Авдотья Рязаночка - Образ Авдотьи Рязаночки - несомненно, вымышленный, не имеющий летописного прототипа, встречается он в исторической песне, сложенной, повидимому, в середине XIII века и с небольшими изменениями сохраненной севернорусскими сказителями вплоть до XX столетия. Песня начинается картиной татарского нашествия.
Славные старые король Бахмет турецкие
Воевал он на землю Российскую,
Добывал он старые Казаньгород подлесные.
Он-де стоял под городом
Со своей силой-армией
Много поры этой было, времени,
Да и разорил Казань «город подлесные,
Разорил Казань-де-город на пусто.
Он в Казани князей-бояр всех вырубил,
Да и княгинь-боярыней
Тех в живых побрал.
Полонил он народу многи тысячи,
Он повел-де в свою землю турейкую.
Здесь по крайней мере два анахронизма. Первый - «король турецкий» и «земля турецкая», второй - «Казань подлесная». Это поздние замены царя татарского и земли татарской и Рязани. Древняя песня была откликом на нашествие полчищ Батыя и на разорение Рязани в 1237 году. Рязань первой приняла на себя удары нашествия, подверглась страшному разгрому - это событие было описано в книжной «Повести о разорении Рязани Батыем», где наряду с точными летописными подробностями нашли место и на-родные песни. Повесть завершалась рассказом о возрождении Рязани: князь Ингварь Ингоревич «обнови землю Рязанскую, и церкви постави, и монастыри согради, и при-шельцы утеши, и люди собра». В народной песне тот же подвиг совершает простая «молодая женка» Авдотья Рязаночка (кстати, имя «Рязаночка» говорит о местах, где происходили события). Но делает она это совсем подругому. В песне немало сказочно-фантастического, необычайного. Вражеский царь на обратном пути ставит «заставы великие»: реки и озера глубокие, «чистые поля широкие, воров-разбойников» и «темны леса», наполненные «зверями лютыми». Авдотья Рязаночка одна осталась в городе. Она и отправляется в «землю турецкую» - «полону просить». Ей удается почти чудесным образом преодолеть препятствия. Она обращается к Бахмету:
Я осталася в Казани единешенька,
Я пришла, сударь, к тебе сама да изволила,
Не возможно ли будет отпустить мне народу сколько-нибудь пленного,
Хошь бы своего-то роду-племени?
Дальнейший диалог «короля» и «молодой женки» развивается в духе старых былин. Узнав о том, как искусно прошла Авдотья «заставы великие», и отдав должное тому, как умело она говорила с ним, Бахмет задает ей трудную задачу: только выполнив ее, она сможет увести с собой полон.
Да умей попросить у короля полону-де головушки,
Да которой головушки боле век не нажить буде.
«Молодая женка» справляется с этой задачей, проявляя свойства сказочной или былинной «мудрой девы».
Я замуж выйду - да мужа наживу,
Да у мня буде свекор - стану звать батюшкой,
Да ли буде свекровка - стану звать матушкой,
А ведь буду у них снохою слыть;
Да поживу с мужем - да я сынка рожу,
Да воспою, вскормлю - у мня и сын буде,
Да стане меня звати матушкой;
Да я сынка женю да и сноху возьму -
Да буду ли я и свекровой слыть;
Да еще же я поживу с мужем -
Да и себе дочь рожу,
Да воспою, вскормлю - у мня и дочь буде,
Да стане меня звати матушкой.
Да дочку я замуж отдам -
Да и у меня и зять буде,
И буду я тещей слыть…
Таким образом, может быть, по словам Авдотьи, восстановлена вся большая семья - только в обновленном составе.
А не нажить-то мне той буде головушки -
Да милого-то братиа любимого,
И не видать-то мне братиа будет век и по веку.
Вот ключ к решению трудной задачи: всех родственников можно «нажить» - кроме родного брата. Ответ Авдотьи не только ве-рен, но и, оказывается, затрагивает самого Бахмета: он признается, что во время нашествия на Русь погиб его любимый брат.
Ты умела просить у короля полону ли головушки,
Да которой-то не нажить и век буде…
Ты бери-тко народ своей полоненые
Да уведи их в Казань до единого.
