Недобор первоклассников во многом и заставил задуматься об объединении школ. Фото Агентство «Москва»
Объединением школ не достигнут тот эффект, на который рассчитывали авторы проекта, считают аналитики Высшей школы экономики (НИУ). От проведенных мероприятий выиграли сильные ученики, проблемы слабой школы стали еще заметней, констатируют они.
Напомним, что процесс объединения школ начался с Москвы. Вызван он был, как объясняли его организаторы, прежде всего проблемами демографического порядка. Недобор первоклассников в отдельные школы стал ощутим настолько, что появилось желание пересмотреть школьную политику. А заодно и решить прочие накопившиеся проблемы, как то: равнодоступность качественного образования для всех категорий школьников, более справедливое распределение финансов между школами, улучшение материальной базы учреждений, оптимизация управленческого аппарата, более рациональное использование школьного имущества близко расположенных школ и т.д.
Когда процесс пошел, обнаружились важные нюансы. Например, что делать с коррекционными классами? А как обойтись без отбора в лицейские классы, когда не все желающие такое обучение потянут? Вдруг обнаружилось, что директор, оставшийся в объединенной школе, зачастую оставляет в ней работать не лучших коллег, а своих.
Опыт Москвы, как это принято, порой механически переносится в регионы. Так случилось и на этот раз. Помнится, когда журналисты приезжали в регионы, часто приходилось слышать от тамошних учителей, что, дескать, Москва еще понятно, но нам-то всем это зачем? Рассказывали абсурдные истории, как ученики бегают на уроки из одной школы в другую через несколько кварталов.
В общем, проблемы наслаивались. Педагоги и родители писали письма в вышестоящие инстанции - вплоть до президента страны. Страсти чуть улеглись по прошествии времени, но скандалы нет-нет да и вспыхивают там, где еще буксует процесс «оптимизации».
Сотрудники Высшей школы экономики – Наталья Дербишир и Надежда Бысик, аналитики Центра социально-экономического развития школы Института образования НИУ ВШЭ, Марина Пинская, ведущий научный сотрудник этого же центра – провели анализ мониторинга школ, в котором рассматривались темы: доступность образования, качество обучения (в баллах ЕГЭ), успеваемость детей, кружки в школе, настроения учителей, их профессиональный рост, готовность школы к диалогу с родителями.
Оказалось, что набор в 10-е классы увеличился, но незначительно. Например, доля учеников в профильных классах возросла с 81% от общего числа школьников в 2013 году до 83% в 2015 году. При этом жесткий отбор в лицейские классы сохранился. И сильные ученики слабых школ оказались слабее своих соперников из сильных школ. При этом лучших учителей из слабых школ забрали. Одним словом: сильные стали сильнее, слабые – вовсе не у дел.
Что касается качества обучения, то результаты есть, но опять же незначительные. Согласно официальной статистике ЕГЭ, которую приводят в своей работе эксперты НИУ ВШЭ, доля учеников, получивших на экзамене низкие баллы (менее 30), снизилась с 8,4% в 2013 году до 5,3% в 2015 году. А доля двоечников уменьшилась с 3,7 до 1,9%. Средний балл ЕГЭ по русскому языку и математике в московских школах почти стабилен. По русскому языку он увеличился с 70 до 71 балла, по математике – уменьшился с 57 до 55 баллов. Но этот факт, кстати, может быть и не связан напрямую с подготовкой школьников. В некоторой степени он зависит и от уровня сложности КИМов (контрольно-измерительных материалов).
Еще один вывод анализа мониторинга – достижения учеников в разных подразделениях (и классах) по-прежнему сильно различаются. Показательны данные Московского центра качества образования за 2014/15 учебный год. В одном образовательном комплексе разброс оценок может быть очень даже велик. В пределах одной школы соотношения между классами в достижении положительных оценок (все, кроме двойки) по математике может быть 44% (у класса-аутсайдера) против 78% у класса-лидера. По необязательным предметам этот разрыв может быть еще больше. Например, по химии – в одном классе на «хорошо» и «отлично» сдают предмет 83% учеников, а в другом – лишь 28%.
То есть формальное объединение есть, но общего «переживания» не получилось, все живут по отдельности, культуры общих ценностей не возникло. На фоне успешных учеников из параллельных классов аутсайдеры еще более чувствуют свою неуспешность.
А вот с педагогами наоборот. Их психологическое самочувствие хуже не стало. Те из учителей, которые оказались в «укрупненной» школе, оценивают свою школу выше, чем их коллеги из необъединенных заведений.
В укрупненных школах учителя стали реже заниматься репетиторством и другими дополнительными работами. Но это не всегда означает, что у них и без этого вида деятельности высокие доходы. Например, это может быть связано с дополнительной бумажной отчетностью, которая навалилась на учителей укрупненных школ. По крайней мере об увеличении «бумажной» нагрузки говорит большинство опрошенных педагогов. Настроение учителей эксперты передали такой прямой речью анкетируемого: «Мы стали как фабрика, все для рейтинга, а ученика потеряли, до ребенка вообще уже нет дела».
Директора укрупненных школ отмечают профессиональный рост педагогов, сообщают аналитики ВШЭ. В комплексе много возможностей для проявления лидерских качеств, но при этом профессиональный рост учителя остается безвозмездным.
Еще одна любопытная деталь: укрупнение школ способствует усилению управленческой вертикали. Директор школьного комплекса, как и другого крупного комбината, становится все менее досягаем для коллектива. К тесному душевному контакту его бесконечная занятость хозяйственными делами совсем не располагает. В общем, эффект, который рассчитывали получить объединением школ, пока не достигнут.
На протяжении последних четырех лет московские школы пытались превратить в «многопрофильные образовательные комплексы», включающие в себя и детские сады, и общеобразовательные школы, и лицеи, и даже коррекционные школы. «Объединение школ позволит ученикам получать все образовательные услуги в одном месте», - объяснял в прошлом декабре смысл реформы московский министр образования Исаак Калина. По его словам, ресурсов крупных образовательных комплексов хватит на то, чтобы «подавляющему большинству московских школ преподавать любой предмет на необходимом школьникам уровне, а также вести любую профилизацию».
Первые школы стали объединяться еще в 90-х, но массовые укрупнения начались в 2011 году. Идея пропагандировалась столичным министерством: главный резон был в том, что школы смогут сэкономить на помещениях и на управленческих кадрах. Все к тому и шло, учитывая, что российский бюджет в 2014 году отдает образованию вообще всего 5%, то есть 4465 млрд р., из них среднему образованию положен 181 млрд р. (для сравнения - на национальную оборону и безопасность уходит 33% бюджета, или 31 190 млрд р.). Также слияния школ тесно связаны с изменениями в их бюджетном финансировании.
Дело в том, что в 2011 году московский Департамент образования запустил пилотный проект по развитию общего образования. По действующим тогда правилам, на лицеи, гимназии, коррекционные школы (всего - 15 разных типов учреждений) распространялись повышенные коэффициенты финансирования: денег они получали в разы больше, чем обычные районные школы, которые довольствовались 63 тыс. р. на ученика в год. В марте 2011 года департамент предложил всем школам войти в пилотный проект: школы брали на себя определенные обязательства (например, ввести у себя новую систему оплаты труда, продвигаемую министерством), а взамен получали уже не 63 тыс. р., а от 85 до 123 тыс. р. на ученика в зависимости от его возраста. На такие условия с радостью согласились районные школы, но некоторые гимназии экспериментировать не спешили - им и без того денег хватало. При этом все школы изначально были предупреждены, что к 1 сентября 2014 года все имеющиеся надбавки срежут.
Так и случилось со вступлением в силу нового Закона «Об образовании» - он ликвидировал все типы и виды школ (гимназии, лицеи, коррекционные и вечерние школы и т.д.) и соответствующие надбавки за особый статус для них. Теперь для образовательных учреждений осуществляется «нормативно-подушевое финансирование», то есть деньги выделяются не на школу, а на каждого ребенка. Чем больше в школе детей, тем больше ей выделяют денег. При этом школам, которые успели войти в пилот, оставили норматив в 123 тыс. р., остальным же уменьшили до минимального - 63 тыс. р. Для небольших школ - таких как школа-интернат для одаренных подростков «Интеллектуал», где обучается менее 300 детей, - это стало ударом. Ее финансирование снизилось в 4,5 раза.
Сейчас присоединиться к пилотному проекту уже нельзя - таким образом, для части школ объединение с пилотными школами стало реальным шансом получать больше денег и тем самым спасти себя.
Фотография: shkolaintellektual.wordpress.com
Чем недовольны протестующие против укрупнения школ учителя, школьники и их родители
Хотя еще в 2011 году школы знали, что надбавки ликвидируют, сложившейся ситуацией некоторые учителя остались недовольны. На субботнем митинге преподаватели из «Интеллектуала» потребовали обеспечить «ясное и справедливое» финансирование московских школ, а также приостановить объединение школ. «Я не говорил, что сама идея объединения школ порочна, но этому решению должно предшествовать серьезное обсуждение внутри коллектива и оно должно приниматься в соответствии с законом», - объяснил Всеволод Луховицкий, учитель русского языка в школе «Интеллектуал». Педагоги настаивают на том, что решение о слиянии с соседней гимназией было принято директором «Интеллектуала» под давлением руководства, за один день, и несмотря на то, что управляющий совет школы с ним не согласился, уже через два дня его одобрили в департаменте. По словам Луховицкого, не все учителя и родители считают, что школы для детей с особыми образовательными потребностями выиграют от слияния с другими школами. «Мы работаем с особым контингентом детей, занимаемся в небольших группах по 10-12 человек - для нашей школы атмосфера очень важна», - пояснил учитель.
Кроме потери уникальной атмосферы сотрудники школ опасаются и возможных при слиянии увольнений. Ведь если двум школам нужны два библиотекаря, то в одной, объединенной, библиотекарская ставка всего одна. У родителей своя боль: они боятся, что после объединения школы с более слабой резко упадет уровень образования, а их дети окажутся в одном классе с детьми с отставанием в развитии или вообще с малолетними преступниками. Нервничают и мамы детей-инвалидов и школьников с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) из коррекционных школ - они не верят, что в объединенных школах их детям обеспечат те же особенные условия.
Фотография: cooperation.ru
Какие школы оказались под угрозой исчезновения
Сейчас в Москве открыты около 800 школ (в 2011 году их было около 3 тысяч). Большинство из них изначально вошли в пилот или позже присоединились к пилотным - им город продолжает выделять по 123 тыс. р. на ученика, а остальным финансирование срезали до минимального. Таких школ в Москве чуть больше 20. Среди них есть вышеупомянутая школа-интернат для одаренных подростков «Интеллектуал» (теперь ее объединят с гимназией №1588), школа №1189 при Курчатовском институте (ее собираются соединить с комплексом №2077, в которую уже вошли несколько обычных школ, заведение для подростков с девиантным поведением и коррекционная школа), коррекционная школа-интернат №30, несколько школ надомного обучения и вечерних школ.
Фотография: galima-hr.ru
Кто выигрывает от слияний школ
В Департаменте образования считают, что выигрывают все ученики - теоретически у них должно стать больше возможностей. Ведь если школа с сильной математикой и гимназия с уклоном в иностранные языки объединятся, то школьники в итоге должны одинаково хорошо знать и алгебру, и английский. К тому же, по замыслу чиновников, слабые ученики будут тянуться за сильными - в итоге повысится общий уровень знаний. Как смачно объяснял в 2013 году сам Исаак Калина, «неважно, какой огурец попадет в хороший рассол - маленький, большой, свежий малосольный – происходит усреднение, и все становятся одинаково хорошими солеными огурцами».
Протестующие учителя считают, что не в накладе остается и Департамент образования: для него укрупнение школ - хороший способ сэкономить. «Если объединить 10 школ, то детей можно поместить и в девяти зданиях, а оставшееся потом может оказаться у совершенно других владельцев», - называет не обязательный, но «один из возможных вариантов экономии» Всеволод Луховицкий. Кроме того, по мнению педагогов, на одного директора и давить легче, чем на десятерых. Таким образом, лояльных директоров становится все больше, а управляемость повышается.
Фотография: mgl-ru.livejournal.com
Почему равный подход ко всем школам не всегда уравнивает детей в возможностях
«Школы должны быть разными», - с такими плакатами дежурили учителя «Интеллектуала» у здания московской мэрии во время одиночных пикетов. Они волнуются о том, что присоединение другой школы убьет атмосферу внутри коллектива: одаренные школьники повернуты на учебе. Если они не на уроках, то их стопроцентно можно застать в библиотеке или на дополнительных занятиях, которые в школе всегда были бесплатными - 40% учащихся этой школы происходят из малообеспеченных семей и просто не смогут позволить себе платные кружки, открытые в гимназии, которую собираются присоединить к «Интеллектуалу». Кроме того, слишком умные школьники плохо сходятся со сверстниками, в своих предыдущих школах часто были белыми воронами, поэтому в «Интеллектуале» с ними специально работали психологи. Практика показывает, что учащиеся объединенных школ не всегда находят общий язык. В лефортовском комплексе №415 (в него входят общеобразовательная школа, несколько детских садов, школа с английским уклоном и вечерняя школа) попробовали учить вечерников вместе с обычными ребятами, но от этой идеи пришлось вскоре отказаться: учащиеся вечерней школы были намного старше, некоторые из них уже отслужили в армии. Очевидно, что, как бы ни хотелось Исааку Калине, школьники все-таки не огурцы, и грести их под одну гребенку или загонять под одну вывеску не всегда правильно, а иногда даже вредно. Как сказал учитель русского языка и литературы школы №57 и член общественного совета при Минобрнауки России Сергей Волков, «есть еще помидоры, и кабачки, и картошка, и фрукты, и неорганика всякая - не дай бог, вся бочка скиснет».
Фотография: cooperation.ru
Почему совместное обучение не всегда хорошо для детей с особенностями развития
Инклюзия, то есть совместное обучение здоровых школьников и детей с ОВЗ, - общемировой тренд. Подразумевается, что инклюзия предоставляет равный доступ к образованию для всех детей с учетом разнообразия особых образовательных потребностей и индивидуальных возможностей. В Великобритании специальные образовательные заведения посещают всего 1,5% детей, в Европе - 4–6%, остальные ходят в обычные школы. Инклюзивное образование позволяет особенным детям лучше социализироваться, а концентрация большого количество детей с серьезными недостатками в одном специализированном классе, напротив, нередко приводит к деградации. «Отличие в том, что за рубежом у детей, нуждающихся в дополнительном внимании, есть тьютор - он не помогает ребенку в учебе, а в основном работает с учителями-предметниками и родителями, объясняет им, как лучше вести себя с ребенком, самому школьнику он может посоветовать, как распределять свое время или подружиться с одноклассниками, - поясняет директор Института развития образования Ирина Абанкина, - для детей с особенностями развития нужны и особенные условия». О необходимости сохранения специально оборудованных классов и педагогов, умеющих работать с детьми-инвалидами, говорят и родители учеников коррекционной школы-интерната №30 имени Микаэльяна в своем открытом письме Ольге Голодец. «В процессе слияния в коррекционной школе №52 укрупнили классы до 16 человек, в результате упала нагрузка у 15 педагогов, что привело к их увольнению; коррекционная школа №37 прекратила свое существование, в ней сократили часы дефектологии, дефектологи занимаются на мизере дополнительного образования; в коррекционной школе №65 уволено шесть слабослышащих учителей», - приводят авторы письма живые свидетельства последствий укрупнения школ. В сентябре Исаак Калина встречался с родителями детей-инвалидов, однако виновными в проблемах при слиянии коррекционных школ с другими назвал непосредственно школьных управленцев. Министр посоветовал присылать конкретные жалобы на условия в школах на электронную почту департамента.
Фотография: ТАСС
Как власти реагируют на протесты?
В столичном департаменте приостанавливать слияние школ, по которым вынесены соответствующие решения, не собираются. Чиновники никаких процедурных нарушений не заметили. «В департамент были поданы заявления с просьбой об объединении от директоров обеих школ, копии подписанных решений административного и методического советов - министр заявления удовлетворил, поэтому никаких причин для приостановки процесса нет, - сказал «Городу» источник в департаменте, - личное мнение какой-то части учителей не является достаточным фактором». На открытые письма учеников и педагогов в адрес президента и мэра ответов пока не последовало. Сейчас родители нескольких учеников «Интеллектуала» готовят судебные иски.
Фотография: pirogovka.info
Какие последствия повлечет за собой объединение школ
Чиновники от образования рапортуют об улучшении показателей: количество москвичей среди победителей и призеров Всероссийской олимпиады школьников с каждым годом только растет, результаты ЕГЭ повышаются, и если в 2013 году в топ-500 российских школ входило 89 московских, то в этом году - уже 129. Эксперты же считают, что хоть для объединения школ и были объективные показатели (в 2012 году 85 столичных школ не смогли набрать первые классы, потому что родители не хотели отдавать туда детей из-за низкого качества образования), но взятый темп и жесткое администрирование не позволяет оценить риски в каждом конкретном случае. Ни родители, ни дети, ни учителя из-за стремительности и недостаточной информированности не могут объективно оценить недостатки и преимущества от слияния. «Это отлично, если сильные школы транслируют более слабым свои успешные модели - через мастер-классы, через сетевое взаимодействие на договорной основе. Административное же объединение с присоединением зданий и объединением бюджетов - не единственный выход, - считает Ирина Абанкина. - К каждой школе нужен индивидуальный, более мягкий и растянутый подход».
Фотография: Марина Ким
Есть ли выход у школ, которые не желают сливаться
В Департаменте образования удивляются, почему протестующие учителя обвиняют городские власти в принуждении к объединению и в недофинансировании. Ведь любое объединение - формально инициатива самой школы: без заявления от директора департамент не может никого ни с кем слить.
Учителя утверждают, что столичные директора запуганы и пишут заявления на слияния под угрозой увольнения. К тому же объединение - крайняя мера, единственный шанс получить дополнительное финансирование. Однако и с этим нельзя полностью согласиться. В соответствии с приказом Департамента образования, любая школа, которая предоставляет дополнительные услуги (в их число входит и работа с одаренными детьми, и обучение детей-инвалидов), имеет право обратиться к городским властям за дополнительным финансированием - для этого надо просто подать заявку.
Кроме того, школы, которые достигают успехов, имеют право подать заявку на специальный грант. Среди получателей грантов в этом году оказался и «Интеллектуал» - он получил 10 млн р.
Фотография: PhotoXPress
Чем запомнится Исаак Калина
Несмотря на то что Исаак Калина перед началом этого учебного года признавал, что «как и любые организационно-структурные преобразования в системе, слияние школ даст реальные результаты не раньше, чем через 8-12 лет», уже сейчас понятно, что сам он надолго запомнится, как министр, сравнивший школьников с огурцами и объединивший, казалось, необъединяемое.
Калина занял пост руководителя московского Департамента образования в 2010 году. С тех пор вопросы к нему накопились не только у недовольных слияниями школ родителей, но и у родителей дошкольников: хотя официально заявлено, что очередь в столичные детсады ликвидирована, это касается только детей от трех до семи лет, в то время как ясли в столице фактически ликвидированы - детей от полутора до трех лет можно оставить лишь на пару часов несколько дней в неделю. Не могут зарегистрировать своих детей в садики и люди с временной регистрацией.
С этого года большинство столичных школ, по инициативе департамента, перейдет на пятидневку, а школьные каникулы станут едиными для всех. Сейчас Калина активно продвигает модель «предуниверсариев» - это школьные уроки для старшеклассников, которые будут вести преподаватели вузов в стенах университетов. Предполагается, что кроме получения качественного общего образования, это поможет сориентироваться выпускникам и с выбором дальнейшей профессии. Чем обернутся эти нововведения, еще только предстоит узнать.
Та ситуация, которая была до сих пор, нарушала права детей на получение качественного доступного образования в соответствии с их способностями. Ни для кого не секрет, что несколько лет назад с негласного согласия руководства допускалась, с одной стороны, селекция детского населения, а с другой стороны, сегрегация. Мы наблюдали факты, нарушающие закон об образовании: например, проведение вступительных экзаменов для всех учащихся начиная с 4-го класса - получалось, что отдельное образовательное учреждение, которому дано было такое негласное право, проводило отбор детей в первый класс, подвергая их тестированию или даже экзаменам. Давайте читать Закон РФ «Об образовании», там запрещено проводить какие бы то ни было испытания, собеседования. Но некоторые школы Москвы их проводили.
8 лет назад моя школа была обычной средней общеобразовательной школой, окруженной большим количеством элитных общеобразовательных учреждений, у которых было право отбора. Дети микрорайона находились в неравных условиях, так как часть детей поступали всеми правдами и неправдами в отдельные общеобразовательные учреждения, а остальные дети оставались в обычной районной школе, то есть в нашей. У нас было неплохое состояние здания, проектная мощность здания была полностью использована, а рядом была школа, у которой положение было хуже, на момент нашего объединения в той школе было всего 120 учеников. Этот процесс объединения начался в 2006 году. В прошлом году мы объединились с детским садом, который находится рядом с нами. В этом году мы стали победителями конкурса «Детский сад года». В решении жюри было сказано, что победа присуждена за то, что мы сохранили ту атмосферу детского сада, которая там была до объединения. Это самая главная оценка, причем оценка не представителей комиссии, а родительской общественности. Объединение не приведет сразу к тому, что сейчас же все объединяющиеся образовательные учреждения выровняются, слабые станут средними, сильные тоже станут средними, и получится хорошая равная серость. Совсем не так. Речь о том, что в микрорайоне проживают разные дети и есть разные школы. Почему-то процесс объединения, консолидация усилий образовательных учреждений иногда рассматривается как процесс, при котором перемешаются все школы. Пока ни одна школа не перемешалась, то, что во многих учреждениях начальная школа входит в одно здание, средняя - в другое, а старшая - в третье, не новость, такие процессы происходят во многих округах. Я часто слышу о том, что мы придумываем то, чего нет за рубежом. Но я два года назад побывала в Штатах и имела возможность посмотреть систему образования. Я видела американские школы, жила в семье, которая водила своих детей в школу ступени, в такую, как хотим создать мы, пытаясь достучаться до родителей, объяснить, что для каждого возраста должна быть создана своя среда. Многотысячные школы в США прекрасно себя чувствуют. Не должно быть так, что, когда у нас возникают вопросы, мы консолидируем усилия, чтобы противостоять чему-то, а когда встает вопрос о развитии, мы просто наблюдаем. В нашем учреждении регулярно проводится фокус группы родителей, мы постоянно изучаем их мнение по тому или иному поводу.
Процесс объединения для нас продолжается, сейчас мы еще не объединены, но находимся в стадии переговоров об этом с лицеем, который находится неподалеку от нашей школы. О чем идут переговоры? Дело в том, что у каждого из наших образовательных учреждений есть свои особенности. У нас очень хороший ресурс начальной и средней школы, который готовит качественно детей, в лицее - ресурс качественной профильной подготовки. Но почему бы нам не объединить эти ресурсы? Мы к объединению готовы, лицей пока к этой идее относится с настороженностью. Мы не торопимся, поэтому, когда в Интернете говорят, что установлены планы, сроки, что всех загоняют в комплексы, я знаю, что это не так, во всяком случае у нас это не так. На сайте департамента вывешены все условия проведения процедуры объединения. Могу сказать, что объединение образовательных учреждений очень длительный процесс, все понимают, что он должен быть разумным. Для нас это сначала переговоры на уровне директоров. Затем, когда мы сможем договориться, мы будем все обсуждать с родительской общественностью. Мы, директора, в кулуарах общались и понимаем: там, где проигнорировано мнение родителей, там и появляются проблемы, там, где формально создан управляющий совет, там проблемы будут острыми и, может быть, даже неразрешимыми. Родители, у которых активная позиция, которым не безразлична судьба школы или детского сада, могут стать членами управляющего совета, сделать все, чтобы он не был формальным, ничего не решающим или работающим под диктовку администрации ОУ. Если родители согласны, чтобы о будущем их детей думало исключительно окружное управление образования, чтобы концепцию развития образования в микрорайоне готовило также окружное управление образования, то ничего хорошего из этого не будет. Дело в том, что сегодня Департамент образования возлагает большие надежды именно на участие родителей в процессе государственно-общественного управления, сейчас многое предпринимается для того, чтобы включить родителей в этот процесс. Ведь речь идет о будущем наших детей.
Владимир КОВШОВ, директор средней общеобразовательной школы №2048:
Никого ни с кем насильно в Москве не объединяют. И педагогический коллектив, и дети, и родители участвуют в выработке стратегии развития каждого учреждения, потому что тем управляющим советам, которые сейчас созданы в большинстве московских школ, в рамках их компетенции, которые регламентируются уставом, дают для этого широкие полномочия. Поэтому вопрос, кого куда загоняют, должен быть снят, так как никого никуда не загоняют. Например, наш управляющий совет принял решение войти в структуру Московского городского психолого-педагогического университета. Стратегия, которая была предложена мною и электоратом, абсолютно устроила родителей в отношении возможных перспектив. Мы собирали расширенное заседание управляющего совета, так как это все-таки выборный орган, его выбирает конференция - ученическая, родительская, но такие решения требовали привлечения еще больших кругов родительской общественности, поэтому мы пригласили на заседание и всех председателей родительских комитетов. Выслушав все «за» и «против» (выступили я и проректор МГППУ), ознакомившись со всеми рисками, управляющий совет принял решение о вхождении школы в эту новую структуру. Ее иногда называют холдингом, это не совсем верное определение, вернее сказать, что создается некая образовательная структура.
Нынче профильное образование стало насущной необходимостью в общих мировых тенденциях в старшей школе, но, предположим, ребенок учится в Северо-Восточном округе, а для того, чтобы посещать школу, соответствующую профилю, который он выбрал в среднем звене, ему, возможно, придется ездить в другой округ Москвы, что опасно для его жизни. Недавно был случай, когда один из учащихся Северного округа, живущий в СВАО, попал под поезд и погиб. Но нет ни одной школы, которая стоит жизни. Поэтому задача создания образовательных комплексов заключается в том, чтобы жители определенной территории имели приличную школу, которая бы удовлетворяла потребности всех родителей, проживающих в этом районе. Но родители должны знать все подробности, инициатива по объединению образовательных учреждений должна быть сформулирована, предложена и объяснена, причем не за неделю, когда документы нужно было подать, а за год, ведь многое зависит от уклада учреждения, от традиций.
Нашу традицию закрытости, кулуарности всех принимаемых решений на муниципальном уровне в моем учреждении пришлось преодолевать. Нам пришлось проходить реорганизацию уже два года назад путем объединения двух школ, при этом произошло очень небольшое сокращение штата.
Сегодня некоторые родители выступают против объединения.
Когда у нас в Центральном округе шел вопрос об объединении учреждений, было заседание управляющего совета, где присутствовали дети. Родители, защищая уникальность, традицию обучения детей с мотивированностью, способностями, талантами в элитной спецшколе, сказали о детях другой школы: «Зачем нам эти маргиналы?» Но дети бывают иногда мудрее родителей, и они сказали так: «Что вы делаете, мы вместе играем в один и тот же футбол, после того как выходим из наших школ, мы общаемся!» В советское время мы сталкивались с вопиющим неравенством. Тогда тоже происходило объединение школ в центры образования. Центры Рачевского, Ямбурга, Тубельского, объединенные с детскими садами, получали больше денег, чем простые школы. Сейчас, при новой системе бюджетного финансирования, все школы равны, так как все зависит от того, сколько детей придет в ту или иную школу.
Я тоже много слышу о западном опыте, но я жил восемь лет в Канаде и знаю систему западного образования. Там нет никаких спецшкол, есть частные школы, а все остальные муниципальные школы и часть католических с одинаковыми зданиями, одинаковыми квалифицированными кадрами.
Кстати, никто сегодня в Москве не говорит, что все образовательные учреждения должны войти в комплексы. Если они докажут сами себе, что это необходимо, если такое решение примут управляющий совет и родительская общественность, то объединение состоится, если нет, никто не заставит объединяться тех, кто этого не хочет.
Сергей МЕНДЕЛЕВИЧ, директор школы №57:
Спаси нас, Господи, если подготовка к школе в детском саду будет заключаться в обучении детей читать, писать и считать. Что значит - подготовка к школе? Мы уходим в разговорах от того, чем действительно должны заниматься педагоги детского сада. Да, ребенка нужно готовить к школе, но это задача, которая имеет разные пути решения. Ребенок должен понять, что вокруг него есть двенадцать-двадцать детей, которые занимаются тем же, что и он, они объект его интереса и взаимодействия. Ребенок должен иметь не знания, умения, навыки, а мышление. Сложнейший процесс коры головного мозга - обвести точки на листе бумаги в определенной последовательности. Это не арифметика, это логика. Ребенок должен закрасить что-то в такой-то цвет или выбрать ту или иную фигуру, деталь рисунка. Все это совсем про другое, чем умение читать и писать, это действительно подготовка к школе и выведение детей на один уровень. Решение этой задачи нужно искать в детском саду или в школе, так как подготовка к школе - это не перенос на пятилетних детей программы первого класса. Все это нужно учитывать при объединении школ и детских садов в единые образовательные комплексы. Единственное, что меня серьезно может пугать в создании комплексов, так это методика подготовки детей к школе, потому что если это одна ступень, как бы не появилась идея спустить первый класс в детский сад, а второй - в первый класс. Понятно, что разбивка материалов по классам отрабатывалась долгие годы, например, переход от десятилетки к одиннадцатилетке был чудовищно болезненным, причем не по деньгам, а по перераспределению программ, потому что учителя должны были начать работу по-новому. Сейчас начало нового этапа их деятельности. Создав комплексы, нельзя успокоить себя тем, что там будут работать те же воспитатели и те учителя, что в отдельных, объединяемых образовательных учреждениях. Все должно становиться по-другому, так как перед комплексом поставлена другая серьезная задача, это нельзя недооценить. Когда мы в связи с новым законом «Об образовании в РФ» слышим, что грядет новая трактовка ступени дошкольного образования, я боюсь, что этот тезис в должной мере не оценен ни сообществом педагогов, ни обществом. Мы говорили об этой проблеме на круглом столе лет восемь назад, когда нас пригласил к разговору Исаак Калина, еще будучи в роли заместителя министра образования и науки РФ. Мы тогда рассказывали ему, что законодательно нужно делать дошкольное образование ступенью, тогда можно будет ввести стандарт к каждому уровню образования, в том числе и к дошкольному. К сожалению, у нас школы пока еще остаются камерами хранения - доброкачественными или недоброкачественными. Должны ли быть такие школы? Должны. В них надо вкладывать денег гораздо больше, чем, скажем, в мою 57-ю школу. Мне ничего кроме мела и доски по большому счету не нужно, а вот тем школам нужно много всего, в том числе много компьютеров. Когда в спальном районе три тысячи детей отправили в школы, то в этих школах должны быть бассейны, прекрасные музыкальные студии, работа с этими детьми должна заключаться в сохранности и развитии их интересов. Более реально это сделать в рамках больших образовательных комплексов, чем в отдельной школьной конурке. Создание образовательных комплексов - идея интересная и перспективная. Комплексы нужны, у нас нет другого выхода, потому что открывать новые профили в старшей школе, развивать детей реальнее в комплексе с бассейнами, музыкальными и спортивными залами, чем в отдельной школе. Но нужно понимать, что происходит не механическое объединение, а новый жизненный этап для школы и детского сада, для учителя и воспитателя. Этап, который требует тщательной и серьезной подготовки к такому объединению. К моей школе были присоединены еще две школы, причем этим летом мы жутко поругались с моим прямым начальником, который вручил мне третью школу на год раньше, чем мы были к этому готовы. Мы, конечно, и с этим справимся, но жаль, что ценой больших усилий.
В 2012 году Москву захватило слияние школ. Реформу столичного образования начал ставленник мэра Сергея Собянина Исаак Калина, глава городского департамента образования. Он пропагандировал идею всеобщего равенства и «одинаково хороших соленых огурцов». На деле эта инициатива обернулась сокращением финансирования школ, урезанием рабочих мест и массовой уравниловкой. Больше всего пострадали интернаты, авторские школы и учебные заведения для детей с особенностями развития. The Insider поговорил с родителями детей из трех некогда лучших московских школ и узнал, как директор интерната отдала спортзал чеченскому клубу единоборств, как пытаются обезличить школу, построенную на принципах демократии, и на что чиновники тратят деньги детей-инвалидов.
Школа-интернат №42 (школа 1384)
Анна Дубовицкая, мама ученицы 7-го класса
В Москве всего три такие старые школы интернатного типа. В нашей школе конкурс был от трех до пяти человек на место. Мы сюда попали, были счастливы, ездили за полтора часа по Москве в эту школу, мы живем на серой ветке, ездили на «Аэропорт».
Там был уникальный педагогический состав, потому что туда брали детей интеллигенции, врачей, которые служили в горячих точках, военных, тех, кто лишался кормильца. Мы попали, потому что у меня неполная семья, мы сдали экзамены, я очень просила и мне пошли на встречу.
У меня был сложный период, я развелась, ни жилья, ничего не было, нужно было работать. Сейчас только у нас все появилось, и квартира, и все. Я ребенка туда отдала, потому что там хорошее образование и пансион. И, соответственно, я могла работать 24 часа в сутки.
Там было 22 кружка, учили всему. Выступали по всей России с концертами. Три языка – у нас были немецкий, французский, английский. Все было прекрасно до той поры, пока не началось объединение школ по всей Москве. Объединили три школы в одну: школу Леманского с математическим уклоном, которая на Соколе находится, какую-то гуманитарную и нашу. И первое, что случилось – уволили нашего директора и просто объявили, что школа закрывается на капитальный ремонт, хотя ремонт только что прошел. Все помещения были новые, косметика, до этого еще делали коммуникации. Нам сказали, что это не обсуждается, и детей надо забирать и переводить в соседнюю школу Леманского, откуда директор пришла. Это все в приказном порядке, часть родителей вынуждена была согласиться.
Фото со страницы школы в «Вконтакте»
Стали сокращать учителей. Всех, кто подходил под пенсионный возраст, сразу срезали. Вся начальная школа, все классные руководители, которые выращивали нас, все ушли. Потом сразу убрали все языки, оставили только английский. Начали сокращать программы, мы учились по программе «XXI век», она очень сильная. Нас сократили, и теперь мы учимся неизвестно по чему, даже нет этому названия. За два года в классах осталось по 8-10 человек вместо 28-30. 7-й класс вообще теперь один на всю школу. Начальная школа не набирается совсем, ее сократили целиком, заставили забрать детей, они уходили со слезами, до сих пор хотят вернуться, но директор не открывает прием.
Уволили вообще всех педагогов, и у нас теперь русский, математику и английский преподают два человека. Английского вообще полгода не было, потому что учебники не закупали. Более того, закрыли библиотеку, детям запретили брать книги. Повысили плату, теперь мы платим по 3500 рублей в месяц за посещение интерната.
В школе были досуговые комнаты, где дети проводили время между занятиями. Раньше для них каждый год закупались новые книжки, игрушки, какие-то развивающие игры, сейчас там нет ничего. Сейчас у нас вся развлекаловка сводится к тому, что включается телевизор и они 24 часа там сидят без педагога. Это все сказалось на детях. Они стали сбегать, прогуливать уроки, курить, ругаться.
В этом году у нас спортивный зал школы незаконно сдали под некую «Академию грэпплинга» <Грэпплинг — вид спортивного единоборства, совмещающего в себе технику всех борцовских дисциплин, с минимальными ограничениями по использованию болевых и удушающих приемов. — The Insider>. Эту «Академию» торжественно открывали, прямо во время учебного процесса устроили гранд-представление с фанфарами. Это все при том, что в школе-интернате нельзя открывать какие-то платные учреждения, только для учеников и только бесплатно, никакой коммерческой деятельности быть не может.
Открытие "Академии грэпплинга" в школе 1384. Фото с официального сайта организации. В центре - директор школы 1384 имени А.А.Леманского Нина Пархоменко и президент Всемирного комитета грэпплинга Ризван Бочкаев, владелец «академии».
В результате спортзал сдали и в учебное время он закрывается на ключ, дети туда не могут попасть. Уроки физкультуры проходят в тесном помещении. Вечером начинается эта «академия», зал открывают, туда начинают приходить какие-то подростки и взрослые мужчины, их много. Я не знаю, на сколько подписан контракт с этой «академией», потому что директор школы его не показывает.
В Мосгосспорте мы проверили весь реестр, там нет спортивной организации «Академия грэпплинга», это во-первых, во-вторых, у них нет никакой лицензии на преподавательскую деятельность, а она должна быть, если они на территории школы находятся.
Я говорю директору: «Из наших детей никто там не занимается», мне говорят: «Это неважно, мы популяризируем спорт». Я говорю: «Давайте будем популяризировать его где-то еще». «Мы бы посоветовали вам не вмешиваться», — мне сказали.
За детьми, которые остаются в интернате, сейчас следит всего один ночной педагог, она же преподает английский. После слияния школ дети, которые раньше одни не выходили за пределы интерната, стали самостоятельно ходить в соседний корпус, без сопровождения. Кто-то там ушел по дороге, потом он где-то ходил, потом вернулся вечером в школу.
В нашем корпусе учителям сокращают часы, сокращают зарплаты. У нас текучка страшная, хорошие учителя не задерживаются дольше, чем на несколько месяцев, остаются только непотопляемые. Сменился педагогический состав и некоторые учителя орут так, что даже я не понимаю, что они хотят сказать. У детей из-за этого конфликт с учительницей алгебры, например, многие не ходят на ее уроки. Она обзывает детей, дети обзывают ее, так у нас проходит математика сейчас. Я в какой-то момент забрала ребенка, она боится, спать перестала, у нее аппетит пропал. Дети все зеленые, с кругами под глазами.
Я пока обратилась за прокурорской проверкой, написала заявление. Просила, чтобы проверили расходование средств, в частности. Получить какую-то информацию о том, куда деньги уходят, невозможно.
В ответ на все наши претензии нам предложили не портить себе нервы, забрать детей и успокоиться. Но моя дочь не хочет уходить ни в коем случае, потому что там друзья, у них проекты – они там фильм снимают, книги какие-то пишут. Я ей предлагала, когда эта травля началась, перейти, на это у нас слезы. Так что я поняла, что пока можно, она будет держаться.
Школа самоопределения № 734 имени А.Н. Тубельского
Эмиль Аюпов, представитель управляющего совета школы, отец четвероклассника
У меня в эту школу трое сыновей ходили, два старших парня уже закончили, а третий учится в четвертом классе, ему 10 лет. Я осознанно выбирал эту школу для своих ребят. Здесь особый уклад, особая атмосфера взаимодействия, участия и высокая вовлеченность родителей. Родители участвуют в поездках, каких-то совместных проектах, праздниках и глубоко интегрированы в образовательный процесс.
В первых числах мая сняли директора Юлию Грицай, которая 10 лет руководила школой. Юлия была ученицей Александра Наумовича Тубельского. 15 мая пришел новый директор Сергей Александрович Москаленков. По жизненному пути господина Москаленкова было понятно, что он очень далек от педагогики Тубельского, того уклада, который сформировался в школе, поэтому мы сразу же предложили ему два раза в месяц встречаться и обсуждать какие-то важные темы образовательного процесса. Все лето родители и педагоги приходили к Москаленкову и рассказывали ему, как в нашей школе все устроено. Сергей Александрович говорил «да, я вас услышал, я понимаю, о чем вы говорите, не переживайте, мы это будем сохранять, будем развивать». Это нас очень воодушевило, и мы надеялись, что, несмотря на отсутствие педагогического опыта, несмотря на абсолютно другой жизненный трек, нам удастся «заразить» Москаленкова идеей Тубельского.
Однако уже перед началом учебного года начали происходить вещи, которые диссонировали с нашими договоренностями. Например, он издал внутренние распоряжение, запрещающее учителям посещать школу в нерабочее время.
Уклад школы Тубельского предполагает, что школа — это второй дом, куда можно прийти в любой момент, место, где можно пообщаться с единомышленниками, решить какие-то вопросы. А тут 21 августа учитель приехал из отпуска, первым делом пошел в школу, чтобы взять какие-то книжки и начинать готовиться к учебному плану, приходит, а его просто не пускают в школу. А почему не пускают? Распоряжение директора. Сергей Александрович, как же так? Он говорит: «ну, извините, есть трудовой кодекс, в соответствии с ним - только в рабочее время».
Сперва мы думали, что просто мало рассказали, мало показали, что он еще недостаточно вовлечен, пока еще не понимает. И по каждому случаю устраивали консультации, какие-то встречи. Но, к сожалению, с каждым месяцем решения Сергея Александровича становились более существенными, все больше влияли на уклад школы, на те принципы, которые были нами заложены. А силы, затрачиваемые на объяснения, на то, чтобы как-то сохранить хоть какую-то часть устоявшегося уклада, приходилось тратить все больше и больше.
Спусковым крючком для нас стала ситуация с демонтажем нашего уникального спортивного комплекса, вероломная абсолютно, ни с кем не обсуждаемая, абсолютно беспричинная. По официальной версии, спорткомплекс убрали в целях какой-то виртуальной безопасности, чтобы избежать чего-то непонятного. Однако мы предполагаем, что это просто попытка показать свою силу и самоутвердиться. Для нас, «тубельцев», такие мотивы незнакомы и неприемлемы, но другого объяснения мы найти не можем.
Этот комплекс был смонтирован в конце 90-х годов по авторской методике Сергея Реутского. Сергей в то время работал в нашей школе и, собственно, на площадке, которую создал Александр Наумовивч, он и сформировал свою авторскую методику. Это сейчас он работает в «Хорошколе» у Грефа, его методика является самой передовой, ее покупают китайцы, хвалят Собянин и Васильева, а тогда это была экспериментальная площадка, которая начала показывать выдающиеся результаты. Комплекс был модернизирован в 2013 году на средства совета попечителей и на основании договора пожертвования передан в школу. Об этом есть документ. Что касается того, что комплекс является постоянным источником каких-то травм — это абсолютное вранье. За 20 лет существования этого комплекса на нем не произошло ни одной травмы.
Комплекс разобрали на каникулах под полным грифом секретности. Ни педагоги, ни родители были не в курсе. Ведь мы если видим, что что-то происходит в школе, сразу поднимаем бучу, пишем письма в департамент, поднимаем вопрос на уровне управляющего совета. Когда Москаленков пытался уничтожить библиотеку, мы не дали ему это сделать, поэтому с комплексом он решил «давай-ка я это сделаю на праздники, как раз никого не будет, втихушку уберу комплекс, иначе они мне опять свяжут руки». Такими своими странными действиями Москаленков просто показал полную свою профнепригодность.
«Школа Тубельского» всегда была характерна тем, что все вопросы широко обсуждались, активно вовлекались дети, работали органы детского самоуправления. Сейчас все это задушено на корню, ничего из этого не работает, работает только самоуправство директора.
Поскольку мы уже встали на этот путь, мы будем добиваться как минимум восстановления этого комплекса, потому что создание нового — нецелевое использование средств. И дальше мы будем говорить о том, чтобы Департамент образования провел оценку действий господина Москаленкова с точки зрения его профессиональной пригодности.
В школе сохранился костяк педагогов. Конечно, они уже не такие молодые, не такие, может быть, активные, как когда они были в команде Александра Наумовича, но это люди, которые свято верят в то, что дело Александра Наумовича живет и побеждает. Многие из них все-таки надеются, что Москаленков изменится, увидит преимущества этой методики. И поэтому еще остаются. Но некоторые уже начали уходить.
Пока похвастаться большими результатами мы не можем. Меня удивляет в этом смысле позиция департамента — никто из представителей департамента не вышел с нами на связь и не дает никаких официальных разъяснений.
В начале января мы провели открытое собрание, после чего объявили бойкот образовательного процесса. Более 75 процентов родителей начальной школы высказали свою родительскую позицию, отказавшись на один день от получения этой кастрированной образовательной услуги. В этот день в школу пришли только 52 ребенка из 216. Москаленков в этот день отключил систему электронной фиксации, чтобы никто не узнал о том, что дети не пришли в школу. Но мы прошли по классам, засняли все на видео , записали разговор с завучем начальной школы, которая привела статистику по посещаемости в этот день, и обнародовали все это в соцсетях.
На открытом собрании мы подписали резолюцию, 166 родителей подписались под требованием в пятидневный срок восстановить спортивный комплекс. На собрании, естественно, звучали слова об увольнении Москаленкова, и была представлена еще одна петиция с подробным описанием всех его «подвигов» за эти 7 месяцев и призывом к педагогической общественности осудить ситуацию, которая творится в школе, и помочь убрать Москаленкова с этой должности.
Исаак Калина и другие чиновники от образования постоянно говорят о том, что детское самоуправление — одна из важнейших задач сегодняшней педагогики. В нашей школе оно было еще в 80-е годы. И вместо того, чтобы культивировать, развивать эту систему, ее душат на корню. Детей не выпускают из школы на переменах. У детей был свой свод правил, был «совет справедливых» по Корчаку, все эти органы с приходом Москаленкова не действуют. Если какие-то проекты, которые ребята затевают, не нравятся Москаленкову, то детская работа, сделанная их руками, просто, ну, даже язык не поворачивается, берется и разрушается.
23 января директор школы Москаленков написал заявление об уходе. Об этом он сообщил на своей странице в фейсбуке: «Решение далось мне нелегко, я не привык отступать от правого дела. Но еще тяжелее от мысли, сколько трудностей еще предстоит пережить моим родным, моим детям. Семья не выдержит эту травлю, а я не в праве лишать их нормальной жизни, как бы мне не хотелось продолжать работу в этой конкретной школе и восстановить согласие в коллективе. Я остаюсь верным своим идеям, уверен, что школа начала путь необходимых, назревших изменений. Эти изменения нужны всем – администрации, большому педагогическому коллективу и, главное, — учащимся, для которых бесконечный конфликт становится проблемой и препятствием для получения качественного образования. Надеюсь, в интересах детей здравый смысл восторжествует».
На следующий день, 24 января, был назначен исполняющий обязанности директора школы. Эмиль Аюпов рассказал The Insider, что на этом борьба за школу не окончена, и пока не будет найден новый директор, совет школы будет добиваться назначения нового исполняющего обязанности и выполнения всех текущих требований.
Школа-интернат №101 для детей с нарушением слуха I и II вида им. С.Я.Кривовяза
Екатерина Николаева, председатель родительского комитета школы, мама восьмиклассницы
Наша школа существует очень давно, это первая школа для глухих в Москве. Это единственная школа в Москве, в которой успешно адаптируют детей с кохлеарными имплантами. Такие дети в инклюзию пойти не могут, а нам навязывают инклюзию.
Дети в школу приходили раньше из нашего же детского сада. Мы входили в холдинг Курчатовской школы как школа и детский сад №101. Детский сад от нас отделили и переименовали, включили в подведомство ДОУ. Глухих детей туда теперь не принимают под разными отговорками. Родители таких детей больше не могут найти место в детском саду, потому что все детские сады для слабослышащих детей закрылись.
В школу тоже не набирают глухих детей больше, отказывают. Таким образом сокращают контингент обучающихся, для того чтобы мы освободили здание.
Раньше это был хороший образовательный центр, к нам приезжали из Германии, Франции, перенимали опыт. Дети обучались в детском саду, потом целыми группами переходили в школу, а из школы — сразу же в колледжи специализированные, получали профессию. Теперь у нас нет связи с колледжами, новая администрация разорвала с ними все контракты, нет профклассов внутри школы, которые были раньше, от нас отсекли детский сад и теперь принялись за то, чтобы уничтожить школу.
После реорганизации за последние четыре года у нас в школе сократили все методические объединения. Сняли ставки с педагогов, которые занимались методической работой. Убрали завучей, занимавшихся методической работой, и за четыре года к нам ни разу не приезжал методист-сурдопедагог.
У заместителя по качеству образования, которая в ГБОУ, нет ни дефектологического, ни сурдопедагогического образования. В течение полугода она ходит в классы и смотрит за тем, как обучают детей, находит какие-то нарушения, но ей просто не понять специфику преподавания. Нет специальной квалификации и у заместителя по учебной работе в ГБОУ.
Теперь наших детей водят на общеобразовательную аттестацию, не учитывая, что они инвалиды и у них другая программа. На экзаменах им не предоставляют сурдоперевод, никакой помощи. Говорят, что дети теперь учатся в общеобразовательной школе по якобы адаптированным программам.
Дочь Екатерины, Лена Николаева, 8 М. Фото из личного архива семьи Николаевых
Школа потеряла коррекционную направленность. К нам постоянно на мероприятия привозят детей из этого ГБОУ. Они у нас и спортивные разные соревнования проводят. Все наши праздники, которые раньше были адаптированы для наших детей, теперь проходят как обычные, а нашим они непонятны.
Мало того, сейчас хотят школу закрывать на капитальный ремонт. На последнем управляющем совете директор сказал, что документов об аварийности здания нет и капитального ремонта не будет, но из департамента пришел ответ о том, что нужно готовиться к выводу детей из здания. Где мы будем размещаться — мы не знаем. У нас 120 ночных детей и 50 детей, которые приезжают и уезжают домой на ночь. В ближайших районах больше нет таких школ, люди приезжают отовсюду к нам учиться.
А цель у администрации была — освободить здание и потом, сделав там капитальный ремонт, открыть кадетские классы, платную школу. Теперь они от этого отказываются, потому что шум пошел.
Сейчас разработали дорожные карты по устранению всех этих нарушений, дискриминации детей, но там опять фигурируют люди, которые не имеют сурдопедагогического образования, к сожалению. Соответственно, они составляют срезы знаний, контроль образования, но для наших детей это не специалисты, а нужные специалисты не приглашаются, хотя мы просим об этом уже очень давно.
У департамента образования Москвы и МЦКО нет специалистов сурдопереводчиков в штате и соответственно они не могут нам ничем помочь. По сути они хотят школу просто закрыть, часть детей раскидать по тем школам, которые есть, а основную массу отправить на дом.
Зато они за счет бюджета для инвалидов по слуху субсидируются, получают неограниченное количество финансовых средств на то, что нужно им для школы, под свои цели реализовывать. Лабораторию купили физико-химическую стоимостью 28 миллионов рублей, поставили ее в другом корпусе, а числится она за нашей школой, в нашем корпусе, но ее на самом деле у нас нет. Наших детей в эту лабораторию не возят, мы ею не пользуемся. Но на ее содержание тратится около 600 тысяч рублей в год. Точные расходы нам департамент образования не выдает. Отчет по холдингу идет одной строчкой и общая сумма. А финансирование на наших детей идет с коэффициентом 2 и 3.
Под нас просто получают деньги, а дети заброшены. При этом саму школу никак не финансируют, сократили зарплату учителям, увеличили нагрузку. В классах уже не 6-8 детей, как было раньше, а по 13 детей.
Меценаты подарили нашей школе автобус. После реорганизации его изъяла администрация и четыре года наших детей не возили. У холдинга еще два других автобуса. Своих детей они возили, а наших инвалидов нет, так как водитель один. А предлог придумали, что наш автобус непригоден, нет страховки, того, другого, но на нем ездили директора и хозяйственники. А два других автобуса нам не давали.
Летний лагерь для глухих отменили и на нашей территории открыли летний лагерь для обычных детей, где только два места выделили для детей с ограниченными возможностями здоровья.
Слуховая аппаратура для классов не ремонтируется — инженера уволили, сурдопереводчика уволили, и аудиоаппаратуру для актового зала изъяли в общее пользование. А у нас была специальная аппаратура для занятий танцами со специальной настройкой.
Департамент говорит, что для школы купили три комплекта слуховых кабинетов, но их нет. Это ложь. То есть под нас финансируют все школы холдинга, а нашим детям ничего не достается. В этом году не провели день глухих, дети готовили номера. Директор врала, что провели концерт, потом признала, что соврала. Делают что хотят и ни за что не отвечают. Главное, не набирают детей, говоря, что у нас нет мест.
В настоящее время, научный сотрудник МГУ, кандидат наук, а также экс. кандидат в МГД Юлия Галямина проводит важный социологический опрос на тему "Процесс реорганизации школ, детских садов и т.д. в г. Москве"
.
Она пишет:
Дорогие родители, учителя, воспитатели детских садов, школьники, директора, другие сотрудники, в чьих школах, садах и других образовательных организациях прошли реорганизации, слияния, присоединения. Мне очень нужна ваша помощь. Я готовлю исследование на тему роли Управляющих советов в процессе реорганизации (слияния) школ и других образовательных организаций .
Исаак Калина неоднократно заявлял, что мнение УС - очень важно для принятия решения о реорганизации . Я хочу понять - так ли это? А еще важно понять, насколько независимы УС. Отражает ли УС мнение родительской и другой общественности.
Для того, чтобы качественно провести исследование, мне нужно, чтобы родители, учителя, другие участники драматических событий поделились своими историями через вот эту анкету . Это займет буквально 5 минут .
Если у вас будут замечания по анкете (формулировкам, недостаткам вопросов, недостаточному количеству вопросов - пишите [email protected]
Пройдите опрос, всех кого он коснулся.
2 школы: 870, 570
3 детских сада, один по факту (из-за смены окон).
Специальная (коррекционная) общеобразовательная школа VIII вида на "Кубе (конец ул. Бехтерева)" , единственная школа , которую ни с чем не слили. Поскольку, она особенная, но насколько я попытки делались и велись и не знаю, закончились ли...
Сфера образование деградирует, объединение школ - это не эффективность, а лишь снижение финансирования и увеличение нагрузки. Например, директор присоединённой школы, становится руководителем структурного подразделения сразу получает снижение зароботка при том же объеме, если не большем. Отдельные подразделения сады, школы получают финансирование от головных - по остаточному принципу, теряют самостоятельность, и становятся зависимыми при принятии собственных решений. Мне тут на празднике в ДЦТ Царицыно один из руководителей жаловался, что картридж не могут уже цветной купить, чтобы афишу красиво распечать о празднике... Отдельным подразделениям становится не интересно организовывать дополнительные платные занятия, т.к. распоряжатья будут ими деректор, сидящий в другой части района... И т.д.
У государства нет на вас денег: рожайте, растите, выполняйте план, как можете.
Пожалуйста, распространите этот пост по другим сообществам, родителям, чтобы прошли опрос.
P.S. Еще, Юлия известна вскрытием фальшивой кандидатской диссертации, как раз по образованию у госпожи Ивличевой, которая теперь восседает в МГД. Почитайте, уже год ее команда бьётся с крышеванием этой
