В романе «Аквариум» бывшего офицера ГРУ, а затем изменника Родины Владимира Резуна , известного под громким псевдонимом Виктор Суворов , описывается сцена жестокой казни некоего высокопоставленного сотрудника ГРУ. Офицер, уличенный в сотрудничестве с противником, был заживо сожжен в печи крематория, а запись казни регулярно демонстрируют в назидание молодым сотрудникам спецслужбы.
И хотя у Резуна-Суворова нигде не называется имя казненного, легенда связывает данную казнь с именем полковника ГРУ Олега Пеньковского , которого на Западе многие считают «самым выдающимся шпионом XX века».
Споры о том, кем был полковник Пеньковский, не прекращаются даже спустя полвека после его казни. Для одних он борец за демократические ценности, спасший человечество от ядерной войны, для других предатель, нанесший своей стране тяжелейший ущерб, для третьих «двойной» или даже «тройной» агент, который знал слишком много, чтобы оставить его в живых.
Точно известно одно: история о сожжении Пеньковского живьем — миф, как и многое другое в книгах Владимира Резуна.
Адъютант его превосходительства
Олег Владимирович Пеньковский родился в 1919 году во Владикавказе. После окончания средней школы он избрал профессию военного, поступив в Киевское артиллерийское училище. По его окончании Пеньковский в должности политрука артбатареи участвовал в Польском походе РККА и в советско-финской войне 1939-1940 годов.
В 1940 году он был назначен заместителем начальника политотдела по комсомольской работе Московского артиллерийского училища. В начале Великой Отечественной войны Пеньковский занимал должность старшего инструктора по комсомольской работе политуправления Московского военного округа.
В 1944 году Пеньковский стал адъютантом командующего артиллерией 1-го Украинского фронта генерал-полковника Сергея Варенцова. У Пеньковского сложатся крепкие дружеские отношения с генералом Варенцовым, что впоследствии поможет Пеньковскому и дорого обойдется Варенцову.
После войны Олег Пеньковский учился в Военной академии имени Фрунзе, а затем был рекомендован к поступлению в Военную академию Советской Армии, профилем которой была подготовка военных дипломатов и сотрудников военной разведки.
Подсудимый Олег Пеньковский в зале суда во время слушания по делу о шпионаже англо-американских шпионов Гревилла Винна и Олега Пеньковского. Фото: РИА Новости / Тиханов
Турецкий резидент
В 1952 году, окончив академию, Пеньковский по распределению попадает в 4-е управление ГРУ, которое отвечает за операции на Ближнем Востоке. Новоявленный разведчик готовится к командировке в Турцию.
В 1955 году Пеньковский начинает работу в Турции в качестве старшего помощника военного атташе при посольстве СССР, негласно исполняя при этом обязанности резидента ГРУ в этой стране.
Ведет себя резидент совсем не по-резидентски. Много времени он посвящает приобретению ювелирных украшений и фотоаппаратуры для многочисленных «полезных друзей» в Москве. На дипломатических приемах он пытается вступить в контакт с представителями ЦРУ, предлагая им выдать советские планы на Ближнем Востоке.
Американские разведчики, однако, на контакт не идут, полагая, что перед ними советский провокатор. Возможно, в Турции Пеньковский действительно осуществлял некую игру с противником с санкции руководства. Если так, то она полностью провалилась — всем сотрудникам посольств стран НАТО было предписано воздержаться от контактов с Пеньковским, какие бы заманчивые предложения он ни делал.
Большие связи
В 1956 году резидента в Турции отзывают домой. Деятельность его не вызывает восторга, однако высокопоставленные покровители, которыми он успел обзавестись, помогают ему избежать серьезного наказания.
Вместо наказания Пеньковского отправляют на обучение на высшие инженерные курсы в Военную академию имени Дзержинского. На этих курсах Пеньковский изучает новейшие ракетные установки, находящиеся на вооружении Советской Армии. Это позволяет ему завести знакомства среди ракетчиков, чему способствует и маршал артиллерии Сергей Варенцов , у которого Пеньковский в войну был адъютантом.
В декабре 1958 года начальником ГРУ становится Иван Серов , ранее являвшийся председателем КГБ СССР. Серов является фигурой, близкой к главе страны Никите Хрущеву . Пеньковскому, который умел понравиться руководству, удается получить покровительство Серова.
Пеньковский не просто «хорошо устроился» — он устроился так, как и не снилось его коллегам. Даже его брак был по расчету — еще в 1945 году он женился на 17-летней дочери генерала Гапановича , также являвшегося на тот момент его начальником, и впоследствии всячески помогавшего новоиспеченному родственнику, вплоть до своей смерти в 1952 году.Агент под прикрытием
В 1960 году Олег Пеньковский начинает работать в Государственном Комитете при Совете Министров СССР по координации научно-исследовательских работ в должности заместителя начальника иностранного отдела Управления внешних сношений.
Официально задачей ведомства была организация международных контактов в научно-технической и экономической сферах, обеспечение визитов советских делегаций на Запад, а также поездок иностранных ученых, инженеров и бизнесменов в Советский Союз.
На деле данный Государственный Комитет выступал в качестве легального прикрытия деятельности советских разведчиков, которые получали возможность выезжать за рубеж и вести работу по основному профилю под видом обмена научно-технической информацией гражданского характера.
По некоторым данным, на эту должность Пеньковского устроил Иван Серов. Пеньковский, в свою очередь, сопровождал жену и дочь своего патрона в одной из поездок в Великобританию, выступая в качестве гида и консультанта по покупкам.
По разведывательной линии Пеньковский должен был искать информацию о ракетных разработках потенциального противника, но больших успехов на этом поприще не добился.
Почему же человек, носивший звание полковника ГРУ, имевший влиятельных покровителей и возможность совершать поездки в западные страны, настойчиво начал искать контакты с иностранной разведкой?
«Хочу королеву!»
В политическую составляющую вопроса не очень верят даже сотрудники западных спецслужб. Бывший директор ЦРУ США Ричард Хелмс как-то заметил, что не знает ни одного русского разведчика, который сотрудничал бы с американцами по идеологическим соображениям.
Англичане, работавшие с Пеньковским, обращали внимание на его эгоизм, самоуверенность и тщеславие. В 1961 году, во время встреч с Пеньковским в Великобритании, его английские кураторы услышали от него пожелание о встрече с... английской королевой. Пеньковский до этого слышал о приеме, который Елизавета II устроила в честь первого космонавта Земли Юрия Гагарина , и посчитал, что имеет не меньше прав на аналогичную встречу. Британцы устроили агенту встречу с неким лордом, передавшим ему привет от королевы. Полковника ГРУ это удовлетворило.
Почтовая открытка с зашифрованным текстом из судебного дела полковника советской военной разведки Олега Пеньковского, работавшего на Великобританию и США. Фото: РИА Новости / Борис Приходько
Пеньковский, поняв, что рост по карьерной лестнице в СССР для него фактически закончен, решил продолжить жизнь на Западе, для чего нужны были деньги. А самый надежный способ их заработать заключался, по его мнению, в продаже государственных секретов.
140 часов откровений
В 1960 году Пеньковский сделал несколько попыток выйти на контакт с ЦРУ, но американцы по-прежнему относились к нему с подозрением. На контакт с офицером ГРУ вышли представители британской разведки, плотное сотрудничество с которыми Пеньковский начал в ноябре 1960 года.
Шифровальные блокноты, принадлежавшие полковнику советской военной разведки Олегу Пеньковскому, работавшему на Великобританию и США. Фото: РИА Новости / Борис Приходько
За переданную информацию Пеньковскому щедро платили, однако эти деньги переводились на его счет в западном банке, и воспользоваться им он мог только после бегства на Запад.
Еще одна спорная тема — какую информацию на самом деле передал британцам изменник. Официально озвученная во время судебного процесса версия советской стороны гласила, что значительных секретов на Запад он не передал, и его деятельность не привела к серьёзным последствиям.
Страницы из шифровального блокнота, принадлежавшего полковнику советской военной разведки Олегу Пеньковскому, работавшему на Великобританию и США. Фото: РИА Новости / Борис Приходько
На Западе считают иначе, называя его лучшим информатором, когда-либо работавшим на британскую разведку: на Запад он сумел передать 111 пленок минифотокамеры «Минокс», на которых было запечатлено 5500 документов общим объемом в 7650 страниц. Большой объем переданной Пеньковским информации касался советских ракет и атомного оружия, и именно благодаря предателю руководство США получило точные сведения о реальном военном потенциале СССР накануне Карибского кризиса 1962 года.
Во время трех командировок в Лондон и Париж Пеньковского допрашивали в общей сложности 140 часов, а отчеты о них заняли 1200 страниц машинописного текста. Предатель выдал информацию о 600 советских разведчиках на Западе, 50 из которых были его коллегами по ГРУ.
Провал
Куратором Пеньковского стал британский разведчик Гревилл Винн , а непосредственным связником в Москве — супруга английского дипломата и по совместительству сотрудница британской разведки Дженет Чизхолм .
Первый контакт неизвестного мужчины с Чизхолм был зафиксирован сотрудниками группы наружного наблюдения КГБ в конце 1961 года. Сотрудникам КГБ удалось установить личность Пеньковского, но дальше дело зашло в тупик. Речь шла о полковнике ГРУ, обладающем обширными связями, обвинить которого в сотрудничестве с иностранной разведкой было непросто — он казался неприкасаемой фигурой.
Но подозрения росли, и в 1962 году наблюдение установили в квартире Пеньковского. Удалось зафиксировать, что подозреваемый дома работает с шифроблокнотами и мини-фотокамерой.
После этого Пеньковского удалили из дома под благовидным предлогом, проведя тайный обыск квартиры. Изъятых улик для ареста было более чем достаточно. 22 октября 1962 года, когда Карибский кризис вошел в самую острую фазу, Олега Пеньковского арестовали.
Фотопленки и тайник, замаскированный под коробку из-под сигарет, изъятые у шпионов Олега Пеньковского и Гревилла Винна. Фото: РИА Новости
2 ноября 1962 года спецслужбы Венгрии арестовали в Будапеште и выдали СССР Гревилла Винна .
Пострадали все, кроме семьи
Если британец после ареста отвергал все обвинения и отчаянно защищался, то Пеньковский признал вину и активно сотрудничал со следствием.
Свидетели утверждают, что смертный приговор, вынесенный предателю на судебном процессе в 1963 году, был для него настоящим потрясением. Приговор был объявлен 11 мая, а уже пять дней спустя его привели в исполнение.
Что касается Гревилла Винна, то его осудили за шпионаж на 8 лет лишения свободы, а в апреле 1964 года обменяли на советского разведчика Гордона Лонсдейла, он же Конон Молодый, осужденного в Великобритании на 20 лет лишения свободы.
Процесс по делу англо-американских шпионов Олега Пеньковского и Гревилла Винна (2 слева). Фото: РИА Новости / Тиханов
Разоблачение Пеньковского привело к серьезной «чистке» в ГРУ. Лишился своего поста начальник ГРУ Иван Серов, карьера многих сослуживцев Пеньковского пошла под откос.
Покровитель своего бывшего адъютанта Сергей Сергеевич Варенцов, являвшийся к тому моменту главным маршалом артиллерии и кандидатом в члены ЦК КПСС, к шпионской деятельности Пеньковского не был причастен совершенно. Впрочем, в верхах посчитали, что маршал был чересчур болтлив в неофициальных разговорах. С формулировкой «за потерю бдительности» Варенцова понизили в звании до генерал-майора, исключили из кандидатов члены ЦК КПСС. Вслед за этим его отправили в отставку.
Жену и дочь Пеньковского, после того, как было подтверждено, что они ничего не знали о преступной деятельности главы семейства, оставили в покое. Они сменили фамилию на Гапанович и переехали в другую квартиру. Супруга впоследствии работала редактором в издательстве иностранной литературы, дочь закончила филологический факультет МГУ, а затем трудилась в одном из управлений КГБ.
Нераскрытые секреты
Многим простая история предательства полковника ГРУ кажется слишком банальной. Любители конспирологических теорий убеждены, что на самом деле Олег Пеньковский выполнял роль специального «канала связи» между советскими руководителями и странами Запада, передавая только ту информацию, которую кремлевские лидеры хотели довести до сведения своих оппонентов. Конспирологи полагают, что и казнь Пеньковского — всего лишь инсценировка, а сам он в действительности закончил свои дни где-то в тиши и уюте, под чужим именем и с лицом, измененным до неузнаваемости в результате пластической операции.
Действительно, разведка — это такая сфера, где никогда ни в чем и ни в ком нельзя быть уверенным до конца.
Но пока не доказано обратное, Олег Владимирович Пеньковский остается тем, кем он является по приговору суда — изменником Родины.
Противостояние между СССР и США началось практически сразу же после окончания Второй мировой войны. Оно включало в себя военные, экономические и идеологические составляющие. Эту невидимую простым глазом войну назвали Холодной. Длилась она с 1946 по 1989 годы. В ней были задействованы союзники СССР и союзники США, а основой этой глобальной битвы являлись кардинальные противоречия между капитализмом и социализмом.
Наибольшей напряжённости Холодная война достигла в начале 60-х годов. Именно на это время пришёлся Карибский кризис (октябрь 1962 г). Мир оказался на грани ядерной войны, и спасло его лишь чувство самосохранения лидеров великих держав. После этого гонка ядерных и иных видов вооружений продолжилась, что отнюдь не способствовало улучшению международных отношений.
Два могучих союза боролись за господство над планетой, но такая борьба была бы невозможна без разведки. И США, и СССР имели мощные разведывательные аппараты. В их задачу входило получение самой разной информации о противнике. Но наибольшую ценность имели данные научно-технического характера, так как именно успех в науке обеспечивал военное превосходство.
Чтобы добывать такую информацию, нужно было вербовать людей, которые имели к ней доступ. Этот способ считался самым эффективным, а успех любого разведчика базировался именно на вербовках. Чем больше он мог завербовать нужных людей, тем выше был его статус. Советские разведчики в этом направлении действовали весьма успешно. Но американцы тоже не сидели на месте. В начале 1961 года они завербовали полковника ГРУ Олега Владимировича Пеньковского .
Олег Пеньковский - полковник ГРУ, предатель, арестован советской контрразведкой 22 октября 1962 года
Личность эта по сей день вызывает много вопросов. Уже прошло более полувека с тех времён, а до сих пор неясно: Олег Пеньковский – герой или предатель? Был ли он действительно шпионом или мужественным человеком, пытавшимся спасти мир от ядерной катастрофы? Но давайте познакомимся поподробнее с этой личностью и попытаемся составить о ней общее мнение.
Родился этот человек во Владикавказе 23 апреля 1919 года. Его отец был офицером Белой армии и погиб во время Гражданской войны. Поэтому мальчика воспитывала одна мать. В 1937 году он окончил Среднюю школу в Орджоникидзе, а затем в 1939 году Киевское артиллерийское училище. Он участвовал в походе на Польшу и Зимней войне с Финляндией.
Во время Великой Отечественной войны занимался комсомольской и штабной работой. В то же время принимал участие в боевых действиях и был дважды ранен. В 1948 году окончил Военную академию имени Фрунзе. Затем служил в штабе Московского военного округа и в штабе Сухопутных войск. В 1949 году получил звание полковника. На тот момент Олегу Пеньковскому было 30 лет.
Успешного офицера отправили учиться в Военно-дипломатическую академию Советской Армии. Окончил он её в 1953 году и был направлен на службу в ГРУ (Главное разведывательное управление). В том же году уехал в качестве резидента в Турцию. В 1956 году Пеньковского срочно отозвали из Турции по не совсем ясным причинам. По официальной версии он якобы пытался продать ювелирные украшения. Коллеги охарактеризовали его, как человека злобного, способного на подлость и мечтавшего сделать карьеру любыми способами.
Данная характеристика не очень увязывается с работой Пеньковского в ГРУ . Организация эта была не только серьёзная, но и абсолютно секретная. В неё кого попало не брали. На любого сотрудника составляли подробнейший отчёт опытные психологи. Поэтому человека злобного, завистливого, мстительного, неуживчивого в такую организацию не взяли бы. Его бы отсеяли ещё на первом собеседовании.
А дальше вообще произошло непонятное. Полковник приехал в Союз, и его уволили из ГРУ, а затем взяли обратно. Это уже вообще похоже на сказку. Даже в наши дни проштрафившихся работников в солидные фирмы вновь не принимают. А тут мощная тайная организация, тщательно законспирированная (о ней в СССР вообще никто не знал) и берёт вновь на работу уволенного полковника. Такого быть не могло в принципе. На службу в ГРУ его бы не вернули даже самые могущественные покровители. Но официальные факты почему-то говорят о другом.
И наш герой, вместо того, чтобы коротать оставшиеся годы службы в должности начальника разведки дивизии где-нибудь на Дальнем Востоке или на Алтае, остаётся в Москве в ГРУ. В 1959 году он оканчивает высшие инженерно-артиллерийские курсы при Военной академии имени Дзержинского и становится начальником курса в Академии ракетных войск. В 1960 году он переходит на работу в Государственный комитет по координации научно-исследовательских работ. Работая на этих должностях, Олег Пеньковский остаётся сотрудником ГРУ.
Успешный офицер имеет 3-комнатную квартиру в центре столицы, семью, престижную работу, но его вдруг начинает томить тоска по заокеанской жизни. Тоска становится такой нестерпимой, что опытнейший сотрудник разведки в июне 1960 года подходит на Москворецком мосту к двум молодым американским туристам, которых видит первый раз в жизни, и передаёт им пакет с секретной информацией.
Она касается сбитого разведывательного самолёта У-2, которым управлял американский лётчик Пауэрс. Помимо этого, Пеньковский предлагает американцам сотрудничество: он будет собирать секретную информацию и передавать её резиденту ЦРУ. Всё это есть в пакете, и мечтающий о заокеанской жизни советский офицер просит туристов передать пакет в посольство.
Олег Пеньковский на одном из судебных заседаний
Сам Олег Пеньковский признался на суде, что завербовали его 20 апреля 1961 года в Лондоне , когда он находился там в служебной командировке. Посредником выступил сотрудник британской разведки в СССР Гревилл Винн. С ним советский полковник встречался в Москве на публичных приёмах. В Лондоне Гревилл представил Пеньковского двум американским и двум английским разведчикам.
Полковник получил псевдоним «Герой». Ему объяснили, как нужно пользоваться портативной фотокамерой, рассказали о технике приёма радиопередач из разведывательного центра, научили тайнописи и шифровке. Договорились, что связь будет поддерживаться через Гревилла Винна. Он будет регулярно появляться в СССР в качестве бизнесмена. Шестого мая Пеньковский вернулся в Москву и начал собирать секретную информацию.
Вторая поездка в Лондон состоялась 18 июля 1961 года. На ней полковник ГРУ передал англо-американским разведчикам более 20 микроплёнок с секретными материалами. Были также обговорены материальные условия его работы в качестве агента американских и английских спецслужб. Олегу Владимировичу по окончанию разведывательной деятельности пообещали американское гражданство, работу с заработком 24 тыс. долларов в год и по 1 тыс. долларов за каждый месяц агентурной работы в СССР.
Надо сказать, что это вовсе не золотые горы. В пересчёте на наше время это порядка 140 тыс. долларов в год. Врач государственной клиники в США получает в год 220-240 тыс. долларов. Таксист в Нью-Йорке зарабатывает в год около 70 тыс. долларов. Это получается, что агентурную работу полковника ГРУ оценили всего в 2 раза выше работы таксиста. И зачем Олегу Владимировичу всё это было надо?
Но наш герой с энтузиазмом воспринял такое изначально невыгодное финансовое предложение и полный радужных планов уехал в СССР. Связной у него стала Анна Чизхолм – жена британского разведчика, работавшего в Москве под прикрытием. Тот занимал должность второго секретаря посольства.
Будучи в Лондоне, Пеньковский познакомился с женой и дочерью Ивана Александровича Серова, который на тот момент являлся начальником ГРУ. Это знакомство продолжилось в Москве. Полковник несколько раз приходил домой к Серовым, приносил им подарки. Впоследствии контакты с предателем бросили тень на главу ГРУ и стали поводом для его отставки. Вполне возможно, что эта тень была заранее спрогнозирована какой-то тайной и могущественной силой.
В конце сентября Олег Владимирович отправился в служебную командировку в Париж. Там он опять встретился с представителями иностранной разведки и передал им микроплёнки с секретными материалами. То есть мы видим человека, который чрезвычайно часто ездил за рубеж, что в то время в СССР могли позволить себе лишь единицы. В стране советов наш герой имел очень высокий статус, относился к номенклатуре и пользовался такими благами, о которых миллионы советских людей даже не смели мечтать. А вот в США он бы стал рядовым чиновником с невысокой зарплатой, и ничем бы не выделялся из общей массы американцев.
Вплоть до октября 1962 года Олег Владимирович занимался шпионской деятельностью в пользу врагов СССР. Но советские органы узнали о его двойной жизни уже в конце декабря 1961 года. Погорел полковник ГРУ в результате встреч с Анной Чизхолм в Москве. Эта дама находилась под наблюдением как жена сотрудника британской дипмиссии. И после того, как она стала часто пересекаться с Пеньковским, за ним установили слежку.
Надо сказать, что полковник ГРУ слежку вскоре почувствовал, о чём и сообщил Гревиллу Винну. Встретились они в Москве на официальном приёме в июне 1962 года. Но Олег Владимирович свою шпионскую деятельность не прекратил, он продолжил добывать секретную информацию и в общей сложности передал англо-американской разведке порядка 40 микроплёнок с данными, представлявшими собой государственную тайну.
Предатель планировал осенью 1962 года вылететь в служебную командировку в США и там остаться. Однако за границу его не пустили, а в квартире провели обыск и нашли секретный тайник со шпионским оборудованием. Арестовали Олега Владимировича 22 октября 1962 года . Арест произвели сотрудники КГБ и доставили задержанного на Лубянку.
Через 10 дней в Будапеште был произведён арест главного связника – Гревилла Винна. Его привезли в Москву и началось следствие. Судебные заседания проходили с 7 по 11 мая 1963 года. Причём на суде Олега Пеньковского представляли как полковника Советской армии, а вот его работа в ГРУ осталась засекреченной. Объясняется это тем, что Главное разведывательное управление вплоть до 1990 года считалось тайной организацией. Советские люди о ГРУ ничего не знали и даже не догадывались о его существовании.
Военная коллегия Верховного суда СССР 11 мая 1963 года приговорила Олега Владимировича Пеньковского к высшей мере социальной защиты расстрелу. Согласно сообщению ТАСС приговор привели в исполнение 16 мая того же года в 16 часов 17 минут по московскому времени . Гревилла Винна признали виновным в шпионаже и приговорили к 8 годам лишения свободы. Но уже в апреле 1964 года британца обменяли на советского разведчика Конона Трофимовича Молодых, отбывавшего 20-летний срок в британской тюрьме.
Гревилл Винн, вышедший на свободу после 18-месячного заключения в советской тюрьме
Так кто такой Олег Пеньковский – герой или предатель? Главный научный сотрудник британского контрразведывательного агентства МИ-5 Питер Морис Райт утверждал, что Пеньковский не был предателем своей страны. Он работал на ГРУ, а англо-американцев снабжал дезинформацией. Он не назвал ни одного имени советского разведчика-нелегала, жившего на Западе. Его информация касалась в основном организационных подробностей, которые и так были известны. А некоторые предоставленные им особо ценные документы полковник ГРУ просто не мог достать в силу своей должности.
Питер Райт также заявлял, что ЦРУ изначально относилось с большим подозрением к Пеньковскому. А вот Гревилл Винн был убеждён, что полковник ГРУ являлся настоящим предателем. И что 18-месячное заключение британца было вполне заслуженным, а не фарсом в разведывательной игре ГРУ.
Есть также мнение Гордиевского Олега Антоновича (полковник КГБ, перебежчик). Он утверждал, что, благодаря Олегу Пеньковскому, был предотвращён Карибский кризис. Полковник ГРУ назвал тип и количество ракет, размещённых на Кубе. Из его информации выяснилось, что американцы сильно переоценивали возможности СССР. В действительности Советский Союз был гораздо слабее. Это дало повод администрации Кеннеди не торопиться с уничтожением советских ядерных ракет на Кубе, а вести переговоры, чувствуя свою силу. Закончился кризис, в конце концов, разумным компромиссом.
Вот такие мнения существуют о шпионской деятельности Олега Пеньковского. Некоторые историки даже считают, что вся эта игра с предательством была затеяна для того, чтобы сместить со своего поста начальника ГРУ Серова. Он являлся человеком Хрущёва, а против Никиты Сергеевича начал зреть заговор. Поэтому многие были заинтересованы в том, чтобы убрать одну из ключевых фигур и тем самым облегчить отстранение главы Советского государства от власти.
Но если допустить, что Олег Владимирович Пеньковский не был предателем, а являлся всего лишь главным актёром в разведывательной игре, то как тогда можно объяснить его расстрел? А никакого расстрела и не было. Суд и приговор являлись всего лишь частью хорошо срежиссированного спектакля. После его окончания нашему герою дали другое имя, другие документы, снабдили деньгами и отправили жить в одну из стран Латинской Америки. Там он и закончил свои дни, болея душой и сердцем за великую Россию .
Олег Владимирович Пеньковский (23 апреля 1919, Владикавказ - 16 мая 1963) - полковник (лишён звания в 1963 году) ГРУ Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. В 1963 году обвинён в шпионаже (в пользу США и Великобритании) и в измене Родине, расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Многие специалисты называют Пеньковского самым результативным агентом Запада из когда-либо работавших против СССР. Так, профессор Кембриджского университета Кристофер Эндрю, известный историк британской разведки, указывает Пеньковского «самым крупным агентом британской разведки в рядах советских спецслужб», а вторым после него - Олега Гордиевского.
Биография
- 1937 - окончил среднюю школу № 5 в Орджоникидзе
- 1937-1939 - обучение во 2-м Киевском артиллерийском училище, окончил учёбу.
- 1939-1940 - политрук батареи (участник Польского похода и Зимней войны)
- 1940-1941 - помощник начальника политотдела по комсомольской работе Московского артиллерийского училища
- 1941-1942 - старший инструктор по комсомольской работе Политуправления Московского военного округа
- 1942-1943 - офицер по особым поручениям Военного совета Московского военного округа
- 1943-1944 - начальник учебного отряда и позднее командир артиллерийского батальона 27-го артиллерийского полка 1-го Украинского фронта
- 1944-1945 - адъютант командующего артиллерией 1-го Украинского фронта. Многолетние служебные и личные отношения, в том числе в послевоенные годы, между Пеньковским и кандидатом в члены ЦК КПСС главным маршалом артиллерии С. С. Варенцовым привели к тому, что после суда над Пеньковским Варенцов был снижен в звании до генерал-майора и лишён звания Героя Советского Союза и всех правительственных наград, хотя в ходе суда и следствия никакие обвинения ему не предъявлялись.
- 1945 - командир 51-го гвардейского артиллерийского полка 1-го Украинского фронта
- 1945-1948 - обучался в Военной академии имени М. В. Фрунзе
- 1948 - старший офицер мобилизационного управления штаба Московского военного округа
- 1948-1949 - офицер Главного штаба Сухопутных войск
- В 1949-1953 годах обучался в Военно-дипломатической академии Советской Армии (ВАСА), по окончании учёбы был распределён в 4-е (ближневосточное) управление ГРУ.
- 1953-1955 - старший офицер 4-го управления ГРУ. В середине 1955 года готовится к первой зарубежной командировке в Турцию в качестве военного атташе и резидента ГРУ.
- 1955-1956 - старший помощник военного атташе при посольстве СССР в Турции, исполнял обязанности резидента ГРУ в этой стране. О его деятельности там см. .
- 1956-1958 - старший офицер 5-го управления ГРУ
- 1958-1959 - обучение на высших инженерных курсах Военной академии имени Ф. Э. Дзержинского. По утверждению канд. ист. наук Вилена Люлечника, вторичный приём полковника Пеньковского на службу в военную разведку санкционировал не кто иной, как лично начальник ГРУ Иван Александрович Серов.
- 1959-1960 - старший офицер 4-го управления ГРУ
- 1960 - старший офицер специального отдела 3-го (научно-технического) управления ГРУ
- 1960-1962 - работа «под прикрытием» в качестве заместителя начальника Управления внешних сношений Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ при Совете Министров СССР.
За всеми английскими дипломатами и англичанами, жившими в Москве, было установлено наблюдение. Один из контактов Пеньковского и вывел на его след
Спустя 10 дней в Будапеште был арестован связник Пеньковского Гревилл Винн. 11 мая 1963 года Военной коллегией Верховного суда СССР О. В. Пеньковский был признан виновным в измене Родине и приговорён к расстрелу (приведён в исполнение 16 мая). Гревил Винн был признан виновным в шпионаже и приговорён к восьми годам лишения свободы: трём годам тюрьмы и пяти годам лагерей. В апреле 1964 года Винн был обменян на советского разведчика Конона Молодого, отбывавшего в английской тюрьме 20-летний срок за шпионаж.
Кем же на самом деле был Олег Пеньковский: ординарным отщепенцем и шпионом, так и не спасшим мир, или выдающимся разведчиком, сослужившим немалую службу на благо всего человечества? В своих записках «От КГБ до ФСБ» я, как мне представляется, дал вполне исчерпывающий ответ на только что поставленный мною вопрос. И ответ этот был таков: Олег Пеньковский – это бывший офицер Советской армии, совершивший государственную измену в начале 1960-х годов (изменивший Родине, – по терминологии тех лет), разоблаченный органами государственной безопасности и расстрелянный в соответствии с законами того времени.
Казалось бы, ну что еще можно добавить к вышесказанному? Ан, нет, оказывается, что добавлять можно еще очень и очень много. Одним словом, тему эту закрывать явно преждевременно, и вот почему.
На моем рабочем столе (не в компьютере, а на настоящем деревянном столе) лежат две книги. Обе изданы в 2016 году. Одна из них называется «Легендарные разведчики. На передовой вдали от фронта – внешняя разведка в годы Великой Отечественной войны». Книга вышла в издательстве «Молодая гвардия», в серии «Жизнь замечательных людей». Автор – Николай Долгополов.
Вторая книга, вышедшая в свет в издательстве «Просвещение» и озаглавленная «Записки из чемодана», как следует из вынесенного на обложку анонса, является проектом Александра Хинштейна. Автором же самих записок является Иван Серов, первый председатель КГБ при Совете Министров СССР, затем начальник ГРУ, генерал армии. После разоблачения шпиона Пеньковского – сотрудника ГРУ – Серов был разжалован в генерал-майоры, лишен звания Героя Советского Союза, которого был удостоен за героическое руководство наступательными операциями при взятии Берлина, а в итоге – исключен из рядов КПСС. Скончался в 1990 году. Вообще-то, Хинштейна, на мой взгляд, можно было бы по праву назвать соавтором книги, но не о том сейчас речь.
Звеном, как бы связующим обе книги, является личность уже упомянутого Пеньковского, который в качестве персонажа фигурирует и в том, и в другом произведении. Сразу же спешу оговориться, что к плеяде легендарных разведчиков Пеньковский ни в коем случае не относится. И если Николай Долгополов упоминает его в своей книге, то только потому, что в очерке, посвященном бывшему сотруднику Первого главного управления КГБ, принимавшему активное участие в партизанском движении в годы Великой Отечественной войны, полковнику Ивану Дедюле, автор выдвигает довольно неожиданную версию разоблачения предателя.
Версия эта заключается в том, что, по мнению автора, который ссылается на сведения, полученные от героя очерка, первичные данные о шпионской деятельности Пеньковского, были получены именно от Ивана Дедюли, когда он работал в резидентуре КГБ в Австрии. И именно эти сведения, полученные советским разведчиком через некоего сотрудника австрийских спецслужб, позволили взять предателя в активную разработку. Очерк о разведчике Дедюле так и называется: «Партизан поймал Пеньковского». Надо сказать, что заголовок, данный очерку, звучит весьма громко, но при этом абсолютно не отвечает существу дела.
Я совершенно не склонен резко критиковать Николая Михайловича, которого знаю, как добросовестного литератора и историка спецслужб, но все же вынужден сделать ряд замечаний.
Прежде всего, ответственно заявляю о том, что в деле разоблачения агентов иностранных разведок всегда работает целый коллектив сотрудников разведки и контрразведки. К ним по мере необходимости подключаются сотрудники наружного наблюдения и оперативно-технические работники и наконец, на этапе завершения разработки – следователи. Выделить какого-то одного оперативного работника из числа десятков других, работающих с ним бок о бок, и сказать, что это именно он разоблачил шпиона, чаще всего просто невозможно, а с оперативной точки зрения – неэтично.
Что касается непосредственно разоблачения шпиона Пеньковского, то и в этом случае в мероприятиях по его разработке принимали участие многочисленные сотрудники КГБ самого разного профиля. При этом я беру на себя смелость заявить, что одну из главных ролей в этом деле сыграли разведчики наружного наблюдения; именно они, на мой взгляд, первыми добыли сведения, напрямую уличавшие Пеньковского в шпионаже. Но, так или иначе, утверждать, что именно они (или кто-то один из их бригады) разоблачили или тем более – «поймали» – шпиона Пеньковского, я никак не могу.
Относительно версии Ивана Дедюли, о которой читателям поведал Николай Долгополов, я могу сказать следующее. В свое время, внимательно проштудировав дело оперативной разработки американо-британского агента Пеньковского, а также уголовное дело, возбужденное в отношении Пеньковского по статье 64, пункт «А» УК РСФСР (измена Родине в форме шпионажа), я не помню, чтобы в них содержались упоминания о сообщении из резидентуры в Австрии о связи уже упомянутого Пеньковского с иностранными разведками. Я вовсе не хочу сказать, что подобного факта вообще не было. Скорее всего, был, и все было именно так, как описано в очерке Долгополова, но придавать этому факту чрезмерное значение я бы не стал.
На этом месте я ставлю точку и перехожу ко второму эпизоду главы о далеко не самом видном шпионе ХХ века. Не буду скрывать, так называемые «Записки из чемодана» в части, непосредственно касающейся Пеньковского, написаны и представлены в книге таким образом, что с ними не так-то просто разобраться. Здесь необходима вдумчивая и кропотливая работа. Однако начнем…
В книге даны довольно отрывочные, собственные мысли Серова о Пеньковском. Вопреки материалам, хранящимся в архиве ФСБ, и свидетельству многих очевидцев бывший глава КГБ и ГРУ напрочь отрицает свое близкое знакомство с Пеньковским, а главное – факт своего участия в деле восстановления Пеньковского на службе в военной разведке в 1959 году. Вторым, принципиально важным, на мой взгляд, моментом является мнение Серова о принадлежности Пеньковского к агентуре КГБ. Именно с рассуждений по этим вопросам я бы и хотел начать свои комментарии к книге, причем начать хочу не с первого, а со второго.
Судя по запискам, Серов нисколько не сомневался в том, что Пеньковский был агентом КГБ. Что ж, вполне возможно, хотя, как говорится, история об этом умалчивает. Главное – никаких документов, подтверждающих или опровергающих эту версию, никто из историков и публицистов не видел. Ну, а если он даже и был когда-то завербован сотрудниками КГБ, это не имеет никакого значения для того, чтобы понять, кем же был Пеньковский на самом деле, и на какую разведку он в действительности работал. Кстати говоря (если, опять же, судить по оставленным им запискам), Серов ничуть не сомневался, что на разведки стран Запада Пеньковский работал, причем – вполне добросовестно. Вот, к примеру, его мнение по поводу Пеньковского, включенное Хинштейном в главу 22 «Записок из чемодана»:
«В мае 62 года, видя, что затея КГБ с командированием в США не удалась, тогда ко мне пришел сотр[удник] особ[ого] отд[ела] и просил меня «выступить на совещании и похвалить П[еньковского] за хорошую работу и т.д., чтобы вселить у него уверенность, что его не подозревают».
Я с возмущением отверг эту болтовню и сказал, что нечего тянуть с его разработкой, а надо вызвать его и допросить, и у меня нет сомнений, что он должен признаться. Однако моего совета не послушались, так как у них замыслы были более широкие, т.е. скомпрометировать меня в ущерб государственным интересам и до октября 1962 г., т.е. 6 месяцев без всякой необходимости «разрабатывали» его, создавая условия для работы в пользу иностр[анной] разведки, лишь бы выполнить задуманный план против меня. Мне это теперь стало ясно как день».
Я не знаю, почему Иван Александрович решил, что в КГБ якобы в 1962 году задумали отправить Пеньковского в командировку в США, ведь на самом деле его в тот период под любым предлогом отводили от всевозможных выездов за границу. Помимо отвода от командировки в Соединенные Штаты, сотрудники КГБ не допустили его выезда в Бразилию, Израиль и на Кипр. Но вообще-то задумка – прилюдно высказать похвалу Пеньковскому – выглядит совсем не так уж нелепо, как это пытался изобразить Серов. Что касается разработки Пеньковского, то готов вполне ответственно заявить, что опера из КГБ не «тянули», а действовали «с чувством, с толком, с расстановкой». Кстати, тогда было сделано все возможное, чтобы до минимума ограничить доступ шпиона к секретам и сузить круг его общения с иностранными гражданами. Если же, невозможно было предотвратить контакт с иностранцем, то обставляли Пеньковского капитально, не давая ему лишнего шага ступить.
Что же касается «ясного как день» плана, разработанного, как считал Серов, для его компрометации, то тут есть, о чем порассуждать. Существовал ли такой план или нет, я судить не берусь. Не хочу также рассуждать о том, в чем состояла необходимость непременно расправиться с весьма неординарным человеком, каким в действительности был Иван Александрович Серов – эта тема явно выходит за рамки настоящего повествования. Однако я вполне допускаю, что подобный план действительно существовал, и его главными исполнителями явились Шелепин и Семичастный. Но, так или иначе, а действия контрразведчиков (не политиканов из КГБ, а настоящих контрразведчиков) с января по октябрь 1962 года были направлены исключительно на получение максимально полной информации о преступной деятельности агента ЦРУ и СИС Пеньковского. Не исключаю, что недоброжелатели Серова воспользовались сложившейся ситуацией, чтобы свести с ним счеты, но это действо разворачивалось, как бы параллельно с разработкой шпиона, и соответственно – к делу Пеньковского прямого отношения не имеет.
Охотно допускаю, что близких отношений, а тем более – дружбы, между Серовым и Пеньковским никогда не было, хотя все же шпиону удалось всеми правдами и неправдами подобраться к членам его семьи. Но не это главное, намного важнее вопрос о степени вины Серова в восстановлении Пеньковского на службе в разведке. Обратимся, прежде всего, к мнению по этому вопросу самого Серова, которое он высказал в Комитете партийного контроля (КПК) при ЦК КПСС в феврале 1964 года при обсуждении вопроса о переводе Пеньковского в ГРУ. Однако сначала хочу отметить, что в объяснении Серова, данном на заседании КПК, фигурирует Варенцов, о котором следует сказать несколько слов.
Сергей Сергеевич Варенцов – видный советский военачальник, в годы Великой Отечественной войны командовал артиллерией на ряде фронтов, в послевоенные годы командовал артиллерией Советской армии, а в 1961 году стал командующим артиллерией и ракетными войсками Сухопутных войск, главный маршал артиллерии. Пеньковский вошел в доверие к Варенцову во время войны, стал его адъютантом, пользовался его покровительством вплоть до своего провала в качестве агента иностранных разведок. После разоблачения Пеньковского Варенцов, как и Серов, был разжалован в генерал-майоры и лишен звания Героя Советского Союза.
Кстати, Александр Хинштейн ошибочно называет в ряде случаев Варенцова главнокомандующим ракетными войсками и артиллерией – такой должности в Советской армии никогда не было. Самого же Пеньковского, который, как уже выше отмечено, был адъютантом у Варенцова, автор однажды понизил в должности до ординарца…
Однако, дадим наконец слово – Ивану Серову:
«Через некоторое время мне позвонил Варенцов, очевидно, после того как ему стало известно о моем отрицательном отношении к приему Пеньковского (в ГРУ – прим. авт.).
Варенцов начал расхваливать Пеньковского, что он его знает десятки лет с хорошей стороны, что он воевал. Я возразил Варенцову, указав, что на него плохая аттестация В[оенного] Атташе. Он на это сказал, что он сейчас кончает ракетные курсы и имеет блестящую характеристику и просил еще раз рассмотреть этот вопрос.
Я дал Указание Смоликову (зам. начальника ГРУ – прим. авт.) проверить и собрать все материалы. Он в конце разговора сказал, что ему также звонил Варенцов.
В дальнейшем еще раз т. Смоликов приходил с документами и справкой на Пеньковского, из которых было видно, что он уволен приказом нач[альника] Ген. Штаба, и тогда сказал Смоликову, что по-прежнему не согласен.
Через несколько дней, встретив меня, Варенцов вновь расхваливал Пеньковского, на что я ответил, что больше добавить ничего не могу к тому, что сказал. Я считал, что на этом вопрос закончен.
Никому из подчиненных я не давал указаний ни о приеме Пеньковского в ГРУ, ни о переделке его аттестации. Это подтверждается документами: приказом о зачислении, подписанным т. Роговым, и аттестацией, подписанной т. Ляхтеровым (начальник 4-го управления ГРУ – прим. авт.) и утвержденной т. Роговым.
Оба эти документа составлены с нарушениями существующего порядка в армии по аттестованию и оформлению приказов.
За это нарушение должны отвечать товарищи, допустившие его, но вместе с этим – я, как руководитель Главного управления, доверчиво относившийся к этим товарищам, и не контролировал в должной мере их действия.
О том, что Пеньковский принят и работает в ГРУ, я узнал через несколько месяцев, когда увидел его фамилию в числе офицеров, выделенных для обслуживания выставки в Москве.
Я спросил у нач-ка отдела т. Рогова, откуда взялся Пеньковский, на что мне т. Рогов ответил, что кадры разбирались с ним и т. Рогов (зам. нач. ГРУ), подписал приказ о назначении…».
Что можно сказать по поводу этого объяснения. Прежде всего, нельзя не признать, что вина Серова действительно имела место, и я не случайно выделил в тексте его слова, где он прямо говорит об этом. Откровенно говоря, меня не на шутку удивили порядки, царившие в ГРУ на стыке 50-х и 60-х годов прошлого столетия. Получается, что начальник Главного управления дает четкие указания своим заместителям, а они, воспользовавшись непродолжительным отсутствием своего шефа, сделали все по-своему вопреки полученному приказу.
Но это еще не все. Серов указывает, что через несколько месяцев он узнал о приеме Пеньковского в ГРУ. И что же. Вместо того чтобы предпринять решительные действия и дать надлежащий отпор кадровикам и своему заместителю Рогову, он как бы соглашается с их действиями, махнув на все рукой…
Наказан Серов был сверх всякой меры – здесь, кажется, двух мнений быть не может. Как можно было лишать человека награды, заслуженно полученной в годы войны? А исключение из рядов КПСС, по меркам 1960-х годов, можно сравнить разве что с условным лишением свободы…
Однако вернемся непосредственно к Пеньковскому. На странице 584 «Записок из чемодана» есть сноска следующего содержания:
«Отрицательная аттестация на Пеньковского по итогам его работы в турецкой резидентуре ГРУ была составлена военным атташе Рубенко (настоящая фамилия – Савченко), конфликт с которым и привел к досрочному отзыву домой и отчислению из военной разведки будущего предателя».
Я не знаю, кто конкретно автор этой сноски: возможно, Александр Хинштейн, а может быть, редактор из издательства «Просвещение». Но, так или иначе, я полагаю, что с руководителем проекта, то есть с Александром Евсеевичем, текст этой сноски согласовывался. А ведь, что интересно: в этой фразе Олег Пеньковский однозначно назван предателем, пусть будущим, но предателем! Чуть ранее у Хинштейна встречается такая мысль:
«Да, положа руку на сердце, Серова следовало наказать за предательство его подчиненного. Но произошедшее с ним больше похоже на расправу. В одночасье перечеркнутой оказалась вся жизнь…».
С этим мнением Александра я согласен полностью и ранее я сам высказывал аналогичную мысль. Но хочу особо подчеркнуть, что автор употребляет термин «предательство» по отношению к подчиненному Серова, то есть – к Пеньковскому. Следовательно, в момент, когда он писал эти строки, у него не возникало сомнений, что Пеньковский – предатель.
Казалось бы, можно уже ставить жирную точку в этой ординарной шпионской истории и прекращать всякие споры и кривотолки о личности самого шпиона. Однако не тут-то было…
В 22-й главе, фигурирующей под заголовком «Олег Пеньковский – агент КГБ? 1962–1963 годы» (кстати, предыдущая цитата взята также из этой главы), руководитель проекта отмечает:
«То, о чем пишет Серов, – это без преувеличения сенсация . Одно из самых громких дел излагается им совершенно в ином, неожиданном ракурсе».
Вот теперь-то, кажется, и начинается самое интересное! Я, правда, вынужден прямо заявить, что какой-то особой сенсационности по поводу Пеньковского в записках Серова я не заметил. Для себя я отметил два новых момента. Первое – это то, что Серов в отличие от Варенцова близким к Пеньковскому человеком и его покровителем никогда не был. А второе – это мнение бывшего Председателя КГБ о том, что Пеньковский был агентом того самого КГБ, которым он, Серов, совсем еще недавно руководил.
Ранее я отмечал, что собственно в записках Серова, о Пеньковском сказано достаточно скупо и фрагментарно. Есть, впрочем, необходимость выделить еще одну мысль Серова, которую он высказывает на страницах так называемой «записи № 3». Говоря о Пеньковском, Серов прямо называет его «подлецом» и предполагает, что «работая на американцев», он «одновременно был сексотом у КГБ». Процитированные слова лишний раз подтверждают, что Серов не сомневался в том, что Пеньковский – американский шпион, ну а то, что он действительно был подлецом, – это практически ни у кого не вызывает ни малейших недоумений. По поводу мнения Серова о том, что Пеньковский был агентом КГБ и использовался в комбинации по его дискредитации, я уже ранее высказывал свою точку зрения и вновь возвращаться к этому вопросу считаю излишним. Возможно, в этом и заключается, на взгляд Александра Хинштейна, та самая «без преувеличения сенсация».
По моему, однако, мнению, главная сенсация заключена не в записках, сделанных непосредственно Серовым. Сенсация – в комментариях Хинштейна, а главным образом – в его эссе, вставленном в книгу под заголовком «Другая жизнь Олега Пеньковского». Хотя это тоже, как посмотреть, ведь многие мысли Хинштейна уже не раз в том или ином виде фигурировали в различных произведениях и опусах о Пеньковском. Как я отмечал ранее, Александр Хинштейн не менее двух раз признавал, что предательство Пеньковский совершил. И, тем не менее, как это следует из последующего повествования, он имеет о Пеньковском и его деле особое мнение, с которым я постараюсь разобраться.
Начать я считаю нужным даже не с эссе, а с пространного комментария, которым Александр Евсеевич предваряет 22-ю главу «Записок из чемодана». Прежде всего, я выделяю мысль автора комментария (или соавтора «Записок»), где он отмечает «массу нестыковок и странностей в деле Пеньковского, на которые историки почему-то стараются не обращать внимания». И далее он продолжает:
«За 8 месяцев, пытаясь установить контакт с иностранной разведкой, Пеньковский безбоязненно совершил 6 инициативных подходов к иностранцам, 5 раз пытался передать секретные документы и трижды посещал их гостиничные номера.
После вербовки в течение 6 месяцев он провел в Москве не менее 10 встреч с женой резидента МИ-6 Анной Чизхольм, причем все – в людных местах. Контрразведкой снова замечен не был.
Когда же, наконец, «наружка» КГБ зафиксирует тайные контакты полковника ГРУ с женой резидента, пройдет еще 10 месяцев, прежде чем Пеньковского арестуют. Хотя за это время он передаст противнику не менее 30 микропленок с совершенно секретной информацией, в том числе о советских ракетах на Кубе».
Я не берусь судить, какими источниками пользовался Александр Хинштейн, когда выдавал вышеприведенные выкладки, а также писал свое сочинение на тему о том, что у Пеньковского была «другая жизнь», но готов утверждать, что львиная доля этих источников не выдерживает никакой критики.
Кстати, известный литературный персонаж из романа «12 стульев» Остап Бендер однажды высказал такую мудрую мысль: «Скоро только кошки родятся». Эти же слова хочется напомнить тем, кто считает, что период активной разработки шпиона Пеньковского был сильно затянут. Нет, он длился ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы досконально разобраться во всех перипетиях шпионского дела и тщательно задокументировать все противоправные действия иностранного агента. После чего все собранные материалы можно было в полном объеме представить в суде, как доказательство совершенных Пеньковским преступлений.
К примеру, в процессе кропотливой работы сотрудников Комитета госбезопасности было выявлено около 200 связей шпиона, среди которых около 40 человек были его близкими знакомыми. Среди знакомых было немало офицеров и генералов Советской Армии, большинство из которых были секретоносителями. Были в частности выявлены многие его связи, которых он активно использовал для получения секретной информации «втемную». Нередко, желая получить какую-то информацию, Пеньковский без тени сомнения прикрывался именем маршала Варенцова, который якобы сам ему поручил собрать данные по тому или иному вопросу.
Хинштейн отмечает, что более полугода Пеньковский настойчиво искал контакта с западными разведчиками и при этом «безбоязненно» совершал к ним подходы. В этом, в общем-то, нет ничего сверхъестественного, поскольку в тот момент готовый кандидат в иностранные агенты занимал по прикрытию немалую должность в Управлении внешних сношений Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ (ГК КНИР), что давало ему немалые возможности для поддержания постоянных связей с иностранцами.
Кстати, впервые в поле зрения органов государственной безопасности Пеньковский попал в начале января 1961 года. Тогда были получены сведения о его контакте с торговым советником Посольства Канады в Москве Ван-Влитом (Хинштейн ошибочно называет его Ван-Влие, но полагаю, что принципиального значения это не имеет) и временно находящимся в Москве другим канадским гражданином. Некоторые детали, фигурировавшие в беседе Пеньковского с канадцами, давали определенные основания подозревать его в шпионаже. Но Пеньковского тогда выручило ГРУ, по данным которого их сотрудник вел разработку того самого гражданина Канады, который на короткий срок прибыл в Москву.
Чуть позднее была зафиксирована подозрительная с точки зрения сотрудников КГБ связь Пеньковского с англичанином Гревиллом Винном. Однако и в этом случае Главное разведывательное управление пыталось все списать на свою оперативную заинтересованность в британском коммерсанте. На деле, однако, все получилось не так гладко, и отношения Пеньковского с Винном явились в итоге немаловажным фактором в мероприятии по разоблачению шпиона.
Кстати, Гревилл Винн не был кадровым сотрудником британской разведки, он был агентом СИС. Его завербовали в тот момент, когда у коммерсанта, коим в действительности Винн являлся, сложился тесный контакт с Пеньковским. Надо сказать, что вербовали его довольно грубо с использованием шантажа; конкретно ему было сказано, что в случае отказа он может считать свою карьеру бизнесмена законченной…
В отличие от контактов Пеньковского с Ван-Влитом и Винном, его отношения с Анной Чизхолм строились на сугубо конспиративной основе, и их встречи проходили далеко не в столь людных местах, как полагает А.Е. Хинштейн. Я, впрочем, предлагаю посмотреть на ситуацию, сложившуюся в отношениях английской разведчицы и совершившего государственную измену бывшего советского офицера, с несколько необычной точки зрения.
Будем исходить из того, что Пеньковский – вовсе не агент двух западных разведок, а вполне добропорядочный советский офицер, исполнявший роль «засланного казачка», предписанную сценарием Комитета госбезопасности СССР для решения определенных вопросов государственной важности. Именно такую роль Александр Хинштейн примеряет для перерожденца и предателя в своем эссе «Другая жизнь Олега Пеньковского». И что же у нас получается в таком случае?
Получается вот, что. Пеньковский, действующий под контролем КГБ и в полном согласии с ним, не стесняясь ничего и никого, совершенно свободно встречается с Анной Чизхолм в местах, где полно ненужных свидетелей. И это, с точки зрения Хинштейна и других авторов, которые выступают за то, что Пеньковский выполнял особо ответственное задание Советского правительства, вполне естественно. Однако как нам быть со стороной противоположной? Анна Чизхолм, по логике тех событий, должна была быть вполне уверенной в том, что Пеньковский – вовсе не двойной агент, а человек, всецело преданный идеалам Свободного мира и добросовестно выполняющий предписания разведки Соединенного Королевства. А коль скоро так, то как же она могла допустить такую оплошность и несколько раз встречаться со своим «верным агентом» в совершенно неподходящих для этого местах? Наверное, сама г-жа Чизхольм немало смыслила в премудростях разведывательного ремесла, но в еще большей степени в этих делах поднаторел ее супруг, Родерик Чизхолм, который обладал полной информацией о работе с Пеньковским. И оба они, считай из раза в раз, допускали одну и ту же грубейшую ошибку!
Это все, однако, относится к разряду моих «домыслов» или, правильнее сказать – «фантазий» на заданную тему. На деле же все выглядело не совсем так, или правильнее сказать – совсем не так.
Однако я приведу еще один довод в пользу того, что Пеньковский не был подставлен органами госбезопасности Советского Союза англо-американским спецслужбам с целью их дезинформации, а был чистейшей воды инициативником, действовавшим на свой страх и риск в пользу западных разведок. Летом 1962 года агентурным путем была получена информация, что Советский Союз с очередным визитом собирается посетить Гревилл Винн для ведения переговоров с руководством ГК КНИР об организации в Москве выставки электронного оборудования. Как особо отмечал оперативный источник, при решении этого вопроса Пеньковский, ссылаясь на заинтересованность ГРУ в приезде англичанина, проявил особое рвение, чтобы убедить руководство госкомитета непременно согласиться с поступившим предложением.
Сам собой напрашивался вывод, что Винн не просто так собирался приехать в Москву. Скорее всего, он должен был стать новым связником СИС для работы с Пеньковским. Этот вывод выглядел тем более убедительным, что все сводилось к переходу Пеньковского на новый способ связи. Не без участия Комитета госбезопасности Винну был разрешен въезд в СССР.
Всю организационную часть визита англичанина в Москву Пеньковский взял на себя. Он же снял для него номер в гостинице «Украина». Несмотря на то, что этот номер был заранее оборудован всем необходимым, прослушать разговоры связника с агентом… не удалось. Разведывательный опыт Пеньковского пригодился ему и на этот раз – все переговоры, которые они вели между собой, проходили с применением мер безопасности, затрудняющих прослушивание. Они велись или при включенном на полную громкость радиоприемнике, или в ванной комнате при текущей из крана воде.
Спрашивается в задаче: если Пеньковский действовал под контролем КГБ, то на кой же черт ему надо было применять весь арсенал мер безопасности, чтобы исключить прослушку разговоров со стороны КГБ, на который, по версии Александра Евсеевича, изложенной в его эссе, этот самый Пеньковский и работал? Или таким путем он хотел лишний раз продемонстрировать британскому разведчику, что «душой и телом предан идеалам Запада» и потому вынужден проявлять максимум осторожности? Все это могло бы быть именно так, если бы характер беседы Пеньковского с Винном, который все же удалось в общих чертах расшифровать, не свидетельствовал бы о том, что Пеньковский на самом деле был предателем. И меры предосторожности он применял потому, что реально осознавал грозящую ему опасность, причем – немалую.
Чтобы закончить с комментариями А. Хинштейна, считаю необходимым дать собственные пояснения к двум сноскам (авторским или редакционным – не знаю) на странице 579 «Записок из чемодана». Согласно первой сноске, «факт предательства О. Пеньковского был установлен уже в начале 1962 г.». А вторая сноска гласит: «В декабре 1961 г. сотрудники наружного наблюдения КГБ зафиксировали контакт О. Пеньковского с английской разведчицей» . Все это вроде бы похоже на истину, но не совсем.
Начнем со второй позиции. Со всей ответственностью заявляю, что в декабре 1961 года был четко зафиксирован заход английской разведчицы Чизхолм в подъезд, куда также вошел подозрительный мужчина, который, по всей видимости, выполнял операцию по связи. Однако, утверждать, что этим мужчиной был Пеньковский, в тот момент было явно преждевременно, поскольку через некоторое время разведчики наружного наблюдения его упустили. В январе 1962 года появились вполне обоснованные подозрения, что Пеньковский был тесно связан с английской разведкой в лице Анны Чизхолм, но это были только первичные данные, которые следовало еще проверять и перепроверять…
Но здесь вновь возникает интересный момент. По версии Александра Хинштейна получается, что в начале 1962 года был установлен факт предательства Пеньковского. Ну, уж кажется все. Больше и говорить не о чем, разве что о деталях. А именно: когда его надо было арестовывать, когда «прижать к ногтю» и вырвать у предателя признательные показания. Об этом, кстати, и сам Серов тоже писал в своих записках. Можно точно процитировать его слова из так называемой записи № 2:
«Я… сказал (сотруднику особого отдела – прим. авт.), что нечего тянуть с его разработкой, а надо вызвать его и допросить, и у меня нет сомнений, что он должен признаться».
Этот диалог состоялся у бывшего Председателя КГБ Серова, прослужившего в органах государственной безопасности не один десяток лет, с рядовым сотрудником особого отдела КГБ в мае 1962 года. Иными словами, генерал армии дает офицеру (ниже его на несколько рангов), указание, как действовать ни в коем случае было нельзя. Ибо в тот момент, когда стали в общих чертах вырисовываться главные штрихи предательской деятельности шпиона Пеньковского, надо было четко задокументировать все до последней детали.
Как тут не вспомнить слова персонажа романа Владимира Богомолова «В августе сорок четвертого…», начальника фронтового управления «Смерш» генерал-лейтенанта Егорова: «Войсковые операции чаще всего дают трупы. А нам нужен момент истины!». В принципе, ситуация в романе несколько отличается от реальной ситуации с разработкой Пеньковского. Но определенную аналогию найти все же можно…
В конечном итоге разработка шпиона Пеньковского была доведена до логического конца, то есть до момента истины, и конец (весьма безрадостный) шпиона – известен... Но как бы то ни было, у Александра Хинштейна, откуда ни возьмись, возникает совершенно новая версия, которую он излагает в том самом эссе, носящем, как мы уже знаем, название «Другая жизнь Олега Пеньковского». Я назвал эту версию новой и, конечно же, погрешил против истины. Нет, версия о том, что Пеньковский – не предатель, а человек, самоотверженно выполнявший воинский долг, совсем не нова.
К примеру, в 2013 году в издательстве «Вече» вышла в свет книга «Тайная сторона дела Пеньковского. Непризнанная победа России». Автор книги – капитан 1-го ранга в отставке Анатолий Максимов, почетный сотрудник госбезопасности, служил в Первом главном управлении КГБ (внешняя разведка). В его служебной биографии есть любопытнейший момент. В 1971 году после соответствующей подготовки он вступил с канадской спецслужбой КККП (Канадской королевской конной полицией) в оперативную игру «Турнир». По заданию руководства он сыграл роль подставы и был «завербован» канадской разведкой в качестве агента. Целью оперативной игры «Турнир» явилось противодействие канадской операции «Золотая жила», которую спецслужбы Канады в 1970-х годах проводили с целью получения военных и торгово-экономических секретов Советского Союза. Поставленную перед ним задачу Максимов выполнил, и в 1978 году операция «Турнир» была прекращена.
По всей видимости, собственная боевая биография Анатолия Максимова поспособствовала тому, что отдельные ее элементы автор переложил на биографию Пеньковского. Иными словами, по своему образу и подобию Максимов «слепил» из Пеньковского героя, подставленного разведкам западных стран для решения важных стратегических задач.
Примерно такую же роль уготовил для Пеньковского Александр Хинштейн. А начинает он свое эссе такими словами:
«У этого человека было три жизни.
Первая – боевого офицера, фронтовика, орденоносца.
Вторая – предателя, изменника, пьяницы-разложенца.
Третья – спасителя человечества от ядерной войны.
Но ни одна из этих жизней не является подлинной».
Лично, я полагаю, что у каждого человека жизнь – только одна. Да, порой, в силу обстоятельств, приходится вести двойную жизнь. И именно такую, двойную, жизнь вел предатель Олег Пеньковский, чтобы перед лицом своих коллег и начальников выглядеть вполне пристойно. Да, фронтовик-орденоносец и предатель-разложенец – это один и тот же человек, столь по-разному проживший начало и конец своей жизни. Про «спасителя человечества» я вообще говорить не хочу, так как считаю, что данный эпитет к нашему антигерою не относится ни в малейшей степени.
Теперь, казалось бы, пора переходить к основной части эссе Александра Хинштейна. Однако делать это совершенно не хочется. Можно было бы, конечно, шаг за шагом разбирать по косточкам все сочинение, но, полагаю, что занятие это вряд ли окажется благодарным. Ведь найдутся, наверняка, еще сотни иных писателей, которые – всяк на свой лад – будут перекантовывать и перелицовывать то, что уже давно стало классикой советской контрразведки.
Я прекрасно понимаю чувства Ивана Серова, который, с одной стороны допускает измену со стороны Пеньковского, а с другой – без обиняков называет его орудием Комитета госбезопасности, сделавшим все возможное, чтобы свести на нет долголетнюю и в целом – безупречную службу генерала. В том положении, в котором он оказался на склоне лет, ему, наверное, ничего иного не оставалось.
Ранее я сделал предположение, что лишиться партбилета для Серова было практически то же самое, что получить условный срок. А может быть даже и не условный вовсе, а самый что ни на есть реальный?
Пытаюсь сопоставить судьбы двух генералов из ведомства госбезопасности: Ивана Серова и Павла Судоплатова. О Серове уже сказано немало. А о Судоплатове я достаточно подробно писал ранее, но хочу кратко напомнить вехи его биографии. Служил П.А. Судоплатов верой и правдой вплоть до смерти Иосифа Виссарионовича, а затем в одночасье фактически превратился во врага народа. Был лишен всех государственных наград, просидел во Владимирском централе 15 лет, но за 4 года до смерти был полностью реабилитирован.
У обоих генералов судьба оказалась совсем не «сахарной». Но вот вопрос: кому из них досталось тяжелее? Лично я отвечать на этот вопрос не берусь…
Попытаюсь, однако, ответить на другие вопросы, а именно: почему никак не утихнут страсти по Пеньковскому? Зачем время от времени из заурядного предателя надо непременно делать героя-спасителя человечества? А именно таковым и попытался сделать шпиона Александр Хинштейн в своем эссе. Заключительную часть своего сочинения Хинштейн предваряет такими словами:
«Сразу оговорюсь: то, о чем пойдет сейчас речь, не более чем плод моих умозаключений. Однако предположения эти с лихвой компенсируют все те многочисленные странности и загадки, которыми так богато дело Пеньковского.
Иными словами, моя неправдоподобная версия куда правдоподобнее, чем версии официально-канонические: как западные, так и отечественные…».
Вряд ли есть необходимость подробно описывать роль, которую Александр Хинштейн уготовил шпиону Пеньковскому. Сказать об этом можно предельно коротко. «Спаситель человечества», по мнению Хинштейна, не был расстрелян в 1963 году, поскольку и следствие, и суд – все это было якобы сплошным фарсом. Он, как полагает Александр Евсеевич, прожил долгую жизнь под другой фамилией…
Да, ничего не скажешь. Желание хоть как-то приобщиться к сенсации, даже если этой самой сенсации вовсе нет, видимо, неистребимо. Ничто человеческое нам всем, простым смертным, не чуждо. Не чуждо оно оказалось и Александру Евсеевичу.
Еще раз повторю свою мысль: комментировать его «неправдоподобную версию» у меня нет никакого желания. Приведу, однако, слова, сказанные бывшим высокопоставленным сотрудником КГБ, полковником в отставке Виктором Ивановичем Черкашиным, который категорически отвергает тезис о подставе органами КГБ Пеньковского иностранным разведкам. В документальном сериале «Предатели с Андреем Луговым», показанным в 2014 году на телеканале «Звезда» Виктор Иванович говорит о Пеньковском следующее:
«Довольно часто высказывается мысль о том, что Пеньковский был якобы специально внедрен англичанам для того, чтобы ввести их в заблуждение. Это не соответствует действительности, потому что вся информация, которую он передавал, была секретной. Американцы иногда через свои подставы передавали секретную информацию противнику, чтобы таким образом заинтересовать его, но у нас такой «моды» никогда не было.
Никто бы не позволил Пеньковскому передавать секретную информацию о военном потенциале Советского Союза. Это исключено!».
Полковник Черкашин знает, о чем говорит. Ветерану органов довелось послужить в подразделениях контрразведки и разведки. В частности, он был одним из тех, кто участвовал в разработке шпиона Пеньковского.
Вот, собственно, и все, что следует сказать о Пеньковском. Хотя тема эта, кажется, воистину бесконечной, но пора все же и честь знать.
В заключение остается сказать пару слов о самой книге «Записки из чемодана». Книга, безусловно, заслуживает немалого интереса. Она информативна и главное – раскрывает многие малоизвестные или совсем неизвестные страницы нашей недавней истории. В том, что подобная книга вышла в свет, – большая заслуга Александра Хинштейна. Ну, а эпизод, касающийся Пеньковского, будем считать не самой лучшей страницей биографии Александра Евсеевича, журналиста и публициста.
Сергей ГОРЛЕНКО
Продолжение под катом " />
50 лет назад был расстрелян шпион Пеньковский
45 лет назад, 11 мая 1963 года, в Москве состоялся необычный суд - над полковником Главного разведывательного управления Генштаба Советской армии Олегом Пеньковским. Через некоторое время, если верить официальному сообщению, в судьбе разоблаченного шпиона была поставлена точка - пулей в сердце. Однако так ли это?
О Пеньковском, проработавшем на англичан и американцев всего ничего -- менее двух лет, написаны тома. В основном на Западе. И в основном как о человеке, сыгравшем едва ли не ключевую роль в предотвращении мировой ядерной войны. Один двухтомник так и назывался -- «Шпион, который спас мир». Лейтмотив книжки прост: если бы Пеньковский не сообщил США об истинном состоянии ракетно-ядерного потенциала Советского Союза, войны было бы не избежать.
Все это казалось мне притянутой за уши выдумкой, чтобы оправдать агента. Но только до поры. Несколько лет назад я редактировал книгу воспоминаний бывшего разведчика Анатолия Максимова. Одиннадцать лет этот человек играл роль «московского агента» канадской контрразведки, то есть был, как говорят разведчики, подставой. Это привело к частичной дезорганизации работы Королевской конной полиции, как именуется канадская контрразведка, не лучшим образом сказалось и на ЦРУ. Как полагается автору и редактору, мы не раз встречались с Анатолием Борисовичем, у нас нашлись общие знакомые. Собеседник стал со мной более откровенен и рассказал о своей версии истории со «шпионом века». По мнению моего знакомого, Пеньковский тоже был подставой КГБ.
В подтверждение этой необычной версии есть хотя и косвенные, но довольно убедительные доказательства. Пеньковский совершенно пренебрегал своей безопасностью, что вовсе не характерно для его тогдашнего положения (если не расценивать его работу как подставную). Контакт с американцами он пытался установить даже в районе Кремля, хотя знал, конечно, как жестко там работает наружное наблюдение. Он передал 5 тыс. кадров фотопленки, и этого было бы достаточно, однако приносил еще и подлинные документы, что в СССР было практически невозможно. Пеньковский как высокопоставленный сотрудник Госкомитета по науке и технике (должность по прикрытию) мог передавать материалы во время зарубежных командировок или через связника (коммерсанта-англичанина), однако делал это через тайники в своей стране.
Вообще-то надо начать с того, что отец Пеньковского был белым офицером. При таком «пятне» в биографии его просто не пустили бы за границу. А если пустили, значит, работал под контролем комитета. Интересно, что родная дочь Пеньковского после разоблачения отца работала в информационной службе Первого главного управления КГБ, как тогда называлась внешняя разведка. Знающие люди рассказывали, что устроиться ей помогали влиятельные лица спецслужб. Вполне возможно, что таковым было условие самого Олега Пеньковского, согласившегося стать подставой.
Теперь о самом главном -- зачем же «Героя» (оперативный псевдоним Пеньковского) подставляли? К 1962 году американцы разработали свой очередной план превентивного ядерного удара по Советскому Союзу. Для подавления Кубы была подготовлена группировка войск численностью почти полмиллиона человек. СССР, по данным ЦРУ, в то время имел около 400 ядерных боеголовок, однако первый американский спутник обнаружил лишь 25 ракетных позиций. Дело в том, что Советский Союз старался прикинуться слабым, чтобы, зная это, американцы не шли вперед в развитии ядерного оружия -- обычно, едва СССР их догонял, они тут же отрывались.
Информация Пеньковского нужна была для того, чтобы показать «слабость» Союза, а СССР бы за этой ширмой продолжал строить свой полноценный ядерный щит (что, кстати, и было сделано впоследствии). По версии тех, кто называет Пеньковского спасителем, картина была похожей: увидев, что СССР слаб и не может причинить американцам вреда, они раздумали воевать. Во время Карибского кризиса, по версии разведчика Максимова, информация Пеньковского о советском военном потенциале на Кубе нужна была, чтобы легализовать сам факт развертывания там советских ракет. Шел большой торг, смысл которого прост: американцы, оставьте в покое Кубу. Для большого торга нужен был большой блеф.
Пеньковского арестовали в середине октября 1962 года, когда Карибский кризис достиг пика. Тогдашний руководитель КГБ Владимир Семичастный уже в наши дни говорил, что арест мог произойти и раньше, однако ему приказали на время оставить Пеньковского в покое. Возможно, это было сделано для того, чтобы не спугнуть работавших с ним американцев. Хотя бы потому, что по задачам, которые ему ставились, можно было определить интересы той стороны, ее информированность о нас. Кроме того, Пеньковский должен был «набрать» побольше компрометирующего материала для мощной политической антиамериканской кампании. Как результат - полтора десятка сотрудников американского посольства были выдворены из СССР.
Таким образом, человек, известный под оперативным псевдонимом "Пеньковский", был не изменником, а профессиональным агентом-дезинформатором. Который успешно выполнил свою роль и был выведен из игры.
Анатолий Максимов уверен, что полковника Пеньковского не расстреляли -- даже при условии, что глобальную игру разведки нужно было доводить до логического конца. Известно немало примеров, когда участники подобных игр исчезали, а спустя долгое время вдруг «всплывали». В операции «Трест» (1921--1927 годы) начальник погранзаставы Тойво Вяхе, который перетащил на себе английского шпиона Сиднея Рейли, был расстрелян. А через 40 лет, в 1965 году, появился на экранах телевизоров под именем Петров, писал затем книги. Целью операции «Снег» (1940--1941 годы) было столкнуть американцев и японцев на Дальнем Востоке. О ней стало известно из книги участника операции генерала Елисея Павлова лишь в середине 90-х, да и то автору попеняли в некорректности. В операции «Монастырь», шедшей всю Великую Отечественную войну, агент «Макс» у немцев считался образцом проникновения абвера в советские спецслужбы. И только в середине 90-х годов прошлого века «главный диверсант страны» генерал Павел Судоплатов рассказал, что это был никакой не «Макс», а советский агент «Гейне».
При подготовке к роли двойного агента Анатолия Максимова спрашивали, готов ли он сыграть и роль предателя - со всеми вытекающими последствиями. Он был готов. И когда канадские спецслужбы потерпели фиаско в этой истории, им навязали такую линию поведения: возьмите все на себя, пусть правительство останется ни при чем. Канадцы до самого конца считали, что их агент Анатолий Максимов работал честно и замучен в подвалах Лубянки.