Да за твои-ты слова за учливые
Да ты бери себе золотой казны
Да в моей-то земли во турецкие,
Да ли только бери тебе сколько надобно.
Так, благодаря мудрому ответу Авдотья получает право увести на Русь «народ полоненые» в «Казань опустелую». Да она построила Казань-город наново, Да с той поры стала Казань-де славная, Да с той поры стала Казанъ-де богатая, Да и тут ли в Казани Авдотьино имя возвеличилось.
Такова легенда о «молодой женке», совершившей чудо. В истинность происшедшего и в подлинность героини Древняя Русь верила твердо.
Славные старые король Бахмет турецкие Воевал он на землю российскую, Добывал он старые Казань-город подлесные, Он-де стоял под городом Со своей силой-армией, Много поры этой было времени, Да й розорил Казань-город подлесные, Разорил Казань-де город напусто.
Славные старые король Бахмет турецкиеВоевал он на землю российскую,
Добывал он старые Казань-город подлесные,
Он-де стоял под городом
Со своей силой-армией,
Много поры этой было времени,
Да й розорил Казань-город подлесные,
Разорил Казань-де город напусто.
Он в Казани князей-бояр всех вырубил,
Да й княгинь-боярыней –
Тех живых в полон побрал.
Полонил он народу многи тысячи,
Он повёл-де в свою землю турецкую,
Становил на дороги три заставы великие:
Первую заставу великую -
Напустил реки, озёра глубокие;
Другую заставу великую -
Чистые поля широкие,
Становил воров-разбойников;
А третьюю заставу – темны лесы,
Напустил зверьёв лютыих,
Только в Казани во городи
Оставалась одна молодая жонка Авдотья Рязаночка.
Она пошла в землю турецкую
Да ко славному королю ко Бахмету турецкому,
Да она пошла полону просить.
Шла-де она не путем, не дорогою,
Да глубоки-ты реки, озёра широкие
Те она пловом плыла,
А мелкие-ты реки, озёра широкие
Да те ли она бродком брела.
Да прошла ли она заставу великую,
А чистые поля те широкие,
Воров-разбойников тех ополдён прошла,
Как о полдён воры лютые
Те опочив держа.
Да прошла-де вторую заставу великую,
Да темны-ты леса дремучие,
Лютых зверей тех ополночь прошла,
Да во полночь звери лютые
Те опочив держа.
Приходила во землю турецкую
Ко славному королю Бахмету турецкому,
Да в его ли палаты королевские.
Она крест-от кладет по писаному,
А поклоны-ты веде по-ученому,
Да она бьё королю-де челом, низко кланялась.
– Да ты, осударь король-де Бахмет турецкий!
Разорил ты нашу стару Казань-город подлесную,
Да ты князей наших, бояр всех повырубил,
Ты княгинь наших, боярыней тех живых в полон побрал,
Ты брал полону народу многи тысячи,
Ты завёл в свою землю турецкую,
Я молодая жонка Авдотья Рязаночка,
Я осталасе в Казани единешенька.
Я пришла, сударь, к тебе сама да изволила,
Не возможно ли будет отпустить мне
народу сколько-нибудь пленного.
Хошь бы свово-то роду-племени? –
Говорит король Бахмет турецкие:
– Молодая ты жонка Авдотья Рязаночка!
Как я розорил вашу стару Казань подлесную,
Да я князей-бояр я всех повырубил,
Я княгинь-боярыней да тех живых в полон побрал,
Да я брал полону народу многи тысячи,
Я завёл в свою землю турецкую,
Становил на дорогу три заставы великие:
Первую заставу великую –
Реки, озёра глубокие;
Вторую заставу великую –
Чистые поля широкие,
Становил лютых воров-разбойников,
Да третью заставу великую –
Темны леса-ты дремучие,
Напустил я лютых зверей.
Да скажи ты мне, жонка Авдотья Рязаночка,
Как ты эти заставы прошла й проехала? –
Ответ держит жонка Авдотья Рязаночка:
Я эты заставы великие
Прошла не путём, не дорогою.
Как я реки, озёра глубокие
Те я пловом плыла,
А чистые поля те широкие,
Воров-то разбойников,
Тех-то я ополдён прошла,
Ополден воры-разбойники,
Они опочив держа.
