Научные аспекты античной мысли. Систематизация и развитие Аристотелем древнегреческой философии и науки. Теория познания и логика Аристотеля

Наши представления о сущности науки не будут полными, если мы не рассмотрим вопрос о причинах, ее породивших. Здесь мы сразу сталкиваемся с дискуссией о времени возникновения науки.

Когда и почему возникла наука? Существуют две крайние точки зрения по этому вопросу. Сторонники одной объявляют научным всякое обобщенное абстрактное знание и относят возникновение науки к той седой древности, когда человек стал делать первые орудия труда. Другая крайность - отнесение генезиса (происхождения) науки к тому сравнительно позднему этапу истории (XV - XVII вв.), когда появляется опытное естествознание.

Современное науковедение пока не дает однозначного ответа на этот вопрос, так как рассматривает саму науку в нескольких аспектах. Согласно основным точкам зрения наука - это совокупность знаний и деятельность по производству этих знаний; форма общественного сознания; социальный институт; непосредственная производительная сила общества; система профессиональной (академической) подготовки и воспроизводства кадров. Мы уже называли и довольно подробно говорили об этих сторонах науки. В зависимости от того, какой аспект мы будем принимать во внимание, мы получим разные точки отсчета развития науки:

Наука как система подготовки кадров существует с середины XIX в.;

Как непосредственная производительная сила - со второй половины XX в.;

Как социальный институт - в Новое время;

Как форма общественного сознания - в Древней Греции;

Как знания и деятельность по производству этих знаний - с начала человеческой культуры.

Разное время рождения имеют и различные конкретные науки. Так, античность дала миру математику, Новое время - современное естествознание, в XIX в. появляется обществознание.

Для того чтобы понять этот процесс, нам следует обратиться к истории.

Наука - это сложное многогранное общественное явление: вне общества наука не может ни возникнуть, ни развиваться. Но наука появляется тогда, когда для этого создаются особые объективные условия: более или менее четкий социальный запрос на объективные знания; социальная возможность выделения особой группы людей, чьей главной задачей становится ответ на этот запрос; начавшееся разделение труда внутри этой группы; накопление знаний, навыков, познавательных приемов, способов символического выражения и передачи информации (наличие письменности), которые и подготавливают революционный процесс возникновения и распространения нового вида знания - объективных общезначимых истин науки.

Совокупность таких условий, а также появление в культуре человеческого общества самостоятельной сферы, отвечающей критериям научности, складывается в Древней Греции в VII-VI вв. до н.э.

Чтобы доказать это, необходимо соотнести критерии научности с ходом реального исторического процесса и выяснить, с какого момента начинается их соответствие. Напомним критерии научности: наука - это не просто совокупность знаний, но и деятельность по получению новых знаний, что предполагает существование особой группы людей, специализирующейся на этом, соответствующих организаций, координирующих исследования, а также наличие необходимых материалов, технологий, средств фиксации информации (1); теоретичность - постижение истины ради самой истины (2); рациональность (3); системность (4).

Прежде чем говорить о великом перевороте в духовной жизни общества - появлении науки, происшедшем в Древней Греции, необходимо изучить ситуацию на Древнем Востоке, традиционно считающемся историческим центром рождения цивилизации и культуры.

НАУЧНЫЕ ЗНАНИЯ НА ДРЕВНЕМ ВОСТОКЕ

Если мы рассмотрим науку по критерию (1), то увидим, что традиционные цивилизации (египетская, шумерская), обладавшие налаженным механизмом для хранения информации и ее передачи, не имели столь же хорошего механизма по получению новых знаний. Эти цивилизации вырабатывали конкретные знания в области математики, астрономии на базе определенного практического опыта, которые передавались по принципу наследственного профессионализма, от старшего к младшему внутри касты жрецов. При этом знание квалифицировалось как идущее от Бога, покровителя этой касты, отсюда - стихийность этого знания, отсутствие критической позиции по отношению к нему, принятие его практически без доказательства, невозможность подвергнуть его существенным изменениям. Такое знание функционирует как набор готовых рецептов. Процесс обучения сводился к пассивному усвоению этих рецептов и правил, при этом вопрос, как были получены эти рецепты и можно ли заменить их более совершенными, даже не вставал. Это - профессионально-именной способ трансляции знаний, характеризующийся передачей знаний членам единой ассоциации людей, сгруппированных по признаку общности социальных ролей, где на место индивида заступает коллективный хранитель, накопитель и транслятор группового знания. Так передаются знания-проблемы, жестко привязанные к конкретным познавательным задачам. Этот способ трансляции и этот тип знаний занимают промежуточное положение между лично-именным и универсально-понятийным способами трансляции информации.

Лично-именной тип передачи знаний связан с ранними этапами человеческой истории, когда необходимые для жизни сведения передаются каждому человеку через обряды инициации, мифы как описания деяний предков. Так передаются знания-персоналии, являющиеся индивидуальными умениями.

Универсально-понятийный тип трансляции знаний не регламентирует субъекта познания родовыми, профессиональными и прочими рамками, делает знание доступным любому человеку. Этому типу трансляции соответствуют знания-предметы, являющиеся продуктом познавательного освоения субъектом определенного фрагмента реальности, что говорит о появлении науки.

Профессионально-именной тип трансляции знаний характерен для древнеегипетской цивилизации, просуществовавшей четыре тысячи лет почти без изменений. Если там и происходило медленное накопление объема знаний, то совершалось это стихийным образом.

Более динамичной в этом отношении была вавилонская цивилизация. Так, вавилонские жрецы настойчиво исследовали звездное небо и добились в этом больших успехов, но это был не научный, а вполне практический интерес. Именно они создали астрологию, которую считали вполне практическим занятием.

То же самое можно утверждать о развитии знаний в Индии и Китае. Эти цивилизации дали миру множество конкретных знаний, но это были знания, необходимые для практической жизни, для религиозных ритуалов, всегда бывших там важнейшей частью повседневной жизни.

Анализ соответствия знаний древневосточных цивилизаций второму критерию научности позволяет говорить о том, что им не были свойственны ни фундаментальность, ни теоретичность. Все знания имели сугубо прикладной характер. Та же астрология возникла не из чистого интереса к строению мира и движению небесных тел, а потому что нужно было определять время разлива рек, составлять гороскопы. Ведь небесные светила, по представлению вавилонских жрецов, являлись ликами богов, наблюдавшими за всем происходящим на земле и существенно влияющими на все события человеческой жизни. Это же можно сказать о других научных знаниях не только в Вавилоне, но и в Египте, Индии, Китае. Они были нужны для чисто практических целей, среди которых важнейшими считались правильно исполненные религиозные ритуалы, где эти знания прежде всего и использовались.

Даже в математике ни вавилоняне, ни египтяне не проводили различия между точными и приближенными решениями математических задач, при том что они могли решать достаточно сложные задачи. Любое решение, приводившее к практически приемлемому результату, считалось хорошим. Для греков же, подходивших к математике чисто теоретически, имело значение строгое решение, полученное путем логических рассуждений. Это привело к разработке математической дедукции, определившей характер всей последующей математики. Восточная же математика даже в своих высших достижениях, которые для греков были недоступными, так и не дошла до метода дедукции.

Третьим критерием науки является рациональность. Сегодня нам это кажется тривиальным, но ведь вера в возможности разума появилась далеко не сразу и не везде. Восточная цивилизация так и не приняла этого положения, отдавая предпочтение интуиции и сверхчувственному восприятию. Например, вавилонская астрономия (точнее, астрология), вполне рационалистическая по своим методам, основывалась на вере в иррациональную связь небесных светил и человеческих судеб. Там знание было эзотерическим, предметом поклонения, таинством. Рациональность и в Греции появилась не ранее VI в. до н.э. Науке там предшествовали магия, мифология, вера в сверхъестественное. И переход от мифа к логосу был шагом огромной важности в развитии человеческого мышления и человеческой цивилизации вообще.

Не соответствовали научные знания Древнего Востока и критерию системности. Они были просто набором алгоритмов и правил для решения отдельных задач. И не имеет значения, что некоторые из этих задач были достаточно сложными (например, вавилоняне решали квадратные и кубические алгебраические уравнения). Решение частных задач не выводило древних ученых на общие законы, отсутствовала система доказательств (а греческая математика с самого начала пошла путем строгого доказательства математической теоремы, формулируемой в максимально общей форме), что делало способы их решения профессиональной тайной, сводившей, в конечном счете, знание к магии и фокусам.

Таким образом, мы можем сделать вывод об отсутствии подлинной науки на Древнем Востоке и будем говорить только о наличии там разрозненных научных представлений, что существенно отличает эти цивилизации от древнегреческой и сложившейся на ее основе современной европейской цивилизации и делает науку феноменом только этой цивилизации.

Похожая информация.

Проблемы познания в древнем мире выступают предметом истории науки, поскольку именно там закладывались предпосылки современной науки. База благодаря снятию которой (по Гегелю) сформировалась современная наука.

Объём знаний об объективной действительности рос. Знаний истинных, соответствующих действительности и подтверждаемых практикой. Вопрос – а чего мы лишаем эти знания статуса науки? В древнем Египте экономика в значительной степени зависела от разлива Нила. Перед каждым разливом Нила жрецы обязательно произносили молитвы у бога Нила, чтобы он разлился. На самом деле они просто знали, когда Нил должен разлиться. Знание, которым обладало это древнее общество, было вписано не в научное мировоззрение, а в донаучное, в данном случае мифологическое мировоззрение. С этой т. з. говорить о том, что даже объективные знания можно было бы отнести к науке, оснований нет. Наука – это система рационального знания. А здесь, наоборот сознательно используется иррациональный аспект в использовании этого объективного знания. Второе, эти знания являются объективным отражением действительности, которая имеет форму устойчивых повторяющихся связей. Эти связи скрывались. Задачи науки состоят в установлении не функциональных, а причинно-следственных связей. Здесь же использовались только функциональные связи.

Когда мы говорим о древнем познании, надо иметь в виду, что оно было ориентировано не на выявлении устойчивых связей… а на решении практических задач. Это не недостаток, но факт, который не позволяет выводить это познание на уровень науки. Пример – отчего Архимед кричал «эврика». Ему было поручено определить корона из золота или нет? Он решал конкретную задачу. Он её решил. Он знал или установил зависимость. Но сама по себе задача предполагала не установление сущностных взаимоотношений , а установление каких-то функциональных взаимоотношений. Стимул расширения знаний в древнем мире был сориентирован не на развитии науки, а решения конкретных задач.

Надо иметь в виду, что древний мир с т. з. развития науки был неоднороден. В разных культурах ориентация на объективные знания была неодинакова. В древнекитайской и древнеиндийской цивилизациях ориентация на самоощущение человека. Это отличие восточных цивилизаций от европейской тем не менее не ограничивает эти цивилизации. Люди тоже должны взаимодействовать с внешним миром и решать проблемы этого взаимодействия. Цивилизации древняя Эллада, древний Рим. Именно здесь появились первые попытки некоторой систематизации имеющихся знаний. Более того, в 4 веке до н. э. Аристотель осуществил целенаправленную классификацию имеющегося знания. С этой т. з. он был самым образованным человеком. Он сумел осмыслить всю совокупность имеющихся знаний. В древней Элладе появилось первая система гносеологии. Появилась достаточно целостная теория познания. Была выражена Аристотелем при помощи формальной логики. В древней Греции начали складываться научные концепции, которые позволяли отпочковываться целым системам знания, которые позже стали самостоятельными науками. Далее ещё один момент. Он связан с тем, что в Древней Греции практически впервые в зачаточной форме были осознаны, поставлены проблемы, которые позже стали проблемами философии науки. Первый вопрос, который здесь предстоит явно иметь в виду, это соотношение к стремления к истине как к абсолютному и между относительностью. Софисты (доведение проблемы до абсурда).

В то же время познание древних в целом ориентировалось на стремление к истине как главный критерий, главная цель этого знания. Те же афиняне относились к софистам как людям с низкой нравственностью. В Древней Греции впервые появилась система, а не набор отдельных проявлений, технических приспособлений. Дело в том, что технические устройства высокого качества имелись и у других цивилизациях (стенобитный таран). Тут мы имеем систему этих приспособлений, охватывающих разные этапы взаимодействия с природой. Первое, это развитое земледелие, второе связано с прибрежным судоходством. Стимул формирования этих искусственных устройств. Орудийная техника в её основных проявлениях была создана наиболее развитой форме именно в античное время.

Возникает также проблема абстрагирования от конкретных особенностей исследования. Здесь мы фактически сталкиваемся с элементами перехода к науке. Потому что пока решается конкретная задача, там ещё нет научности в современном понимании. Возникает попытка абстрагироваться от частных условий, чтобы установить общие закономерности. Связано это с особенностями античной практики, а именно с судоходством. Оно заставляло получать в относительно абстрактной форме астрономические знания. Далее, несмотря на эти достижения, надо иметь в виду, что античное познание оставалось всё-таки донаучном. Оно синтезировалось с представлениями о сверхъестественном, которые заполняли ниши недостающего объективного знания. Далее, говоря об античном познании, надо иметь в виду одну особенность. Дело в том, что понятия которые использовали древние греки для обозначения установленных ими отношений в окружающей действительности были двухуровневыми. Это были понятия и образы. Не удавалось абстрагироваться от конкретного материала чтобы целенаправленно исследовать сущностные повторяющиеся связи, т. е. устанавливать законы. Пожалуй, можно сделать первые исключения здесь касающиеся сферы математики. Именно здесь, обобщая достижения всего древнего мира, античные эллины успешно оперировали многими алгебраическими формулами, что свидетельствует в данном случае о знании научном. Рациональном и абстрактном. Получилось так, что античное знание оказалось с одной стороны, очевидно наиболее полным по сравнению со знаниями других цивилизаций. Чтобы более всего приблизиться к науке, более всего создать предпосылок для её появления. Это было безусловно знание связанное с господством мифологического сознания.

Следующим этапом познания явилось познание, характерное для средневековья. Первое, это заблуждение, будто это был период, который не создал никаких серьёзных продвижений в сфере науки и техники. Это заблуждение. Средние века создали многие принципиальные технические устройства без которых переход к машинной техники в Новое время был бы невозможен (к примеру, рулевое управление). В средние века была создана та форма упаковки знания, которая потом была воспринята наукой. Ведь сама система научных трактатов сформировалась именно в средние века. Средневековое познание тяготило к максимальной систематизации. Этому способствовало то, что оно всё время должно было не выходить за рамки религиозных догматов. Средневековое знание создало весьма изощрённые, тонкие формы тех положений, которые высказывал автор. Средние века были временем, когда появляются первые специализированные научные институты. Они соединяют в себе наряду с научным и теологическое познание, но без таких специализированных институтах был бы невозможен тот прорыв, который имел место в Новое Время. В то же время, недоверие в отношении средневекового развития… откры оказалось очень низкой в сравнении с Новым Временем и с Античностью. Средневековье проигрывало античности в разнообразии исследуемых сфер, подходов. Средневековое познание подчинялось религии, теологии как теоретической формы обоснование. Это ставило границы, в рамках которого могло формироваться познание.

Исторически так сложилось, что нам досталось больше сведений об античном мире чем о раннем средневековье. Необходимость активной борьбы за внедрение христианства привела к однообразию материальных памятников культур, в т. ч. тех что выражали научное знание. До нас от этого времени дошло достаточно скудное кол-во этих фактов. Материальные носители культуры в которых воплощались знания средневековья, а тем более предшествующих эпох были из такого материала, который не сохраняется. То же самое имеем и с средневековья европейского.

Действительно, средневековое познание оказалось достаточно ограниченным, когда речь идёт о содержании основных теоретических постулатов. Эта ограниченность усиливается тем, что они все обязательно должны были апеллировать к религиозным догматам. Город был концентраций всего накопленного знания. В нём фиксировалось, возникала наибольшая потребность применения этого знания. Стимулом развития была концентрация носителя знания. Город представлял собой тип поселения и сообществ, которые были заняты максимальным развитием технических систем. В этой связи в городе создавалась предпосылка к формированию новых общественных отношений. В городе базируются, концентрируются два вида капитала: торговый и ростовщический. Дальше это приводит к тому, что появляются социальные противоречия, стимулирующие процесс познания. Например: связь реформации и развития науки. Реформация, это процесс, когда появившееся третье сословие начинает добиваться защиты своих интересов, на которые постоянно покушаются более сложившиеся до него королевская и церковная власть. Приход – общность, которая должна содержать какой-либо храм. Позднее средневековье создало конфликт городского населения и церкви по вопросу материальных ценностей. Результат – реформация. Реформация исходит из того, что форму общения мирянина с богом определяет верующий, за искл. Обрядов. Он сам определяет, сколько и когда платить. Всякие обоснования религиозные были способом оправдать новые экономические отношения между городом и церковью. Далее проблема становления гражданского общества. Объединиться, чтобы отстаивать свои интересы в отношениях с королевской власти. Для науки здесь явный простор появляется. Возможность осмысления окружающей действительности с опорой на прежние религиозные догматы, а на новые положения. Мирянин определяет формы осмысления действительности. Если раньше могла быть только парадигма теологии, то теперь возможны другие парадигмы. Это приводит к тому, что появляются оригинальные представители таких протонаук как механика, математика и т. д. Практическая потребность налицо. Без этой подготовки позднего средневековья, становление науки в Новое время не могло бы состояться. Что использовало вот эта становящаяся наука от духовных познавательных продуктов средневековья. 1) Схоластика. Использовало по двум направлениям. С одной стороны, наука полностью опиралась на разработанную схоластикой форму познания. С другой стороны схоластика была тем предметом, критикуя который осуществлялось становление науки.

Кризис средневековья связан по сути с двумя рядами фактов. Первый ряд, это ряд социальный. Второй – познавательный. Между ними нет непроходимой линии, они постоянно диффундируют. Благодаря этому накоплению знаний, вызванных становлением новых типов организации производства, новых производительных сил, общество оказалось перед тем, что средневековое познание оказалось неспособно удовлетворить спрос на те знания, в которых нуждалось общество. Наступил кризис. Способ его преодоления – Возрождение. Благодаря возрождению, Европа вернулась, вспомнила о тех ценностях, которые связаны с человеком. Стремление к познанию резко возрастает… его подгоняет практика. Духовно оно оправдывается апелляцией к Античности. Эпоха ренессанса заменяется эпохой Нового времени.

Ученые о Ведах

Для начала заметим, что мудрость древних Вед признавали многие знаменитые ученые и величайшие умы человечества XIX-XX века. Американский философ и писатель Генри Дэвид Торо писал: «В великом учении Вед нет ни тени сектантства. Оно предназначено для всех эпох, климатических регионов и наций и является королевской дорогой к достижению Великого Знания».

Лев Толстой в письме индийскому гуру Премананду Бхарати в 1907 году заметил: «Метафизическая религиозная идея Кришны - вечная и универсальная основа всех истинных философских систем и всех религий».

Наш классик литературы также говорил: «Только такие великие умы, как древние индусские мудрецы, могли додуматься до этого великого понятия... Наши христианские понятия духовной жизни происходят от древних, от еврейских, а еврейские - от ассирийских, а ассирийские - от индийских, и все идут ходом обратно: чем новее, тем ниже, чем древнее, тем выше».

Любопытно, что Альберт Эйнштейн специально учил санскрит, чтобы прочитать в подлиннике Веды, в которых описывались общие закономерности физической природы.

Многие другие известные люди, такие как Кант, Гегель, Ганди признавали Веды как источник разнообразных знаний.

От ноля до кальпы

Древние математики в Индии ввели множество понятий, которыми мы пользуемся до сих пор. Заметим, что лишь в VII веке нашей эры цифра «ноль» впервые начало упоминаться в арабских источниках, и только в VIII веке она дошла до Европы.

Однако в индийской математике понятие ноля (на санскрите «шунья») известно с IV века до нашей эры!

Именно в древней Индии впервые появилось эта цифра. Заметим, что без понятия о нуле не могла бы существовать бинарная система и компьютеры. Десятичная система счисления была также изобретена в Индии.

В древней Индии было известно число «пи», а так же теорема Пифагора, точнее теорема Баудхаяны, который ее впервые изложил в VI веке до нашей эры.

Самое маленькое число, приведенное в Ведах – крати. Оно равно одной тридцатичетырехтысячной секунды. Самое большое число – кальпа – равняется 4,32 миллиарда лет.

Кальпа – это день Брахмы. По прошествии этого периода наступает ночь Брахмы, равная по продолжительности дню. Таким образом, божественные сутки длятся 8,64 млрд лет. Месяц Брахмы состоит из тридцати таких суток (тридцати дней и тридцати ночей), что составляет 259,2 млрд лет, а год Брахмы (3,1104·1012 обычных лет) - из двенадцати месяцев. Брахма живет сто лет (3,1104·1014, или 311 триллионов 40 миллиардов лет), по прошествии которых умирает.

Бхаскарачарья – первый!

Как мы знаем, польский ученый Николай Коперник выдвинул предположения о том, что Земля вращается вокруг Солнца в 1543 году. Однако за 1000 лет до этого ведический астроном и математик Арьябхатта утверждал то же самое: «Как человеку, плывущему на лодке, кажется, что деревья на берегах движутся, также и людям, живущим на Земле, кажется, что движется Солнце».

В своей работе под названием «Ариабхатия» ученый утверждал, что Земля круглая, вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца и «висит» в космосе. Кроме того, он привел точные данные о размерах Земли и Луны.

Теория притяжения также была хорошо известна астрономам древности. Мудрец Бхаскарачарья в знаменитом астрономическом трактате «Сурья Сидханта» пишет: «Объекты падают на Землю вследствие силы ее притяжения. Земля, Луна, Солнце и другие планеты держатся на своих орбитах также силой притяжения».

Заметим, что Исаак Ньютон открыл закон притяжения только в 1687 году.

В «Сурья Сидханте» Бхаскарачарья приводит время, необходимое Земле, чтобы обойти вокруг Солнца: 365,258756484 дня. Современные ученые принимают цифру 365,2596 дней.

«Ригведа» утверждала, что Луна – это спутник Земли! «Будучи спутником Земли, Луна вращается вокруг своей материнской планеты и сопровождает ее во вращении вокруг отцовской планеты – Солнца. Всего в солнечной системе 32 планеты-спутника. Луна – единственный спутник, имеющий собственную индивидуальную природу. Размер остальных спутников не превышает 1/8 размера своих материнских планет. Луна – единственный спутник очень большого размера».

Происхождение материи разъясняли «Упанищады»: «Из него (Абсолюта) произошло пространство, из которого произошел ветер, из ветра произошел огонь, из огня – вода, а из воды – земля». Это очень похоже на последовательность происхождения материи, как ее понимают современные физики: плазма, газ, энергия, жидкость, твердое вещество.

Удивительные памятники прошлого

От древней ведической цивилизации остались не только теоретические знания, а вполне конкретные следы материальной культуры. Храмовый комплекс Ангкор Ват в джунглях Камбоджи посвящен богу Вишну и является одним из самых удивительных памятников ведической цивилизации.

Это самое крупное религиозное сооружение мира. Его площадь составляет 200 кв. км, а не его территории проживало 500 тысяч человек.

Как было создано это удивительное сооружение, до сих пор остается загадкой. Вот что пишет Й. Ивасаки, директор геолого-исследовательского института в г. Осака, Япония:

«Начиная с 1906 г. в Ангкоре работала группа французских реставраторов. В 50-е гг. французские специалисты попытались поднять камни на крутую насыпь. Но так как угол крутой насыпи составляет 40º, после того как была построена первая ступень высотой 5 м, насыпь разрушилась. Была предпринята вторая попытка, но с тем же результатом. В конце концов французы отказались от идеи следовать историческим технологиям и установили бетонную стену внутри пирамиды, чтобы сохранить земляные сооружения. Сегодня нам не известно, как древние могли строить такие высокие и крутые насыпи».

Рядом с Ангкором находится огромное водохранилище . Размеры водоема составляют 8 км на 2,1 км, а глубина – 5 метров. Сделано оно в незапамятные времена. Поражает точность границ водохранилища и грандиозность выполненных работ. Этот огромный водоем имеет четкие прямые границы, что нехарактерно даже для современных подобных сооружений.

Еще в одном храме, расположенном в деревне Лепакши в Индии (штат Андхра-Прадеш), имеется загадка, которую не дает покоя многим исследователям. В храме находится 69 обычных колонн и одна особенная - она не касается земли. Местные гиды для развлечения туристов просовывают под нее газету или палки, чтобы показать, что колонна действительно «парит» в воздухе.

Долгие годы эксперты пытались разгадать тайну висящей колонны. Например, британские инженеры в период колонизации Индии даже пытались выбить колонну с ее места, но к счастью, у них ничего не получилось. До сих пор, несмотря на передовые инженерные знания и современное оборудование, ученые не открыли секрет висячей колонны, нарушающей законы гравитации…

2.3. Философские основания науки

3.1. Преднаука Древнего Востока. Научные знания Античности.

3.2. Наука эпохи Средневековья. Основные черты

3.3. Наука Нового Времени. Основные черты классической науки

3.4. Неклассическая наука

3.5. Современная постнеклассическая наука. Синергетика

4.1. Традиции и новации в развитии науки. Научные революции, их типы

4.2. Формирование частных теоретических схем и законов. Выдвижение гипотез и их предпосылки

4.3. Построение развитой научной теории. Теоретические модели.

5.1. Философская проблематика естественных наук. Основные принципы современной физики

5.2. Философские проблемы астрономии. Проблема стабильности и

5.3. Философские проблемы математики. Специфика математических

6.1. Особенности научно-технического знания. Смысл вопроса о сущности техники

6.2. Понятие «техника» в истории философии и культуры

6.3. Инженерная деятельность. Основные этапы инженерной деятельности. Усложнение инженерной деятельности

6.4. Философия техники и глобальные проблемы современной цивилизации. Гуманизация современной техники

7.1. Понятие информации. Роль информации в культуре. Информационные теории в объяснении эволюции общества

7.2. Виртуальная реальность, ее концептуальные параметры. Виртуальность в истории философии и культуры. Проблема симулякров

7.3 Философский аспект проблемы построения «искусственного интеллекта»

8.1. Науки естественные и гуманитарные. Научный рационализм в перспективе философской антропологии

8.2. Субъект и объект социально-гуманитарного знания: уровни рассмотрения. Ценностные ориентации, их роль в социально-гуманитарных науках

8.3. Проблема коммуникативности в социально-гуманитарных науках.

8.4. Объяснение, понимание, интерпретация в социально-гуманитарных

3.1. Преднаука Древнего Востока. Научные знания Античности.

1. Необходимо признать, что наиболее развитая по тем временам (до VIв. до н. э.) в аграрном, ремеслен­ном, военном, торговом отношении восточная цивили­зация (Египет, Месопотамия, Индия, Китай) выработа­ла определенные знания.

Разливы рек, необходимость количественных оце­нок затопленных площадей земли стимулировали раз­витие геометрии, активная торговля, ремесленная, строительная деятельность обусловливали разработку приемов вычисления, счета; морское дело, отправле­ние культов способствовали становлению «звездной науки» и т. д. Таким образом, восточная цивилизация располагала знаниями, которые накапливались, храни­лись, передавались от поколений к поколениям, что позволяло им оптимально организовывать деятель­ность. Однако, как отмечалось, факт наличия некото­рого знания сам по себе не конституирует науку. На­уку определяет целенаправленная деятельность по выработке, производству нового знания. Имела ли место такого рода деятельность на Древнем Востоке?

Знания в самом точном смысле вырабатывались здесь путем популярных индуктивных обобщений не­посредственного практического опыта и циркулирова­ли в социуме по принципу наследственного професси­онализма: а) передача знаний внутри семьи в ходе ус­воения ребенком деятельностных навыков старших; б) передача знаний, которые квалифицируются как иду­щие от бога - покровителя данной профессии, в рам­ках профессионального объединения людей (цех, кас­та), в ходе их саморасширения. Процессы изменения знания протекали на Древнем Востоке стихийно; отсут­ствовала критико-рефлексивная деятельность по оценке генезиса знаний - принятие знаний осуществлялось на бездоказательной пассивной основе путем «насиль­ственного» включения человека в социальную деятель­ность по профессиональному признаку; отсутствовала интенция на фальсификацию, критическое обновление наличного знания; знание функционировало как набор готовых рецептов деятельности, что вытекало из его уз­коутилитарного, практико-технологического характера.

2. Особенностью древневосточной науки является отсутствие фундаментальности. Наука, как указывалось, представляет не деятельность по выработке рецептур-но-технологических схем, рекомендаций, а самодостаточ­ную деятельность по анализу, разработке теоретических вопросов - «познание ради познания». Древневосточная же наука ориентирована на решение прикладных задач. Даже астрономия, казалось бы, не практическое заня­тие, в Вавилоне функционировала как прикладное искус­ство, обслуживавшее либо культовую (времена жерт­воприношений привязаны к периодичности небесных явлений - фазы Луны и т. п.), либо астрологическую (вы­явление благоприятных и неблагоприятных условий для отправления текущей политики и т. д.) деятельность. В то время как, скажем, в Древней Греции астрономия пони­малась не как техника вычисления, а как теоретическая наука об устройстве Вселенной в целом.

3. Древневосточная наука в полном смысле слова не была рациональной. Причины этого во многом оп­ределялись характером социально-политического уст­ройства древневосточных стран. В Китае, например, жесткая стратификация общества, отсутствие демок­ратии, равенства всех перед единым гражданским законом и т. п. приводило к «естественной иерархии» людей, где выделялись наместники неба (правители), совершенные мужи («благородные» - родовая арис­тократия, государственная бюрократия), родовые об­щинники (простолюдины). В странах же Ближнего Во­стока формами государственности были либо откровен­ная деспотия, либо иерократия, которые означали отсутствие демократических институтов.

Антидемократизм в общественной жизни не мог не отразиться на жизни интеллектуальной, которая также была антидемократичной. Пальма первенства, пра­во решающего голоса, предпочтение отдавались не рациональной аргументации и интерсубъективному доказательству (впрочем, как таковые они и не могли сложиться на таком социальном фоне), а общественно­му авторитету, в соответствии с чем правым оказывал­ся не свободный гражданин, отстаивающий истину с позиций наличия оснований, а наследственный арис­тократ, власть имущий. Отсутствие предпосылок обще­значимого обоснования, доказательства знания (при­чиной этого являлись «профессионально-именные» правила подключения человека к социальной деятель­ности, антидемократизм общественного устройства), с одной стороны, и принятые в древневосточном обще­стве механизмы аккумуляции, трансляции знания - с другой, в конечном счете приводили к его фетишиза­ции. Субъектами знания, или людьми, которые в силу своего социального статуса репрезентировали «уче­ность», были жрецы, высвобожденные из материаль­ного производства и имевшие достаточный образова­тельный ценз для интеллектуальных занятий. Знание же, хотя и имеющее эмпирико-практический генезис, оставаясь рационально необоснованным, пребывая в лоне эзотеричной жреческой науки, освященной боже­ственным именем, превращалось в предмет поклоне­ния, таинство. Так отсутствие демократии, обусловлен­ная этим жреческая монополия на науку определили на Древнем Востоке ее нерациональный, догматичес­кий характер, в сущности превратив науку в разновид­ность полумистического, сакрального занятия, священ­нодейство.

4. Решение задач «применительно к случаю», вы­полнение вычислений, носящих частный нетеорети­ческий характер, лишало древневосточную науку си­стематичности. Успехи древневосточной мысли, как указывалось, были значительными. Древние матема­тики Египта, Вавилона умели решать задачи на «урав­нение первой и второй степени, на равенство и подо­бие треугольников, на арифметическую и геомет­рическую прогрессию, на определение площадей треугольников и четырехугольников, объема параллелепипедов»,1 им также были известны формулы объе­ма цилиндра, конуса, пирамиды, усеченной пирами­ды и т. п. У вавилонян имели хождение таблицы умно­жения, обратных величин, квадратов, кубов, решений уравнений типа х в кубе + х в 5вадрате = N и т. п.

Однако никаких доказательств, обосновывающих применение того или иного приема, необходимость вычислять требуемые величины именно так, а не ина­че, в древневавилонских текстах нет.

Внимание древневосточных ученых концентриро­валось на частной практической задаче, от которой не перебрасывался мост к теоретическому рассмотрению предмета в общем виде. Поскольку поиск, ориентиро­ванный на нахождение практических рецептов, «как поступать в ситуации данного рода», не предполагал выделение универсальных доказательств, основания для соответствующих решений были профессиональ­ной тайной, приближая науку к магическому действу. Например, не ясно возникновение правила о «квадра­те шестнадцати девятых, который, согласно одному папирусу восемнадцатой династии, представляет отно­шение окружности к диаметру»2.

Кроме того, отсутствие доказательного рассмотре­ния предмета в общем виде лишало возможности вы­вести необходимую о нем информацию, к примеру, о свойствах тех же геометрических фигур. Вероятно, поэтому восточные ученые, писцы вынуждены руко­водствоваться громоздкими таблицами (коэффициен­тов и т. п.), позволявших облегчить разрешение той или иной конкретной задачи на непроанализированный типичный случай.

Следовательно, если исходить из того, что каждый из признаков гносеологического эталона науки необ­ходим, а их совокупность достаточна для специфика­ции науки как элемента надстройки, особого типа ра­циональности, можно утверждать, что наука в этом понимании не сложилась на Древнем Востоке. По­скольку, хотя мы и крайне мало знаем о древневосточной культуре, не вызывает сомнении принципиальная несовместимость свойств обнаруживаемой здесь науки с эталонными. Иначе говоря, древневосточная культу­ра, древневосточное сознание еще не вырабатывало таких способов познания, которые опираются на дис­курсивные рассуждения, а не на рецепты, догмы или прорицания, предполагают демократизм в обсуждении вопросов, осуществляют дискуссии с позиций силы рациональных оснований, а не с позиций силы соци­альных и теологических предрассудков, признают га­рантом истины обоснование,а не откровение.

С учетом этого наше итоговое оценочное сужде­ние таково: тот исторический тип познавательной деятельности (и знания), который сложился на Древ­нем Востоке, соответствует донаучной стадии развития интеллекта и научным еще не является.

Античность. Процесс оформления в Гре­ции науки можно реконструировать следующим об­разом. О возникновении математики следует сказать, что вначале она ничем не отличалась от древневос­точной. Арифметика и геометрия функционировали как набор технических приемов в землемерной прак­тике, подпадая под технэ. Эти приемы «были так про­сты, что могли передаваться устно»1. Другими слова­ми, в Греции, как и на Древнем Востоке, они не име­ли: 1) развернутого текстового оформления, 2) строгого рационально-логического обоснования. Чтобы стать наукой, они должны были получить и то и другое. Когда это случилось?

У историков науки имеются на этот счет разные предположения. Есть предположение, что это сделал в VIв. до н. э. Фалес. Другая точка зрения сводится к утверждению, что это сделал несколько позже Демок­рит и др. Однако собственно фактическая сторона дела для нас не столь важна. Нам важно подчеркнуть, что это осуществилось в Греции, а не, скажем, в Египте, где существовала вербальная трансляция знаний от поколения к поколению, а геометры выступали в каче­стве практиков, а не теоретиков (по-гречески они на­зывались арпедонаптами, т. е. привязывающими верев­ку). Следовательно, в деле оформления математики в текстах в виде теоретико-логической системы необхо­димо подчеркнуть роль Фалеса и, возможно, Демокри­та. Говоря об этом, разумеется, нельзя обойти внима­нием пифагорейцев, развивавших на текстовой основе математические представления как сугубо абстракт­ные, а также элеатов, впервые внесших в математику ранее не принятую в ней демаркацию чувственного от умопостигаемого. Парменид «установил как необходимое условие бытия егомыслимость . Зенон отрицал, что точки, следовательно, и линии, и поверхность суть вещи, существующие в действительности, однако эти вещи в высшей степени мыслимые. Итак, с этих пор положено окончательное разграничение точек зрения геометрической и физической»1. Все это составляло фундамент становления математики как теоретико-рациональной науки, а не эмпирико-чувственного ис­кусства.

Следующий момент, исключительно важный для реконструкции возникновения математики, - разра­ботка теории доказательства. Здесь следует акценти­ровать роль Зенона, способствовавшего оформлению теории доказательства, в частности, за счет развития аппарата доказательства «от противного», а также Аристотеля, осуществившего глобальный синтез изве­стных приемов логического доказательства и обобщив­шего их в регулятивный канон исследования, на кото­рый сознательно ориентировалось всякое научное, в том числе математическое, познание.

Так, первоначально ненаучные, ничем не отличав­шиеся от древневосточных, эмпирические математи­ческие знания античных греков, будучи рационали­зированы, подвергшись теоретической переработке, логической систематизации, дедуктивизации, превра­тились в науку.

Охарактеризуем древнегреческое естествозна­ние - физику. Грекам были известны многочислен­ные опытные данные, составившие предмет изучения последующего естествознания. Греки обнаружили «притягательные» особенности натертого янтаря, маг­нитных камней, явление преломления в жидких сре­дах и т. п. Тем не менее, опытного естествознания в Греции не возникло. Почему? В силу особенностей надстроечных и социальных отношений, господство­вавших в античности. Отправляясь от изложенного выше, можно сказать: грекам был чужд опытный, экс­периментальный тип познания в силу: 1) безраздельного господства созерцательности; 2) идиосинкразии к отдельным «малозначащим» конкретным действиям, считавшимся недостойными интеллектуалов - свобод­ных граждан демократических полисов и неподходя­щим для познания нерасчленимого на части мирового целого.

Греческое слово «физика» в современных иссле­дованиях по истории науки не случайно берется в кавычки, ибо физика греков - нечто совсем иное, нежели современная естественно-научная дисципли­на. У греков физика - «наука о природе в целом, но не в смысле нашего естествознания». Физика была такой наукой о природе, которая включала познание не путем «испытания», а путем умозрительного уясне­ния происхождения и сущности природного мира как целого. По сути своей это была созерцательная наука, очень схожая с более поздней натурфилософией, ис­пользующей метод спекуляции.

Усилия античных физиков нацеливались на поиск первоосновы (субстанции) сущего - архэ - и его эле­ментов, стихий - стоихенон.

За таковые Фалес принимал воду, Анаксимен - воздух, Анаксимандр - апейрон, Пифагор - число, Парменид - «форму» бытия, Гераклит - огонь, Анак­сагор - гомеомерии, Демокрит - атомы, Эмпедокл - корни и т. д. Физиками, таким образом, были все до-сократики, а также Платон, развивший теорию идей и Аристотель, утвердивший доктрину гилеморфизма. Во всех этих с современной точки зрения наивных, неспециализированных теориях генезиса, строения природы последняя выступает как целостный, синк­ретичный, нерасчленимый объект, данный в живом созерцании. Поэтому не приходится удивляться, что единственно подходящей формой теоретического ос­воения такого рода объекта могла быть умозритель­ная спекуляция.

Нам предстоит ответить на два вопроса: каковы предпосылки возникновения в античности комплекса естественно-научных представлений и каковы причи­ны, обусловившие их именно такой гносеологический характер?

К числу предпосылок возникновения в эпоху ан­тичности описанного выше комплекса естественно­научных представлений относятся следующие. Во-пер­вых, утвердившееся в ходе борьбы с антропоморфиз­мом (Ксенофан и др.) представление о природе как некоем естественно возникшем (мы не отваживаемся сказать «естественно-историческом») образовании, имеющем основание в самом себе, а не в темисе или номосе (т. е. в божественном или человеческом зако­не). Значение элиминации из познания элементов антропоморфизма заключается в разграничении обла­сти объективно-необходимого и субъективно-произ­вольного. Это как гносеологически, так и организаци­онно позволяло соответствующим образом нормировать познание, ориентировать его на совершенно опреде­ленные ценности и во всяком случае не допускать возможности ситуации, когда мираж и достоверный факт, фантазм и результат строго исследования оказы­вались слитыми воедино.

Во-вторых, укоренение идеи «онтологической не­релятивности» бытия, явившееся следствием критики наивно эмпирического мировоззрения беспрестанно­го изменения. Философско-теоретический вариант этого мировоззрения разработал Гераклит, в качестве центрального понятия своей системы принявший по­нятие становления.

Оппозиция «знание - мнение», составляющая сущность антитетики элеатов, проецируясь на онтоло­гический комплекс вопросов, приводит к обоснованию двойственности бытия, которое слагается из неизмен­ной, нестановящейся основы, представляющей пред­мет знания, и подвижной эмпирической видимости, выступающей предметом чувственного восприятия и / мнения (по Пармениду, есть бытие, а небытия нет, как у Гераклита; нет собственно и перехода бытия в небы­тие, ибо то, что есть- есть и может быть познано). Поэтому фундамент онтологии Парменида в отличие от Гераклита составляет закон тождества, а не закон борьбы и взаимопереходов, принятый им -по сугубо гносеологическим соображениям.

Взгляды Парменида разделял Платон, разграничи­вавший мир знания, коррелированный с областью инвариантных идей, и мир мнения, коррелированный с чувственностью, фиксирующей «естественный по­ток» сущего.

Результаты продолжительной полемики, в которой приняли участие практически все представители ан­тичной философии, обобщил Аристотель, который, раз­вивая теорию науки, подытожил: объект науки должен быть устойчивым и носить общий характер, между тем у чувственных предметов этих свойств нет; таким об­разом, выдвигается требование особого, отдельного от чувственных вещей, предмета.

Идея умопостигаемого предмета, неподвластного сиюминутным изменениям, с гносеологической точки зрения являлась существенной, закладывая основы возможности естественно-научного знания.

В-третьих, оформление взгляда на мир как на вза­имосвязанное целое, проникающее все сущее и дос­тупное сверхчувственному созерцанию. Для перспек­тив оформления науки данное обстоятельство имело существенное гносеологическое значение. Прежде всего, оно способствовало учреждению столь фунда­ментального для науки принципа, как каузальность, на фиксации которого, собственно, базируется наука. Кроме того, обусловливая абстрактно-систематичный характер потенциальных концептуализации мира, оно стимулировало возникновение такого неотъемлемого атрибута науки, как теоретичность, или даже теорийность, т. е. логически обоснованное мышление с исполь­зованием понятийно-категориального арсенала.

Таковы в самой конспективной форме предпосыл­ки возникновения в эпоху античности комплекса есте­ственно-научных представлений, которые выступали лишь прообразом будущей естественной науки, но сами по себе ею еще не являлись. Перечисляя причи­ны этого, укажем на следующие.

1. Существенной предпосылкой возникновения есте­ствознания в Античности, как указывалось, была борьба с антропоморфизмом, завершившаяся офор­млением программы архэ, т. е. поиска естествен­ной монистической основы природы. Эта програм­ма, конечно, способствовала утверждению понятия естественного закона. Однако и препятствовала ему ввиду своей фактической неконкретности и при учете равноправности многочисленных претендентов - стихий на роль архэ. Здесь срабаты­вал принцип недостаточного основания, который не допускал унификации известных «фундамен­тальных» стихий, не позволяя выработать понятие единого принципа порождения (в перспективе закона). Таким образом, хотя по сравнению с си­стемами теогонии, в этом отношении довольно бес­порядочными и только намечающими тенденцию к монизму, «фисиологические» доктрины досократиков монистичны, монизм со своей, так ска­зать, фактической стороны, не был глобальным. Иначе говоря, хотя в пределах отдельных физи­ческих теорий греки были монистами, они не могли организовать картину онтологически еди­нообразно (монистично) возникающей и изменя­ющейся действительности. На уровне культуры в целом греки не были физическими монистами, что, как указывалось, препятствовало оформлению по­нятий универсальных природных законов, без которых не могло возникнуть естествознание как наука.

2. Отсутствие в эпоху Античности научного есте­ствознания обусловливалось невозможностью при­менения в рамках физики аппарата математики, поскольку, по Аристотелю, физика и математика - разные науки, относящиеся к разным предметам, между которыми нет общей точки соприкоснове­ния. Математику Аристотель определял как науку о неподвижном, а физику - как науку о подвиж­ном бытии. Первая являлась вполне строгой, вто­рая же, по определению, не могла претендовать на строгость - этим и объяснялась их несовмести­мость. Как писал Аристотель, «математической точности нужно требовать не для всех предметов, а лишь для нематериальных. Вот почему этот спо­соб не подходит для рассуждающего о природе, ибо вся природа, можно сказать, материальна»1. Не бу­дучи сращена с математикой, лишенная количественных методов исследования, физика функцио­нировала в античности как противоречивый сплав фактически двух типов знания. Одно из них - теоретическое природознание, натурфилософия - было наукой о необходимом, всеобщем, существен­ном в бытии, использовавшей метод абстрактного умозрения. Другое - наивно эмпирическая систе­ма качественных знаний о бытии - в точном смыс­ле слова даже не было наукой, поскольку с точки зрения гносеологических установок античности не могла существовать наука о случайном, данном в восприятии бытии. Естественно, невозможность введения в контекст того и другого точных количе­ственных формулировок лишала их определенно­сти, строгости, без чего естествознание как наука не могло оформиться.

3. Несомненно, в Античности проводились отдельные эмпирические исследования, примером их могут быть выяснение размера Земли (Эратосфен), из­мерение видимого диска Солнца (Архимед), вы­числения расстояния от Земли до Луны (Гиппарх, Посидоний, Птолемей) и т. д. Однако Античность не знала эксперимента как «искусственного вос­приятия природных явлений, при котором устра­няются побочные и несущественные эффекты и которое имеет своей целью подтвердить или оп­ровергнуть то или иное теоретическое предполо­жение».

Это объяснялось отсутствием социальных санкций на материально-вещественную деятельность свободных граждан. Добропорядочным, общественно значимым знанием могло быть только такое, которое было «непрак­тичным», удаленным от трудовой деятельности. Подлин­ное знание, будучи всеобщим, аподиктичным, ни с ка­кой стороны не зависело, не соприкасалось с фактом ни гносеологически, ни социально. Исходя из сказанно­го очевидно, что научное естествознание как фактуаль-но (экспериментально) обоснованный комплекс теорий сформироваться не могло.

Естествознание греков было абстрактно-объясни­тельным, лишенным деятельностного, созидательного компонента. Здесь не было места для эксперимента как способа воздействия на объект искусственными сред­ствами с целью уточнить содержание принятых абст­рактных моделей объектов.

Для оформления же естествознания как науки одних навыков идеального моделирования действитель­ности недостаточно. Помимо этого нужно выработать технику идентификации идеализации с предметной об­ластью. Это означает, что «от противопоставления иде­ализированных конструкций чувственной конкретнос­ти следовало перейти к их синтезу».

А это могло произойти лишь в иной социальности, на основе отличных от имевшихся в Древней Греции общественно-политических, мировоззренческих, акси­ологических и других ориентиров мыслительной дея­тельности.

Вместе с тем не вызывает сомнения факт оформ­ления науки именно в лоне античной культуры. Иначе говоря, древневосточная ветвь науки в ходе развития цивилизации оказалась бесперспективной. Является ли данное заключение окончательным? Для нас - да. Однако это не означает невозможности других мнений.

Древний этап синкретического сосуществования философии и науки намечает тем не менее предпосыл­ки их дифференциации. Объективная логика сбора, систематизации, концептуализации фактического ма­териала, рефлексия вечных проблем бытия (жизнь, смерть, природа человека, его назначение в мире, индивид перед лицом тайн Вселенной, потенциал по­знающей мысли и т. д.) стимулируют обособление дис­циплинарной, жанровой, языковой систем философии и науки.

В науке автономизируются математика, естествоз­нание, история.

В философии упрочаются онтология, этика, эсте­тика, логика.

Начиная, пожалуй, с Аристотеля философский язык отходит от обыденной разговорной и научной речи, обогащается широким спектром технических терминов, становится профессиональным диалектом, кодифици­рованной лексикой. Далее идут заимствования из эл­линистической культуры, ощущается латинское влия­ние. Сложившаяся в Античности выразительная база философии составит основу различных философских школ в будущем.

Введение

С незапамятных времен древнеегипетская цивилизация привлекала внимание человечества. Египет, как никакая другая древняя цивилизация, создает впечатление вечности и редкой целостности. На земле страны, которая ныне называется Арабская Республика Египет, в древности возникла одна из самых могущественных и загадочных цивилизаций, которая веками и тысячелетиями притягивала как магнит внимание современников.

В то время, когда в Европе и Америке еще господствовала эпоха каменного века и примитивных охотников, древние египетские инженеры строили ирригационные сооружения вдоль Великого Нила, древние египетские математики рассчитывали квадрат основания и угол наклона Великих Пирамид, древние египетские зодчие возводили грандиозные храмы, величие которых не способно принизить время.

История Египта насчитывает более 6 тысяч лет. Сохранившиеся на его территории уникальные памятники древней культуры привлекают ежегодно огромное количество туристов со всего мира. Грандиозные пирамиды и Большой Сфинкс, величественные храмы в Верхнем Египте, многие другие архитектурные и исторические шедевры - все это по-прежнему поражает воображение всех, кому удается поближе познакомиться с этой удивительной страной. Сегодняшний Египет - крупнейшая арабская страна, расположенная на северо-востоке Африки. Давайте рассмотрим поближе

Развитие научных знаний Древнего Востока

Древневосточная история ведется примерно с 3000 года до н.э. Географически, под древним Востоком разумеются страны, расположенные в Южной Азии и частью в Северной Африке. Характерной особенностью природных условий этих стран является чередование плодородных речных долин с огромными пустынными областями и горными хребтами. Долины рек Нила, Тигра и Евфрата, Ганга и Хуанхэ очень благоприятны для земледелия. Разливы рек дают орошение полей, теплый климат - плодородную почву.

Однако, хозяйственная жизнь и быт в северном Двуречье строились иначе, чем в южном. Южное Двуречье, как писалось раньше, было плодородной страной, но урожай приносила только упорная работа населения. Постройка сложной сети водных сооружений, регулирующих наводнения и обеспечивающих запас воды на сухое время года. Тем не менее, племена там вели оседлый образ жизни и дали начало древним историческим культурам. Источником информации о зарождении и истории государств Египта и Двуречья (Месопотамии) являлись раскопки холмов и курганов, образованных в течение ряда веков на месте разрушенных городов, храмов и дворцов, а для истории Иуды и Израиля единственным источником была библия - собрание мифологических произведений