Сероглазый король история. Литературоведческий анализ стихотворения Анны Ахматовой 'Сероглазый король'

МАСКАРАД В ПАРКЕ

Луна освещает карнизы,
Блуждает по гребням реки…
Холодные руки маркизы
Так ароматно-легки.

«О принц! – улыбаясь присела, -
В кадрили вы наш vis-à-vis», -
И томно под маской бледнела
От жгучих предчувствий любви.

Вход скрыл серебрящийся тополь
И низко спадающий хмель.
«Багдад или Константинополь
Я вам завоюю, ma belle!»

«Как вы улыбаетесь редко,
Вас страшно, маркиза, обнять!»
Темно и прохладно в беседке.
«Ну что же! пойдем танцевать?»

Выходят. На вязах, на кленах
Цветные дрожат фонари,
Две дамы в одеждах зеленых
С монахами держат пари.

И бледный, с букетом азалий,
Их смехом встречает Пьеро:
«Мой принц! О, не вы ли сломали
На шляпе маркизы перо?»

ВЕЧЕРНЯЯ КОМНАТА

Я говорю сейчас словами теми,
Что только раз рождаются в душе.
Жужжит пчела на белой хризантеме,
Так душно пахнет старое саше.

И комната, где окна слишком узки,
Хранит любовь и помнит старину,
А над кроватью надпись по-французски
«ayez pitiè de nous».

Ты сказки давней горестных заметок,
Душа моя, не тронь и не ищи…
Смотрю, блестящих севрских статуэток
Померкли глянцевитые плащи.

Последний луч, и желтый и тяжелый,
Застыл в букете ярких георгин,
И, как во сне, я слышу звук виолы
И редкие аккорды клавесин.

СЕРОГЛАЗЫЙ КОРОЛЬ

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно
сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля…»

Руки голы выше локтя,
А глаза синей, чем лед.
Едкий, душный запах дегтя,
Как загар, тебе идет.

И всегда, всегда распахнут
Ворот куртки голубой,
И рыбачки только ахнут,
Закрасневшись пред тобой.

Даже девочка, что ходит
В город продавать камсу,
Как потерянная бродит
Вечерами на мысу.

Щеки бледны, руки слабы,
Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.

Но она уже не ловит
Их привычною рукой,
Все сильней биенье крови
В теле, раненном тоской.

Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
…А я была его женой.

Сегодня мне письма не принесли:
Забыл он написать или уехал;
Весна как трель серебряного смеха,
Качаются в заливе корабли.
Сегодня мне письма не принесли…

Он был со мной еще совсем недавно,
Такой влюбленный, ласковый и мой,
Но это было белою зимой,
Теперь весна, и грусть весны отравна,
Он был со мной еще совсем недавно…

Я слышу: легкий трепетный смычок,
Как от предсмертной боли, бьется, бьется,
И страшно мне, что сердце разорвется,
Не допишу я этих нежных строк…

НАДПИСЬ НА НЕОКОНЧЕННОМ ПОРТРЕТЕ

Взлетевших рук излом больной,
В глазах улыбка исступленья.
Я не могла бы стать иной
Пред горьким часом наслажденья.

Он так хотел, он так велел
Словами мертвыми и злыми.
Мой рот тревожно заалел,
И щеки стали снеговыми.

И нет греха в его вине,
Ушел, глядит в глаза другие,
Но ничего не снится мне
В моей предсмертной летаргии.

Сладок запах синих виноградин…
Дразнит опьяняющая даль.
Голос твой и глух и безотраден.
Никого мне, никого не жаль.

Между ягод сети-паутинки,
Гибких лоз стволы еще тонки,
Облака плывут, как льдинки,
льдинки
В ярких водах голубой реки.

Солнце в небе. Солнце ярко светит.
Уходи к волне про боль шептать.
О, она, наверное, ответит,
А быть может, будет целовать.

ПОДРАЖАНИЕ И. Ф. АННЕНСКОМУ

И с тобой, моей первой причудой,
Я простился. Восток голубел.
Просто молвила: «Я не забуду».
Я не сразу поверил тебе.

Возникают, стираются лица,
Мил сегодня, а завтра далек.
Отчего же на этой странице
Я когда-то загнул уголок?

И всегда открывается книга
В том же месте. И странно тогда:
Всё как будто с прощального мига
Не прошли невозвратно года.

О, сказавший, что сердце из камня,
Знал наверно: оно из огня…
Никогда не пойму, ты близка мне
Или только любила меня.

Вере Ивановой-Шварсалон

Туманом легким парк наполнился,
И вспыхнул на воротах газ,
Мне только взгляд один запомнился
Незнающих, спокойных глаз.

Твоя печаль, для всех неявная,
Мне сразу сделалась близка,
И поняла ты, что отравная
И душная во мне тоска.

Я этот день люблю и праздную,
Приду, как только позовешь,
Меня, и грешную и праздную,
Лишь ты одна не упрекнешь.

Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах.
Заведут – и кукую.
Знаешь, долю такую
Лишь врагу
Пожелать я могу.

ПОХОРОНЫ

Я места ищу для могилы,
Не знаешь ли, где светлей?
Так холодно в поле. Унылы
У моря груды камней.

А она привыкла к покою
И любит солнечный свет.
Я келью над ней построю,
Как дом наш, на много лет.

Между окнами будет дверца,
Лампадку внутри зажжем,
Как будто темное сердце
Алым горит огнем.

Она бредила, знаешь, больная,
Про иной, про небесный край,
Но сказал монах, укоряя:
«Не для вас, не для грешных рай».

И тогда, побелев от боли,
Прошептала: «Уйду с тобой».
Вот одни мы теперь, на воле,
И у ног голубой прибой.

Он весь сверкает и хрустит,
Обледенелый сад.
Ушедший от меня грустит,
Но нет пути назад.

И солнце, бледный тусклый лик -
Лишь круглое окно;
Я тайно знаю, чей двойник
Приник к нему давно.

Склонился тусклый мертвый лик
К немому сну полей,
И замирает острый крик
Отсталых журавлей.

НАД ВОДОЙ

Стройный мальчик пастушок,
Видишь, я в бреду.
Помню плащ и посошок
На свою беду.
Если встану – упаду.
Дудочка поет: ду-ду!

Мы прощались, как во сне,
Я сказала: «Жду».
Он, смеясь, ответил мне:
«Встретимся в аду».
Если встану – упаду.
Дудочка поет: ду-ду!

О глубокая вода
В мельничном пруду,
Не от горя, от стыда
Я к тебе приду.
И без крика упаду,
А вдали звучит: ду-ду.

Три раза пытать приходила,
Я с криком тоски просыпалась
И видела тонкие руки
И красный насмешливый рот:
«Ты с кем на заре целовалась,
Клялась, что погибнешь в разлуке,
И жгучую радость таила,
Рыдая у черных ворот?
Кого ты на смерть проводила,
Тот скоро, о, скоро умрет».
Был голос как крик ястребиный,
Но странно на чей-то похожий,
Все тело мое изгибалось,
Почувствовав смертную дрожь.
И плотная сеть паутины
Упала, окутала ложе…
О, ты не напрасно смеялась,
Моя непрощенная ложь!

1911Анна Ахматова. Худ. Н. Альтман, 1914 г.

АВТОБИОГРАФИЧЕСКАЯ ПРОЗА

…Звуки в петербургских дворах… Звук бросаемых в подвал дров. Шарманщики, точильщики, старьевщики…

Дымки над крышами. Петербургские голландские печи. Петербургские камины… Петербургские пожары… Колокольный звон, заглушаемый звуками города. Барабанный бой, так напоминающий казнь. Санки с размаху о тумбу на горбатых мостах, которые теперь почти лишены своей горбатости. Последняя ветка на островах всегда напоминала мне японские гравюры. Лошадиная обмерзшая в сосульках морда почти у вас на плече. Я почти что все «Четки» сочинила в этой обстановке, а дома только записывала уже готовые стихи…

Книга вышла 15 марта 1914 г. старого стиля, и жизни ей было отпущено примерно шесть недель. В начале мая петербургский сезон начинал замирать, все понемногу разъезжались. На этот раз расставание с Петербургом оказалось вечным. Мы вернулись не в Петербург, а в Петроград, из XIX века сразу попали в XX, все стало иным, начиная с облика города…

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля…»

Еще стихотворения:

1. Слава богу, на Парнасе Нет ни денег, ни чинов! Я умру в девятом классе, Убегая от долгов! Слава богу, на Парнасе Нет любезных, нет друзей; Бобыли! — а глянь: в...
2. Средь королевских всяких благ Король Артур, король-чудак Жил был давным. Давно!.. И тем Артур известен был, Что лишь две вещи он любил: Раздумье и вино! И так всю жизнь по...
3. Скандинавская песня H. IBSEN. GILDET PAA SOLHAUG*. Горный король на далеком пути. — Скучно в чужой стороне.- Деву-красавицу хочет найти. — Ты не вернешься ко мне.- Видит усадьбу на мшистой...
4. Король был на острове Фуле; По гроб он был верен душой. Ему, умирая, подруга Вручила бокал золотой. Всей жизни бокал стал дороже! Его, что ни раз, осушал. Он жадно вонзал...
5. Было все – и король-самодур, и чума средь пылающих улиц… Не порвался серебряный шнур, звенья времени не разогнулись. Войны длились по тысяче лет… поржавели забрала на мордах… И воды не...
6. Г. Козинцеву Нетерпенье мое вдалеке, Точно рябь на забытой реке. То зеленый, то желтый мазок, А потом все песок да песок Сколько лет все песок и былье, Все иду, не...
7. Все мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам. Ты куришь черную трубку, Так странен дымок над ней. Я надела узкую юбку,...
8. Не может быть! не может быть! Она жива!.. сейчас проснется… Смотрите: хочет говорить, Откроет глазки, улыбнется, Меня увидит, обоймет И, вдруг поняв, что плач мой значит, Ласкаясь, нежно мне шепнет:...
9. Слова для музыки Ножка, ножка-чародейка, Глазки девицы-души, Голубая душегрейка,- Как вы были хороши!.. Помню, помню, как, бывало, В зимню пору, вечерком Свет-красотка выбегала Погулять со мной тайком!.. Пусть журила мать-старушка,...
10. Одну застал меня Силен: «Здорово». — Здравствуй. — «Что ж так сухо? Нет, поцелуй меня, воструха!» Его?.. я?.. Ах! он старый хрен! Вишь, шутку выдумал какую, Чтобы я стала целовать?...

Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал: "Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли. Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой". Трубку свою на камине нашел И на работу ночную ушел. Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу. А за окном шелестят тополя: "Нет на земле твоего короля..." А. Ахматова. «Сероглазый король»

Кружились в бешеном, почти безумном хороводе осенние листья. Беспощадный ветер поднимал их с земли и снова неистово кидал обратно на пожелтевшую, ссохшуюся траву. Его сильные порывы били в окно, стекло мелко дрожало, как будто сопротивляясь из последних сил. Холод пробирался сквозь плохо заделанные щели между рамами и дул на оплывшую свечку. Пламя жалостливо дергалось и стыдливо затихало, а потом снова разгоралось и начинало дико плясать на конце фитиля. В комнате было душно и жарко от ярко пылавших дров и тяжелого, сбившегося дыхания двух молодых людей. На смятой постели лежала нагая женщина. Её крепкая, высокая грудь мерно вздымалась, а густые каштановые волосы разметались по подушке изо льна. Рядом с ней, прислонившись к стене, сидел мужчина. Длинными, тонкими пальцами он перебирал волосы женщины и задумчиво смотрел на танцующее пламя свечки. Слегка закусив алую губу, женщина завороженно смотрела на правильное лицо мужчины, подпирая пухлую щеку раскрасневшейся ладошкой. - Скажи, ты не передумал? - робко нарушила тишину она и немного приподнялась на локте, заглядывая в глаза мужчины и пытаясь поймать его взгляд. - Ведь может быть иначе. Все зависит от тебя, от одного твоего взгляда, жеста. Тебя все послушаются, ты - наш повелитель, король… С каждым словом женщина говорила все громче и вдохновеннее, задыхаясь от веры в свои собственные предубеждения, но лицо мужчины только становилось мрачнее, а тонко очерченные брови сошлись у переносицы. Он поднял руку, и женщина благоговейно замолчала, готовая ловить каждое его слово. Мужчина перевел взгляд серых холодных глаз на её лицо и, обхватив его ладонями, мягко притянул к себе и поцеловал. Щеки женщины покрылись очаровательным румянцем, а ладони потянулись к почти черным кудрям молодого человека. Она прижалась к его теплому телу и зажмурилась. Вся она сжалась в пружину, а спина выгнулась в дугу, как будто готовилась прыгнуть в прорубь с ледяной водой. Легонько укусив её за язык, мужчина отстранился и посмотрел в темно-карие глаза женщины. - Ты похожа на лань, - по-детски трогательным и чистым голосом нежно прошептал он, слегка касаясь пальцами её скул и висков. - Все красивые и царственные животные слишком доверчивы и прекрасны для того, чтобы их убивали. Они до последнего думают, что охотник хочет дать им краюху хлеба, а когда человек точным движением ударяет их ножом прямо в сердце, они изумленными глазами заглядывают прямо в душу убийце с немым укором… Мужчина резко опустил руки и встал с кровати. Женщина потянулась было за любовником, нелепо изогнувшись и подняв в просящем жесте смуглые ладони, но те сразу же бессильно упали на простынь. Покачнувшись, она устремила взгляд темных глаз на стройную, высокую фигуру и, склонив голову набок, тихо спросила: - А ты часто это делал? Мужчина остановился и, помяв тонкую расшитую рубашку в руках, повёл плечами. - Что? - Убивал лань. В углу завозились мыши, истошно пища и царапая маленькими коготками деревянный пол. Завыл ветер, с новой силой налегая на окна и двери. Вдалеке залаяла испуганная собака, то ли от злости, то ли от сознания собственного бессилия и обреченности своей судьбы на прихоть стихии. В комнате повисла гнетущая тишина, только шуршал одеждой мужчина, поправляя темный жилет на широких плечах. Она же внимательно следила за ним, а тот старательно отводил глаза. Проведя плечами, как будто замерзнув, женщина отвернулась к стене и закуталась в тёплое одеяло. - Ты живешь какими-то глупыми иллюзиями, - неожиданно резко сказал мужчина, закончив одеваться. - Какое тебе дело до того, убивал я лань или нет? Человек - царь природы, он делает все, что захочет, а значит, животные созданы для того, чтобы их убивать. Женщина не шевелилась. Она уставилась в угол комнаты, на длинных, пушистых ресницах повисла прозрачная капля. Мужчина посмотрел на ее сгорбленную спину и, что-то процедив сквозь зубы, присел на кровать и положил бледную руку на её плечо. Та тяжело вздохнула, повернулась к мужчине и начала осторожно гладить его по смоляным волосам. - Только представь: когда-нибудь мы будем вместе, и я буду смотреть в твои необыкновенные серые глаза, - тихо начала говорить женщина, а мужчина, положив голову на её плечо, прикрыл глаза и улыбнулся. - Нет, только подумай об этом! Ты будешь улыбаться, вот так, как сейчас, широко и загадочно, насмешливо-игриво, и по моей спине побегут мурашки от того, что рядом со мной сидишь ты, такой прекрасный, просто демонически прекрасный. Ты будешь пропускать мои тяжелые пряди волос между пальцев и тихо шептать, что этот цвет похож на шкуру благородного оленя, которого ты один раз подстрелил на охоте. Ведь ты же всё-таки любишь охоту, несмотря на то, что мне не нравится это твоё увлечение, да? - женщина ухмыльнулась, а мужчина провел рукой по её каштановым волосам. Женщина склонила голову на бок и поцеловала любовника в макушку. - Мы будем сидеть у камина и смотреть на танцующие язычки пламени, а огонь будет весело трещать, словно воспевая гимн нашей любви… - Ах, ты всё ещё мечтаешь, любовь моя! - Мужчина посмотрел в глаза возлюбленной и поджал губы. - Ты опять забыла про мою жену и про своего мужа! А ведь они никуда не делись. - Это пустое! - беспечно махнула рукой женщина. - Главное - это мы с тобой. Ведь ты любишь меня? - Да, конечно, люблю, - рассеяно отозвался мужчина, встал с кровати и пошёл к выходу. - Мне пора, скоро на охоту. До скорого свидания, - женщина легко поднялась с ложа и поспешила к мужчине, жадно поцеловав его. - Береги себя, - прочувственно сказала она, положив руки на плечи мужчины. - А ты себя, и её тоже, - мужчина задержал взгляд на люльке с маленьким ребёнком, которая стояла в углу просторной комнаты. Он с любовью посмотрел в лицо любимой и, кивнув, вышел в сени. Тяжёлая дверь на улицу с шумом захлопнулась, и обнажённая женщина в одиночестве осталась стоять у стены. - Но ведь когда-нибудь мы будем!.. - молитвенно сложив руки на груди, прошептала она.

На город опустились душные осенние сумерки, когда вся природа замирает в преддверии глубокой ночи. Ветер давно стих. Хозяйка сидела в просторном болотно-зелёном сарафане у прялки и что-то тихо напевала. Старая песня, которые пели древние люди много лет назад, искренне веря, что рифмованные строки защитят дом от злых духов, тягуче и плавно разливались по пахнущему деревом и свежим хлебом крестьянскому дому. Умиротворённое лицо спавшего ребёнка, на которое порой бросала любящий и ласково-нежный взгляд мать, заставляло верить в то, что в этой простой, но чистой хижине царит благоденствие. Ведь мир и порядок - залог человеческого счастья, особенно семейного. Но брови женщины были сведены к переносице, из-за чего лоб прорезала глубокая, напряжённая складка, а грудной, чуть хрипловатый голос звенел, трогая любого услышавшего за самую душу. В песне звучала тоска, та, которую никак нельзя было изгнать, которая прочно завладела всеми мыслями девушки, терзала её, и она всю эту боль и печаль отдавала песне, идущей из самого её сердца. На улице не было ни души, только порой проезжала какая-то телега, запряжённая в тяжело идущую низенькую лошадку. Женщина смотрела в окно и думала, что она тоже похожа на эту печальную, уставшую лошадь: заливные луга там близко, только ступи чуть вбок, а нельзя, никак не дойти до них, хоть всю жизнь свою тени шею в сторону благодатной, душистой зелени. С шумом отворилась дубовая дверь, и в дом вошёл высокий, крепко сложенный мужчина в широкой куртке и добротных портах. Женщина оборвала песню и воровато оглянулась, тут же растянув губы и кивнув головой. - Соскучилась одна, красавица? - весело спросил он, улыбнувшись алыми, мясистыми губами, а в его глазах заплясали игривые огоньки, любовно рассматривая хорошенькое личико повеселевшей женщины. Он подошёл к люльке, с удовлетворением оглядел лицо дочки и обернулся к жене. - Ох, как скучала, милый мой! - опустила она прялку, поднялась с табурета и, поднявшись на носки, обвила шею мужа руками. - Устал, поди, есть хочешь… - Нет, яхонтовая моя, я вернулся на минуту: трубку свою забыл, да новость тебе печальную принёс: умер наш король, представляешь? На охоте, будь она неладна! Женщина, опустившая ему голову на плечо, вздрогнула, расцепила руки, и, словно обжёгшись, отпрянула от мужчины. С лица её схлынул цвет и очаровательный румянец, а глаза, ставшие из больших поистине огромными, наполнялись чистыми, готовым в любую секунду побежать по побледневшим щекам слезами. - Король… умер? - одеревеневшим от ужаса и горя голосом переспросила она, будто надеясь, что она ослышалась, или что муж просто что-то не совсем понятно ей объяснил. - О, властительница моего сердца, не плачь! - приобнял за плечи безвольно стоявшую перед ним жену. - Да, убился наш король, упокой, Господи, его душу! Пришпорил лошадь на охоте, за ланью какой, что ли, погнался, а тут на тебе - лошадь взбесилась да и понеслась в чащу, аки дьявол в неё вселился. Слуги за нею, да где уж догнать! Так и проискали его полдня, да какой-то пастушок нашёл мальчишку нашего под дубом с головой пробитой. Говорят, он уж и дух-то давно испустил, пока все всполошились и к указанному дереву прискакали… Да не убивайся ты так! - мужчина поцеловал всё ещё невидяще смотрящую перед собой жену в лоб и подошёл к камину. - Вот кому сейчас тяжело, так это королеве, мученице нашей. Говорят, поседела аж вся, бедняжка. Волосы и так были светлыми, словно лён, так сейчас совсем как у старухи. Говорят, как кинула с себя венец-то свой, мужа представившегося увидав, как завыла, ух, словно волчица щенков своих потеряла… Да и детей-то у них не было, кто теперь править будет! Мужчина покачал головой и, пробормотав что-то себе под нос, выпил из кружки крепкой настойки. Вторую он поднёс жене. - Ах, соловейчик мой, выпей, а то аж сердце обливается, как ты, голубка, за всех переживаешь! Женщина негнущимися пальцами схватила кружку и дрожащими руками поднесла к обескровленным губам. Выпив болтавшуюся на дне жидкость, она зажмурилась и быстро отправила в рот кусок услужливо протянутого ей мужем мякиша. Мужчина убрал кружки и, взяв трубку, закусил мундштук зубами. - Радость моя, твой лик столь мрачен! - чуть шепелявя, лаского сказал он. - Не печалься, король наш сейчас в лучшем мире, чем был здесь. Ой, горе-то какое, надо бы купить черного бархата тебе на платье, да мне на камзол. Какой красавец он был, наш блаженный король! Царствие ему небесное, да что там… - мужчина провёл ладонью по засаленным волосам и, вытащив трубку изо рта, поцеловал жену. Та, чуть покачнувшись, протянула руку и оперлась на каминную полку. - Приходи скорее, страшно мне одной, - умоляюще посмотрела она в глаза мужчине. Тот нахмурился и жалостливо погладил её по щеке. - Цветок мой весенний, я прибегу, как только смогу освободиться. А ты пока с дочуркой посиди, не одна же всё-таки, - он улыбнулся и, оправив сюртук и бросил последний, полный обожания взгляд на жену, вышел из дома, захлопнув дверь. От громкого звука ребёнок в люльке проснулся и тихо захныкал. Женщина, прислонившись к стене, сползла вниз и беззвучно зарыдала, судорожно всхлипывая и растирав лицо грубой тканью льняного передника. Грудь, затянутая лифом, тяжело вздымалась, плечи мелко тряслись, а раскрасневшееся лицо заострилось, потеряв всю свою очаровательную мягкость. Малышка в колыбели начала кричать громче, возмущалась, что кто-то посмел забыть о ней, и девушка, поспешность встав и утерев слёзы, подошла к дочери. - Тише, деточка, тише, - шмыгнув носом, она взяла маленький свёрток на руки и поглядела в светло-серые глаза дочери. Проведя рукой по мягким, совсем коротким волосам дочки, женщина начала осторожно качать её. - Мама тоже плачет, потому что он умер. Представляешь? Больше он никогда не прийдёт, никогда. Никогда, никогда… - сипло начала повторять она, словно в бреду, инстинктивно прижимая разволновавшееся дитя к груди. В доме было тихо, только губы женщины всё ещё шевелились, не то жалуясь на судьбу, не то читая слова молитвы. За окном не было ни единого дуновения ветерка, вся природа замерла, словно воздавая сполна за страшное горе, свидетельницей которого она стала. И не скажешь, кто был несчастнее в ту длинную, тёмную ночь - поседевшая королева, рыдавшая в огромном замке, или простая женщина с навеки остекленевшими тёмными глазами.

А вот каноническое исполнение этого стихотворения Александром Вертинским:

Что ж, располагайтесь в круг на веранде старого дома, угощайтесь чаем с вишнёвым вареньем – кто курит трубку, отсаживается подальше – начнём изучать вводные происшествия.

Дано:

Смерть короля.
Имя – неизвестно, возраст – молодой, причина смерти – неизвестна, место проживания – неизвестно. Семейное положение – женат. Особые приметы – глаза характерного серого цвета .

Свидетель – анонимная женщина.
Имя – неизвестно, возраст – неизвестен (детородный), место проживания – неизвестно. Семейное положение – замужем. Дополнительные сведения – имеет дочку с глазами характерного серого цвета .

Свидетель даёт показания со слов мужа. Крайне взволнована из-за смерти короля.
Волнение, дополненное особенностью внешности дочки, даёт основание предполагать, что свидетель состояла в любовной связи с покойным .

Раньше анализ стихотворения ограничивался этими сведениями, утверждая, что остальные обстоятельства гибели короля покрыты тайной и про них ничего невозможно знать в точности.
Я же берусь доказать, что мы имеем дело с убийством , убийца нам известен, известны даже детали происшедшего и всё это содержится в свидетельских показаниях, в которых практически нет случайной информации.

Итак, господа, разумеется, убийца – муж свидетельницы .
Мы знаем об этом не только потому, что у него был мотив, но и на основании рассказа несчастной.

1. Это преступление было тщательно спланировано и подготовлено

Решусь утверждать, что месть за адюльтер была заранее спланирована и настигла короля в самый неожиданный для него момент, и вот почему:

Свидетельница родила дочь в результате любовной связи с покойным (и по её реакции мы видим, что, как минимум, ею произошедшее переживалось предельно серьезно).
Будь король мавром, всё стало бы очевидно сразу, но у него была другая особенность внешности.

Цвет глаз дочки весьма убедительно подтверждает сегодня эту близость. НО!
Мы с вами знаем, что все дети рождаются с серыми, голубыми или серо-голубыми глазами.
И вплоть до трёх лет цвет глаз у детей может меняться . Подчас настолько разительно, что родная мать до последнего не уверена окончательно в итоговом цвете глаз своего чада.

Вот почему мы можем утверждать: дочке героини не меньше трёх лет от роду – "в серые глазки её загляну... "
И значит, три года оскорблённый мужчина – муж свидетельницы – был вынужден жить, терзаемый подозрениями, в надежде, что они не оправдаются. Три года он всматривался в глаза своего ребёнка, молясь, чтобы они хотя бы сменили оттенок.
И всё это время из детской кроватки на него смотрели глаза того, кто его опозорил .

О да! У этого человека было время, чтобы спланировать месть на случай, если худшие подозрения подтвердятся.
И они, как мы видим теперь, подтвердились!

2. Центральную роль в расследовании играет время встречи героини и мужа

Если присмотреться, без дополнительных объяснений удалённость момента смерти короля от встречи свидетельницы с мужем может показаться странной.
Но на деле проясняет многие детали происшествия и подтверждает его насильственный, преступный характер.

Задумайтесь: в некоторой местности умирает король – фигура, мягко скажем, достаточно заметная.
Событие исключительное. Но женщина, неравнодушная королю, родившая от него дочь, узнаёт об этом лишь вечером следующего!!! дня. Как такое возможно, если смерть настигла правителя не в тиши покоев, а на улице, где стала тут же известна множеству людей? – "С охоты его принесли... "

Ответ один – женщина находилась в изоляции .
Муж запер её дома, сообщив перед этим, что отправляется покарать своего именитого обидчика.

Около двух дней несчастная провела в неопределенности, страдая от безысходности: ей предстояло принять либо смерть возлюбленного, либо задержание мужа, которое неизбежно привело бы к тому, что её грех станет публичным.

Это ожидание ввергло её в исступление – так чувствует себя подсудимый на бесконечном процессе, когда обреченно и радостно приветствует любой, даже самый жестокий по отношению к себе приговор: Слава тебе, безысходная боль! Умер...

Кому-то может показаться, что аргумент об изоляции не доказан и женщина день как могла знать о смерти короля, а муж лишь сообщил ей дополнительные подробности? - Но, нет: в этом случае муж застал бы жену, переживающей горе в обнимку с ребёнком. А так, лишь после встречи с мужем – жестоким гордецом и убийцей – женщина инстинктивно бросается к дочке, чтобы увидеть в её глазах прощальный взгляд короля – её отца.

3. Убийца свидетельствует против себя поступками и словами

Подведём промежуточный итог:

Несчастная прелюбойдейка была заперта дома, ожидая исход мести, спланированной её мужем.
Поэтому она всё понимает ещё до того, как супруг произносит первые слова.
Поэтому во время рассказа муж спокоен, а не возбужден, как другие праздные зеваки.
Поэтому мститель лишь сообщает жене подробности произошедшего: "Тело у старого дуба нашли... "

Возможно, старый дуб играл какую-то роль в этой истории: например, под его кроной происходили встречи короля с фаворитками.

Важно другое: убийца даёт понять жене, что смерть соперника была жестокой и ужасной .
Делает он это весьма своеобразным образом – вспоминая про овдовевшую королеву: "за ночь одну она стала седой "

Медицина знает случаи, когда люди седеют от горя, но чаще всего такие метаморфозы происходят с человеком по причине страха. Что же могло так напугать супругу короля? – Очевидно, вид тела. И страх за свою жизнь.
Почему у неё были основания бояться? – время написания стихотворения: начало XX века – период революций и антимонархических выступлений.
Вероятно, королева просто не могла предположить, что такая жестокость может иметь обыденные, бытовые причины.

4. Главное доказательство

Скептики на первых рядах нашего импровизированного салона ерзают и хмурятся – им не терпится заявить, что всё сказанное выше – пустые домыслы, не подтверждённые фактами.

Что ж, Господа, у меня есть факт, несомненно доказывающий вину мужа.
И по хитрым взглядам некоторых курильщиков на задних рядах я вижу, что они уже обо всём догадались: "Трубку свою на камине нашёл и на работу ночную ушёл... "

Трубка, господа! Курильщика мужа больше суток не было дома, а трубка его всё это время лежала на камине .
Как такое может быть, спрашивается?! Если он привык брать её повсюду с собой!
Да просто ему предстояло отправиться туда, где дым табака мог бы его выдать и, чтобы не рисковать и не отвлекаться на соблазны, он оставил её дома.

Что же это за место – пустое и наполненное чистым воздухом – где дым от трубки может выдать своего владельца? – Разумеется, лес, где обманутый супруг прятался, охотясь на короля.

Тут можно было бы пофантазировать насчёт "ночной работы ", но оставим это для будущих детективов.
Я же считаю задачу, заявленную в начале нашей беседы, выполненной и преступление раскрытым!

Интересно, что все перепетии этой детективной истории интонационно отражены Вертинским в его исполнении баллады. Открыла ему Ахматова тайну своего стихотворения или он обо всём догадался сам мы уже, видимо, никогда не узнаем...

PS. В качестве бонуса предлагаю послушать ещё другую балладу Вертинского о гибели ещё одного любвеобильного короля. На этот раз от рук революционеров. Тема, очевидно, висела в воздухе и была очень востребованной в начале прошлого века.