Темные леса те лютых зверей,
Тех-де я в полночь прошла,
Ополночь звери лютые,
Те опочив держа.-
Да те речи королю полюбилисе,
Говорит славный король Бахмет турецкие:
– Ай же ты, молодая жонка Авдотья Рязаночка!
Да умела с королем ричь говорить,
Да умей попросить у короля полону-де головушки,
Да которой головушки боле век не нажить будё.–
Да говорит молодая жёнка Авдотья Рязаночка:
– А й ты, славный король Бахмет турецкие!
Я замуж выйду да мужа наживу,
Да у мня буде свёкор, стану звать батюшко,
Да ли буде свекровка, стану звать матушкой.
А я ведь буду у их снохою слыть,
Да поживу с мужом да я сынка рожу,
Да воспою-вскормлю, у мня и сын буде,
Да стане меня звати матушкой.
Да я сынка женю да й сноху возьму,
Да буду ли я и свекровкой слыть.
Да еще же я поживу с мужом,
Да й себе дочь рожу.
Да воспою-вскормлю, у мня и дочь буде,
Да стане меня звати матушкой.
Да дочку я замуж отдам,
Да й у меня и зять буде,
И буду я тёщой слыть.
А не нажить-то мне той буде головушки,
Да милого-то братца любимого.
И не видать-то мне братца буде век и по веку.-
Да те ли речи королю прилюбилисе,
Говорил-де он жонке таково слово: –
Ай же ты, молодая жонка Авдотья Рязаночка!
Ты умела просить у короля полону ли головушки,
Да которой-то не нажить и век буде.
Когда я розорял вашу стару Казань-город подлесные,
Я князей-бояр-де всех повырубил,
А княгинь-боярыней я тех живых в полон побрал,
Брал полону народу многи тысячи,
Да убили у мня милого братца любимого,
И славного пашу турецкого,
Да й не нажить мне братца буде век и по веку.
Да ты, молодая жонка Авдотья Рязаночка,
Ты бери-тко народ свой полонёные,
Да уведи их в Казань до единого.
Да за твои-ты слова за учливые,
Да ты бери себе золотой казны
Да в моей-то земли во турецкие,
Да ли только бери тебе, сколько надобно.-
Туто жёнка Авдотья Рязаночка
Брала себе народ полонёные,
Да й взяла она золотой казны
Да из той земли из турецкие,
Да колько ей-то было надобно.
Да привела-де народ полонёные,
Да во ту ли Казань во опустелую,
Да она построила Казань-город наново,
Да с той поры Казань стала славная,
Да с той поры стала Казань-де богатая,
Да тут ли в Казани Авдотьино имя возвеличилось,
Да й тем дело кончилось.
С нашествием Батыя и разорением Рязани в 1237 году связано два выдающихся художественных образа, созданных гением народа,– Евпатия Коловрата и Авдотьи Рязаночки. Но если легенда (а по некоторым предположениям – песня, былина) о подвиге рязанского богатыря Евпатия Коловрата дошла до нас в составе древнерусской «Повести о разорении Рязани Батыем в 1237 году», то легенда (а быть может, и быль) об Авдотье Рязаночке сохранилась в устной песенной традиции, ее сберегла и пронесла сквозь века народная память.
По своим жанровым признакам, равно как и по содержанию, «Авдотья Рязаночка» может быть отнесена как к балладам (она сюжетна), былинам (она «сказывалась» как былина), так и к историческим песням (она исторична по своей сути, хотя конкретные исторические реалии в ней не сохранились). Но главное ее достоинство состоит в том, что именно в этом произведении устного народного творчества создан героический образ русской женщины. И если Ярославну «Слова о полку Игореве» называют рядом с именами женских образов мировой литературы, то Авдотью Рязаночку мы можем назвать рядом с Ярославной.
Одну из песен об Авдотье Рязаночке 13 августа 1871 года записал на Кенозере А.Ф. Гильфердинг от шестидесятипятилетнего крестьянина Ивана Михайловича Лядкова. Известна «Авдотья Рязаночка» и в переложении замечательного русского писателя Бориса Шергина.
Текст публикуется по изданию: Гильфердинг А.Ф. Онежские былины. 4-е изд., т. 3, № 260.
Исторические песни изображают события, связанные с русской историей. В XIII-XV веках они тематически связаны с татаро-монгольским нашествием, борьбой народа против иноземного ига. К ним относятся песни об Авдотье Рязаночке, Щелкане, татарском плене. Они носят патриотический характер.
Песня "Авдотья Рязаночка" отражает эпизод татаро-монгольского нашествия, взятие Рязани. Рязань была уничтожена, ее жители были убиты и угнаны в рабство:
Да й разорил Казань 1 -город подлесную, Разорил Казань-де-город на-пусто Он в Казани князей бояр всех вырубил, Да и княгинь бояроней - Тех живых в полон побрал. Полонил он народу многи тысячи, Он повел-де в свою землю турецкую… 2
Песня рассказывает о том, как король Бахмет турецкий 3 увел из города всех уцелевших жителей. Осталась в Рязани одна Авдотья, и пошла она к Бахмету выручать из беды своих близких. Путь ее был труден и тяжел. Завоеватели оставили на дорогах три заставы великие:
Первую заставу великую - Пускал реки, озера глубокие; Другую заставу великую - Чистое поле широкое, Становил воров-разбойников; А третью заставу - темные лесы, Напустил зверьев лютыих. И Авдотья прошла в землю турецкую. Шла-де она не путем, не дорогою, Да глубоки-то реки, озера широкие Те она пловом плыла, А мелкие-то реки, озера широкие Те она пловом плыла, А мелкие-то реки, озера широкие, Да те ли она бродом брела. 4
Наконец Авдотья пришла к королю. Он был поражен неслыханной смелостью женщины, ее любовью к близким, ее патриотическим чувством любви к родному краю. В разговоре Авдотьи с королем проявляются элементы иносказания, своего рода загадки. Бахмет говорит:
"Да умела с королем речь говорить, Да умей попросить у короля полону-де головушки, Да которой головушки боле век не нажить буде(-т)".
Это звучит как загадка, и Авдотья Рязаночка ему отвечает, что будет у нее и муж, и свекор, и сын, и сноха, и свекровь, да не будет брата любимого. Король, пораженный ее мудростью, не только одарил ее золотой казной, но и вернул всех пленных рязанцев. И вернулись все домой, и построили город Рязань на новом месте. И это действительный факт.
Сюжет песни, а, возможно и образ Авдотьи, вымышленные. Художественный вымысел опирается на былинные и сказочные традиции. С ними связаны изобразительные средства, гиперболическое изображение врага (описание пути Авдотьи), разгадывание загадки. В песне история жизни Авдотьи и ее семьи проявляется как выражение народной национальной трагедии.
Читайте также другие статьи раздела "Исторические песни" :
- Песня "Авдотья Рязаночка"
Учебный год: 2012 / 2013
Описание работы:
«Авдотья Рязаночка» - одна из древнейших дошедших до нас исторических песен: события, о которых в ней говорится, происходили в 1237 году. Образ отважной женщины, осмелившейся пойти к хану Батыю выручать пленённых земляков и родственников, покоряет сочетанием простоты и мудрости, любви к родной земле и ненависти к тем, кто разорил её. Неоднократно эту песню подвергали литературной обработке, создавали стихотворения и поэмы. Современные поэты пытаются по-своему постичь тайну образа Авдотьи Рязаночки, раскрыть силу её характера. Цель данного исследования – определить основные черты образа Авдотьи Рязаночки, благодаря которым он живёт целые века в народной поэзии и в современной литературе. Важнейшей частью работы является анализ стихотворения "Бессмертник" рязанской поэтессы Е.Е. Фаддеевой, основой которого послужила прозаическая легенда об Авдотье Рязаночке.
Образ Авдотьи Рязаночки - несомненно, вымышленный, не имеющий летописного прототипа, встречается он в исторической песне, сложенной, повидимому, в середине XIII века и с небольшими изменениями сохраненной севернорусскими сказителями вплоть до XX столетия. Песня начинается картиной татарского нашествия.
Славные старые король Бахмет турецкие
Воевал он на землю Российскую,
Добывал он старые Казаньгород подлесные.
Он-де стоял под городом
Со своей силой-армией
Много поры этой было, времени,
Да и разорил Казань "город подлесные,
Разорил Казань-де-город на пусто.
Он в Казани князей-бояр всех вырубил,
Да и княгинь-боярыней
Тех в живых побрал.
Полонил он народу многи тысячи,
Он повел-де в свою землю турейкую.
Здесь по крайней мере два анахронизма. Первый - «король турецкий» и «земля турецкая», второй - «Казань подлесная». Это поздние замены царя татарского и земли татарской и Рязани. Древняя песня была откликом на нашествие полчищ Батыя и на разорение Рязани в 1237 году. Рязань первой приняла на себя удары нашествия, подверглась страшному разгрому - это событие было описано в книжной «Повести о разорении Рязани Батыем», где наряду с точными летописными подробностями нашли место и на-родные песни. Повесть завершалась рассказом о возрождении Рязани: князь Ингварь Ингоревич «обнови землю Рязанскую, и церкви постави, и монастыри согради, и при-шельцы утеши, и люди собра». В народной песне тот же подвиг совершает простая «молодая женка» Авдотья Рязаночка (кстати, имя «Рязаночка» говорит о местах, где происходили события). Но делает она это совсем подругому. В песне немало сказочно-фантастического, необычайного. Вражеский царь на обратном пути ставит «заставы великие»: реки и озера глубокие, «чистые поля широкие, воров-разбойников» и «темны леса», наполненные «зверями лютыми». Авдотья Рязаночка одна осталась в городе. Она и отправляется в «землю турецкую» - «полону просить». Ей удается почти чудесным образом преодолеть препятствия. Она обращается к Бахмету:
Я осталася в Казани единешенька,
Я пришла, сударь, к тебе сама да изволила,
Не возможно ли будет отпустить мне народу сколько-нибудь пленного,
Хошь бы своего-то роду-племени?
Дальнейший диалог «короля» и «молодой женки» развивается в духе старых былин. Узнав о том, как искусно прошла Авдотья «заставы великие», и отдав должное тому, как умело она говорила с ним, Бахмет задает ей трудную задачу: только выполнив ее, она сможет увести с собой полон.
Да умей попросить у короля
полону-де головушки,
Да которой головушки боле век не нажить буде.
«Молодая женка» справляется с этой задачей, проявляя свойства сказочной или былинной «мудрой девы».
Я замуж выйду - да мужа наживу,
Да у мня буде свекор - стану звать батюшкой,
Да ли буде свекровка - стану звать матушкой,
А ведь буду у них снохою слыть;
Да поживу с мужем - да я сынка рожу,
Да воспою, вскормлю - у мня и сын буде,
Да стане меня звати матушкой;
Да я сынка женю да и сноху возьму -
Да буду ли я и свекровой слыть;
Да еще же я поживу с мужем -
Да и себе дочь рожу,
Да воспою, вскормлю - у мня и дочь буде,
Да стане меня звати матушкой.
Да дочку я замуж отдам -
Да и у меня и зять буде,
И буду я тещей слыть...
Таким образом, может быть, по словам Авдотьи, восстановлена вся большая семья - только в обновленном составе.
А не нажить-то мне той буде головушки -
Да милого-то братиа любимого,
И не видать-то мне братиа будет век и по веку.
Вот ключ к решению трудной задачи: всех родственников можно «нажить» - кроме родного брата. Ответ Авдотьи не только верен, но и, оказывается, затрагивает самого Бахмета: он признается, что во время нашествия на Русь погиб его любимый брат.
Ты умела просить у короля полону ли головушки,
Да которой-то не нажить и век буде...
Ты бери-тко народ своей полоненые
Да уведи их в Казань до единого.
Да за твои-ты слова за учливые
Да ты бери себе золотой казны
Да в моей-то земли во турецкие,
Да ли только бери тебе сколько надобно.
Так, благодаря мудрому ответу Авдотья получает право увести на Русь «народ полоненые» в «Казань опустелую». Да она построила Казань-город наново, Да с той поры стала Казань-де славная, Да с той поры стала Казанъ-де богатая, Да и тут ли в Казани Авдотьино имя возвеличилось.,.
Такова легенда о «молодой женке», совершившей чудо. В истинность происшедшего и в подлинность героини Древняя Русь верила твердо.
