенской и некоторым другим - вас поразит масса магазинов, лавок, вытянувшихся в обширную линию, почти всегда посещаемых публикой, и - каких магазинов!.. Магазины Второва и Дмитриева, лавки Тельных, Кальмеера, Щелкунова, Переломова, фотографии Милевского, кондитерская Xодкевича и другие могли бы, без всякого ущерба для своей репутации, красоваться на Дерибасовской или даже на Невском.. .»22 Заметное расширение специализированной торговли через лавки, магазины, пассажи стало возможным после ввода в действие железной дороги, что способствовало росту городского населения и развитию торговой инфраструктуры сибирских городов.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 История Сибири с древнейших времен до наших дней. Л., 1968. Т. 2. С. 93.

2 Миронов Б.Н. Внутренний рынок России во второй половине XVIII-первой половине XIX в. Л., 1981. С. 5.

3 Там же. С. 243.

4 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1290, оп. 2, д. 975, л. 20.

5 Подробнее см.: Шахеров В.П. Роль русско-китайской торговли в развитии сибирского предпринимательства (конец XVIII-первая половина XIX вв.) // Взаимоотношения народов

России, Сибири и стран Востока: история и современность. Иркутск, 1996. С. 49-64.

6 Щукин Н.С. Быт крестьянина Восточной Сибири // Журнал министерства внутренних дел. 1859. № 2. С. 42.

7 РГИА. Ф. 13, оп. 1, д. 376, л. 11.

8 Потанин Г.Н. Города Сибири // Сибирь, ее современное состояние и ее нужды. СПб., 1908. С. 238-239.

9 Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1892. С. 362.

10 Старцев А.В. Торговля сибирской пушниной на ярмарках во второй половине XIX-начале XX вв. // Проблемы генезиса и развития капиталистических отношений в Сибири. Барнаул, 1990. С. 64.

11 Зензинов В.М. Очерки торговли на севере Якутской области. М., 1916. С. 95.

12 Корейша Я. Материалы по истории города Иркутска в XVIII в. // Труды Иркутской ученой архивной комиссии. Иркутск, 1914. Вып. 2.

13 Шахеров В.П. Города Восточной Сибири в XVIII-первой половине XIX вв.: Очерки социально-экономической и культурной жизни. Иркутск, 2001.С. 50.

14 Шпалтаков В.П. Формирование и развитие рыночного хозяйства в Западной Сибири в первой половине XIX в. Омск, 1997. С. 208.

15 Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 414, оп. 1, д. 418, л. 38 об.

16 Щеглова Т.К. Ярмарки Сибири второй половины XVIII-начала XX в. в свете новых подходов // Вопросы археологии и истории Южной Сибири. Барнаул, 1999. С. 272-273.

17 Там же. С. 276.

18 Государственный архив Иркутской области. Ф. 70, оп. 1, д. 2793, л. 29 об.

19 РГИА. Ф. 1281, оп. 11, д. 47, л. 421 об.

20 Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 20, оп. 1, д. 5771, л. 88.

21 Гагемейстер Ю.А. Статистическое обозрение Сибири. М., 1854. Ч. 2. С. 570.

22 Сибирская газета. 1888. № 2. С. 8-10.




Еще по теме статьи: