3 ноября исполняется 130 лет со дня рождения Самуила Яковлевича Маршака. «Вот какой рассеянный», «Почта», «Багаж»… Останови на улице любого взрослого, и он процитирует эти стихи по памяти.

В юбилейный год мэр Москвы одобрил установку памятника поэту на Лялиной площади, на маршруте Москва-Воронеж появился именной маршаковский поезд с детской библиотекой, еще один поезд Маршака будет курсировать в столичном метро, по всей стране проходят стихотворные конкурсы и чтения, и, конечно же, выпускаются книги. Издательство «Малыш» приурочило к юбилейной дате четырехтомник «Мой Маршак».

В него вошли все наиболее востребованные читателями детские произведения Самуила Маршака: стихи, сказки, повести в стихах, пьесы, баллады и переводы английской поэзии. В книгах использованы иллюстрации классиков иллюстрации В.Лебедева, Ю.Коровина, А.Каневского, М.Митурича, М.Скобелева, А.Елисеева и многих других.

«Эти книги я держу в руках с удовольствием. Мне нравятся обложки, деликатно и хорошо подобранные иллюстрации, качество печати. Они получились красивые и, безусловно, доставили бы деду большую радость», – так отозвался о юбилейном издании внук поэта Александр Маршак.

У каждого из нас свой Маршак. Юбилей любимого детского поэта – самое время об этом вспомнить. В сети Инстаграм стартовал флешмоб #моймаршак, который продлится до конца года и принесет победителям подарочные книги от издательства «Малыш». Условия участия просты – проиллюстрировать конкурсный тег в свободной форме: фотографией, воспоминанием, рассказом о том, какую роль сыграли произведения Маршака в вашей жизни.

Детская поэзия – лишь малая часть таланта Маршака. Его перу принадлежат блестящие переводы Уильяма Шекспира, Роберта Бернса, Редьярда Киплинга, Александра Милна и других писателей. Он основал первый в России детский театр, участвовал в создании детских журналов и возглавлял первое детское издательство «Детгиз». Писал превосходную «взрослую» лирику и сатиру. Дружил с ярчайшими деятелями литературы и искусства и в жизни многих из них принял живое участие: привел в детскую литературу поэтов-ОБЭРИУтов Д.Хармса, Н.Олейникова, А.Введенского, Н.Заболоцкого. Редактировал и утверждал к печати первые произведения В Бианки, Б.Житкова, Е.Шварца. Защищал коллег от нападок власти, поддерживал материально и спасал от тюрьмы. За почти полвека творческой деятельности Самуил Яковлевич Маршак четырежды становился лауреатом Сталинской премии и один раз лауреатом Ленинской.

Каждое слово в стихах Маршака – как крохотный винтик или колесико внутри часов – стоит на своем месте и помогает работе всего механизма. Оттого эти пружинистые и четкие стихи так весело произносить вслух и так легко запоминать детям XXI века.

История мировой и отечественной авиации хранит немало имен замечательных людей. Их жизнь и гражданский подвиг навсегда останутся в благодарной памяти поколений. К славной плеяде крылатых первопроходцев принадлежит и Пётр Николаевич Нестеров - герой российского неба, лётчик-новатор, талантливый авиаконструктор.

Родился П. Н. Нестеров 15 (27) февраля 1887 года в семье офицера - воспитателя Нижегородского кадетского корпуса Н. Ф. Нестерова. Отец умер в возрасте 27 лет, так и не увидев своих сыновей - Николая, Пётра и Михаила - офицерами. Из братьев только Николаю суждено было дожить до наших дней. Безоговорочно приняв после Октябрьской революции сторону большевиков, он служил в Советской Армии, стал генералом, преподавателем одной из военных академий. Михаил, старавшийся во всём походить на Пётра, так же, как и брат, стал военным лётчиком и в начале Первой мировой войны и не раз отличался при выполнении разведывательных полётов. Он погиб в авиационной катастрофе.

Материальное положение Нестеровых было весьма скромным, а после смерти отца - особенно. Потеряв кормильца, вдова Маргарита Викторовна была вынуждена переехать на частную квартиру.

26 августа 1897 года Пётра Нестерова приняли в Нижегородский кадетский корпус. Он был смелым и отзывчивым товарищем, с тонкой лирической душой, обострённым чувством прекрасного, неплохо рисовал, пел, играл на мандолине. Композитор А. К. Глазунов предсказывал ему большое вокальное будущее. Пётр много читал. Его интересы были разнообразными. С увлечением проглатывал он книги, повествующие о дерзновенных путешествиях и мореплаваниях, о фантастических приключениях и легендарных полководцах прошлого, много внимания уделял точным наукам. Учение давалось ему очень легко. Он овладел несколькими иностранными языками, увлекался орнитологией.

В 1904 году Пётр Нестеров закончил Кадетский корпус по 1-му разряду и был направлен для продолжения учёбы в Михайловское артиллерийское училище. Здесь он прошёл хорошую теоретическую и практическую подготовку. Много размышляя о будущей службе, он серьёзно изучал опыт применения артиллерии в период русско-японской войны 1904-1905 годов. В трудах и заботах два года пролетели незаметно, и после блестяще сданных экзаменов подпоручик Нестеров назначается в 9-ю Восточно-Сибирскую стрелковую артиллерийскую бригаду. От многих офицеров он выгодно отличался не только познаниями, но и своим отношением к подчиненным. Вскоре артиллерийский расчёт вышел в учебных стрельбах на первое место.

Случай повернул судьбу Нестерова. Его внимание привлек аэростат, находившийся во Владивостокской крепостной воздухоплавательной роте. Познакомившись с офицерами роты, он высказал мысль о применении аэростата в качестве наблюдательного пункта для корректирования артиллерийской стрельбы. Нестеров добился временного прикомандирования к наблюдательной станции воздухоплавательного парка и в качестве артиллериста-наблюдателя неоднократно поднимался на аэростате. Однако, воздухоплавательную роту расформировали и Нестеров был отозван в бригаду.

В 1910 году не обладавший крепким здоровьем Пётр Николаевич заболел и был переведён в Кавказскую резервную артиллерийскую бригаду "по климатическим условиям сроком на один год". Во Владикавказе (город Орджоникидзе) Нестеров познакомился с Артемием Кацаном, пилотом-авиатором, построившим планер собственной конструкции. "Мое увлечение авиацией началось с 1910 года... - вспоминал потом П. Н. Нестеров. - Я поставил себе задачу построить такой аппарат, движения которого меньше всего зависели бы от окружающих условий и почти всецело подчинялись бы воле пилота". Однако, проект Нестерова был отклонён главным инженерным управлением. Это не охладило пыл настойчивого поручика. Его решение стать лётчиком и конструктором только окрепло.

В июле - августе 1911 года, находясь в отпуске в Нижнем Новгороде, Пётр Нестеров знакомится с учеником профессора Н. Е. Жуковского - Пётром Пётровичем Соколовым и вскоре становится членом Нижегородского общества воздухоплавания.

В сарае Соколовых, на Провиантской улице, друзья построили планер. Мать Пётра Николаевича поддержала увлечение сына и помогла сшить обшивку к планеру. Для испытаний выбрали поле за Пётропавловским кладбищем (в районе нынешних улиц Белинского и Невзоровых). Запустили планер с помощью лошади. В телеге сидел Соколов, держа веревку, привязанную к планеру. Лошадь разбежалась, и аппарат, набирая скорость, вместе с испытателем поднялся в воздух на 2 - 3 метра. "Нижегородский листок" 3 августа 1911 года отмечал, что "проба оказалась весьма удачной".

Этот полёт считается началом лётной деятельности П. Н. Нестерова. Впоследствии сам лётчик отмечал: "Очень приятно вспомнить мои опыты с планером и вообще начало моей авиационной практики в Нижегородском Обществе воздухоплавания". Таким образом, П. Н. Нестеров как лётчик состоялся на своей родине. Здесь же он при помощи П. Н. Соколова и Нижегородского общества воздухоплавания разработал проект своего второго самолёта.

7 октября 1911 года Нестеров поступает в Петербургскую офицерскую воздухоплавательную школу. Одновременно он был прикомандирован к авиационному отделу той же школы. За 11 месяцев, полагающихся на обучение, Нестеров сумел достичь многого. Человек ищущий, патриот, искренне болеющий за успехи отечественной авиации, он не был удовлетворён современными методами пилотирования. Нестеровскую идею поворота аэроплана с креном, не говоря уже о его высказываниях, что самолёт может сделать в воздухе "мёртвую петлю", не только конструкторы, но и товарищи считали сумасбродством. Эту инертность и косность можно было победить только на практике.

Ещё в период обучения, 18 августа 1912 года, Нестеров предпринял 13-часовой учебный полёт на аэростате, пролетев 750 верст. Полёт проходил на высоте 3400 метров. Это было серьёзным достижением отечественного воздухоплавания. Свой первый самостоятельный вылет на самолёте Нестеров осуществил 12 сентября того же 1912 года. Спустя 16 дней он успешно выдержал экзамен на пилота-авиатора, а ещё через неделю - на звание военного лётчика. В составе авиационного отряда Нестеров был переведён из Петербурга в Варшаву, где в ноябре 1912 года начал тренировочные вылеты на боевых "Ньюпорах" и зарекомендовал себя как лётчик-экспериментатор. Так, во время одного из полётов он набрал высоту 1600 метров (что уже было достижением) и, выключив мотор, кругами, восьмёрками спланировал над Варшавой, чем "привёл товарищей в трепет".

Старые каноны пилотирования нарушались им неоднократно. Нестеровская система планирования с выключенным мотором и исключительное самообладание помогли ему 25 января 1913 года избежать гибели, когда во время очередного полёта загорелся бензин в карбюраторе и мотор остановился. Это нагляднее всего доказало лётчикам и начальству превосходство нового метода управления самолётом. Его первые в мире изыскания в технике маневрирования моноплана в горизонтальной плоскости, исследования в осуществлении виражей заставили приглушить сомнения скептиков. Пришло и первое признание. В характеристике от января 1913 года говорилось: "Пётр Нестеров: лётчик выдающийся. Технически подготовлен отлично. Энергичный и дисциплинированный. Нравственные качества очень хорошие".

В мае 1913 года Нестеров был назначен в авиационный отряд, формировавшийся в Киеве, с прикомандированием к 7-й воздухоплавательной роте. Начались дни и дела военного лётчика, которые принесли ему мировую славу.

В июне его перевели в 11-й корпусный отряд 3-й авиационной роты. Здесь он временно исполнял обязанности начальника, добивался того, чтобы пилоты в совершенстве знали материальную часть самолёта. Лётчики занимались по составленной Нестеровым программе.

Талант лётчика и военного специалиста Нестерова особенно проявился во время первых в России совместных учений авиации и артиллерии. Было сделано много открытий, которые с успехом использовались потом советскими авиаторами. В то время мир будоражили рекорды длительных перелётов. У лётчика созрела мысль совершить такой перелёт в составе отряда без всякой подготовки в условиях, максимально приближенных к боевым. Перелёт был осуществлен 10-11 августа 1913 года в составе трёх самолётов по маршруту Киев - Остер - Козелец - Нежин - Киев. Он был расценён как новое слово в военной практике. В нестеровском эксперименте участвовал ещё один нижегородец - выпускник Кадетского корпуса В. М. Ткачёв. Дальние перелёты были осуществлены Нестеровым впоследствии ещё 2 раза, один из них был рекордным - за один день от Киева до Гатчины.

Лётчик не мог останавливаться на достигнутом, его пытливый ум усиленно работал. Пётр Николаевич тренировался в совершенствовании пилотирования, в отработке крутых виражей, готовясь осуществить "мёртвую петлю". Одолевали сомнения в надежности конструкции самолёта, а главное - будет ли его эксперимент нагляден и понят товарищами по оружию. И вот пришла решимость. 27 августа 1913 года нестеровский "Ньюпор" вновь взмыл в небо. Набрав высоту 800 - 1000 метров, лётчик, как явствует из рапорта начальства, выключил мотор и начал пикировать. На высоте около 600 метров мотор был включен, и самолёт, послушный уверенным рукам пилота, устремился вертикально вверх, потом на спину, описал петлю и пошёл в пике. Мотор снова выключился, самолёт выпрямился и плавной, красивой спиралью благополучно приземлился.

Подвиг П. Н. Нестерова всколыхнул весь мир. Многие посылали восторженные телеграммы. Из Нижнего Новгорода начальник кадетского корпуса телеграфировал: "Корпус восторженно приветствует своего славного питомца блестящим успехом на гордость русской авиации". Киевское общество воздухоплавания присудило Нестерову золотую медаль. Но военное начальство было категорически против "мёртвой петли". Сам же пилот был уверен, что "фигурные полёты - это школа лётчика". Несмотря на запрещения, Нестеров 31 марта 1914 года повторил "мёртвую петлю".

Пётр Нестеров продолжал летать, участвовал в маневрах, вскоре был произведён в Штабс - капитаны, назначен начальником авиационного отряда.

Рекорды продолжались. В военных маневрах сентября 1913 года Нестеров осуществил первую в мире "атаку самолёта противника".

Он практиковал взлёты и посадки в темноте, разрабатывал применение ацетиленового прожектора на монопланах для ведения ночной разведки, вынашивал идею о перестройке хвостового оперения в виде "ласточкина хвоста", мечтал выйти в отставку и целиком посвятить себя конструированию самолётов. Но в июне 1914 года началась война...

Отчётливо понимая империалистический характер войны, П. Н. Нестеров тем не менее, как офицер, должен был исполнить свой воинский долг перед Родиной. Кроме всего прочего, перед ним открывались возможности в боевых условиях проверить давно вынашиваемые идеи. Практика войны подтвердила правильность многих их них. Он и в боевых условиях продолжал совершенствовать тактику ведения ночной разведки, искал новые способы боевого применения авиации, осуществлял бомбометание, да так эффективно, что австрийское командование обещало крупную денежную награду тому, кто собъёт аэроплан Нестерова.

Русский пилот отстаивал мысль о возможности и необходимости воздушного боя, который, ввиду отсутствия в то время на самолёте пулемёта, он усматривал в таране, причем неприятельская машина должна быть сбита ударом сверху. Вскоре Нестеров осуществил этот приём на практике. 26 августа 1914 года прославленный лётчик совершил бессмертный подвиг - таранил самолёт австрийского пилота Ф. Розенталя, который вёл воздушную разведку передвижения русских войск.

Произошло это в небе близ города Львова, на глазах местных жителей. Барон Ф. Розенталь дерзко летел на тяжёлом "Альбатросе" на высоте, недосягаемой выстрелами с земли. Нестеров смело пошёл ему наперерез в лёгком быстроходном "Моране". Его маневр был быстр и решителен. Австриец пытался убежать, но Нестеров настиг его и врезал свой самолёт в хвост "Альбатроса". Свидетель тарана писал:
"Нестеров зашёл сзади, догнал врага и, как сокол бьёт неуклюжую цаплю, так и он ударил противника".

Громоздкий "Альбатрос" ещё продолжал некоторое время лететь, потом повалился на левый бок и стремительно упал. При этом, погиб и Пётр Нестеров.

Отважный пилот был погребён в Киеве как национальный герой. О его бессмертном подвиге писала не только русская, но и вся мировая пресса. Своим талантом лётчика - новатора он открыл новую страницу истории авиации. Его "мёртвую петлю" и воздушный таран многократно повторили советские лётчики в годы Великой отечественной войны, и сделали это успешнее, сохранив при этом более половины боевых машин. Они доказали справедливость суждений Нестерова, что нападающий при таране не самоубийца, что он может и уцелеть.

Память выдающегося лётчика достойно увековечена. Уже в 1914 году на месте его гибели в городе Жолкове Львовской области был сооружён монумент, а вскоре городок переименован в Нестеров. Позднее, в 1980 году, в этом городе построили мемориал памяти героя-авиатора.

В Петербурге, где П. Н. Нестеров учился в Гатчинской школе воздухоплавания, его именем называется одна из улиц. На родине, в Нижнем Новгороде, Нестерову воздвигнут памятник, поставленный на самом красивом месте города - Верхне-Волжской набережной, в одном ряду с памятником другому выдающемуся лётчику-нижегородцу Валерию Павловичу Чкалову. Международная авиационная федерация учредила переходящий приз для победителя первенства мира по высшему пилотажу - кубок имени П. Н. Нестерова.

Пётр Николаевич Нестеров, как и многие другие известные Российские лётчики, не являлся "асом" в прямом смысле этого слова - за короткий период своего участия в войне он совершил всего 7 боевых вылетов и одержал только одну воздушную победу. Однако вклад Нестерова в развитие отечественной военной авиации столь высок, что обойти его имя на страницах данного проекта - просто невозможно.

Марьинская библиотека

7 ноября библиотекарь Марьинской библиотеки Алиева Фатиме Мухаммедовна посетила сельский детский сад (воспитатель Маргиева Динара Диляверовна). Вниманию дошколят была представлена интересная, смешная сказка «Жил человек рассеянный с улицы Бассейной», автором которой является известный российский детский поэт, юбиляр 2017 года - Самуил Маршак.

Дети с удовольствием выслушали сказку о ужасно рассеянном человеке, который всё путал местами. А по окончании произведения, детям было предложено навести порядок в большом чемодане главного героя, где царил беспорядок. Дети по рисункам отгадывали названия предметов посуды и одежды и распределяли их в две колонки. С данным заданием все справились отлично, тем самым помогли разобраться герою сказки.

Мероприятие прошло весело и непринуждённо.

Новожизненская библиотека

3 ноября библиотекарь Новожизненской сельской библиотеки, Исаева Татьяна Викторовна, провела громкие чтения для детей " Звонкий стих Маршака" посвященные 130-ти летию со дня рождения замечательного советского поэта, переводчика и драматурга Самуила Яковлевича Маршака.

Библиотекарь Исаева Т. В. познакомила детей с биографией Самуила Яковлевича, рассказала о его творческом пути, о его литературной карьере, о том, что его книги переведены на многие языки. Именем писателя названы улицы и установлены мемориальные доски во многих городах: в его родном Воронеже, в Москве, в Санкт-Петербурге, в Ялте и других городах России.

Громкие чтения начались с прочтения библиотекарем стихотворения " Про одного ученика и шесть единиц". Далее Шишко Кира прочла" Синяя страница" . Слушателям очень понравилось ее чтение и многие выразили желание тоже прочитать стихи Самуила Яковлевича. Ольхова Мирослава прочла "Жадина" и «Чего бы нам хотелось еще?», Денисенко Катя " Багаж", стихотворение вызвало радостный смех всех присутствующих. Чубаров Эрол прочел стихотворение о пуделе и его проделках. Сеитмеметов Вадим, Капучак Богдан и Чубаров Эрол подготовили стихотворение "Вот какой рассеянный" и в троем рассказали его. Исмаилова Амина наизусть прочла стихотворение " Мяч". Также стихи читали: Мухтарова Аджер, Мухтарова Эльмаз, Ольховы Таня и Наташа, Топузовы Эвелина и Анифе.

После прочтения стихов Самуила Яковлевича Маршака дети с восторгом и восхищением обсуждали героев стихотворений, а родители сделали вывод, что Самуил Яковлевич Маршак по праву считается одним из лучших детских поэтов России.

На мероприятии присутствовало 18 человек.

Светловская библиотека

В этом году мы отмечаем 130 лет со дня рождения всеми любимого и уважаемого уже много - много лет детского писателя Самуил Яковлевича Маршака. К этой дате 2 ноября в Светловской библиотеке прошло литературное путешествие «Девчонки и мальчишки - читаем вместе книжки» для самых маленьких читателей, воспитанников детского сада «Солнышко». Ребята путешествовали по сказкам Маршака в поисках потерянных страниц из книги, которые разлетелись по свету, а помогали им в этом почтальон Печкин (заведующая библиотекой Кошман О.И.) и Человек - Рассеянный (помощник воспитателя Конюхова Е.А.). Вместе они побывали в сказках «Кошкин дом», «Детки в клетке», "Сказки о глупом мышонке", «Теремок», а также отгадывали загадки написанные Самуилом Яковлевичем и поиграли в подвижные игры «Мышеловка» и «Козёл». В заключении просмотрели мультфильм «Вот какой рассеянный».

Победненская библиотека

К 130 летию Самуила Маршака в Победненской сельской библиотеке прошло увлекательное литературное путешествие для читателей младшего возраста под названием "Плывет, плывет кораблик". Для ребят были подготовлены интересные и веселые игры, громкое чтение стихотворений поэта, обыгрывание сказки "Кошкин дом". А победители викторины получили в подарок книжки поэта.

В канун 130 летней годовщины со дня рождения русского писателя, поэта, литературоведа, переводчика и основоположника отечественной детской литературы Самуила Яковлевича Маршака, в Ярковской сельской библиотеке состоялось громкое чтение известных его произведений. Послушать знаменитые детские сказки и рассказы, принадлежащие перу Маршака, пришла младшая группа «Солнышко» - воспитанники Ярковского детского сада «Жаворонок». Библиотекарь Щербанюк Татьяна Геннадьевна прочла юным слушателям сказку «Двенадцать месяцев», которую они с удовольствием слушали и даже комментировали. Так же с большим интересом, смехом и улыбками, просмотрен мультфильм «Вот какой рассеянный». В завершение мероприятия дети активно отгадывали загадки про животных. Громкое чтение прошло в хорошей, можно сказать даже сказочной атмосфере и на вопрос библиотекаря: понравилось ли вам?, придёте еще в библиотеку? дети дружно отвечали - Да! . Самуил Яковлевич Маршак автор детских сказок и стихов, которые любимы и читаемы вот уже несколькими поколениями детей. И это действительно так - Маршак был и остается феноменом детской литературы.

На громком чтении присутствовали 28 человек.

В.А. Фаворский. Автопортрет с женой. 1913. Домотканово

Художники в Первой мировой войне. Фрагменты переписки с кратким вступлением искусствоведа Елены Муриной

15 марта 2016

В этой книге потомки Владимира Андреевича Фаворского и Ивана Семеновича Ефимова публикуют письма этих художников, друживших и даже бывших в отдаленных родственных связях - Владимир Андреевич был женат на племяннице жены Ивана Семеновича, замечательной художницы Нины Симонович-Ефимовой. Оба они были участниками Первой мировой войны - Владимир Андреевич в армии с 1915, а Иван Семенович - с 1916. В свою батарею Ефимова рекомендовал командиру именно Фаворский. Владимир Андреевич был произведен в прапорщики и представлен к Георгиевскому кресту за участие в "Брусиловском прорыве".

Эти письма с фронта их молодым женам и родителям - удивительный документ любви и духовной близости с их родными.

Когда Владимир Андреевич приходил на какую-нибудь выставку или собрание художников, все, независимо от возраста и даже отношения к его искусству (были и такие, кто этого искусства не любил или не понимал), встречали его с величайшим благоговением и уважением. Он был известен тем, что никогда, в любые времена, не запятнал свою репутацию неблаговидным поступком, что в те годы было большой редкостью. В нем сочетались верность традициям русской интеллигенции, честь, благородство, простота - простота в отношениях с людьми, с учениками и глубокое чувство современности. Он был современный художник, переживавший историю нашей страны, и остается одним из самых значительных представителей русской художественной культуры. Его творческая деятельность была на редкость многогранной. Он был не только известным мастером гравюры и создателем искусства книжного оформления, но и живописцем, но и создателем монументальных росписей, а также рисовальщиком и скульптором. И это еще не все. Фаворский был выдающимся педагогом и оригинальным мыслителем, оставившим большое теоретическое наследие, в котором он осмыслял не только собственный опыт, но и закономерности развития мирового искусства - от Древнего Египта до ХХ века.

Все это вместе стало воистину уникальным вкладом Фаворского в нашу культуру. Причем, ценность этого вклада вытекала из мировоззренческих и этических предпосылок, которыми он руководствовался в своей творческой жизни. Для него они не были отвлеченно-философскими категориями. Фаворский признался в одной из статей, что когда он вошел в мир искусства и понял красоту его, то захотелось, чтобы другие также видели его, научить видеть их этот мир . То есть, для него целью творчества было познание законов прекрасного и художественной правды, чтобы открыть человеку красоту искусства - будь то его ученики или просто зрители.

Эта мера человечности определяла его предпочтительный выбор тех видов и жанров искусства, что сопровождают человека в повседневной жизни: эстамп, украшающий жилище, а не хранящийся в музее; книга, которую держишь в руках; настенная роспись, доступная каждому; театральный спектакль, где зритель непосредственно соприкасается с красотой декорации. То есть, Фаворского увлекала идея организации одухотворенной человеческой среды средствами искусства. По сути дела, речь должна идти о гуманном творчестве, несущем красоту и добро и противостоящем хаосу житейской прозы.

Не случайно он был одним из самых высоких нравственных авторитетов среди своих современников - учеников и широкого круга художников и почитателей. Однако, значительность фигуры Фаворского сделала его на многие годы одной из главных мишеней оголтелой критики в период насаждения так называемого соцреализма, к "догматам" которого он не имел никакого отношения. Он был официально провозглашен формалистом № 1, а его изумительные монументальные росписи и сграффито в Музее материнства и младенчества и в Доме моделей в Москве были уничтожены.

Лишь в конце жизни Фаворский получил заслуженное признание и был почитаем художественной общественностью как один из великих классиков русского искусства.

В.А. Фаворский. Книга Руфь. 1924

Иван Ефимов писал в записных книжках о друге:

Фаворский - настоящий муж (vir по-латыни), а мы все - мальчишки, считая сюда и П.А. Флоренского, который, правда, волей перебарывает свою беспокойность, а Фаворскому спокойствие какой-то горы просто дано.

О самом Ефимове Фаворский написал в 1959 году его сыну Адриану:

Иван Семенович
 не скульптор, а изобретатель новых форм. Ведь правда: сколько скульпторов, которым в руки дана масса глины и которые традиционно лепят и не представляют себе ничего о силуэте и о пространстве, которые во всяком пластическом произведении должны быть,
 а у Ивана Семеновича так остро и остроумно выявляются. […] Есть живые произведения, ничем, кроме живого чувства, не кончающиеся, а есть произведения, которые в конце концов, будучи живыми и от жизни идущими, воплощаются как ритмические мысли, как кристаллы,
 я бы сказал, пластические идеи, которые выражают ритмически и музыкально современность и создают то, что называется стилем эпохи. Все, что я тут сказал, по-моему, вплотную касается Ивана Семеновича и редко какого-нибудь другого скульптора. В этом он подобен и древним художникам.

Елена Мурина

Художники в первой мировой войне. В.А. Фаворский - М.В. Фаворская. И.С. Ефимов - Н.Я. Симонович-Ефимова. Письма. Составители Е.А. Ефимова, И.И. Голицын, И.Д. Шаховской. — М., 2013

Принятые сокращения:

В.А. - Владимир Андреевич Фаворский

М.В. - Мария Владимировна Фаворская (Дервиз)

И.С. - Иван Семенович Ефимов

Н.Я. - Нина Яковлевна Симонович-Ефимова

В.А. к М.В. Москва (казармы) - Домотканово

(1‑е письмо)

Милая моя Маруська

пишу тебе письмо а что писать не знаю - потому ли что много, потому ли что сумбурно. Главное мне хочется узнать об тебе как ты там с Никиткой поживаешь. Очень хочется мне надеяться что все у тебя благополучно и ты набралась бодрости и не унываешь.

Если ты напишешь мне печальное письмо то мне будет очень неприятно. Я почувствую очень сильно что я не свободен. Напиши пожалуйста мне об себе. А обо мне на первый раз я напишу кратко. В казармы я попал сейчас же как ты уехала, на другой день в среду вечером. Большой сарай, нары, человек сорок вольноопределяющихся, народ очень различный и есть очевидно очень славные, а есть и плоховатые, но очень плохих нет - просто глупые. Некоторые уж друг с другом ссорятся, переругиваются, но это с обоюдного согласия и к тому кто не хочет этого, не пристают. Меня особенно гарантирует от этого моя борода, она всем внушает уважение. Есть у нас и ближайшее начальство и надо сказать, в общем хорошее: во‑первых взводный, хохол геркулесовского сложения и очень добродушный - Минько. Потом подпрапорщик - этот безразличный. Затем прапорщик Грюнберг - этот правда нервный человек, но хороший. Вот все люди которые могут доставлять мне неприятность или не доставлять ее.

Когда начались занятия я таки побаивался что мне будет плохо но теперь вижу что все это не так трудно. Пока нога не болит я тут и прыгаю и бегаю как давно не бегал. А в верховой езде у меня оказались несомненные таланты. Вот и вся жизнь и все бы не плохо если бы не блохи - их из-за песчаной почвы ужасно много и они не дают спать, но усталость помогает. К тебе я весьма вероятно /.../ конец письма утрачен .

Примечания:

Домотканово - имение с двухэтажным усадебным домом, запущенным парком с липовой и еловой аллеями и цепью заросших прудов, расположенное в шестнадцати верстах от Твери, было куплено отцом М.В. Фаворской (Дервиз) Владимиром фон Дервизом после его женитьбы на Надежде Симонович в 1886 году.

Никитка - Никита Владимирович Фаворский (1915 -1941) - сын М.В. и В.А. Художник, феноменально одаренный с детства, - рисовальщик, скульптор, гравер, живописец; с младенчества учился у своих родителей; среди других его учителей - П.Я. Павлинов, К.Н. Истомин; в 1938 закончил графический ф-т МИИИ, его диплом - гравюры к «Капитанской дочке» Пушкина - И.Э. Грабарь назвал «явлением в искусстве»; самостоятельными вещами участвовал рядом с отцом в монументально-живописных и книжных работах, создал яркие циклы гравюр к сказкам Б. Шергина, к армянскому эпосу, росписи санатория в Кисловодске. В 1941, имея «белый билет» (больное сердце), ушел добровольцем в ополчение и пропал без вести при обороне Москвы.

Свадьба М.В. Дервиз и В.А. Фаворского. Домотканово. 1912

Милые папа и мама я жив и здоров. Мы тут за эти дни немного повоевали и с пользой, вы наверно уж про это читали. Много пленных, много всякой рухляди, ружей, одежи, вина, всяких таких вещей, иной раз думаешь взять что-нибудь на память да не знаешь куда деть. Ружья валяются как простые палки и никто /ими/ пока не интересуется (их потом собирают для войска) у нас, а все ищут маленькие карабины, патронов тоже масса всюду разбросано. Пленные - чудаки, идут радуются, некоторые о чем-то говорят озабоченно но вот очень деловито опережая провожатых идут к нам стараясь выйти из под обстрела, а выйдут тогда уж стараются нести или вести раненых наших, словом быть полезными.

Насчет Маруси тоже надеюсь что все будет хорошо и ей и другим на радость. Кланяюсь всем жителям Епифановки вас обоих крепко целую

ваш Володька

Примечания:

Епифановка - хутор Фаворских на Оке, около большого промыслового села Павлова (городок потомственных кустарей-ремесленников, изготовлявших ножи, замки и т. п.), где были священниками несколько поколений рода Епифановых - Фаворских (фамилия, полученная дедом В.А. в семинарии). Отец В.А., Андрей Евграфович Фаворский, построил дом и основал молочную ферму и пасеку на своей родине, на пустоши, которую купил в 1890-х годах как имущественный ценз, необходимый, чтобы стать земским гласным. Хутор он назвал в память о первоначальной родовой фамилии.

В.А. Фаворский с семьей. 1916

В.А. к родителям в Епифановку

Милые мои родители воюем мы, все у нас пока что есть и если так дело дальше пойдет то немцам с нами не справиться. У нас сейчас несколько дней тихо и все отдыхают. Я жив и здоров и вообще обо мне не беспокойтесь.

Папа может быть доволен, командир велел собрать мне все мои бумаги и хотят представлять меня в офицеры, я и не просил, они сами находят меня достойным, там конечно какой будет ответ не знаю но надо думать положительный. Я конечно боюсь своих новых обязанностей но ведь это и не так скоро и можно будет подготовиться, подчитать что ежели забыл. Живу тут не плохо, немного только грязно и помыться довольно трудно бывает, но в общем не плохо. Товарищи мои поживают хорошо. Бабинский почти наверное уходит на завод.

Насчет общих успехов вы наверное лучше знаете чем я, но вообще на русском фронте хорошо, а вот кабы на французском и итальянском фронте принажали бы, тогда немцам нельзя было бы перекидывать ни орудий ни солдат. Ну а как у вас, как все поживают как имение и вся живность, сады и огороды, рисует ли мама, ждете ли Владимира Дмитриевича? ну почтальон идет всего вам хорошего целую вас крепко

ваш сын Володя

Примечания:

Владимир Дмитиревич - Владимир Дмитриевич (фон) Дервиз (1859-1937) - отец М.В. Х удожник, акварелист; учился в Академии художеств вместе (и в дальнейшем был дружен) с В.А. Серовым и М.А. Врубелем; окончил также Училище правоведения. В 1885, женившись на двоюродной сестре Серова - Надежде Симонович (1866-1908) и получив от отца (петербургского сенатора) свою долю капитала, купил в Тверской губернии имение Домотканово и до кончины жены энергично занимался устройством и модернизацией хозяйства - и своего, и крестьянского (душою усадьбы и для домашних и для крестьян была Надежда Яковлевна). Много лет Вл. Дм. активно работал в земстве, решая вопросы образования, «народного здравия» и пр.; избирался председателем Тверской уездной и губернской земских управ. После революции, изгнанный из имения, в голодной Москве 1919-1920 годов зарабатывал починкой обуви. С 1920 по 1928 жил и работал в Сергиеве - сначала в Комиссии по охране памятников Лавры; в 1922 при изъятии властями «церковных ценностей» он вместе с Ю.А. Олсуфьевым в тяжелейших бытовых условиях сумел сохранить для истории и культуры бесценные сокровища монастыря (сдав наименее значимые, но богатые драгкамнями и массивные золотые и серебряные вещи). Затем, до усиления репрессий, был первым заведующим музея Лавры.

В.А. Фаворский. Офицеры за картами. Румыния. 1917

В.А. к А.Е. в Епифановку

Конец июня 1916

Милый папа как ты и мама поживаете, я жив и здоров, вообще опасность для меня очень не большая. Ты конечно знаешь что мы уже далеко против нашего прежнего участка, воюем теперь совсем по-другому, все время движение, все время перемены так что иногда устаешь сильно, неделями вымыться некогда и негде, так что бываешь грязный до чрезвычайности. Командир наш все еще болен и у нас на батарее всего два офицера, которым работы очень много и устают, особенно старший офицер, очень. Я все время со старшим офицером на наблюдательном пункте и отношения у меня с ним очень хорошие да и вообще и со всеми другими у меня отношения неплохие.

Приходится сталкиваться с пехотой, расспрашивать их про их жизнь, рассказывают много интересного. Один недавно рассказывал что на разведке он залез в костел и нашел там неприятельских раненых, оставленных там, напоил их (хлеба с собой не было), в это время неприятель поджег костел снарядом. Санитары тут же подбирали наших раненых но чужих из горящего костела не хотели тащить но офицер наш заставил и солдат был очень доволен. Приходится видеть много пленных и разговаривать с ними, вообще жалуются что есть им нечего почти, хлеба дают очень мало, мяса почти совсем не дают так что не поймешь чем питаются, наши солдаты едят несравненно лучше. Я чувствую себя неплохо, устаю но не переутомляюсь, погода хорошая и ревматизм и невралгии меня не мучают. Как живете вы, что в Епифановке, все благополучно? Как мама, как /тетя/ Лида и дети. Рисует ли мама и что именно, пусть рисует побольше и за себя и за меня. Что коровы, пчелы, хлеба, какая у вас погода, как Ока поживает.

Ну кланяюсь всем целую тебя и мамашку крепко пишите мне всего вам хорошего

ваш сын Володя

Примечания:

А.Е. - Андрей Евграфович Фаворский (1845-1924) - отец В.А. Присяжный поверенный, член Московской судебной палаты; уроженец Павлова на Оке, старший сын в многодетной (5 братьев и 2 сестры) и рано осиротевшей семье священника; земский и общественный деятель; член I Государственной Думы от Нижегородской губернии. После революции с 1920 года жил в Сергиеве и работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры (созданной в 1918 году по концепции и под руководством о. Павла Флоренского).

Лида - Лидия Владимировна Ганешина (урожд. Шервуд), сестра Ольги Владимировны Фаворской, матери В.А.

В.А. Фаворский. Окопы. 1933

В.А. к родителям в Епифановку

Милые мои здравствуйте, я жив и здоров, события идут какие-то головокружительные, но мы все-таки надеемся на хорошее. У нас тут должно было быть наступление и нас поставили к плохой дивизии, и она не пошла в наступление да еще часть ее удрала. Турки и болгары сами полезли, но их артиллерийским и пулеметным огнем отбили довольно решительно так что больше не полезут. Виновных много, но виноваты конечно начальники которые донесли что наступать можно. Артиллеристы ведут себя хорошо и очень хорошее впечатление производят ударные батальоны и главное ведь все больше уже раненые, а вот свежий народ ни к черту. Надо заметить что городовые некоторые не бежали а остались на своем посту, так что не все и из них негодяи. Теперь по-видимому будет тихо, мы будем ждать, а немцы тут слабы для наступления. Замечательно, что наши в плен не сдаются а удирают, раньше было иначе, не удирали а сдавались. Одно во всем этом хорошо, что это все теперь на виду а не скрыто и поэтому может быть можно исправить. У меня болел опять живот и я недели две повалялся в резерве, лечился, пил молоко и теперь выздоровел окончательно.

Сегодня я именинник и поздравляю вас с этим, а потом маму, ведь недавно она была тоже именинница. Ну так, Марусе я посылаю бумажку в Экон/омическое/ общ/ество/, только ей придется разок съездить в Москву, ну это не так уж трудно, письма от нее все равно бодрей и бодрей.

Всего вам хорошего, целую вас обоих, тете Лиде низкий поклон

ваш сын Володька

Женщину с ребенком кончил, буду делать другое.

Примечания:

"Женщина с ребенком" - скульптурка, которую В.А. резал из местного камня в свободное время; впоследствии куплена с выставки МТХ - П.Я. Павлиновым.

Снимок, привезенный И.С. Ефимовым с фронта. 1917. Первый слева - командир 3-й батареи Д.М. Сааков, второй - И.С. Ефимов; второй справа - В.А. Фаворский

В. А. к родителям в Епифановку

Милые мои, я жив и здоров у нас пока спокойно и дел у меня не особенно много но все-таки есть, так чтоб не скучать. Сегодня получил от мамы письмо, она пишет что долго от меня нет писем, но я стараюсь быть аккуратным, правда первым делом пишу Маруське а потом вам уже, так что иногда уж не успеваю. Деньги которые папа послал я получил недавно, большое за них спасибо, мне это надолго хватит. Маруська пишет мне довольно часто, у них все благополучно, про Никиту очень интересные письма как он разговаривает, как он пытается ходить - ужасно интересно было бы на него поглядеть, меня только беспокоит что бабушка устает с нашим мальчуком. Жалко мне мамашку что ей не приходится рисовать, я тоже очень скучаю по живописи и начал понемногу порисовывать и хоть все это конечно мелочь но очень приятно хоть немного. […] Тут перемен у нас особенных нет, только приехал командир, но ведь я вам должен был писать об этом, а старший офицер, с которым я все эти бои был вместе, ушел командиром во вторую батарею, его вот мне жалко, вообще лучше пожалуй быть с молодым командиром. Но и этот командир хороший артиллерист и ко всем нам относится очень мило. Кроме того помните я вам писал об двух прапорщиках присланных к нам, один из них у нас более или менее прижился, а один совсем не может привыкнуть, все мечтает об парке или о чем-нибудь подобном и ему повезло - из парка просится к нам тоже прапорщик Васильев и они может быть обменяются местами. Это будет приятно, этот Васильев симпатичный парень и кроме того художник наш московский, из школы живописи. Вообще получается что художники - хорошие артиллеристы, недаром Микеланджело, Леонардо и Челлини были ведь первыми артиллеристами. Может быть в свободное время мы с ним вместе и порисуем, и посерьезнее чем наброски, вот все наши новости. А насчет теплых вещей у меня дела обстоят так: фуфайки, носки, папаха и т.д. у меня в Киеве у Бабинских и я могу их более ли менее легко достать, а насчет другого я написал Марусе, может быть ты мама ей поможешь советом или делом. Я просил мой синий полушубок в плечах уширить и перекрыть защитным цветом и потом сапоги какие-нибудь теплые, хотя бы меховые, но лучше чтоб не промокали, и меховые варежки, вот и все, правда это немало и потребует много денег да что ж делать. Главное не соображаю я как это все в конце концов ко мне переправить если меня не пустят в отпуск. Ну милые мои всего вам хорошего целую вас крепко

ваш сын Володя

Примечания:

Об парке - парк орудий.

… были ведь первыми артиллеристами... - Перечисленные художники Возрождения - Микеланджело Буонарроти (1475-1564), Леонардо да Винчи (1452-1519) и Бенвенуто Челлини (1500-1571) - занимались и разработкой осадных и оборонительных орудий, сооружений и приспособлений, а также отливкой пушек и применением их в реальных боевых действиях.

В.А. Фаворский. Батарея в походе. Рисунок из письма к М.В. Конец октября 1916

М.В. к В.А. Домотканово - Армия

Милый мой муж, спасибо, мой рыцарь-солдат за стихи, они хорошие и я так и вижу моего милого. У меня что-то много накипело на душе, что хочется сказать: видя ли бабушкину суетливость, мелочность; Лялину и Вал/ерьяна/ Дм/итриевича/ пристальную озабоченность; страстную погоню за удовольствиями Ефимовых и Серг/ея/ Ивановича (только у Еф/имовых/ удовлетворенную, а у П/олнера/ нет); спутанную, холодную, одинокую жизнь папину, точно он задвинул тяжелой крышкой все самое лучшее и важное и решил касаться только самых поверхностных струн своей души; и Лелин, и мой грубый фанатизм к делу - кажется мне, что не так бы надо жить, т. е. жить так же фактически, но чувствовать иначе, чтобы жизнь освещалась чем-то изнутри, чтобы всегда царило над мелкими заботами и минутными удовольствиями и фанатизмом к какому бы то ни было делу, даже к искусству и к воспитанию ребенка.

Чтобы душа была вся пронизана этим большим, как капля росы пронизана лучами солнца; но главное, когда солнце светит, все капли росы сверкают и радуются; когда у человека все хорошо, ему не трудно славить Бога и смотреть в небо, и быть добрым. А вот когда плохо человеку, и несчастья напали на него - у бабушки слепота, у Ляли глухота, у Серг/ея/ Ив/ановича/ и у папы одиночество, у меня болезнь и вечный страх за твою жизнь (война) - и все-таки хочется, чтобы несмотря ни на что, душа была бы хвалой к Богу, цельная и единая как вздох; чтобы когда все небо серо, и ветер носится по голым осенним полям, и нет ни единого луча солнечного - и тогда бы капля росы сияла, пронизанная внутренним солнцем, которое никогда не заходит.

Ближе к этому живут, мне кажется, довольные и работящие Коля и Наташа, храня в душе веселость и веру (во что?); но правда у них нет горя, а есть известное самодовольство, что конечно противоречит идеалу. Вечно занятые делами для других О.В. и А.Е. тоже по-моему живут хорошо, нет у них тяжести и мрачности душевной, простые у них души и открытые для других. Правда я мало знаю, но думаю что идеально жила - это моя мама, сохранявшая всегда кротость и тишину душевную и какое-то благолепие, и тихо наслаждалась природой и тем, что жизнь ей давала хорошего. А больше давала тяжелого. Я все больше открываю это, но мир в душе всегда был, и уходя с нами куда-ниб/удь/ на проталину, сидя на бревне, она улыбалась и пела какие-ниб/удь/ наши песенки. Но я так мало знаю, я даже не знаю, верила ли она; но жила она именно так.

Ах Володик, Никита кашлянул и все мои хорошие мысли ушли; мы сейчас с ним гуляли, бабушка одела его легко, и я думаю, он простудился.

А мысли эти у меня далеки от действительности, некоторых несчастий, я чувствую, что не могу перенести спокойно, чтобы внутренний свет не угас: одиночества я бы не могла перенести, я бы озлобилась /.../ Еще я думаю о христианстве - но это в другой раз, и так уж много я тебе написала и ты знаешь, тобою же внушенных мыслей; конечно тобою.

Всего тебе хорошего

твоя глупая жена.

Правда тело у меня эгоистичное, а душа нет, ты прав. Свое маленькое решение я все-таки за лето исполнила: не помню раза, чтобы я рассердилась, говорила бы сердитым голосом. В душе иной раз сердилась, но сразу сдерживалась. Чего я хвастаюсь; это так мало, что стыдно и говорить. Так мало!

Хотелось бы, чтобы душа все время звучала - хвалою, как псалмы Давида. А ты пишешь - надо жить интенсивнее, как молния; я это не совсем понимаю. По-моему - вот в какую сторону надо жить.

Целую моего милого.

Правда я не имею права говорить, что они живут не так, те, кого я знаю; почем знать - с виду мрачные лица, скучные озабоченные речи, а в душе их может быть светит свет, сокрытый ото всех, и светит несмотря ни на что. Ведь душа человека - это тайна. Я могу сказать, что знаю только свою, твою и Никитину душу; почти знаю Лелину, а больше ничью и в сущности не имею данных, чтобы говорить, что живут не так. Только свет у них как-то редко пробивается, а ведь свет все-таки уж так не скроешь; у мамы мы его видели и были им согреты, да, да, все наше детство согрето этим светом. Конечно, и Лялины дети согреты светом материнской любви. Нет, у мамы был еще другой свет. А материнскую любовь я не считаю, ты знаешь, это все равно что любить себя, или мужа; своего ребенка - это эгоистическая любовь.

Не могу остановиться - все пишу и отвлекаюсь.

Люблю тебя больше всего; слишком тебя люблю и боюсь, что ты, именно ты, для меня свет и тобой я живу /и вдохновляюсь - зачеркнуто /, а надо, чтобы было что-то еще большее, чем любовь. Ты не думаешь?

Примечания:

Ляля - Аделаида Яковлевна Дервиз (урожд. Симонович; 1872-1945) - сестра Н.Я.; тетя М.В., модель известной картины В.А. Серова «Портрет А.Я. Симонович» [ГРМ]. С юности помогала матери - в школе, сестре Наде - в ведении домоткановского усадебного хозяйства. С 18 лет потеряла слух. Жена Вал. Дм. Дервиза.

Валерьян Дмитриевич - Валериан Дмитриевич (фон) Дервиз (1869-1917) - брат Вл. Дм., дядя М.В., м атематик. После женитьбы построил в Домотканове, рядом со старым усадебным домом брата, свой дом (как раз в нем размещена теперь экспозиция музея В.А. Серова). В последний день московского октябрьского восстания 1917 года (2 ноября по ст. ст.) Вал. Дм. был убит на улице шальной пулей.

Полнер - Сергей Иванович Полнер (1861-1929) - преподаватель математики в Петербурге (в 1900-х гг. - в Тенишевском училище); член Объединенного совета профессоров Петрограда; в 1880-х гг. один из сильнейших шахматистов столицы; в 1922 г. выслан из страны в числе большой группы «активной антисоветской интеллигенции (профессуры)»; в эмиграции жил и похоронен в Париже.

Леля - Елена Владимировна Дервиз (1889-1975) - сестра М.В. и племянница Н.Я., п ианистка. Вся ее жизнь прошла под знаком самоотверженного исполнения долга. В 1917, окончив консерваторию, пошла медсестрой в полевой госпиталь; во время Гражданской (опять работая в госпитале, в Сызрани) повредила руку и впоследствии уже не могла концертировать; была аккомпаниатором на музыкальных курсах; также зарабатывала машинописью; безоговорочно жертвовала всем для помощи в творчестве и в быту - Фаворским, Ефимовым, другим - и родным, и друзьям. Что касается личной жизни: ее избранник, Михаил Тимофеевич Маркелов (1899-1937) - ученый-этнограф Московского музея народоведения (по происхождению мордвин; ездил в экспедиции вместе с Ефимовым и боготворил его) - был арестован в 1933 как «националист» и сослан в Забайкалье (работал на опытной мерзлотной станции в Сковородине и близко общался там с другом Ефимовых и Фаворского - П.А. Флоренским); в 1934 переведен в Томск (поднадзорным) - для преподавания в местном университете; туда к нему уезжала и Е.В. Дервиз. В 1937 его повторно «судили»: 10 лет без права переписки. Тогда не знали, что это был - расстрел.

Коля и Наташа - Николай Яковлевич Симонович и его дочь.

Николай Яковлевич Симонович (1869-1937/?) - брат Н.Я. и дядя М.В. Бактериолог, врач; толстовец. С молодости потерял слух, но это не мешало ему в жизни и в работе. Выстроил недалеко от Домотканова по своему оригинальному проекту бревенчатый усадебный дом - «Заовражье»; содержал собственную бактериологическую лабораторию при тверской губернской земской больнице; в 1919 сумел вывезти вагон с оборудованием и развернуть лабораторию в Липецке при городском Минздравотделе и с этого времени работал и жил там вместе с женой и дочерью. (С ними же отправились в Липецк и пробыли там до 1921 года Адриан Ефимов с бабушкой А.С.) В 1936 Ник. Я. был арестован и затем отправлен в Сибирь. Как, где и когда он погиб - неизвестно.

Наташа - Наталья Николаевна Симонович (1890-1942) - дочь Ник. Я., м атематик, педагог. Любимая племянница Нины Яковлевны, любимая с детства кузина М.В. Преподавала в Твери, после Гражданской - в школах Липецка, с начала 1930-х - на курсах для рабочих и инженеров строящегося металлургического комбината. Личная жизнь Н.Н. трагична: ее поздняя и единственная любовь - молодой блестящий инженер Александр Борисович Сехон (ок. 1900-1937/?) был арестован («за слова») в 1935-м. Н.Н. поехала за ним, нашла его на стройках Норильлага, зарегистрировала брак и получила право 2 недели прожить с ним внутри зоны. Узнав об обвинении отца, вернулась в Липецк; затем, в 1937 - снова на Енисей, но ее уже не пустили в Норильск, и она жила в Дудинке, только переписываясь с мужем; потом и письма прекратились. В 1940-м, похоронив мать, неизлечимо больная диабетом, с клеймом «жены врага народа», приехала в Москву к Ефимовым и Фаворским; в 1941 не стала эвакуироваться из города и умерла в больнице, в самый тяжелый год войны, и зарыта в общей могиле. (Н.Я. Симонович-Ефимова в конце своей жизни написала о ней пронзительно исповедальный рассказ - «История одной девушки». Не опубликован.)

О.В. и А.Е - родители В.А., Ольга Владимировна и Андрей Евграфович Фаворские.

Письма No 4, 5, 6
И.С. к Н.Я. в Домотканово

Середина октября 1916

Н.Я. Симонович-Ефимова и И.С. Ефимов перед его отправкой на фронт. 1916

Е. No 4

Когда приехал, дома (в избе) были не все офицеры и командира не было; сейчас же меня отлично накормили (повар-солдат из какой-то московской гостиницы), потом пошли на батарею, стоящую от избы в полверсте: стоят в вырытых ямах 4 орудия. Сняли с одного чехлы, стали мне показывать. Показывал один очень приятный офицер (химик) и техник, санитар для орудий, розовый, с молодой курчавой бородкой, в кожаной куртке и штанах. Потом офицер велел вынести из погреба разные типы снарядов, но я полез туда и там сажал их, тяжеленьких, пуда по полтора, к себе на колени; на этом месте батарея только дня три как стоит, теперь орудия покрыты щитами плетеными, они стали мохнатые, точно драконы. Сейчас сижу в бесстенном сарае на седле и кругом разное военное хозяйство. Ходит мне по ногам лошадь! Кормлю ее хлебом, а за спиной, точно ковры выбивают, щелкают и раскатываются орудия, красивые звуки, хороший для жизни аккомпанемент.

Ну, лучше хронологический рассказ; в первый вечер, когда пришли в сумерках с батареи, приехал из штаба командир, бодрый, крепкий, черный армянин с двумя красивыми выпуклыми шарами глаз со слегка опущенными углами и вот такими дугами бровей, /рисунок/ нет не похож, простой, надежный, после короткого приветствия сел читать секретные распоряжения штаба на следующий день. И приятно чувствовать, что ты не чужой, он только мельком сказал, что это не должны знать нижние чины. Когда кончил, стали рассматривать огромный белый мундштук, который офицер, ехавший с нами, возил чинить в Москву к Фаберже, который соединил трещину скверной серебряной змейкой, о ней и был наш первый разговор с ним. Потом решили пораспить за ужином часть того ящика, что принес офицер, оставив часть к батарейному празднику - Св/ятому/ Мих/аилу/, который скоро будет. Пили за командира, за новых офицеров, Фаворск/ого/ и другого. В разговоре выяснилось, как рад я новой своей жизни, и командир сказал: «Пью за нового нашего - не знаю, как сказать (хотел сказать, должно быть, товарища), и за то, чтобы мы оправдали его надежды». И что-то еще упомянул о моем возрасте. Через некоторое время я выпил за дружную, крепкую семью, в которую мне досталось счастье вступить. Было в этой «страшной мужской» компании непринужденно и легко, как может быть никогда за столом с чужими людьми.

В окопах, когда подвигались ближе вперед, стали виднеться недалекие взрывы. Командир сказал, что здесь переждем. Я спросил его, безопаснее ли стоять, чем идти, он отвечал, нет, только стреляет-то он, как раз по тому участку в передовых окопах, куда мы идем. А как же, говорю, В.В. решить, что вот он перестанет? - «Да ведь не вечно же он будет по одному месту бить - ведь и сами, когда стреляем - психология такая же». Действительно, скоро перестал, пошли.

Сегодня с Влад. Андр. сидели на дубу, на котором устроен наш наблюдательный пункт. Так все крепко устроено - лестница, на дубу площадка с перилами. Нам по телефону сообщали, куда стреляют наши орудия, а мы следили за разрывами. Поручил мне офицер вести журнал военных действий батареи, т. е. писать историю. Вчера вечером интересно говорили с командиром об верховой езде и лошадях.

Мы живем 7 человек в избе, и не кажется тесным, просто не приходит в голову, что тесно, ну как у Марии Дмитр/иевны/ в Твери. Над койкой командира висит телефон.

Я как-то сказал офицеру о том, чтобы мне выдали револьвер - «Вам не положено!» - «Как же, я разведчик». - «Кто вам сказал, что вы разведчик? - (шутит, это симпатичный офицер-химик). - В разведчики назначают надежных, зарекомендовавших себя. А так, кто в разведчики просится - так назначают в штаб и носи пакеты».

Примечания:

Офицер-химик - Василий Захарович Продан.

Другой офицер - Петр Васильевич Илюшин.

...«страшной мужской» компании... - Сын немолодых родителей, И.С. рос под опекой боящихся за него старушек, без общества сверстников: ...Серая детская жизнь - ну как же: в детстве ходил под вуалем, с синим зонтиком от ветра (самое трудное было направить зонт против ветра, когда ветра совсем не было). Прикосновение к снегу - смертельная опасность. Я не знал ощущения валенка на голой ноге. На салазках никогда не катался. [...] В гимназии тоже держался одиноковато по причине воспитания. Вот почему я так оценил товарищество двухсот людей в батарее... Н.Я. замечает: Семи лет его отдали в военную школу Берталотти, где был чрезвычайно суровый режим, так что семейственное баловство отскочило, а военный режим, как мне кажется, оставил все-таки свой дисциплинирующий, полезный для него свет.

В.В. - Ваше Высокоблагородие.

...у Марии Дмитриевны в Твери... - в двухкомнатной квартирке над больничной прачечной (М.Д. Симонович работала главной кастеляншей губернской земской больницы), где уютно жила ее семья - она, ее муж Николай Яковлевич и дочь Наташа, и где останавливались многочисленные родственники, приезжая в Тверь.

Конверты и письмо И.С. Ефимова к Н.Я. Симонович-Ефимовой

Е. № 5

Сейчас лежим, разговариваем, проснувшись, о трубах наблюдательных. Они, как перископ, высовываются, и по ним стреляют. Тот же офицер на какие-то мои слова говорит - «ишь, как тыл рассуждает». Говорил, кто куда пойдет, а команд/ир/ гов/орит/: «Я никуда не пойду, буду с постели командовать». Ему удобно - над постелью телефон, и не со звонком, а как я хотел сделать - с гудком.

Спать я ушел с нелепым хорошим вольноопр/еделяющимся/ на батарею с солдатами, и с ними же черпал утренний чай из ведра. Мне говорили, что меня солдаты уже прозвали батарейным дедушкой (а Фаворский тут один с бородой, а может не один, называется папашей). Потом утром стал острой и удобной лопатой подчищать стенку нар в землянке, потому что здешняя глина необыкновенно сладострастно режется; слышу, батарея здоровается с командиром, и тоже вылез из землянки, и с ним, и с офицерами пошел в окопы, где ему надо было говорить с батальонным (пехотным) командиром.

У него, у /нашего/ командира, очень приятный голос и, несмотря на огромную определенность, какая-то милая восточная мягкость. Я сейчас говорю, что мне офицер поручил писать историю. Ком/андир/ гов/орит/: «Ишь ведь какой В/асилий/ Зах/арович/ - уж он с себя это сдыхал». Он постоянно очень хорошо ругается.

Третьего дня, когда всем составом шли, я обратился к командиру с просьбой: «Ваше высокоблагородие, прикажите мне ездить на Шомполе, я очень езду люблю». - «А, пожалуйста!» - и сейчас же обернулся и распорядился, чтобы лошадь назначили мне. Эту лошадь мне присоветовали как резвую - небольшая рыже-чалая с лысиной и белоногая. Я ее не пробовал. Для того, чтобы подали лошадь, надо крикнуть в телефон: «Передки, подайте лошадь такому-то».

Чемодан ты не посылай, не стоит, а вот сапоги преувеличенного размера, старику беженцу если бы можно было заказать, то хорошо бы, но только это тебе пишет моя предусмотрительность, а пока у меня хорошие, и тепло ноге в твоей синей кофточке. Вот вспоминается мне одна моя предковская лупа, ты, кажется, с ней не была знакома (а может, это было зажигательное стекло), вот с нею бы хорошо карту рассматривать, или еще у Ник/олая/ Вас/ильевича/ в Тюшевке есть отличная круглая старческая лупа. Ты только не покупай, пожалуйста.

Сейчас думаю поехать верхом в батарею. Меня, говорят, уже прозвали батарейным дедушкой.

Поезжай в Петербург. Еще 2 красных платка пришли и бумаги онуч, а компасы сюда Вильборг пришлет. Я пишу Ек/атерине/ Ник/олаевне/, мне хотелось бы и ей многое из того, что тебе пишу, написать, но переписывать скушно, так как поедешь в Петербург, дай ей мои письма, а подчеркну, что хочу позаимствовать для Мих/аила/ Ос/иповича/, вернее Марии Самойловны, от которой, как мыслящей по-парижски, я давно чувствовал напор, посылающий меня на войну.

Вот еще, пожалуй, пришли волосяные стельки; ты правда заведи аспидную доску и не слишком старайся и раздели эту доску на Москва - и Отрадное. Трубку и англ/ийский/ табак. Лупу у Ник. Вас. Сигары из правой тумбочки письменного стола в голубой /комнате/.

Сейчас вернулся, ездили втроем верхом, отличная лошадь, держу изо всех сил обеими руками, и очень резвая, так что обоих моих офицеров мог, кажется, обогнать, только избегал, чтобы не позавидовали. При заходе солнца масть была очень красивая, рыже-чалая, и отливает розовым золотом. Необыкновенно хорошо ехать, местность холмистая, красивая, изредка стоят одинокие груши. Против заходящего солнца лес наполнен голубым дымом, потому что в нем стоит часть.

Примечания:

Тюшевка - деревня в имении Ефимова.

Бумаги онуч - портяночной бумаги.

А. Вильборг - знакомый коммерсант-издатель.

Екатерина Николаевна Винберг (1878-1959) - педагог, подруга Н.Я. с гимназических лет, жившая в Петербурге. Первое письмо И.С. было-таки переправлено Е. Винберг. Сохранился фрагмент письма И.С. к Тольской (вдове А.Н. Тольского), написанного в эти же дни: …Хорошо. Плавно. Как телу удобно и покойно в новой оболочке, так и душа удобно уселась и успокоилась совсем, как никогда; дай Бог - навсегда. И как легко шагается в этой форме теперь по русской земле. Ночь. Поезд одиноко в поле. Рассвет; подбородник на фуражке надоумил меня, что счастье - стать в кожаной куртке на самую низкую ступень вагона и мчаться в теплом вихре на войну. Должно быть, нет другого такого счастливца, который бы прямо из ленивой страшной частной жизни прямо ехал на фронт, минуя все противные тягости военной учебы. Такой легкий переход в лучшую жизнь - знаком по опыту, должно быть, только тем, кто взят молнией из нашей жизни и удивленный просыпается в другой. Начал я писать Вам еще в вагоне, - теперь продолжаю в землянке во время перерыва между огнем; мы 3‑й день ведем подготовку к атаке, которая назначена на сегодня, но, должно быть, из-за дождя и скользкой глины пока еще не предпринята (сейчас у меня письмо к Вам долго лежало в альбомчике - и, к слову сказать, за эти два года я написал Вам толстых письма четыре, только сразу не отправлю, а потом уж кажется оно старым). Я совсем счастлив, что попал в эту простую, спаянную одной целью среду, и хочется думать, что, наконец, отвяжется от меня дряблый неприспособленный и бездарный двойник мой, в которого я всегда время от времени вырождался. Хорошо то, что попал в эту дружную семью, прямо тогда, когда она занята делом, которое само и меня всосет, и это не омрачается никакими условностями дисциплины. И как вовремя оторван я от своего дела, над которым в последнее время совсем отвык работать. Теперь мне верится, что если буду цел и заражусь этой бодростью войны, то и к тому делу другим вернусь. Вы простите, что выходит как-то, что я великое событие войны примериваю к собственной судьбе, но я как-то не умею иначе смотреть. Еще великая радость мне то, что со мной хороший мой друг, очень глубокий художник, который меня и привез сюда в бой.

Михаил Осипович Цетлин (1882-1945) - поэт (псевдоним Амари) и прозаик, член партии эсеров. И.С. участвовал в оформлении сборника его стихов; Мария Самойловна Цетлин (урожд. Тумаркина; 1882 -?) - коллекционер; Н.Я. в Париже посещала ее салон].

И.С. Ефимов. Командир Д.М. Сааков. Рисунок из письма к Н.Я. Симонович-Ефимовой. 1917

Е. № 6

Потом с вольноопределяющимся Алтуховым пошли, набились в землянку 3‑го орудия. И с солдатами пели «Из-за острова…!» под гармошку. Недавно сидели с Владимиром Андреевичем на макушке высокого дуба на наблюдательном пункте. От выстрелов сыпались листья. Приехал розовый техник, пришли обедать в избу. Пока сижу на заборе близко-близко к белой крепкой фыркающей лошади, поджимающей на незнакомого уши, на голове, обмотанной недоуздками и цепями. Техник рассказывал о хорошем священнике, который перед братской могилой, когда стал служить панихиду, встал, поднял руки к небу и сказал: «Праведники на небесах посторонитесь (или потеснитесь), дайте место этим героям».

Тут такая ладная налаженная жизнь, что кажется, так и надо и так всегда было и будет. Только вот сейчас около чайника, пахнущего дымком, лежит стоптанный ботинок шестилетнего ребенка. На этом голубом дыму рыжие, крепкие, освещенные солнцем дубы; высокие, аршин по 5 католические кресты, поддерживающие телефонную проволоку, которая здесь тянется по всем направлениям как паутина, по комкам черноземной пашни. А подъезжали домой, на зеленом небе стояли, как всегда, яркие ракеты, которым, видно, не хочется отлетать далеко от земли. Лошадь моя, оказывается, раньше /была/ у сельского батьки (Ветлуга Костромской губ.), немножко частая рысь и горяча, так что напрасно себя горячит, но все лошади и собаки, которые со мной имели дело, становились спокойнее, хотя приятно, конечно, что она носит в себе беспокойство.

/…/ Там, где стоит моя лошадь в резерве, в верстах полутора или 2‑х (откуда могу вызвать лошадь по телефону) резерв стоит в редком (вырубленном) сосновом лесу Сокольнического масштаба, теперь не приказано рубить, поэтому вчера, когда приехали, смотрю, сидит высоко, черт-те где, солдат и рубит сук, на котором сидит. Кора с деревьев на человеческий рост вся срублена на подтопку. Красиво в сумерках среди редких сосен на фоне светлого неба, стоят рядами лошади, привязанные к натянутой между деревьями цепи. Морда перед мордой стоит наш стригунок воронененький с торбой на лице, а напротив серая лошадь, которая все время теребит его за торбу, стоят красивые рогатые серые украинские волы, которые служат на батарее.

Сегодня Влад. Андр. дежурный на батарее. И я хожу и сижу около орудий, мне их прошу показывать солдат, которые очень ясно объясняют, и вот пишу тебе письмо, а то сидим с Влад. Андр. и Васильевым, который был с тобой у Юона и держал /экзамены/ и учился в школе [МУЖВЗ], а теперь, недавно, без Владимира Андреевича, перевелся в нашу третью батарею. Он резал на отличном грунте стены /землянки/ женщину, и говорили. Художник. Он рассказывал, как его брат, кавалерист, бежал из австрийского плена через Италию, как его встречали в А нглии и одели его в английскую форму, потому что оборвался.

Вырыли около избы солдаты малинник и состроили себе землянку.

Примечания:

Юон Константин Федорович (1875-1958) - живописец, педагог, много лет руково дивший собственной студией в Москве.

И.С. Ефимов. Портрет неизвестного. Синий альбом. 1917

Е. No 11

И.С к Н.Я. в Домотканово

Октябрь 1916

/…/ Центр сегодняшнего дня у меня ванна. Ну и покупался же я, мы с милым офицером-химиком догадались воспользоваться гостеприимством лазарета. Мыл нас прелестный старик хохол, он рассказывал о том, как здесь кругом были отличные леса, об крепости здешних прежних людей, у которых женщины выходили замуж в 25 лет, а мужчины блюли свое девство до 40 лет, до достижения которых ни одна девка не подпустит (это мои слова о моей старости). Этому помогала военная служба. А крепость людей была такова, что его хозяйка родила в повозке и даже не велела остановить лошадей. Говорил о крепостном праве, как, чтобы сечь беременных баб, их клали пузом на вырытую яму. И рассказал интересную легенду, как паны подписали отмену крепостного права. Государь в Сенате велел им подписать закон об освобождении невольников. Те подписали, думая, что дело идет о разбойниках, но Государь сказал: «Нет, это охотнички, а у меня есть другие невольники». И было уже поздно менять. Дай эту легенду Аделаиде Семеновне, ее она порадует.

Сейчас сидим, пьем местное хорошее вино и поем. Вчера с Влад. Андр. и Ник. Борис. просидели вечер с милым, но беспутным упившимся товарищем, которого его товарищи по веселью бросили на произвол судьбы. Владимир Андреевич уверяет, что мы делали общественное дело.

Сегодня у нас дневка, а завтра опять походной колонной верст на 70 по прекрасной волнистой местности среди красивейшей панорамы, именно панорамы, из которой невозможно вырезать куска для написания пейзажа. /.../

Примечания:

Аделаида Семеновна Симонович (1844-1933) - мать Н.Я. и бабушка М.В. Педагог; основоположница (совместно с Я.М. Симоновичем, 1840-1883) теории и практики русской дошкольной педагогики; оба - «шестидесятники», последователи Герцена, который и «благословил» их на реальную бескорыстную деятельность в России. А.С. и ее муж (врач и педагог) организовали в Петербурге первый русский детский сад (1866); издавали журнал «Детский сад», где печатали свои и переводные статьи. А.С. вела «элементарную школу» - несколько лет в Тифлисе, затем снова в Петербурге; воспитала плеяду последователей. В трудовой семье Симоновичей, где было 6 своих детей, воспитывались Валентин Серов (племянник А.С.) и сирота Ольга Трубникова (ставшая впоследствии его женой; и она, и все сестры Симонович служили Серову моделями - «Девушка, освещенная солнцем» [ГТГ] и «Портрет М.Я. Львовой» [Орсэ, Париж], «Н.Я. Дервиз с ребенком» [ГТГ] и др.). После замужества дочери Нади и приобретения ее мужем Вл. фон Дервизом имения Домотканова (1886) А.С. жила там с младшими детьми; долгие годы возглавляла построенную Вл. Дм. школу, где учила крестьянских детей (многие из них стали сельскими учителями). После Гражданской, совсем слепая, жила в Сергиеве (Загорске) в семье внучки - М.В. Фаворской и помогала воспитывать правнуков.

Ник. Борис. - Николай Борисович Розенфельд (1886-1936/?) - художник, друг В.А., иллюстратор; учился вместе с В.А. в Мюнхене, переводил вместе с ним в 1910-х гг. книги по искусству (А. Гильдебрандта и К. Фолля); работал в 1912-1913 годах с Фаворским и Истоминым над росписями в доме В.С. Шервуда. После революции Н.Б., до того живший с семьей очень бедно, принял помощь своего брата - Л.Б. Каменева, одного из большевистских вождей (и помог В.А., когда тот погибал от тифа в 1920). Оформлял книги издательства Асаdemia. Был арестован в 1935 (вслед за братом, который затем, после знаменитого «процесса 36-го года», - расстрелян). Н.Б. взят по т. н. «кремлевскому делу» вместе с женой и сыном (расстреляны в 1937-м). Сам Н.Б. сгинул в застенках НКВД; никаких свидетельств о нем и документов после 35-го, а также следов его работ до сих пор обнаружить не удалось.

И.С. к Н.Я. и Адриану в Домотканово

Ноябрь 1916

Ты маме не говори, а то она будет браниться. Я опять в туманную лунную ночь ездил на Чудище, на паровозе. Я стоял впереди около самого его сердца, и сердце иногда вдруг начинало сильно и часто стучать. Это когда колеса не брали и вращались на месте. Впереди показалось разноцветное созвездие станции, и чудище стало между многими путями выбирать себе путь.Никогда так весело не ездил на поезде - то с товарищами, то с меринами, едем очень хозяйственно, собираемся сделать где-нибудь на долгой остановке выводку лошадей, т. е. вывести из вагонов всех 200 лошадей своих. Сегодня зарезали корову - с нами идет вагон наших красавцев быков. Пассажирское движение теперь нашими военными поездами очень забито, поэтому начальник эшелона, как офицер - хозяин поезда, иногда позволяет ехать в нашем поезде военным, а иногда и частным. Благодаря моей ночной поездке на паровозе я открыл некоторую ошибку в нашем маршруте - начальник эшелона нашего думал брать фураж (овса) на некоторой станции - оказалось, что через нее мы не поедем. Когда я ему это доложил, он хотел послать другого, но я вызвался пойти, и забавно, по дороге на станцию мне предлагали сено: «Да вы бы взяли», но я отказался, говоря, что нам нужен овес. На станции у коменданта, благодаря разговорчивому настроению, я узнал все что надо и не надо, но интересно. И прежде всего справился, когда отходит наш эшелон, и узнал, что паровоз подан и уходит через 20 минут, но появилась карта будущих действий, за которой я и просидел 23 минуты, и мой поезд ушел. Но кончилось все отлично: я сел в следующий за нашим чужой эшелон, сначала в лошадиный вагон, где была матка с жеребенком и серая большая лошадь, освещенная утром, а потом ехал в мягком вагоне с начальником чужим эшелона и доктором, интересно говорившим. А кончилось тем, что догнал, пройдя пешком версты две, свой ушедший вперед поезд, тихо шедший по закруглениям, т. е. правильнее встретил его, идя навстречу через вспаханные поля кукурузы.

Оказывается, солдаты 2‑го взвода обо мне скучали и приглашали к себе есть яблоки, которые им удалось раздобыть из разбившегося в пути ящика. Вчера покупали яблоки и устроили игру: отходя все дальше, я бросал яблоки товарищу в окно вагона, и старуха продавщица просила еще купить: «уж очень хорошо смотреть, как Вы бросаете».

Удивительно! Там, где купались в военном госпитале, канцелярист (местный черный житель) сует свой адрес, просит писать и говорит, что ответит сам теплым чувством. Сейчас зашел из театра в кофейню, куда несколько раз заходил. Старая красивая еврейка, прощаясь, с заблестевшими глазами, желала мне счастливо вернуться в семью, и со всеми сидевшими, один горбатый старый, ласково прощались.

Должно быть, на самую нужную пружину война нажимает и ждет только команды «е-е-ездовые - садись».

Успею еще поцеловать вас.

Примечания:

Адриан Иванович Ефимов (1907-2000) - сын Н.Я. и И.С. Известный ученый, геолог, один из первых исследователей гидрогеологических условий и вечной мерзлоты Якутии. Во время Великой Отечественной войны (с 1941 по 1943) был командирован в расположение Забайкальского фронта для выбора и инженерно-геологического обследования площадок под строительство военных аэродромов и крупных технических объектов. Биограф, а также хранитель творческого - художественного и литературного - наследия своих родителей. Много сделал в его изучении, систематизации и подготовке различных изданий и публикаций. Ему же во многом принадлежит заслуга организации музея В.А. Серова в Домотканове и исследования исторических и культурологических связей всех домоткановцев.

М.В. Фаворская (Дервиз). Автопортрет с мужем. 1913

Н.Я. Симонович-Ефимова. Портрет И.С. Ефимова. 1917

Письмо Н.Я. Симонович-Ефимовой к И.С. Ефимову. 1917

Благодарим Елену Борисовну Мурину за специально написанный для Культпро текст и Ивана Дмитиревича Шаховского за помощь в публикации фрагмента.

Известный советский поэт Самуил Яковлевич Маршак знаком не одному поколению маленьких читателей своими знаменитыми детскими книжками.

А из этой виртуальной выставки вы узнаете о малой толике произведений С.Я. Маршака, которые есть в нашей библиотеке.

Маршак, С. Я. Большой карман [Текст] : / С. Маршак; рис. А. Елисеева, М. Скобелева. – Москва: Мелик-Пашаев,2015. - 20 с.

Издательство "Мелик-Пашаев" настойчиво возвращает в обиход брошюру – тот тип издания, на котором выросло не одно поколение читателей.

На этот раз из ранних шестидесятых годов в руки наших Главных читателей – детей попадает весёлая и занимательная история в стихах про запасливого мальчугана Ваню, который складывал в карман всё на свете - от гвоздей и гаек до блинов и барабана.

Всё, что Ваня ни найдёт, Он в карман к себе кладёт.

Художники Анатолий Елисеев и Михаил Скобелев нарисовали выразительные иллюстрации со смешными подробностями. Малыши будут с удовольствием рассматривать хозяйственного Ваню с необъятным карманом, в котором странным образом уместились и рогатая корова, и жираф, и юла, и пирамидка, и множество других заманчивых предметов. Хороша для рассматривания и жизнь детского сада: повариха с кастрюлей, детки в фартучках с поварёшкой, прогулка на детской площадке, коллективный поиск исчезнувшего барабана и т.д.

Книга о притягательной силе больших карманов будет интересна детям младшего дошкольного возраста.

Маршак, С. Я. Весёлое путешествие от А до Я [Текст] / С. Маршак; худож. В. Гальдяев. – Москва: Дом Просвещение, 1994 . – 156 с.

Дорогие родители и воспитатели! Вы хотите научить ребёнка читать, но так, чтобы это было ему не в тягость? Хотите, чтобы он полюбил чтение? Хотите расширить его кругозор? Тогда отправляйтесь вместе с ними в весёлое, занимательное и познавательное путешествие в азбучную страну от А до Я.

Это весёлое и увлекательное путешествие придумал для детей замечательный поэт, классик С. Я. Маршак.

Для младшего школьного возраста.

Маршак, С. Я. Вчера и сегодня: стихи, сказки, прибаутки [Текст] / С. Маршак; рис. В. Гальдяева. – Москва: Малыш, 1990 . - 96 с.

Перед вами книга со стихами разных лет, написанными С.Я. Маршаком. В ней также вы найдёте чешские народные песенки и прибаутки, и стихи из английской народной поэзии переведённые тоже Маршаком.

Маршак, С. Я. Золотое колесо [Текст] / С.Маршак; рис. М. Митурича. - Москва: Малыш, 1987 . – 122 с.

Переиздание замечательной книги С. Я. Маршака "Золотое колесо", впервые увидевшей свет в 1977 году, в год 90-летнего юбилея со дня рождения С. Я. Маршака. Книга составлена сыном поэта – Иммануэлем Самойловичем Маршаком. В книгу вошли стихи разных лет, азбука, чешские и английские народные песенки, избранные стихи из Д. Родари, Р. Киплинга и Э. Лира. Книга начинается с обращения к читателям И. С. Маршака и А. И. Маршака, внука Самуила Яковлевича Маршака. Так под одной обложкой встретились три поколения творческой семьи Маршаков. Книга также ценна иллюстрациями народного художника РФ Мая Петровича Митурича. Для детей до 3-х лет.

Маршак, С. Я. Курочка ряба и десять утят [Текст] / С. Я. Маршак; [худож. В. Каневский] . - Москва: Малыш, 1984 . - с.

Русскую народную сказку о курочке Рябе знают все малыши. Но может, не все знают, что есть ещё одна сказка о курочке Рябе. Эта сказка про другую курочку – про добрую и храбрую курочку, которая однажды высидела не цыпляток, а десять утят и стала их воспитывать и оберегать…

Читайте прекрасную сказку, рассматривайте добрые, красочные картинки известных художников-иллюстраторов.

Для дошкольного возраста.

Маршак, С. Я. От одного до десяти: весёлый счёт [Текст] / С. Маршак; рис. В. Конашевича. – Москва: Мелик-Пашаев, 2014. – 19 с.

Стихотворение Самуила Маршака "От одного до десяти. Весёлый счёт" – одно из лучших и невероятно популярных детских произведений для обучения счёту.

Слушая или самостоятельно читая моментально запоминающиеся строчки, ребёнок без усилий и с удовольствием запоминает цифры от 1 до 10. Но это не единственное достоинство книги. Простые и доступные стихи учат не только счёту, но и делам житейским:

"Потому что кошки не едят из ложки";

"А не ляжете в кровать – носом будете клевать";

"Семь ночей и дней в неделе";

"Красный свет – проезда нет, жёлтый – будь готов к пути, а зелёный свет – кати".

Замечательный текст органично дополнен рисунками Владимира Конашевича. Он наделяет цифры живыми чертами и вводит в книгу несуществующих в тексте забавных человечков. Они везут цифры в тележке, удерживают единиц от драки, грустят, когда они оказываются зачёркнутыми, с радостью подталкивают цифры к нолям, пьют чай за кукольным столиком, разъезжают на игрушечном самосвале, кормят кошек молоком и производят множество других весёлых и полезных действий.

Плывёт, плывёт кораблик [Текст] : английские детские песенки / пересказал С. Маршак; рис. Вл. Конашевича. – Москва: Росмэн, 1996 . - 52 с.

В этой книге собраны английские детские песенки Самуила Яковлевича Маршака с прекрасными иллюстрациями Владимира Конашевича.

Маршак, С. Я. Пожар [Текст] / С. Маршак; рис. В.Конашевича. – Москва: Мелик-Пашаев,2015 . - 16 с.

Пожар – это одна из самых притягательных и завораживающих тем для детей. В их понимании пожарная машина – это машина для опасных и благородных приключений, а пожарный – самая героическая профессия. Вот почему книга С. Маршака "Пожар" с иллюстрациями В. Конашевича издавалась целых 28 раз, начиная с 1923 г. Она не устарела, не сошла со сцены и продолжала жить в старых и новых картинках своего лучшего иллюстратора Владимира Конашевича. Перед вами последний обновлённый авторами вариант, который вышел в 1952 году. Теперь действие книги разворачивается на фоне современного города: на смену пожарным упряжкам пришли пожарные машины, а на месте одноэтажных домов выросли многоэтажные здания. Заново иллюстрируя "Пожар", Конашевич долго и внимательно присматривался к работе пожарного депо в Ленинграде, расспрашивал пожарных, скрупулёзно зарисовывал новые машины. Но и в тексте и на картинке осталась любопытная деталь, давно исчезнувшая из современного пожарного дела, смысл которой стоит пояснить детям: по количеству сигнальных шаров, которые дозорный поднимал над каланчой, судили об интенсивности пожара и примерном направлении места возгорания. Лёгкая рифма, увлекательный сюжет, выразительные красочные рисунки позволяют считать "Пожар" Маршака и Конашевича непревзойдённым шедевром литературы "для маленьких".

Маршак, С. Я. Про всё на свете [Текст] : азбука в стихах и картинках / С. Маршак; рис. В. Конашевича. - Москва: Детская литература, 1986 . – 13 с.

"Про всё на свете. Азбука в стихах и картинках" С. Маршака – одно из самых известных произведений поэта. Дети с удовольствием прочитают сами и запомнят короткие стихотворения, посвящённые буквам алфавита. А красивые картинки порадуют глаз ребёнка. Для детей до 3-х лет. Для чтения взрослыми детям.

Маршак, С. Я. Сказки, песни, загадки [Текст] / С. Маршак; [рис. В. Лебедева] . – Москва: Детская литература, 1987. – 191 с.

В книгу вошли сказки, песни и загадки в стихах С. Я.Маршака.

С. Маршак и В. Лебедев – поэт и художник. Их совместное творчество давно признано вершиной книги, книжной классикой, классикой на все времена.

Нам, современным читателям, очень повезло, что классик детской литературы и классик книжной графики жили в одно время, что они встретились, вместе творили, любили и ценили творчество друг друга. Повезло в том, что мы можем держать в руках, хранить в домашних библиотеках замечательные, прекрасные, любимые книги. Перечитывать их и пересматривать, дарить детям и друзьям. Спасибо поэту и художнику!

Маршак, С. Я. Стихи для детей [Текст] / С. Маршак; [рис. М. Митурича] . – Москва: Советская Россия, 1986 . - 186 с.

Рисующий светом, – так говорят про уникального художника Мая Митурича.

Его творчество высоко ценил С. Я. Маршак, который искал и находил молодые, яркие таланты.

Художника М. Митурича С. Я. Маршак открыл совершенно случайно, когда тот был ещё студентом. Самуилу Яковлевичу понравился свой портрет в исполнении молодого художника, на котором классик собственноручно поставил дату и расписался - С. Маршак!.. С тех пор М. Митурич проиллюстрировал много произведений классика детской литературы.

За эту книгу С. Маршака - "Стихи для детей" - М. Митурич был награждён Серебряной медалью на Международной Лейпцигской выставке искусства книги в 1965 г. А в 1980 г. М. Митуричу было присвоено почётное звание "Народный художник РСФСР".

Для дошкольного возраста.

Маршак, С. Я. Стихи для любимых детей [Текст] / С. Маршак; худож. А.Елисеев, М. Скобелев. – Москва: АСТ: Малыш, 2014 . – 108 с.

В 29-ом или 30-ом годах XX века С. Я. Маршаку рассказали о том, как один из американских туристов остался в Ленинграде без ночлега после того, как отказался поселиться в одной гостинице с негром. Так возник замысел «Мистера Твистера». Нелегко писать детям на политические темы. Значительно проще рассказать ребёнку про человека рассеянного или о путешествии письма. Но со всеми задачами справлялся Самуил Яковлевич Маршак на самом высочайшем уровне. Эти странные историисоставили книгу, которую вы держите в руках.

Уникальность этой книги заключается ещё и в том, что собраны в ней произведения С. Я. Маршака, которые вместе иллюстрировали замечательные художники Анатолий Михайлович Елисеев и Михаил Александрович Скобелев..

Маршак, С. Я. Усатый – полосатый [Текст] : стихи, сказки. / Самуил Маршак; [худож. Светлана Борисова и др.] . - Москва: Оникс: Астрель, 2007 . – 58 с.

Трогательное стихотворение Маршака «Усатый-полосатый» про девочку, которая играла со своим котёнком как с маленьким сыночком, наверняка понравится вашему малышу. Ведь, наверное, каждый из нас играл когда-то в «дочки-матери». А когда вместо неодушевлённой куклы играет такой вот Усатый-полосатый - игра становится намного интереснее и живее! И пусть усатый-полосатый казался иногда глупым котёнком, в итоге же он всё-таки вырос в умного кота.

Это, пожалуй, самая известная и любимая история из всех, написанных знаменитым детским поэтом для малышей.

Маршак, С. Я. Хороший день [Текст] : стихи / С. Маршак; [рис. Д. Хайкина] . – Москва: Детская литература, 1989 . – 57с.

В книжку вошло стихотворение любимого детского автора Самуила Яковлевича Маршака "Хороший день".

Прежде всего, попытаемся ответить на вопрос "о чём это стихотворение?". Это стихотворение о детстве, точнее об одном счастливом дне в жизни ребёнка. Как же поэт описывает этот день и из чего складывается его представление о счастливом детстве?